Kitabı oku: «Боец с планеты Земля», sayfa 4

– Что но? – не выдержала Анцилла.

Полковник вздохнул.

– Согласно традиций Империи, экселенса, сегодня мы просто обязаны разойтись.

– Но… почему? – удивилась невестка.

– Всё дело в публичности. Нам с вами отлично известно: ваш брак – это просто формальность. С Ливеном вы уже давно не живёте, но сейчас из-за разности статусов такой же формальностью станет и ваш развод. Он будет закреплён документом, а документы в Империи – это не просто бумажки. Это гораздо серьёзнее. Союзники моего союзника – не мои союзники. Древнее правило, по которому строятся любые альянсы. Мои друзья из Вио́нцо не любят Ван Тилей. Ваши друзья из Со́лмер терпеть не могут Галья́. Пока был жив ваш отец, экселенса, и тем, и другим приходилось поддерживать коалицию девяти. Сегодня, увы, в вашем доме неразбериха, поэтому ваши союзники, используя формальный повод развода, с чистой, так сказать, совестью откажутся от любых ваших обязательств перед Галья́. Мои союзники, соответственно, откажутся исполнять мои обязательства перед вами, опять же ссылаясь на ваш разрыв с Ливеном. Улавливаете, к чему я веду, экселенса?

– Кажется, да, – кивнула Анцилла, нахмурившись. – Чтобы не потерять своих привычных союзников, мы и вы будем вынуждены разорвать отношения между домами и тем самым разрушить предвыборную коалицию.

– Именно так, – подтвердил герцог. – Но это ещё не самое страшное. Если бы наш император допра́вил до конца срока, я думаю, мы бы сумели восстановить прежние отношения, и обновлённый альянс выдвинул бы на выборах согласованного кандидата. Однако, увы, сегодня уже ни для кого не секрет, что императору осталось не больше месяца.

– Да, это так, – лицо девушки помрачнело. – Об этом, действительно, говорят.

– Так вот, – продолжил её «пока ещё свёкор». – При нынешних обстоятельствах правящий дом Ван Тиль может рассчитывать только на пять голосов. Правящий дом Галья, максимум, на четыре. Шестеро независимых абсолютно точно не будут поддерживать ни тех, ни других. Но даже если они сумеют объединиться, что вряд ли, большинства они всё равно не получат. А в итоге новый глава Империи выбран так и не будет.

– Но…

Герцогиня неожиданно осеклась. Её брови сошлись, она сосредоточенно размышляла о сказанном. Полковник невестку не торопил. Он даже не смотрел на неё, позволяя ей сделать нужные выводы самостоятельно.

– Но… это война, – пришла, наконец, к заключению представительница дома Ван Тиль.

– Да. Это война, – не стал спорить Да́рий. – Даже если провести второй или третий тур, всё равно все останутся при своих, и, значит, решать, кто станет властителем, придётся на поле боя.

Анцилла внимательно посмотрела на собеседника:

– Но у вас, как я понимаю, есть план, как этого избежать.

– Ну, не то чтобы план… – криво усмехнулся полковник. – В общем, у меня есть для вас конкретное предложение.

В глазах гостьи мелькнул интерес.

Герцог Галья́ продолжил:

– Это может показаться вам дерзостью, экселенса, но я хочу предложить вам вот что. Через полгода или чуть позже ваш дом определится с главой. Кто-то из ваших братьев станет истинным герцогом, остальные этот титул потеряют. Вас, кстати, это тоже коснётся. Вы снова будете баронессой… Ну, или графиней, не суть. В любом случае, для вас это будет понижение в статусе…

– Ну и что с того? – повела плечами Анцилла. – Какая вам разница, кем я стану, если наши дома превратятся в противников?

– Ой, не скажите, – протянул герцог, прищурившись. – Быть герцогиней – совсем не то, что, хм, быть простой баронессой. Титулы в нашем обществе ценятся пока выше, чем популярность в народе или заслуги перед Империей. А моё предложение состоит в том, чтобы вы так и остались герцогиней Анциллой, и не во вре́менном статусе, а в постоянном.

