Kitabı oku: «S-T-I-K-S. Маугли», sayfa 3
Глава 2
Саныч давно не рыбачил, но с детства помнил ловлю рыбы на колышки. Когда леску привязываешь к колышку у берега, а на леску крепишь пять – семь крючков, цепляешь личинок бабочки ручейника – шитика или червяка – и оставляешь на ночь. Утром приходишь и собираешь улов.
Так он поступил и сейчас. Собрал снасть. Пошел вдоль протоки, внимательно рассматривая прибрежную полоску воды. Вспоминая детство, поискал тростниковые домики шитика, в которых прятались личинки бабочки, и сразу же обнаружил у берега то, что искал. Память из детства услужливо подсказала, что и где искать.
Саныч аккуратно разобрал домик и, довольный результатом, стал рассматривать первую личинку.
Как же давно он не рыбачил, вот так, как в детстве. Лет этак пятьдесят с хвостиком. В тростнике прятались крупные личинки бабочки.
К леске Саныч привязал четыре крючка (все, что были) разных размеров. И насадил на крючки найденные личинки. Леску опустил с мостика в протоку метра на три и привязал леску за стойку невысоких, почерневших от времени и дождей перил.
Затем вернулся на берег, нашел место, где раньше разжигали костер. Оно располагалось в неглубокой яме, обложенной камнями. Саныч с помощью томагавка и рук углубил яму. Насобирал сухой валежник и разжег небольшой костер. Огонь сразу и жадно стал пожирать ветви.
Саныч убедился, что огонь не погаснет, и пошел проверить свои снасти. Потянул леску и понял, что улов есть. На леске бились большие рыбины.
«Ничего себе», – удивился Саныч. Он почесал затылок. На наживку попался язь. Насколько помнил Саныч, язь – рыба осторожная, но тут, видимо, непуганая. Каждая рыбина килограмма на три. Отливала золотом на солнце и билась о деревянный настил мостика.
Пока горел костер, Саныч быстро почистил и разделал рыбу. Посолил, каждую замотал в большие листья лопуха и с рыбой вернулся к огню.
Костер из веток уже прогорел. Саныч распределил угли по дну ямы, припорошил песочком и положил рыбу, насыпал песочек сверху и разложил новый костер.
Пока он сидел, у него затекла поясница. Саныч с трудом разогнулся и покачался из стороны в сторону. Хотелось сесть и отдохнуть, но Саныч заставил себя нарубить ветви кустов и пошел очищать от мусора вагончик. Он долго выметал песок, скоблил старые нечистоты, а в конце, набрав в бочку воды, с трудом ее дотащил до вагончика. Отдышавшись, вылил воду на пол. Следом разогнал воду веником по полу и стал им же выгонять воду в проем двери. На все это у него ушло часа два. После уборки Саныч критически поглядел на результат своего труда и остался недоволен. Грязь как была, так и осталась, только размазалась. Но затем он подумал, что Москва не сразу строилась, успокоился и направился к потухшему костру.
Веслом разгреб угли, подхватил рыбину и отнес ее к лодке. Так он перенес остальную рыбу. Сел в лодку и направил ее мимо вагончика, по течению протоки. Выгреб на чистую воду и погреб к берегу.
За ним издали наблюдал рейдер. Когда Саныч пристал к берегу и вытащил лодку из воды, Ветер удивленно присвистнул и произнес:
– Смотрю, дед, ты стал прямо богачом. Лодку нашел, костер сумел разжечь. Тер палку о палку?
– Нет, нашел спички и рыболовные снасти. А что, дым от костра был виден?
– Не очень. Если не приглядываться, то и не увидишь. Костер лучше ночью разжигать. Готовил что?
– Рыбу.
– Хорошо, молодец, продавать за споран будешь?
– Я не жадный. Так покормлю, за информацию.
– Интересный у тебя, дед, подход – то говоришь, даром покормишь, то за информацию…
– Рыба мне ничего не стоила, как и тебе информация, умник.
– Ну не спорю, Маугли. Ты вот что, позаботься о нужнике. А то гадить рядом с сеновалом не хочется.
– Точно, – стукнул себя по лбу Саныч. – Погодь, я быстро.
Он взял лопату, стоявшую у сеновала, и ушел. Вернулся минут через пятнадцать.
