Kitabı oku: «Непродуктивная психология, или Бомба для директора», sayfa 6

1.4.3. Пойди туда, не знаю куда…

Успешную адаптацию невероятно затрудняет отсутствие четких должностных положений и требований. Требования к профессии, требования к претенденту на рабочее место и требования к должности – это все совершенно разные моменты организации труда. Адаптироваться нужно конкретно «к чему-то», и если это «что-то» оказывается донельзя расплывчатым – «давай работай и покажи результат!», – то в пору присмотреть ближайшую аптеку, авось там найдутся средства от нервного срыва.

Автору в свое время несказанно повезло – он начал карьеру в одном вполне престижном заведении с разработки с нуля должностных требований на… самого себя и своих подчиненных. При довольно-таки комфортных сроках. Ну, времена тогда были такие, сдай все в срок, но планировать тебе никто не запрещает. Потом пришлось ознакомиться с буквально тысячестраничными талмудами должностных требований к работникам в фирмах технологического Запада. Поразил, собственно говоря, не объем, а поразило отсутствие «воды» и ненужных технических излишеств. Все предельно конкретно, изложено простым доходчивым (!) языком, где нужно – обязательно схема или картинка. Но более поразило следующее: если фирма достаточно серьезная и пребывает на рынке уже более пяти лет, то на каждую имеющуюся или даже вводимую в ближайшей перспективе должность обязательно существует весьма увесистый том, созданный не для проформы, поскольку и пришедший на место новый работник, и его руководитель туда постоянно заглядывают. Иначе нельзя, непонятно, что делать и кем управлять. Советская же бытность (автора не минула чаша сия) приучила нас к совершенно ненормальной производственной ментальности типа знаменитой армейской аксиомы: «Солдат спит, а служба идет». В переводе на «контору» это значило: не ищи работу, она тебя сама найдет. А на нет и суда нет.

Отсутствие четких должностных положений позволяет и нынешнему руководству (куда денешься, все мы еще внучата «Красного Октября») использовать вновь принятого работника как некую безропотную и обезличенную трудармию. Это уж потом он поднаторится и начнет потихоньку отстаивать свои права. Но главного – в чем конкретно состояли его должностные обязанности, когда он впервые переступил порог фирмы, сотрудник может так и не узнать. И что самое забавное – «входные» требования, столь дотошно спрашиваемые с работника и перепроверяемые службой персонала, могут так и не быть востребованными. Потому что на практике заниматься придется чем-то совершенно иным, адаптируясь и приноравливаясь уже по ходу нового дела и постоянно задавая себе вопрос: устраивает ли меня эти непредсказуемые служебные метаморфозы? Сей же торный путь обычно берет начало с тривиальной ситуации: специализация специализацией, но фирме срочно нужно затыкать прорыв на ином фронте… (Чей был прорыв, увы, осознаешь с горечью и запозданием, адаптация уже состоялась, но, к сожалению, совершенно не в том профессиональном ракурсе.)

Отсутствие четких и конкретных профессионально-нормативных требований и развернутой должностной инструкции (читай: профессиограммы плюс должностных положений) – весьма серьезное упущение со стороны управленческой администрации, поскольку позволяет находчивым и опытным в своем деле работникам произвольно саботировать свои каждодневные должностные обязанности, ловко отбиваясь от претензий и умело перекладывая неблагодарную работу на плечи более покладистых простаков. Кроме того, подобная служебная лафа неминуемо привлечет к работе неспециалистов и непрофессионалов. В мутной воде, как известно, рыбку ловить, то бишь исполнять неопределенные должностные обязанности, однозначно легче. Так стоит ли работодателю быть таким расточительным, оплачивая ловкачей?