– Предлагаете мне избавиться от моих братьев и стать правительницей дома Ван Тиль? – подняла бровь герцогиня.

– Нет-нет, экселенса! Как вы могли подумать? – всплеснул руками полковник. – И в мыслях не было.

– Ну, тогда я просто не понимаю, что вы хотите. Другой возможности сохранить титул у меня нет. А пойти против братьев означает уничтожить и дом, и семью.

Герцог снисходительно улыбнулся:

– Отдаю должное вашему благородству и вашему уму, экселенса. Однако вы кое-что не учли. И хотя в этом нет никакого секрета, но… Словом, у нас с вами есть просто великолепный шанс не только сохранить ваш нынешний титул, но и опять сделать наши дома партнёрами по коалиции.

– Шанс? Сделать партнёрами? Как?

– Способ столь же простой, насколько и очевидный. Вы, экселенса, разводитесь с Ливеном и выходите замуж за меня, вот и всё.

Полковник откинулся в кресле и принялся с интересом наблюдать за реакцией гостьи.

Та была ошарашена.

– Дарий, вы сумасшедший?

– Отнюдь, экселенса. Если вы соглашаетесь, то снова становитесь герцогиней, только уже не Ван Тиль, а Галья́, а между нашими домами опять возникает прочная связь. Союзники перестают кочевряжиться, коалиция восстанавливается, выборы императора проходят успешно.

Несколько секунд девушка, поджав губы, смотрела на собеседника.

– Вы забываете одну важную вещь, экселенц.

– Какую, если не секрет? – подался вперёд полковник.

– Я вас не люблю.

Герцог Галья́ рассмеялся.

– Моя дорогая Анцилла, вы меня удивляете. Причём здесь любовь? Возвышенные чувства, о которых так любят писать поэты, к нашему возможному браку отношения не имеют. Это всего лишь политика, наш общий долг не допустить войны между кланами. Сейчас, как я полагаю, это важнее всего. Да и потом, кто знает, может быть, через год-другой ваши чувства ко мне изменятся в лучшую сторону. А возможно, это произойдёт даже раньше, чем думается. Мир вокруг нас стремительно изменяется, а вместе с ним изменяемся мы. Разве не так?

– Так, – наклонила голову герцогиня.

– Кстати, у меня есть для вас ещё один аргумент, – тон герцога резко сменился, с несколько легкомысленного на абсолютно серьёзный. – По негласному соглашению между вашим отцом и мной, следующим после Коэна претендентом на трон должен был стать я. Сегодня правящий дом Ван Тиль по известным причинам не может выставить своего кандидата, и значит, если мы с вами договоримся и коалиция будет воссоздана, то…

– Новым императором станете вы, экселенц, – прошептала Анцилла.

– Именно так. А вы, экселенса, станете даже не герцогиней, а…

– Императрицей, – закончила его мысль гостья.

Хозяин дома развёл руками и снова откинулся в кресле.

На этот раз герцогиня размышляла чуть дольше.

– Мне надо подумать, Дарий. Хотя бы неделю, – сообщила она секунд через десять.

– Хорошо. Пусть будет неделя, – согласился полковник. – А теперь, простите, нам надо обсудить ещё кое-что. Чисто по службе. К выборам оно не относится.

– Имеете в виду эту дурацкую командировку? – прищурилась девушка.

– Да. Я говорю о Шайо. Отправлять вас туда особого смысла нет. Случай почти рядовой, но…

– Вам надо снова продемонстрировать легионам, что имперская безопасность и правящие дома держат руку на пульсе? – усмехнулась Анцилла.

– Это одна из причин, но это не главное. На Шайо должен прилететь один человек. Его информация очень важна для нас, но обычным агентам он не доверяет. Поэтому встретиться с ним придётся именно вам, экселенса. Следственная комиссия по потерям от операции на Лирите будет для вас просто прикрытием.

– Я поняла, экселенц. Легенда, условия, способ связи?

– Сейчас объясню…

* * *

– Эй, Вит? – прозвучало сквозь сон. – Давай, просыпайся.

– Куда?.. Зачем?.. Кто там ещё, мать его в душу?