– Готово, сударь. Сходить по нужде не изволите?
– Изволю, любезный, коли вы мне поможете дойти.
– Помогу, как не помочь… за споран.
Ветер выпрямился и возмутился:
– Дед, ты палку-то не перегибай.
– Туалет нынче платный, сынок. Капитализм, понимаешь. Или ходи себе в штаны. Тут так многие делают…
– Дед, я прямо тут насру… У сеновала.
– Да шучу я, как и ты шутишь, сынок, пошли в овражек.
Саныч помог раненому рейдеру дойти до овражка и спуститься вниз. Тот увидел метрах в десяти самодельный крест.
– Это что там, Маугли, могила?
– Она самая.
– Вот ты молодец, дед, – опираясь на Саныча, засмеялся рейдер. – И кладбище, и сортир на одной площади уместил. Бумага, случаем, у тебя не завалялась?
– Есть газета.
– Даром дашь или продашь, как в киоске?
– Даром дам.
– Тогда давай свою газету. Заодно и просвещусь.
Саныч сходил к машине, вернулся и всучил Ветру газету, после чего поспешил уйти. Ветер стоял с опущенными штанами и ждал его.
– Далеко не уходи, поможешь выбраться.
– За споран, – буркнул Саныч.
– За информацию, дед, – засмеялся Ветер. Вскоре он стал читать вслух. – Целиноградская правда. Орган областного комитета РСДРП. Рэсдерпе это что, дед?
– Это Российская социал-демократическая рабочая партия.
– Что за партия такая?
– Правящая.
– Где правящая?
– В России.
– Так у вас там коммунизм?
– Нет, социализм с элементами капитализма.
– Это как?
– А вот так. Частная собственность мелких предприятий – кооперативы и товарищества. И общественная собственность средств производства – заводы, фабрики.
– И как они уживаются?
– Нормально уживаются. Работать можешь, спекулировать нет.
– Скучная газета. Труженики, колхозники, доярки, соревнования. Пленум какой-то. Я твою газету поместил туда, где ей и положено быть.
– Это куда? – спросил Саныч.
– Можешь подойти и лицезреть.
– Нет уж, – догадался Саныч, – не хочу.
– Тогда помоги мне выбраться.
– Давай на руки полью, – предложил Саныч, когда Ветер сел за стол.
– Зачем? Тут инфекций нет. Ни тифа, ни холеры, ни дизентерии, хоть дерьмо жри, ничего не будет.
– Ты ел? – спросил Саныч.
– Я нет.
– А знаешь, кто ел?
– Не знаю.
– Тогда чего треплешься о том, о чем не знаешь? – спросил Саныч.
– Так я руки мою только в стабе, в бане.
– А мне неприятно, что ты сходил по нужде и сидишь рядом с немытыми руками, – настойчиво произнес Саныч.
– Не, ну если тебе неприятно, дед, то лей, – не стал спорить Ветер. – Поверь, скоро ты забудешь свои прежние принципы, – произнес он, разворачивая рыбу. – А чего так сложно готовил? В лопухи завернул. Я тебе расскажу, как проще готовить рыбу на костре. Распластай ее, насади на веточки, веточки воткни в землю и наклони к огню. Только не слишком близко ставь. Она сама приготовится и кости наружу вылезут. – Ветер ел за обе щеки и плевался. – Какая рыба костистая, – ворчал он.
Утром Саныч рейдера будить не стал. Проснулся, как повелось, с рассветом, когда солнце только позолотило верхушки деревьев леса. Слез с сеновала, сел в лодку и направился прямиком на остров. Там накопал червей и насадил на крючки. Закинул леску в протоку. Потом заглянул в вагончик. Пол высох и стал серым.
«Пойдет», – решил Саныч. Вытащил рыбу, что сразу заглотила наживку, и отправил ее в бочку с озерной водой. Снова наживил крючки и закинул леску. Сел в лодку и погреб к другому берегу. Он решил проверить этот самый спортивный центр. У берега вытащил лодку на сушу и огляделся. Вроде тихо. Ни людей, ни мутантов. Только птицы разносили свои трели поутру. Саныч бегом преодолел пятьдесят метров до здания и подошел к выбитым дверям, когда-то бывшим стеклянными. Об этом свидетельствовали битые стекла на плитке у входа.