1.4.4. Играть с динамитом не запрещено… Если в небольшом количестве

Однако в практике менеджмента встречается особый случай адаптации нового работника, который можно определить как провокационно-эвристический. Его суть гениально раскрывается в остроумном изречении господина Альберта Эйнштейна: «Все знают, что того-то и того-то делать нельзя. Но вот приходит со стороны «дурачок», который этого не знает, и – делает открытие!». Теперь слово «дурачок» замените на «пришедший со стороны работник», и сразу же станет ясно, зачем и как применяется метод провокационно-эвристической адаптации. Первое – встряхнуть застоявшуюся производственную рутину, заставить всех подтянуться и заработать энергичнее (заметьте: абсолютно бесплатно и без надоедливых понуканий со стороны администрации); второе – максимально повысить индивидуальный творческий КПД сотрудников, или, как нынче модно говорить, поднять планку креатива; третье – в прямом смысле взглянуть на привычную ситуацию со стороны новым, незаангажированным суетой и устоявшимися стереотипами взглядом. И хотя библейская притча утверждает, что «молодое вино не наливают в мехи старые», но в данном случае приходится аналогию оспаривать. Данная ситуация диаметральная и скорее ближе к современным медицинским или генетическим толкованиям: вливая свежую кровь, однозначно повышаем иммунитет организма, то бишь фирмы, если под свежей кровью понимать приход нового работника. Ведь адаптация – процесс двусторонний: приспосабливается не только работник к фирме, но и в какой-то степени фирма к нему. Когда Магомет направляется к горе, то и гора в свою очередь делает полшага ему навстречу. Все дело в пропорциях. Можно специально создать такие условия, когда «гора», а точнее, ее отдельная часть, вынужденно пройдет навстречу путь куда длиннее. Таким образом, провокационно-эвристическая адаптация в основном выполняет задачу локального реинжиринга, или, проще говоря, качественной перестройки отдельного подразделения фирмы. Новая метла всегда метет по-новому. Вот и пусть себе метет, пока еще не притерлась. Надобно только ей не мешать, а еще лучше – тонко направлять и своевременно стимулировать к новому творческому рвению.

Перечислим алгоритмы для данной «перестроечной» акции: а) среди претендентов тщательно отбирается кандидат с ярко выраженными креативными способностями, амбициозный и отлично знающий свое ремесло – найти такого уже большая удача и, считай, полдела; б) при вступлении в должность никаких стесняющих и объяснительных инструкций ему не дают, но намекают, что инициативность поощряется; в) при его активном движении вширь и вглубь незаметно выставляются заградительные административные барьеры – лишних щепок, когда лес рубят, и лишних поваленных деревьев не надо (!); г) группа отслеживания тщательно и своевременно анализирует все происходящее – важен не только конечный результат, но и «почему?». Ну и, наконец, предохранительный трюк: новоиспеченному лидеру устраивают очень жесткий и критический разбор его нововведений и некорректных действий в адаптационный период: во-первых, чтобы он не зарывался и не стал «маленьким наполеончиком», во-вторых, для технологического конструктивизма нелицеприятный «разбор полетов» всегда полезен и в-третьих, справедливости ради, для тех, кто стал мишенью и объектом приложения претурберационных воздействий. Конечно, рассматриваемая акция требует тщательной подготовки и по своей непредсказуемости слегка напоминает вакцинацию организма. Однако в итоге у нас в активе – не только адаптация перспективного работника, но и устранение не обнаруженных доселе тормозов. Оба плюса таковы, что ради них стоит слегка рискнуть. В конце концов, чрезмерно революционизирующий эксперимент всегда можно вовремя прекратить. Об этом тоже следует позаботиться заранее.

1.4.5. Коммуникативно-ментальный резонанс, или Правило гостеприимства суфиев

Ранее речь шла о профессиональной составляющей адаптационного процесса работника на его новом должностном месте. Но не менее важен и второй аспект: личностный фактор. Ведь человек не просто приходит на новую работу, он буквально вливается в новый коллектив. И если специфика его работы такова, что от межличностных взаимоотношений на рабочем месте слишком многое зависит, тогда, по сути, адаптация есть удачно осуществленная психологическая «притирка» друг к другу: новичка и уже работающих сотрудников. Просто так, на вскидку, предугадать исход процесса имплантации отдельной личности в некое устоявшееся коллективное сообщество очень и очень тяжело, ведь нужно свести воедино все психологические, социальные и профессионально-управленческие факторы. Притом в срезе коммуникативного, информационного и ментального взаимодействий. Подобный достоверный прогноз по зубам лишь руководителям, обогащенным недюжинным жизненным опытом и врожденной склонностью к психологии, а также сравнительно небольшому отряду прикладников-психодиагностов, специализирующихся в сфере производственных межличностно-групповых взаимоотношений.