– Вестовой с приказом из штаба.

– Какого ещё нах штаба?

Продрав зенки, я вытаращился на капрала. В кои-то веки представился шанс прикорнуть, пока начальство не видит, и тут – на тебе – сразу же будят.

За спиной Харберта действительно стоял какой-то солдат. Лицо у него было испуганное. И немудрено. Обычный пацан из роты обеспечения, тощий, сопливый, нескладный, с большим планшетом на поясе, внезапно оказавшийся в самом логове «страшных десантников». Один из которых, голый по пояс, жилистый, словно перевязанный жгутами из мышц, жутко вращает глазами и скалится, как тигроволк, а второй хмурый, разбуженный «не по делу» и потому злой как чёрт, явно не испытывает добрых намерений в отношении незваного гостя.

– Я п-повестку п-принёс, – зубы вестового стучали, будто от холода.

Я хмыкнул, откинул спортивный мат, под которым «прятался», встал и хмуро взглянул на гостя.

– Ты у нас кто? Имперский солдат или хрен с горы?

– Р-рядовой Поэль, – кое-как взял на себя в руки вестовой из штаба. – У меня распоряжение для рядового Вит Ала. Приказано передать лично в руки.

– Вит Ал – это я. Давай.

Рядовой Поэль достал из планшета сложенный вдвое листок и протянул мне.

Я развернул бумагу, прочёл, почесал в затылке. Распоряжением главного «контрика» легиона мне предписывалось прибыть в особый отдел ровно в восемнадцать ноль-ноль сего дня.

– Поставьте отметку о получении.

Не отрывая глаз от бумаги, я приложил палец к планшету.

– Благодарю.

Вестовой развернулся и едва ли не строевым шагом вышел из зала единоборств.

– Чего там? – поинтересовался Харберт.

– К контрикам вызывают, – пробормотал я, задумавшись.

– Опять по Лирите?

– Хрен его знает. Возможно.

– Ну, ладно. Сходишь, расскажешь.

Капрал махнул рукой, отошёл к тренажёру и принялся отрабатывать связки с виртуальным противником.

За два с лишним месяца мы с Харбертом почти подружились. Нормальный мужик, служащий уже третий год, он, как и я, готовился к сдаче экзаменов. Единственное отличие – Харберт собирался идти в сержанты, а я – получать полный десантный допуск.

Свои экзамены я худо-бедно, но сдал – спасибо продвинутому обучению с помощью гипносна и опыту пользователя земных компигрушек. Больше всего пришлось мучиться с тактикой и стратегией боевых действий. Штабной капитан гонял меня в хвост и гриву и, в конце концов, поставил оценку «удовлетворительно». По остальным дисциплинам я выступил лучше. За вождение и пилотирование получил «отлично», за огневые и технические системы – «хорошо». По стрелковке и рукопашному бою оценок не ставили. Сержант Эуоулд, как и обещал, проверял меня лично и не один день, а потом сообщил, что «всё в норме, пойдёт».

Сам допуск как-то особо не оформлялся. Просто в моём личном деле появилась отметка о повышении десантной квалификации до уровня «1-04-2». Базовый класс остался прежним «04-прим». Расшифровывались эти обозначения так: первая цифра означала род войск (1 – планетарный десант), две следующие – категорию званий (04 – рядовой состав, 03 – сержантский, 02 – офицерский, 01 – высший офицерский), третье число – квалификацию (0 – новобранец, 1 – ограниченный допуск, 2 – полный допуск, 3 – максимальный допуск).