Осторожно ступая, обошел битые стекла и вошел внутрь спортивного центра. Огляделся. Прямо – стойка администратора. Налево холл с диванами. Туда Саныч и пошел. Там стояли полукругом диваны с обивкой из кожзама. На стене висел большой плоский телевизор.
«Япошки, небось, сделали», – с потаенной завистью подумал Саныч. У стены находилась барная стойка. Наверху надпись: «Фитобар».
Саныч слово «бар» понял и направился к нему. За высокой стойкой было шаром покати, но в ящиках шкафов он нашел две большие банки с порошком. Открыв крышку и лизнув палец, осыпанный порошком, Саныч подумал, что это детское питание. Сладковатое.
Пойдет, решил он и поставил банки на стойку. На одной из полок нашел небольшой продолговатый предмет со стеклом на всю лицевую сторону. Понажимал кнопки, и экран засветился. Появилась надпись: «Введите ПИН-код». Тоже забрал. Решил, что Ветер пояснит, что это такое. Взял в руки банки и вернулся в фойе. Заглянул за стойку и увидел брошенную сумку-баул. Даже обрадовался. Быстро поднял ее и стал разбирать содержимое. В сумке были мужские вещи. Спортивный костюм из тонкой синтетической ткани. Майки, трусы, шорты, джинсы, бритвенные принадлежности. Им Саныч обрадовался больше всего. Импортная туалетная вода и тюбики с кремом. Все это Саныч собрал обратно. Ничего надевать на себя не стал – решил сначала помыться в реке.
Поставил рядом с сумкой банки и двинулся направо от стойки администратора. Первым помещением оказался некий «Barber shop».
Саныч разглядывал вывеску и не мог понять. Нарисован бородатый мужик, а вроде название для детей. Он зашел и сразу понял, что попал в парикмахерскую.
«Смешные люди, – подумал Саныч, – не могли просто обозвать – парикмахерская». Он сразу стал лазить по шкафчикам. Нашел металлическую расческу и небольшую машинку для стрижки без провода. Нажал сбоку на ползунок, и она зажужжала.
«О! – удивился Саныч. – Смотри-ка, работает». Он сел в кресло и посмотрел в зеркало. Оттуда на него смотрело лицо чужого, незнакомого ему человека. Как бы сказала его бывшая жена – сивый мерин.
Волосы спутались клоками и стали не полностью седые, а сероватые с проседью. Лицо осунулось. Обросло такой же, как и волосы на голове, сивой бородой. А главное – глаза из поблеклых от старости стали серо-голубыми. И появился взгляд дикаря, настороженный и пугливый.
Саныч причесался. Включил машинку и стал стричь бороду. Затем стряхнул с колен волосы и погладил щетину. Поглядел на себя в зеркало. Помолодел лет на десять. Остался увиденным доволен и решил щетину не брить.
С хорошим настроением вышел из парикмахерской, зашел в следующее помещение.
– Ну, это для баб, – понял Саныч. Тут было больше полезных вещей. Ножницы валялись на полу. Раскиданы пузырьки с чем-то, щетки.
Забрав несколько пузырьков и ножницы, Саныч вышел и направился в зал, где стояли столики со стульями. Как он и предположил, это оказалась столовая.
Витрины заставлены «умершими» салатами. На полу разбросаны ложки, ножи, вилки из нержавеющей стали.
Нашлись и стаканы, и тарелки. Саныч тут же стал все это «богатство» собирать с пола и складывать на стол. Затем прошел дальше за витрины и, стараясь не принюхиваться, стал шарить внизу на полках, под витринами. Нашел две банки консервированного горошка, упаковку консервированной кукурузы, две пачки соли крупного помола и упаковку воды из бутылок литрового разлива.
Настроение Саныча поползло вверх.
Известный факт. Со старостью человек приобретает житейскую мудрость, но разбавляет ее маразмом. Кто-то больше, кто-то меньше. Незначительные вещи кажутся важными, и склад старых, неиспользованных вещей заполняет шкафы и подвалы.
