Kitabı oku: «Тренер», sayfa 2

До свидания Людмила Дмитриевна Соколова».

Дочитав ужасную весть до конца, Дина машинально перечитала письмо еще раз, потом еще… Постепенно пришло осознание того, что произошла жуткая и непоправимая трагедия. Вдруг в душе затеплилась нереальная надежда, что это чей-то глупый и неуместный розыгрыш… Мозг лихорадочно цеплялся за эту надежду: – «Нет, этого не может быть. Катя жива, она не может просто так умереть и уйти из моей жизни. Я напишу ей еще одно письмо, и она ответит, и мы вместе посмеемся над этой черной идиотской шуткой». Только сейчас она услышала, как нереально громко тикают ходики на стене и с каждой уходящей секундой, ожидание чуда сменялось безысходным отчаянием. Дина кричала и не слышала своего голоса, слезы текли ручьем, но глаза казались сухими, а затем …затихла и замерла за кухонным столом, где лежал непроизвольно помятый исписанный листок. Застыла в неподвижной позе. Глаза смотрели в одну точку на стене стеклянным безразличным взглядом…

Именно в этот момент вошла Маргарита Борисовна вместе с Юрой. Увидев свою дочь, она поняла, что произошло что-то чрезвычайное и что ей, именно ей и никому другому необходимо прижать Диночку к себе, заставить говорить и дать возможность высказаться. Она закрыла Юру в комнате, включив ему телевизор, молча села на табурет напротив своей дочери и с силой обняла за плечи. Пять минут они молчали… Наконец, Дина начала всхлипывать, зачем рыдать беззвучно и… без слез. Мама терпеливо ждала, не пытаясь успокоить свою доченьку. Затем ее взгляд остановился на развернутом письме, и она через плечо своего ребенка мельком прочитала его. Конечно, она знала о Кате, и о том, как они познакомились, знала, какое место в жизни дочери занимала, по-сути, случайная встреча. Наконец в какой-то задумчивости мать произнесла:

– Как жалко, что Игорь живет в Ленинграде. Он за тебя всегда заступался.

Она всегда вспоминала своего старшего сына, когда нужна была мужская защита. Тема разговоров про отца Дины с малолетства оказалась закрытой, словно на нее наложено некое табу. Мама обрывала вопросы дочери резко и без объяснений. Однако почти взрослая девушка выкрикнула:

– А где мой отец? За всех девчонок заступаются именно они, не у всех есть братья. Почему ты всегда запрещаешь говорить мне о нем?

В другой бы раз Маргарита Борисовна накричала на свое чадо, но не сегодня. Немного помолчав, она заговорила:

– Твой отец нас бросил… Но не проклинай его, не такой уж он и плохой. Просто так сложилось. Видно, доченька, у нас с тобой похожие судьбы. Ведь я росла не только без отца, а и без матери, хоть она и не умерла… Зоя Федоровна, которую ты всегда считала родной бабушкой, сестра моего настоящего отца. Правда, она всегда относилась ко мне как к дочери, а к тебе, как своей внучке.

– Мама, расскажи, почему в нашей семье все так запуталось?

– Моя родная мать Пелагея в годы войны пряталась от фашистов в городе Туле, который они оккупировали. Прятался от них и военнослужащий Красной армии Борис Федорович Куфтин. Он бежал из немецкого плена. На чердаке одного из домов они впервые и увидели друг друга… Сразу возникла взаимная симпатия, а вскоре завязалась любовь. Вообще в годы войны отношения у людей развивались очень стремительно. Ведь никто не знал, что с ними будет завтра. И в 1942 году родилась я. Потом мой отец пробрался к своим и ушел на фронт. Много писал, от меня не отказывался, признавал своей дочерью. А к концу войны я маме стала в тягость и двухлетнюю девчонку она привезла в этот городок к родной сестре Бориса Федоровича. Так и получилось, что я при родной матери оказалась сиротой. Мир не без добрых людей. А личная жизнь у меня как-то не складывалась. Поэтому оба твоих брата имеют разные отчества.

– Мама, я хочу научиться защищать себя. Ведь мне не на кого рассчитывать, а вокруг столько злых людей,…даже в школе.

–Дина, я тоже думала об этом. Еще тогда, когда на тебя напал … мужчина. А теперь еще это страшное письмо. Уволившись с картинной галереи, я устроилась завхозом в химико-технологическом техникуме… Чего это я? Ты же это знаешь. В общем, на днях увидела объявление на входе в учебное заведение об открытии секции ушу в нашем спортзале. Давай я все разузнаю и скажу тебе. Может быть, и в самом деле плюнуть на запреты врачей?