Буквы в базовом классе определяли возможность роста в званиях и должностях внутри категории. Они же позволяли быстрее переходить в следующую категорию. С моим классом «04-прим» я имел право сдавать экзамены на сержантское звание уже на первом году службы. Харберт с его «04-терция» – только на третьем. Но он по этому поводу совершенно не парился: «Вот стану сержантом, тогда и подумаю, стоит ли вообще контракт продлевать. В графья мы не рвёмся, а дома, чтобы стать главным в каком-нибудь городишке, хватит и этого». Родная планета капрала ничем среди прочих не выделялась, скорее, наоборот, её даже в справочниках не всегда указывали. Регулярные рейсы из центра Империи выполнялись в это захолустье не чаще одного раза в месяц, всякий бывший военный мог сделать там неплохую карьеру, а уж имперский сержант-десантник тем более…

Развозной транспорт в батальоне имелся, и полученный из особого отдела приказ вполне позволял им воспользоваться. Однако добираться до безопасников я решил своим ходом. Во-первых, перед «допросом» следовало немного проветриться, а во-вторых, личное время лучше убивать самому, а не по заданиям командиров. Наверняка ведь, увидели бы меня болтающимся без дела в расположении части, тут же пристроили бы к какому-нибудь «полезному для солдата» занятию.

Расстояние от казарм десантников до штаба соединения составляло около четырёх тин. Если не напрягаться, то идти минут сорок. Напрягаться, понятное дело, я и не думал. Шёл себе потихоньку вдоль главной улицы, «любовался» окрестностями, размышлял…

Чего нашего военному городку действительно не хватало, так это достаточного количества женского пола. Жёны офицеров не в счёт, они погоды не делали, а по контракту имперские дамы служили только связистками и в финчасти, да и то, мало того, что их было раз-два и обчёлся, так ещё и все страшненькие как на подбор, словно специально брали в войска таких, чтобы у бойцов на них, грубо говоря, не вставало. С последним, правда, получалось не очень, кавалеров хватало даже у самых что ни на есть «крокодилиц». Закон больших чисел в чистом виде. Когда других женщин поблизости не наблюдается, хотя бы один из ста мужиков, но соблазнится.

Хорошо хоть, что у десанта проблемы с отсутствием баб решались намного проще, чем у других. В нашем 9-м ОДБ бойцам с полным допуском не реже, чем раз в неделю, предоставлялись суточные увольнительные – с полудня и до полудня. Практически все они проводились в Данквиле – ближайшем от базы (около тридцати тин) городе. Четырежды в день туда и обратно отправлялся забитый битком транспортный мобиль.

Сексуальное напряжение имперские воины с охоткой снимали в местном аналоге квартала красных фонарей. Борделей, гостиниц на час, стриптиз-клубов и прочих сомнительных заведений там было в достатке.

В первую же после сдачи экзаменов увольнительную капрал Харберт провёл меня по всем злачным местам курортного Данквиля. Удовольствие обошлось мне в весьма приличную сумму – около тридцати койнов. Мой недельный аттестат составлял десятку. Услуги проституток стоили от двух до пяти койнов за ночь, за разовый трах где-нибудь в закоулке они брали существенно меньше, но в пересчёте на «полный цикл» выходило накладнее: 20-25 ма́нек (1 койн равнялся 100 ма́нькам) за пятнадцать минут интима предсказуемо выливались в дальнейшие поиски приключений и развлечений и заканчивались, как правило, в каком-нибудь кабаке с пустыми карманами. К слову сказать, электронные деньги уважением на курорте не пользовались, поэтому платить, в основном, приходилось наличными – небольшими монетками из сплава родия, платины и иридия и банкнотами из специального износостойкого материала с высоким классом защиты.

До операции на Лирите я посещал «красный квартал» ещё трижды, только финансы тратил уже с умом, не транжиря их направо-налево. Зато после Лириты опять оторвался по полной, как в первый загул. Боевые нам выплатили практически сразу, поэтому «незапланированные» траты на моём бюджете почти никак не сказались. Пять с половиной червонцев как с куста, а от «премиальных» осталось ещё три раза по столько же. Короче, жить можно… Ну, если конечно в живых после очередного боя останешься…

От устроенного самому себе праздника я отходил целых три дня, однако сегодня прежние впечатления все уже выветрились, желание кого-нибудь трахнуть вернулось в полном объёме, а до ближайших увольнительных оставалось, как минимум, двое суток, и их требовалось как-то прожить.

Я жил надеждой, опасаясь только того, что плановый выходной мне вдруг возьмут, да и не предоставят. Страдающего спермотоксикозом бойца отцы-командиры могли обломать в две секунды, даже не почесавшись.