После нескольких дней дикой, беспросветной нищеты Санычу показалось, что он попал в пещеру Али-Бабы. Все найденное он перетащил на стол. Прошерстил варочный цех. Там нашел немытые кастрюли, пару сковородок. «Поплясал» возле газовой плиты без баллона. Подергал шланг, одиноко свисающий на пол, и на всякий случай прихватил верхнюю обрешетку с плиты. Проверил склад продуктов, обнаружил там увядшие сморщенные овощи. Ни круп, ни мясных консервов не было. Все вымели до него. Хомяк внутри Саныча немного загрустил. Но, смирившись с отсутствием провизии, прихватил тележку, на которой возили грязную посуду. Нагрузил ее найденным добром и выкатил в фойе. Потом вернулся и заглянул в холодильник.
Обратно он бежал так, что чуть ноги не сбил. Отдышавшись, обозвал себя дурнем. Можно было догадаться, что станет с мясом и продуктами в холодильнике без электричества.
Затем он спустился в подвал. Там был большой тренажерный зал со снарядами и тренажерами, дальше сауна и бассейн. Больше ничего интересного. Бассейн позеленел, и купаться в нем Саныч не рискнул. Не найдя для себя ничего интересного, поднялся на второй этаж.
Там оказалась гостиница на двадцать номеров. Повсюду валялись разбросанные вещи. Кто-то в спешке все это разбросал и, не собрав, ушел.
Саныч поверхностно проверил все комнаты. Нашел с десяток плоских вещиц с экраном. Бритвенные принадлежности, две бутылки янтарного напитка с надписью «Джим Бим». Несколько банок с «детским питанием». И главное – несколько полотенец и халаты. Халаты Саныч носить любил. От изобилия вещей у него разбегались глаза. Он хватал то одно, то другое и, набрав охапку вещей, почти в отчаянии бросил их на кровать в номере.
К нему все же пробился здравый смысл.
«Зачем мне все эти тряпки?» – спросил он сам себя. Можно будет приходить сюда каждый день и забирать то, что нужно.
Самое необходимое из того, что нашел Саныч, он погрузил на тележку и покатил ее к реке. Выгрузил на лодку и отплыл к острову. Там все перенес в вагончик. Достал рыбу из бочки, снова закинул леску и отправился разделывать рыбу.
Рыбу распотрошил, распластал, посыпал солью и, как учил рейдер, расположил вокруг костра на веточках. Рыба приготовилась гораздо быстрее, чем в лопухах.
Пока готовилась еда, Саныч помылся в реке с мылом и шампунем. Вылез и с наслаждением вытерся полотенцем. Достал из сумки трусы, майку и надел на себя. Влез в шорты и расчесался расческой. Вещи были ему великоваты, но это нисколько не смущало Саныча. Он собрал рыбу, сложил ее в отмытую кастрюлю и поплыл к берегу, где его дожидался Ветер.
Тот встретил Саныча удивленным взглядом.
– Ты ли это, Маугли? – спросил он.
– Я, – ответил Саныч. – А ты кого ждал, лотерейщика?
– Упаси меня Улей, – замахал руками Ветер. – Ты сейчас похож на старого Кощея Бессмертного на пенсии. А так вообще красавчик. Приоделся, помылся. Тут как раз к тебе одна лялька приходила. Спрашивала, когда будешь. Почти в неглиже. Знал бы, что ты такой красивый вернешься, сказал бы ей подождать.
– Ты чего несешь, Ветер? Какая лялька? – Саныч удивленно смотрел на рейдера.
– Да сам сходи посмотри за сеновалом. Думаю, она там продолжает тебя ждать. Настырная дамочка.
Саныч недоверчиво посмотрел на Ветра, но все же, заинтригованный словами парня, направился к сеновалу. Вышел за угол, к обратной стороне сеновала, и остановился.
В двух метрах от него у стены лежал лицом вверх мутант. Когда-то мутант был женщиной. Это видно было по фигуре, большой грязной груди. Но вот морда… Лицом эту часть тела назвать у Саныча не поворачивался язык. Голова сильно увеличилась в размерах. Лицо женщины вытянулась вперед, как у обезьяны. Челюсти разрослись, губы исчезли, превратившись в тонкую ниточку. Нос запал. В оскаленной широкой пасти отлично были видны острые, клинообразные акульи зубы. Маленькие глазки без ресниц утопали в глубине.
Во лбу между исчезнувшими бровями было маленькое пулевое отверстие.
Чем-то отдаленно женщина-мутант напоминала доярку Настю, и трусы на ней были от когда-то желтого купальника, в котором она ходила в тот несчастный для всех день.