Глава третья. Переход на «светлую сторону» жизни

Наступил долгожданный день, кардинально изменивший жизнь Дины Семеновой. Можно сказать, судьбоносный день двадцать третье января тысяча девятьсот девяностого года. Правда «судьбоносность» обычного зимнего вечера будущий мастер восточных единоборств осознала много-много позже. На улице под двадцать градусов мороза, небо хмурое. В восемнадцать часов юная девушка вместе с десятилетним братом Юрой открыла дверь в спортзал, где происходили тренировки по ушу. Небольшая по сегодняшним меркам комната с разметкой для игры в баскетбол, покрашенная по зарешеченные окна синей краской, выше белой, с невысоким потолком особого впечатления на первый взгляд не произвела. Полное отсутствие, какого либо спортивного оборудования, дополняли унылую картину. Да и неяркий свет желтоватых неоновых ламп подействовал изначально на новичков удручающе. Однако с первых минут бросалось в глаза уважительное отношение более опытных спортсменов к младшим товарищам. По-видимому, студент данного учебного заведения увлекся при имитации удара и задел рукой впереди стоящего десятилетнего пацана. Тот в недоумении обернулся, а старший подросток, слегка поклонившись в поясе произнес:

–Дима, прости. Я не нарочно.

–Да мне и не больно. Бывает.

И оба продолжили выполнять упражнения. Никто не сделал замечаний Дине с братом, мол, чего в дверях стоите, проваливайте. Именно к такому обращению девушка и привыкла.

Через минуту на пришедших обратил внимание тренер:

–Вы, наверное, хотите с нами тренироваться? Проходите, раздевайтесь и вставайте на свободное место. Будете все повторять за мной.

Секцию вел известный в городе мастер ушу и каратэ Владимир Валентинович Шалаев. Авторитет его среди учеников оказался абсолютно непререкаемым. Видимо по этой причине за глаза учителя называли дядя Вова, Босс и даже Наполеон. Он подкупал каким-то внутренним обаянием, бросающейся в глаза интеллигентностью и скромностью. При этом белое кимоно, облегающее стройное тело, босые ноги на деревянном полу подчеркивали боевой дух тридцати пятилетнего мужчины. Кстати сказать, в таком воинственном одеянии Дина в дальнейшем видела мастера крайне редко. От него исходила невидимая глазу, но ощутимая душой энергия, которая невольно заставляла подчиняться тех, кто находился рядом. Ходили слухи, что Шалаев тренировался у признанных мастеров восточных единоборств. Даже в годы, когда эти единоборства находились под жесточайшим запретом – с начала восьмидесятых и до горбачевской перестройки. Причем освоил не только китайское ушу, но и японское каратэ в стиле киокусинкай. Реальная угроза уголовного преследования загнала спортсменов буквально в неприметные подвалы с соблюдением всех правил конспирации. Этот факт лишь добавлял авторитета и загадочности дяде Вове…

Кроме Юры в этот раз оказалось еще два ребенка такого же возраста, два Димы – Соловьев и Горосов. Именно последнего и задел рукой старший товарищ. Все остальные любители восточных единоборств являлись студентами химико технологического техникума, семнадцатилетними юношами, их набралось шесть человек. Такое же, как и у тренера кимоно только черного цвета имелось и у его инструктора – помощника Анатолия Муханова, ученики красовались в обычных спортивных трико. В этом плане Дина Семенова от них ничем не выделялась. Правда, снять кеды с ног, как это сделали все присутствующие, она почему-то постеснялась. Однако никаких замечаний не последовало. Как поняла несколько позже начинающая спортсменка, первые занятия оказались посвящены общефизической подготовке (ОФП). Она включала в себя со слов сэнсэя «статистическую тренировку позиций и упражнения направленные на выработку выносливости при работе переменной интенсивности, а также на преимущественное развитие скоростно-силовых и координационных способностей». Именно так мудрено он и выразился. Надолго запомнилась стойка «мабу», на полусогнутых ногах, причем они должны быть зафиксированы на уровне шире плеч. При этом необходимо замереть на пару минут в абсолютной неподвижности. С непривычки сводит мышцы, буквально трясутся колени. Затем отжимания от деревянного пола на кулаках и… вновь стойка «мабу». Команды звучали довольно необычно – Юй-Бей, Кайши, Цзай цзо ибей, Хао, Цзешу… В них ощущалась магия, сила и мудрость Востока.