Это казус известный. Стоит лишь раз накосячить, и, как говорится, пиши пропало – запрут на базе на месяц, а то и вообще на центаду. Кто знает, что там у этих чёртовых особистов случится? Обвинят, блин, в какой-нибудь хрени, замучаешься потом доказывать, что не верблюд…

Особый отдел располагался в здании штаба, но имел при этом отдельный вход.

Пропуском внутрь послужила бумажка-повестка.

– Второй этаж, кабинет 23, – сообщил дежурный, сверившись со специальным журналом.

Я мысленно выдохнул и направился к лестнице. Раз прямо в дверях не арестовали, значит, всё не так страшно, как кажется. Может быть, просто детали какие-нибудь уточнить решили по поводу последнего боя.

Перед кабинетом сидел секретарь-ординарец. Проверив мои документы и просканировав на предмет «неучтённого» вооружения, он потянулся к селектору:

– Прибыл рядовой Вит Ал из 9-го ОДБ.

Что ему ответили, я не услышал – ординарец отключил громкую связь и приложил переговорное устройство вплотную к своему уху.

– Проходи, – указал он на дверь, вернув переговорник на место.

Кто в этом кабинете хозяин, я поначалу не понял. За находящимся в центре столом никого не было.

– Здравия желаю, сел… – гаркнул я, шаря глазами по помещению.

– Лейтенант, – отозвался от окна женский голос.

Снаружи светило яркое солнце, поэтому увидеть на фоне гардин его обладательницу сразу не получилось. Но как только она отделилась от залитого светом окна, то…

Ё-кэ-лэ-мэ-нэ! Да что же это со мной происходит?! Вроде давно не мальчик уже, а состояние как у прыщавого пацана после гормонального взрыва. Внутри всё упало до пят, зато снаружи, наоборот, поднялось и стоит так, что гвозди, наверное, без молотка могу заколачивать.

Это была снова она, герцогиня Ван Тиль со станции «Полигон-6».

Я видел её уже третий раз, но только сегодня, сейчас, неожиданно для себя осознал: ни одна женщина из моей прежней жизни не могла бы и близко сравниться с этой красавицей, а самые шикарные шлюхи из Данквиля выглядели в сравнении с ней какими-то облезлыми курицами…

Сиятельная экселенса подошла к столу и склонилась над лежащими там бумагами.

– Рядовой Вит Ал, 1-е отделение 2-го взвода 1-й роты 9-го отдельного десантного батальона. Это вы прикрывали отход штурмовой пехоты после атаки «саранчи» на Лирите?

Я молчал.

Она подняла глаза. Нахмурилась.

– Кажется, я вас знаю. По-моему, вы из последнего выпуска сектора «Полигон-6», так?

Я продолжал молчать. Все слова, которые требовалось произнести, застряли где-то внутри, и вытащить их наружу не было никакой возможности.

Экселенса Анцилла выбралась из-за стола и подошла ко мне.

– Вы что, рядовой, язык проглотили? Отвечайте, в конце концов.

Она смотрела в упор на меня, я на неё.

«Её прекрасные серые глаза излучали ледяное равнодушие».

И откуда только в моей голове взялась эта дурацкая фраза?

То ли из фильма какого-то, то ли из книги…

С каждой секундой ситуация становилось всё более и более идиотской.

От меня ожидали ответа, а я, блин, как будто и впрямь онемел.

Мысли проносились в мозгу одна за другой, и каждая безрассуднее предыдущей.

Надо было срочно что-то предпринимать, и в итоге я просто шагнул вперёд, притянул герцогиню к себе и впился в её губы своими.

Вырваться она не могла. Мои руки, словно стальные захваты, надёжно удерживали её от «необдуманных» действий.

Сколько времени продолжалось это безумие, сказать сложно, но я насладился сполна. Даже не думал, что простой поцелуй с одной единственной женщиной может значить для меня в сотню раз больше, чем реальная близость с сотней других.

Речь, а вместе с ней и уверенность вернулись ко мне, словно никогда и не покидали.

Я отпустил даму и отступил назад.