– Ну что? Это твоя Настюха? – раздался голос за спиной у Саныча.
Саныч, не оборачиваясь, неуверенно кивнул.
– Вроде она. Только больно страшная стала.
– А что ты хочешь, отожралась на дороге. Они когда много жрут, быстро меняются. Становятся страшнее и сильнее. Организм перестраивается под потребности. Эта уже развилась до спидера. Интеллект какой-никакой появился. Вот пришла по прошлой памяти. У вас, видимо, любовь была, – притворно вздохнул Рейдер. – Завидую. Ты уж извини, что я так с ней сурово обошелся. Она меня съесть хотела.
– Да ничего… – подумав, ответил Саныч, – я понимаю.
– Хоронить будешь? – спросил рейдер.
– А куда деваться? Оставить тут – вонять начнет.
– Ну, хорони, Маугли, ты у нас человек высоких моральных качеств, а я так… просто ленивый. Я пожру пойду. На руки польешь?
– Сам справишься, – машинально ответил Саныч. Вздохнул и отправился за лопатой. Вернулся, подхватил тело мутанта за ногу и потащил в овраг.
К столу он подошел через полчаса. Помыл руки в воде озера и сел за стол. Задумчиво устремил взгляд вдаль и минут пятнадцать сидел и молчал. Затем его как будто подменили. Он успокоился и совсем с другим настроением посмотрел на рейдера. Ветру показалось, что старик все свое прошлое отпустил, взял и вычеркнул. У рейдера сложилось впечатление, что Маугли как бы заново родился. Откуда к нему пришло это ощущение, он объяснить не мог, но чувствовал, что сейчас перед ним сидит совсем другой человек.
– Помыться не хочешь? – спросил Маугли рейдера. – У меня есть мыло, шампунь. Бороду могу постричь.
– Нет, дед. Примета плохая – мыться в дороге. Я как-то обойдусь. А ты вот правильно сделал, что помылся. Отходить в мир иной надо чистым.
Саныч недоуменно посмотрел на Ветра.
– Я вроде помирать еще не собираюсь, – ответил он.
– А кто тебя спросит, дед, куда ты собрался. Сейчас тут такая движуха начнется. День-два, и зараженные попрут из города. И сюда, и на тот берег. Им жрать что-то надо. Там уже все подъели. Сожрут слабых зараженных и пойдут искать иммунных. А тут ты на сеновале, в неглиже и мытый. – Рейдер рассмеялся. Затем стал серьезным. – И много будет тех, кто развился до топтуна или лотерейщика. Может, и рубер появится. Ты будь осторожен. И мне пора. Уже завтра с утра двинусь в путь.
– А как твоя нога? – спросил Саныч.
– Нормально. По дороге заживет, а задерживаться здесь становится опасно. Что в дорогу мне дашь?
– Да вот… рыбу и детское питание.
– Какое питание?
– Смотри вот, в банке, со вкусом банана, – Саныч достал из сумки банку.
Ветер взял в руки банку и рассмеялся.
– Дед, это протеин. Белок. Питание для спортсменов. Чтобы сила и мышцы росли. Отличный заменитель мяса. Разводи водой или соком и пей. Сейчас покажу. – Он стал искать бутылки на столе.
Саныч достал несколько металлических термосов.
– Это пойдет? – спросил он.
– Вполне. – Ветер насыпал в один из термосов порошок, налил воды из бутылки и стал трясти. – Теперь пей, – протянул он Санычу термос.
Саныч сделал осторожный глоток, посмаковал и тут же выпил весь коктейль.
– Вкусно, – согласился он.
– Вот и хорошо, дед. Я возьму в дорогу сало и колбасу, а тебе хватит протеина и рыбы. Не возражаешь?
– Не возражаю, сынок. Только ты обещал подарить мне книжицу.
– Обещал, – кивнул Ветер. – Для таких вот случаев ношу с собой. Вот она. – Он вытащил из нагрудного кармана армейской куртки книжицу в обтертой, рваной обложке и отдал Санычу. – Тут вся информация, что тебе нужна на первое время. Дарю.
– Спасибо, Ветер. Как рыба? Я ее приготовил по твоему рецепту.
Рыба пошла на ура, и наевшись досыта, Саныч поднял с земли сумку, поставил ее себе на колени.