Поэтому практика бизнеса пошла более простыми путями: а) путем нивелировки и стандартизации служебной коммуникации работников (читай: направляющие и обучающие тренинги, а также предварительное тотальное насаждение единой культуры межличностного взаимообмена); б) путем эмпирической «притирки» друг к другу, так сказать, по факту и по неформальному признаку, т. е. либо нашел общий язык, либо нет. И если первый вариант наиболее характерен для массового корпоративного производства, то второй – исключительно удел неких маргинальных или уникальных бизнес-структур. Проще говоря, чем выше специализация производства и чем значимее в нем человеческий фактор, тем более актуальным в межличностной адаптации становится именно слияние и взаимная «притирка», нежели обоюдная нивелировка и некая обобщенная унификация коммуникационных процессов. Еще раз подчеркнем: результативность адаптации «по человеческому фактору» можно спрогнозировать и предугадать, но на данный момент это – признак весьма высокой технологии управления персоналом.

По сути, испытательный срок и должен выполнять исключительно данную функцию, а именно – обеспечить максимально комфортное вхождение индивидуума в устоявшуюся сферу внутрифирменных межличностных отношений. В свое время на крупных высокотехнологических предприятиях бывшего Советского Союза в обязательном порядке существовал институт наставничества и клубы молодых специалистов. Если вы внимательно проанализируете опыт крупных зарубежных фирм, то легко отыщете нечто аналогичное – полуформальные структуры, призванные максимально смягчить и оптимизировать вхождение молодого специалиста непосредственно в профессиональную среду. У нас, в родном отечестве, этот опыт почему-то подзабыт, да и возраст многих серьезных фирм уж больно детский – еще не наработаны традиции, да и наше время перемен и скоростей таково, что лишь давай – успевай! Может быть, потому психологическая адаптация в конечном счете низводится до технологического аспекта – делаешь вовремя свою работу, ну и ладно… При этом как-то забывается, что именно в неформальном человеческом общении и рождаются гениальные идеи или непревзойденные шедевры. Но даже в обыденности – куда приятней идти на ту работу, где ты можешь найти человеческое взаимопонимание и поддержку. Коллективное сознание – необычайно продуктивная сила, и вряд ли идея междуиндивидуальной конкуренции подменит глубокое чувство единства и всеобщности. Феномен необычайно высокой жизнестойкости восточных культур – именно в гармоничной спайке отдельной личности и окружающего ее социума. Нашей же культуре, культуре индивидуалистов, шараханий в разные стороны, неврозов и стрессов, это только предстоит постичь. В противном случае придется усилить штамповку одноликих производственных «людей-винтиков», вот и вся адаптация. В конечном счете адаптироваться можно лишь к чему-то самобытному, оригинальному, непохожему. Но если все фирмы будут на одно лицо и с единым коммуникационным стилем – тогда и проблем никаких нет. Жутковатая в итоге получается картина.

Чтобы уйти от мрачноватого футуризма, хочется вспомнить один древний закон гостеприимства странствующих дервишей из средневекового ордена суфиев. Там каждому путнику, подошедшему к костру, сразу же предлагали кров, пищу и защиту. И в течение трех дней ненавязчиво, но внимательно за ним наблюдали, ничем не стесняя гостя. При этом какие-либо специальные правила поведения не оговаривались. По истечении данного срока принималось коллективное решение: либо пришедшему и далее можно оставаться уже на равных правах членства, либо он должен немедля покинуть приютившее его сообщество дервишей. Причем, собирая в путь, его обеспечивали пищей и водой, чтобы хватило до ближайшего оазиса. Закон был одновременно суров и милостив. Но самое главное, он неукоснительно сохранял индивидуальность каждого и то общее чувство единства, которое их объединяло. Можно считать, что дервиши эмпирически создали удивительно жизнестойкую модель адаптивной «притирки» друг к другу. Видимо, в сверхжестких условиях пустыни такому коллективистскому ордену иначе бы никак не выжить.

Мы живем в эпоху стремительных техногенных революций. Но тем не менее без чувства локтя нам все равно долго просуществовать не удастся. И потому межличностная, психологическая адаптация друг к другу нам крайне необходима. И лучше всего, если она будет осуществляться непредвзято, с терпением и вниманием и, конечно, в естественных условиях, а не в стенах некоего ускоренного манипулятивного «всеобуча». Не будем подменять фирму, в которой нам жить и работать, бройлерной фабрикой.