Герцогиня, похоже, пребывала в полнейшем ступоре. Она хватала ртом воздух, как будто ей не хватало дыхания, глаза были словно стеклянные, руки неловко шарили по одежде, пытаясь поправить случайно задравшуюся вверх юбку.

– Честь имею, сударыня.

Щёлкнув каблуками, я развернулся и строевым шагом вышел из кабинета.

На душе у меня пели птицы…

* * *

Весь вечер я ждал, что за мной придут.

Не дождался.

Ночь тоже прошла спокойно, а следом и утро.

Складывалось ощущение, что титулованная лейтенантша просто решила не выносить сор из избы. Шутка ли! Какой-то, мать его, рядовой, пусть и имперский десантник, «чуть было не изнасиловал» в собственном кабинете офицера контрразведки, да к тому же ещё и аристократку, высшую представительницу одного из правящих домов Империи. Подобный позор даже кровью не смоешь. Единственный путь – сохранить этот случай в тайне, а вот виновника… Ну, может быть, придушить его где-то по-тихому. Или несчастный случай устроить… Способов множество, выбирай не хочу…

Честно сказать, чувствовал я себя после всего случившегося, когда наконец понял, что натворил, отнюдь не героем. Сожалел ли о сделанном? Да хрен его знает. Помнится, у «нашего всё» была одна неоконченная повестушка про, типа, современную ему «Клеопатру». Там в качестве завязки сюжета мусье Александр Сергеевич использовал легенду о том, как в египетские звёздные ночи египетская царица устраивала среди подданных «распродажи» своего страстного тела. «Покупатели» расплачивались за полученное удовольствие утром – им отрубали головы.

На тех чудаков я, конечно, не походил, и ночи любви у нас с герцогиней не было, но общая ситуация – да, в целом, вполне соответствовала. Подставлять башку под топор желания нет, но ведь – какая женщина! Какая женщина!

Бо́льшую часть дня наш взвод находился на полигоне. Отрабатывали различные варианты проникновения и штурма укрепрайона противника силами малых групп. Под самый конец занятий, когда полуотделение капрала Харберта в очередной раз ползло по заполненным грязью канавам, в наушниках прозвучала команда: «Отставить работу. Отойти на исходный рубеж». Мысленно чертыхаясь, мы поползли обратно, а когда доползли, последовало новое указание, на этот раз адресованное лично мне: «Восьмому-один срочно прибыть на КП». Бросив в ответ «Восьмой-один. Понял», я потрусил на командный пункт.

На взводном КП кроме комвзвода обнаружился ещё один персонаж, и его появление мне нифига не понравилось. Начальник особого отдела легиона капитан Дидрич, собственной персоной.

– Поедете со мной, рядовой, – приказал он без объяснений.

Я посмотрел на взводного. Тот молча кивнул.

В военный городок мы возвращались на ховермобиле службы безопасности. Кроме нас в машине никого не было. Капитан сидел за рулём, я, в замызганном грязью комбезе – на пассажирском сиденье. Сразу после второго «внутреннего» КПП особист повернул направо и покатил не к штабу, а вдоль периметра. Путь завершился глухим забором и ещё одним контрольным постом. На закрытую от чужих глаз территорию мобиль пропустили без разговоров и без проверок.

Я здесь никогда не бывал и даже не знал, что на базе есть что-то подобное, однако ничего странного в этом не видел. На всяком относительно крупном военном объекте такие зоны присутствовали обязательно, а иначе как можно было бы сохранять секреты от тех, кому их знать не положено?

То, что сегодня мне посчастливилось стать одним из секретоносителей, нисколько не радовало. Ведь выход из этой системы мог оказаться гораздо дороже, чем вход.

Чуть попетляв между однообразными лишёнными окон строениями, дорога неожиданно пошла под уклон и тян через сто резко нырнула под землю. В тёмном туннеле мы ехали секунд тридцать, потом за стеклом замелькали огни, и спустя ещё десять ударов сердца ховер остановился в каком-то ангаре. Капитан выключил двигатель и щёлкнул специальным тумблером на панели. Окна мо́биля «зачернились», видовые экраны погасли.