– Посмотри, сынок. Я на том берегу занятные штуковины нашел. Что бы это могло быть? Может, что дельное? – Он стал вытаскивать из сумки и складывать на столе добытые трофеи.
– Это, дед, смартфоны. Ты что, никогда мобильные телефоны не видел?
– Видел и сам имел. Но у нас они с кнопочками и антенной…
– Понятно. Смотри, это китайские…
– Да ну? – сильно удивился Саныч. – Откуда у китайцев такие технологии? Они автомат толком собрать не могут…
– То было давно. Сейчас они… Но это неважно, – рейдер махнул рукой и продолжил объяснять. – Это вот айфон. Его сразу можно выкинуть – запаролен, не взломать. – И он выкинул его. – О! Это планшет, и смотри, работает. Батарея не села, можно кино смотреть, если оно есть. Можно снимать, что хочешь, в нем камера. Можно фото, можно видео. Тоже китайское изделие. Пока батарея не сядет, скучать не будешь… Это… Это, дед, джек-пот. Солнечный коллектор. Заряжает телефоны, планшеты от солнца. Слышал про такое?
– Слышал, – недовольно буркнул Саныч. Он был недоволен тем, что Ветер обращался к нему как к отсталому дикарю. Нахмурив брови, он забрал у Ветра коллектор и проворчал: – Я и сам примерно догадался.
– Все эти смартфоны с паролями. – Рейдер не обратил на недовольство деда внимания и продолжил объяснять. – Можно скинуть на заводские настройки и снять пароли, но оно тебе надо? Думаю, нет, не маленький. Вот этот можно попробовать разблокировать. Тут графический код. Проводишь пальцем по точкам и… Ну ты везучий, дед. Я сразу вскрыл смартфон. Смотри, води пальцем буквой зет латинской. Понял?
– А чего не понять? Не дурней других.
Рейдер с сомнением посмотрел на старика, но промолчал.
– Еще что-то из техники есть? – спросил он.
– Нет, только это.
– Планшет и смартфон оставь. Будешь заряжать с помощью солнечной батареи. В твоей одинокой жизни может пригодиться. Остальное в мусор. Пошли посмотрим, что в планшете есть интересного.
Оба полезли на сеновал. Улеглись на спину, и Ветер стал просматривать содержимое планшета. Там были одни тренировки спортсменов, занятия и соревнования тяжелоатлетов.
– Ничего интересного. Одни качки, – разочарованно бросил Ветер. Он отдал планшет Санычу. Сам занялся телефоном. – А это, Маугли, смартфон дамочки. Смотри, какая жопастенская, – рейдер сунул смартфон к носу Саныча. – Видишь, в лосинах. Обтянутая. Мне б такую… Эх, вредно это в дороге смотреть. Еще захочется твою Настюху откопать. Ты ее глубоко прикопал, Маугли?
– Балабол, – беззлобно бросил Саныч и полез по соломе прочь.
– Ты куда? – спросил Ветер Саныча. – Откапывать Настюшу? Самому захотелось?
– Я на крышу, – ответил Саныч.
– Зачем?
– Звезды считать.
– Звезды? А зачем их считать?
– Чтоб уснуть.
– А, понимаю, – закивал Ветер. – Старческая бессонница.
Уже смеркалось. Саныч выбрался на крышу сеновала и стал осматривать местность. Смотрел Саныч сейчас взглядом человека, который решал, как быть – уходить или оставаться.
Поверхность водохранилища матово отсвечивала в лучах заходящего солнца. Темной кляксой вырисовывался остров.
– А что справа по озеру? – крикнул он.
– Справа река и мост, – из-под крыши ответил рейдер. – Его сторожат арийцы. Слева дамба и разрушенная ГРЭС. За спортивным центром – полоска черноты. Позади нас – дорога в город. За ней снова лес и кластеры. И кругом мутанты. Ты звезды считай…
– Странные они тут. Не наши… – ответил Саныч.
– Уже наши, дед. Спи или считай наши звезды.
Небо быстро затянуло тучами и стал накрапывать дождь. Саныч залез под крышу и зашуршал сеном, зарываясь в него.
Ветер негромко заговорил.
– Маугли, завтра с утра я уйду. Ты занимайся своими делами. Не люблю прощаться.
– Понял тебя, Ветер. Счастливого тебе пути, если тут так говорят.