1.4.6. Прогулки в тумане по болоту

Гораздо хуже, если новый работник в межличностной коммуникации сталкивается с так называемой ситуацией двойных отношений, что в житейском смысле означает двойственность, двусмысленность, скрытую неправдивость и т. п. Получается, на словах, формально – одно, а в скрытом двойном смысле, во взгляде, жестах, позе и прочих образных сигналах и прежде всего в самой эмоциональной атмосфере делового общения собеседнику передается нечто иное. Так только что принятый на работу человек оказывается в совершенно непонятной и угрожающей для него ситуации – ведь неясно, как нужно реагировать и где правда, а где ложь или где просто формализмы «для порядка» и «потому что так было заведено». К тому же времени на постижение «двойной науки» практически нет – работа промедления не терпит служебные обязанности в начале становления карьеры нужно выполнять только на «отлично». В итоге адаптационный период превращается в классическую «сшибку», когда формально правильные действия, увы, не приносят положительного подкрепления, и как вести себя дальше – непонятно. Невроз, подавленность, подспудный страх, накапливаемая агрессивность ко всему и всем – вот психологическая результирующая неудачной адаптации к двойственным коммуникационным взаимоотношениям.

О том, что существует множество трудовых коллективов, в которых принято говорить одно, а подразумевать нечто иное или не совсем то, можно даже не дискутировать. Необученный коварству двойных приемов специалист (особенно молодой, после вуза, или с недостаточной житейской практикой) сразу же допускает грубые промахи в сфере межличностных взаимоотношений и становится объектом внешнего манипулирования. Он вопреки своему желанию оказывается втянутым в трясину межличностных и межгрупповых «разборок», вынужденно принимает или отвергает чью-то сторону и с тоской вспоминает, что просился «на работу», а не в очередные игры доморощенного «самурайства».

В итоге профессиональная карьера в чистом виде так или иначе уже обречена, и способный специалист тем более становится орудием в чьей-то неформальной борьбе. Его продвижение по службе теперь зависит исключительно от чьего-то мнения. Самое страшное, что при таком кадровом подходе продуктивный потенциал работника в расчет не берется. Да и сам специалист, привыкнув к «подковерному» продвижению, со временем начисто теряет былой профессиональный уровень и постепенно деградирует до заурядного порученца. Адаптация завершена – но не с тем результатом на выходе, который ранее предполагался.

В чем причина возникновения двойственных взаимоотношений на фирме? Сие явление не столь однозначно и в чем-то сродни армейской «дедовщине». Во-первых, срабатывает психоаналитический синдром в стиле «обидки»: меня, дескать, «проволочили» в полной мере по этой системе, а чем же лучше те, которые пришли сейчас? Пусть и они сполна вкусят горького хлебушка… Заодно амбиций и резвости поубавится. Таким образом, очевидна попытка снятия нажитого невротически-обидного комплекса типа: пусть заплатят другие за то, что сделали со мной. Также вовсю разворачивается и «эго»-комплекс: подвергнувшийся «ломке» специалист будет теперь непрерывно оглядываться на неформальных авторитетов и их сподручных – в любом случае свою профессиональную и служебную ретивость он поубавит и начнет действовать «как все».

Следовательно, здоровая профессиональная конкуренция на рабочих местах оказывается под контролем, но отнюдь не в границах административного управления. Крепко насидевшие свои места и создавшие паутину двойных неформальных взаимоотношений могут не бояться катаклизмов и увольнений – они всегда «при деле», ибо в их руках приводные нити к вновь прибывшему специалисту. Строптивых ждет однозначный вердикт: «Не сработался с коллективом». А коллектив-то – давно играющая по чужим нотам вышколенная масса сподручных. Тем не менее руководство в очередной раз увольняет неугодного и с надеждой ждет каких-то продуктивных перемен в своем подведомственном «болоте». А все началось из-за боязни «маленького руководства» потесниться и дать дорогу свежим силам. Так зарождаются неформальные союзы и, как следствие, – особая «двойная арифметика» служебных взаимоотношений. Адаптировать к ним нового работника – значит, развратить и погубить перспективного специалиста. Жестко, но иначе, увы, не скажешь.

Чтобы защитить нового работника от диктата неформальных взаимоотношений, опытное и радеющее за свой персонал руководство прибегает к следующим контрприемам: а) вводит институт наставничества; б) формально защищает «неприкасаемость» молодого работника в течение адаптационного периода; в) проводит индивидуальное собеседование первых VIP-персон фирмы с вновь поступившими на работу – своеобразная и очень нужная форма инициации чужого лица в «производственную семью»; при этом в случае острой необходимости гарантируется выход на прямой директ-мейл. В переводе на производственную обыденность это означает, что новый работник имеет возможность: а) доверительно посоветоваться с кем-либо, обладающим опытом и служебными полномочиями; б) не бояться ответить «нет» в тех случаях, когда явно ощущает угрозу своей профессиональной и служебной чести; в) выйти с прямыми предложениями на высший управленческий уровень фирмы без страха, что поданная информация и его лично отстаиваемая принципиальная позиция будут искажены.