По ощущениям, машина сперва начала опускаться вниз, потом её потащило куда-то в сторону, потом она опять опускалась, затем за бортом что-то заскрежетало, невидимый лифт закончил работу и окна снова стали прозрачными.

Снаружи вновь был ангар, только уже другой и меньших размеров.

Капитан выбрался из машины и приказал следовать за ним.

Пройдя по извилистому коридору, мы оказались в довольно просторной и хорошо освещённой комнате. Гладкий каменный пол, шершавые стены, прикрученный к полу стол, стулья, пара кроватей, тумбочка… Типичная такая тюремная камера, если бы не одно «но». В дальнем конце помещения темнели стальные ворота, а перед ними на мягких опорах стоял оранжево-жёлтый гражданский флаер с логотипом прокатной конторы города Данквиля.

Особист вынул из тумбочки стопку одежды, пару цивильных ботинок, бросил их мне и указал на ближайшую дверь (видимо, в раздевалку):

– Приведи себя в порядок и переоденься.

На переодевание-умывание ушло три минуты.

В новой одежде я выглядел как обычный имперский подданный, прилетевший на местный курорт, чтобы… А вот тут варианты разнились. То ли отдыхать, то ли работать, то ли вообще – шарить по чужим кошелькам, с первого раза не угадаешь.

– Садись. Жди, – кивнул капитан на стул, когда я вернулся.

Я сел. Особист встал у меня за спиной.

Ожидание продлилось недолго.

Щёлкнул замок, наружная дверь отворилась и…

Ну да. Кто бы мог подумать? Три раза ха-ха.

Сегодня «моя прекрасная герцогиня» была, как и я, одета не по-военному.

Длинные светлые шорты, весьма легкомысленные босоножки, открытая блуза, накидка на плечи, сумочка из дорогой кожи со стразами, модные клипсы… и волосы ещё вдобавок распущены, как у типичной гражданской. Ни дать, ни взять, богатая провинциалка, прибывшая на Шайо отдохнуть и развлечься…

Я хотел было встать, чтобы согласно Уставу попривествовать старшую по званию и положению, но капитан жёстко вернул меня обратно на место.

Экселенса Анцилла уселась напротив, положила сумку на стол и взглянула на особиста:

– Оставьте нас, капитан.

– Как прикажете, экселенса…

Дверь хлопнула. Мы остались одни.

С десяток секунд герцогиня молча разглядывала меня, словно какой-то предмет мебели или деталь гардероба, потом вытащила из сумочки маленький, со спичечный коробок, приборчик, нажала на его верхнюю грань и начала говорить:

– Значит, так, рядовой. Во-первых, даже не пробуй повторить свой вчерашний подвиг. Во-вторых, не думай, что он сойдёт тебе с рук. В-третьих, сегодня у тебя есть возможность смягчить наказание. В-четвёртых, если ты хоть кому-то, хоть что-то, хотя бы полслова… – её глаза сузились буквально до щёлочек. – Надеюсь, ты понимаешь, о чём я?

Страха у меня не было. Но и вчерашнего куража – тоже.

– Да, экселенса. Я понимаю.

– Это хорошо. Теперь можешь задавать вопросы.

Она слегка отодвинулась от стола и скрестила на груди руки.

– Зачем я вам нужен?

Или мне показалось, или во взгляде красавицы мелькнуло сдержанное одобрение.

– Разумный вопрос. Да, мне действительно нужен помощник для одной операции. По совокупности качеств ты для этой роли подходишь.

Я открыл было рот, чтобы спросить, что это за операция, и тут меня осенило:

– А сколько их было?

– Кого их? – не поняла герцогиня.

– Ну, претендентов на роль?

Дама слегка усмехнулась, потом подалась вперёд и опустила руки на стол, сцепив их в замок.

– А ты действительно не дурак, рядовой Вит Ал, и задаёшь правильные вопросы. Да, ты был не один. Кроме тебя было ещё шестеро. Все здесь недавно и в городе не примелькались. Все с неплохими задатками и отличными характеристиками от начальства. Все… – на этом месте она внезапно запнулась, – ну, в общем, испытывают ко мне такую степень влечения, которую сложно скрыть, но при этом, – она подняла указательный палец и качнула им в мою сторону, – только один из них оказался достаточно наглым и одновременно уверенным.