– По-разному говорят, – ответил рейдер. Он лежал и думал, что дед долго не протянет. Один без оружия, среди зараженных. На своем острове долго не высидит – не имея опыта, пойдет на разведку. А тут будет полно хитрых и прожорливых тварей. Не повезло ему с местом загрузки… Жаль старика, но ничего с этим не поделаешь. У всех своя судьба. Лишать старика надежды он не хотел. Пусть думает, что у него есть будущее, решил Ветер и закрыл глаза.
Саныч ничего этого не знал. Он морально был готов вжиться в этот жестокий мир и выжить, несмотря ни на что. Наперекор судьбе и смерти, он сильно желал начать новую жизнь без парткомов, культпросветов и бывшей жены, которая постоянно требовала у него денег и грозила партийной комиссией. Как говорили на его Земле – с чистого листа.
Ветер даже не догадывался, как он точно почувствовал перемену настроения старика.
Дождь Санычу не мешал, но чтобы не намочить новоприобретенную одежду, он залез под крышу. Лег на сено и почувствовал, как зачесалась подошва правой ноги. Он подтянул ногу и стал чесать рукой. Неожиданно он осознал, что ранее нежная кожа ступни приобрела плотную, твердую поверхность. На ощупь она стала похожа на подошву ботинка.
Саныч остервенело скреб ногтями подошву ноги и никак не мог унять зуд.
В первый момент он испугался. Подумал, что у него отмирают ноги. Но подошва под кожей продолжала чесаться, тогда Саныч вытащил кинжал, висевший на груди, и стал лезвием покалывать ногу. У щиколотки укол ощущался хорошо, а ниже чувствительность терялась. Не понимая, что с ним произошло, он позвал рейдера.
– Ветер, ты спишь?
– Еще нет, а что?
– Я не чувствую подошву своих ног. Ты понимаешь, что произошло?
– Понимаю. Ты уже неделю ходишь босиком. Кожа ног подстраивается к условиям твоего обитания и организм укрепляет подошву. Если продолжишь ходить без обуви, возможно, она тебе и не понадобится. Удобно. Ни обуви, ни штанов. Так, может, за зараженного сойдешь, и они пробегут мимо.
– Да? А я подумал, ноги отмирают, – ответил Саныч.
– Тут, дед, ничего не отмирает, кроме мозгов. Да и то только у муров. Тело подстраивается, чтобы человек выжил. Привыкай. – Ветер звучно зевнул. – Больше ничего не отмирает? – спросил он.
– Вроде нет, – ответил Саныч и прислушался к себе. – Ты спи, сынок, я не буду тебя беспокоить.
– Лады, – ответил Ветер и замолчал.
Саныч, приложив усилие, поскреб ножом подошву и унял чувство щекотливости.
«Значит, я хожу босиком, и тело само перестраивается, чтобы мне удобно было ходить, – стал размышлять Саныч. – Интересно. А что оно еще может? Чем зараженный отличается от иммунного? Тем, что иммунный остается в полном рассудке, а зараженный разум теряет и им управляют инстинкты хищника».
В книжечке, которую он начал читать до темноты, говорилось, что зараженные поедают мясо и меняются. Становятся сильнее, ловчее. У них просыпается псевдоинтеллект, и все их существо направлено на успешную охоту. Чтобы добыть себе пропитание, им приходится приложить немало усилий. Много двигаться и бегать. Чем сильнее становится зараженный человек, тем больше ему нужно пищи для жизни. Если пищи поблизости нет, он поедает себе подобных, слабых зараженных особей.
«А что, если, – подумал Саныч, – этот механизм работает и для иммунного человека? Вот ноги изменились… А если потренировать свое тело? Белок у меня есть – рыба и протеин. Есть тренажерный зал, где можно тренироваться. Есть лук, единственное оружие. Надо попробовать улучшить свои умения пользоваться им. Если механизм един для всех, то я быстро наберу необходимую силу и ловкость. Улей мне способностей не дал, так может, компенсирует силой и ловкостью?»
Саныч по природе своей был азартным человеком. Если ему чего-то захотелось и этого нужно было добиваться, он загорался желанием начать действовать. Сейчас он загорелся желанием изменить свое старое, изношенное тело. Он захотел снова стать молодым, сильным. Чтобы жить, нужно есть и тренироваться. Место, где можно заниматься тренировками, есть. Это остров. В голове стали зреть планы по реализации задумки.