И в заключение: производственное и служебное «болото» – в отличие от естественных, где любят резвиться лягушки, поедая комаров и их личинок, – надо непременно «осушать». Иначе в разрастающей трясине двойных отношений погибнет мораль, профессиональная честь и угаснет потребность в служении делу. В современной психологии есть хорошее правило: специально адаптироваться к деструктивным и деградирующим системам не нужно – они достанут индивида сами. Гораздо важнее научиться противодействовать разлагающим личность влияниям. Ведь адаптация (если она совершилась) обязательно предполагает некий положительный исход с сохранением прав личностного выбора. Но отнюдь не триумф манипулятивной выучки по неизвестному сценарию. Даже если в финале нас ждет кем-то активно внушаемый хэппи-энд!

1.4.7. Вверх по лестнице, ведущей вниз

Одна из проблем адаптации – изначально завышенный уровень требований как со стороны работодателя, так и со стороны нанимающегося соискателя. Иными словами, берем «на вырост», но и к нам просятся те, кому еще следовало бы «подрасти». Хорошо, если на поверку обоюдное занижение ставок совпадет, а ежели нет? Поэтому весьма разумно поступают те фирмы, у которых адаптация работника производится в условиях административно-штатного понижения – уж если и на должности более низкого ранга претендент не проявит себя с наилучшей стороны, тогда: «Извините-простите, ничем не сможем помочь…». Опять же фирма рискует гораздо меньше, поскольку, во-первых, действительный профессиональный статус соискателя определяется эмпирически без риска завалить фронт работ, а во-вторых, всегда можно пристроить не оправдавшего надежд на то рабочее место, где от него может быть максимальная отдача. И все – без разочарований, взаимных претензий и, так сказать, в плановом рабочем режиме. Ведь новому работнику крыть нечем, он явно не вытягивает на ранее задекларированный уровень. В Японии и ряде других дальневосточных стран вновь пришедшего работника не допускают к работе в его непосредственной должности, пока он не пройдет в оперативном режиме все низшие должностные ступени. Так, на стройке все начинают с возведения фундамента, в кораблестроении – со стапелей, в шахтоуправлении – с бригады проходчиков, а в экономике – с бухучета. В таком ракурсе адаптация приобретает более глубокий смысл – работник адаптируется к единой целостной системе производства и уже не может действовать вне ее. Органичность – вот наиболее адекватное определение данному методу. Конечно, он затратен, трудоемок и долгосрочен. Но в конечном счете окупает себя надежностью и высокой квалификацией персонала. Что, безусловно, подразумевает стратегию развития фирмы не на ближайший годик-другой.

Одна из разновидностей этого способа – институт ученичества и мастера. Сейчас он изрядно подзабыт, а жаль. В том же высокоуровневом программировании без наставничества никак не обойтись. Просто данный способ адаптации работника почему-то не афишируется. Еще в советские времена, помнится, в ходу был такой термин из области производственного обучения: «заплечная подготовка». Иными словами, к каждому начинающему прикреплялся свой мастер-наставник. Он и отвечал не только за полную профессиональную «доводку» нового работника, но и за его производственно-психологическую адаптацию в целом. Увы, в ситуации, когда «человек человеку – конкурент», о таком высококвалифицированном методе «ввода в строй» речь не идет. Зачем кого-то готовить и долгое время наставлять, если можно бросить клич, риэлтерская «армия труда» тут же подбросит вам новую порцию кандидатов на выбор. Тем не менее времена постепенно меняются в лучшую сторону, и все больше фирм предпочитают «доводить», что называется, «вручную» нужных специалистов из своей же среды. Внутрифирменная подготовка и обучение без отрыва от производства – совершенно отдельная тема, но к стратегии адаптации работника она косвенно имеет отношение. Ибо все же гораздо надежнее обучить и адаптировать на более высоком профессиональном уровне своего, нежели делать ставку исключительно на пришлых «варягов». Впрочем, они тоже нуждаются в разумной адаптации, о чем мы и говорили выше.