– За мной следили?

– Безусловно, – кивнула сиятельная экселенса. – После вчерашнего инцидента ты вёл себя как обычно и ничего никому не рассказывал.

– А если бы рассказал?

Герцогиня подняла бровь.

– Ладно, я понял. Можете не объяснять.

– Отлично. Тогда перейдём к сути… Хотя… – она посмотрела на меня с лёгким прищуром. – Ты ещё можешь отказаться от участия в операции.

– И что мне за это будет?

– Ровным счётом ничего. Подпишешь бумагу о неразглашении и просто продолжишь службу.

– А если я соглашусь?

– Если операция завершится успешно, получишь три дополнительных выходных, десять месячных аттестатов и специальную отметку службы имперской безопасности в личном деле. Ещё вопросы?

– Что будет, если операция окажется неуспешной?

– Тебя отправят под трибунал, – пожала плечами Анцилла.

Её равнодушие выглядело до того натуральным, что я не выдержал и рассмеялся.

– Ну, тогда я согласен. Рассказывайте, что надо делать…

* * *

Лететь на прокатном флаере оказалось скучнее, чем думалось, даже с учётом того, что я сидел за штурвалом. В отличие от ховермобилей эта машина могла подниматься на высоту до пятисот тян и, с одной стороны, уже относилась к классу летательных аппаратов, но, с другой, передвигаться на ней требовалось по правилам, принятым для наземных мобилей: типа, занял свой эшелон и считай, что это дорога, а любое перемещение вверх и вниз – только при помощи автопилота.

Конечно, если дело касалось военных, то все эти дурацкие правила сразу шли лесом, однако здесь и сейчас – увы, демонстрировать навыки боевого управления мне строго-настрого запретили.

Весь маршрут, включая «незапланированные» остановки, был изначально загружен в память бортового компьютера, а пилот в нашем флаере требовался только для антуража: сидит себе в водительском кресле, словно орёл на горной вершине, делает вид, что ру́лит, косится на спутницу, а ещё изображает из себя альфа-самца и покорителя женских сердец, хотя и по сути, и внешне – типичный провинциальный жи́голо…

Хм, неужели я внешне и вправду такой, с повадками напыщенного индюка, считающего себя неотразимым? Неужто Анцилла выбрала меня как напарника по секретному делу исключительно из-за этого?

Само дело, кстати, показалось мне не особенно сложным. Легенда почти примитивная. Некая относительно обеспеченная дама с дальней и мало кому интересной аграрной планеты с дурацким названием Дюжевьо́ска решает посетить известный курорт. Мужа у неё нет (а может и есть, но всем знать об этом необязательно), поэтому в поездке её сопровождает телохранитель-шофёр-слуга, а по совместительству, вероятно, ещё и любовник, что тоже не сто процентов, но со стороны дамы это разумно. Зачем тратить деньги на кучу сопровождающих, если у «пани Агнешки» имеется собственный супермачо «четыре в одном»? Который и сумки с покупками до флаера донесёт, и дверцу откроет, и от мошенников-прилипал огради́т, и ночь скоротать поможет, если потребуется.

Подобных нам парочек на курорте десятки, если не сотни тысяч. Одиноким и симпатичным женщинам на отдыхе трудно. Вокруг них постоянно, как комариный рой, вьются всякие-разные, не давая и шагу спокойно ступить, заставляя всё время быть начеку и дёргаться от каждого шороха: а вдруг за очередной пальмой притаился очередной ухажёр, и из-за этого теперь даже юбку или, пардон, бюстгальтер нельзя без утайки поправить. Как при таких условиях обеспечить конфиденциальность какой-нибудь важной встречи с каким-нибудь нужным лицом? Выход один: приставить к даме мужчину. Эдакого хранителя тела, а, возможно, и пользователя, такого, чтобы другие даже не зарились, а лишь провожали взглядами – завистливыми и разочарованными, хорошо понимая: тут не обломится.