«Надо будет завтра перевезти гантели, гири, а потом и штангу можно перевезти. Можно поискать еще протеин. Если он был в одном номере, может, будет и в других номерах. В планшете есть методика тренировок. Ее можно использовать…»
Мысли Саныча вертелись вокруг будущего, и это будущее уже не казалось ему туманным, неопределенным и печальным.
Обдумав и поставив себе первую цель, Саныч решил следовать по пути ее достижения. В его жизни появился смысл. С обретением цели прошла апатия и равнодушие к своей судьбе. Он больше не считал себя дряхлым и прожившим жизнь стариком, которому пора обрести вечный покой. Кроме того, переход в вечный покой в этом мире для Саныча был незамысловатым и весьма болезненным.
Решив, что ему делать завтра, и наметив ближайший горизонт достижений, Саныч уснул с довольной улыбкой на лице.
Утром он встал до рассвета. Открыл глаза и постарался, не разбудив Ветра, покинуть сеновал.
Дождь не моросил. Небо очистилось от туч. По нему плыли сероватые облака, похожие на больших барашков. На востоке за лесом разгоралось бордовое пламя рассвета. Утренний ветер гулял по воде водохранилища. Вода мелко рябила, билась о берег, пенилась. Пахло сыростью и было довольно свежо. Но Саныч, окрыленный надеждой, не чувствовал неудобства от прохлады и ветра. Он не ощущал холода и даже не замечал, что температура воздуха понизилась.
Как обычно справив малую нужду, Саныч сел в лодку и погреб к острову. С самого начала, как только изучил окрестности острова, он стал заплывать в протоку по течению. Оно хоть было и медленное, на глаз незаметное, но было. Глубины и ширины протоки хватало, чтобы прошла лодка, и течение здесь было гораздо заметнее.
Доплыв по течению до вагончика, он привязал лодку у мостика и вытащил леску с наживкой. На ней висело три больших сазанчика и один судак. Саныч разделал рыбу, закинул леску с нанизанной на крючки маринованной кукурузой и развел огонь. Довольно быстро приготовил рыбу, с аппетитом поел. Съел за один раз три рыбины, запил протеиновым коктейлем и все это отполировал живчиком. Достал свежий улов и закинул его в бочку. Снова закинул леску и, сев в лодку, отправился к зданию спортивного центра, сверкающему в лучах восходящего солнца стеклянными окнами. С каждым разом он греб все увереннее и лучше.
Куда-то подевалась одышка и потливость. Прибавилось выносливости. Он подплыл к берегу и не устал. Вытащил лодку на берег и обошел вокруг здания.
С обратной стороны обнаружил выбитую дверь и над ней увидел табличку с надписью «Котельная. Проход посторонним запрещен».
«Ну, я уже не посторонний, – подумал Саныч, – а почти владелец», и уверенно вошел внутрь. Спустился по лестнице. В большом помещении у стены стояли водяные электрические котлы. По стенам тянулась проводка из толстых кабелей в распределительные щиты.
Саныч из любопытства открыл одни из шкафов и удивился. Каждый блок выключателей был подписан.
«Котельная». «Мастерская». «Солнечный коллектор».
– О! – У Саныча непроизвольно вырвался возглас. Тут, оказывается, есть автономное электричество. Толково продумано. Значит, догадался он, должны быть и накопительные аккумуляторы.
Саныч прошел мимо двух котлов и емкости для воды литров на пятьсот, открыл дверь. За ней оказалась мастерская.
Верстак у стены, маска сварщика, небрежно брошенная на него. Тиски, ножовка по металлу. На стене крючки, на которых висели ключи, отвертки, и никому они нужны не были.
Саныч начал открывать ящики под верстаком и изучать их содержимое. Увидел оставленные электроинструменты. Болгарка, лобзик. В другом ящике чемоданчик, а в нем дрель.
Саныч с сожалением вздохнул. Все электрическое. А электричества у него не было. Он подошел к металлическим шкафам. В них висела потасканная синяя спецовка. Саныч беззастенчиво пошарил в карманах, нашел помятую шоколадную конфету, две пачки сигарет, зажигалку. Конфету сунул в рот, зажигалку – в карман футболки.