Дина всеми силами пыталась запоминать непривычные слова и внимательно следила за движениями инструктора после их резкого произношения. Единственное, что оказалось для нее не ново, так это мостик, она многократно проделывала подобное упражнение на тренировках по гимнастике. Причем могла исполнить его с ног, с рук и с пола. Несмотря на довольно тяжелые физические нагрузки, к которым не привык организм молоденькой девушки, ее не покидало чувство перехода в иной мир, не злой и беспощадный, а светлый и добродушный. Тусклый свет и отсутствие спортивных снарядов уже не угнетали. Казалось, комната освещалась не лампами дневного света, а лучами летнего солнца, которое не слепило, а разливало тепло и радость по всему спортивному залу. Ужасное напряжение на каждую мышцу тела, обильный пот и тяжелое прерывистое дыхание не могли испортить ощущения душевного комфорта, ощущения обретения самого себя. Первая тренировка прошла, будто во сне. Однако не в легких и беззаботных видениях, а тревожных, порой кошмарных, но с хорошим, заведомо радостным концом. А по дороге домой, словно в противопоставление возникшим ощущениям, на память пришел неприглядный случай из третьего школьного класса…

…Пришла на урок новенькая ничем не примечательная девочка по имени Лена. Она оказалась немного закомплексованной, возможно оттого что никого не знала, и… немного странной. Но это полбеды. Беда пришла позднее в своей бессмысленно чудовищной жестокости. В школе проходили регулярные медицинские осмотры и во время очередного посещения медсестры у многих учениц обнаружились вши. Такого ранее никогда не встречалось. Конечно, подозрение в распространении мелких паразитов пало на новенькую. Дина в один из дней дежурила по классу и зашла в туалет налить ведро воды. К ней подошла довольно бойкая одноклассница Ирка Морозова и заявила:

– Сегодня после занятий все девочки класса решили побить эту вшивую. Ты с нами?

–Нет! Я никого бить не стану и с вами не пойду! – Без малейшего раздумья ответила дежурная.

Однако от своего замысла девчонки не отказались и колотили Лену прямо после уроков недалеко от школы всей толпой. Правда, к счастью мальчишки в этом «мероприятии» участия не принимали. Представить страшно, что испытала новенькая в тот момент. И хоть Дина к избиению никакого отношения не имела, на душе камнем лежала тяжесть и ощущение противности от происшедшего. «Наверное, надо было сказать учителям, предупредить саму Лену, – думала она, – но не могла же я пойти против всего класса и стать доносчицей»…

Конечно, на другой день пришла мама вместе с потерпевшей в кабинет директора школы. И началось разбирательство. Когда Лена заявила, что ее не била только Дина Семенова, Морозова неожиданно вскочила из-за парты и заявила:

– Так именно Семенова и организовала избиение. Всех подговорила, а сама не пришла.

Эту ложь подхватили другие одноклассницы. «Без вины виноватая» от отчаяния зарыдала, не понимая как можно так несправедливо оговаривать, а директор школы вынес торопливый вердикт:

–Ты, Дина, хуже всех девочек в классе. Твой поступок выходит за все рамки, немедленно извинись перед Леной и ее мамой.

Девочка, неоднократно на себе испытавшая все «прелести» школьной травли в слезах выскочила из класса…

…Только сегодня после тренировки, идя рядом со своим младшим братом, будущая спортсменка поняла – окружающий мир состоит не только из черных красок. Есть у него и светлая сторона, есть много хороших людей с такими же светлыми душами и помыслами. Просто у каждого человека наступает момент, когда он должен определиться, на какой он стороне. С кем он хочет быть и кем он хочет стать… Дина как-то непроизвольно поправила шапку на голове младшего брата, подняла воротник из искусственного меха на его пальто. На сердце возникла потребность творить добро, сделать что-то хорошее прямо здесь и сейчас. Она не почувствовала холода от внезапно подувшего ветерка, закружившего хороводом, лежащий на тропинке снег. На душе вдруг стало спокойно и безмятежно. Придя домой, Дина поделилась своими ощущениями с Маргаритой Борисовной:

–Мама, там так здорово! Никто не оскорбляет, не унижает. И… очень интересно.

Про интенсивные физические нагрузки она по понятным причинам ничего рассказывать не стала. Юра подтвердил эти утверждения по-мужски спокойно, кивком головы. А начинающая ушуистка решила с первых дней вести еще один дневник – дневник своих тренировок. А в дальнейшем она заведет отдельный альбом для фотографий всех членов секции, и на тренировках и вне занятий.

На уровне интуиции она понимала, что эти документы по прошествии лет станут историей, историей становления большого каратэ в маленьком провинциальном городе. Все члены секции Шалаева вскоре окакзались близкими и настоящими друзьями. Дина старалась не пропускать ни одного спортивного занятия. Интенсивность их возрастала с каждым днем, как и мастерство старшеклассницы. Правда, все чаще сэнсэй поручал проводить тренировки своему помощнику Анатолию Муханову, которого предварительно подробно инструктировал. Таким образом, на качестве подготовки спортсменов частое отсутствие основного тренера никак не сказывалось. По крайней мере, так он считал. Неординарность Шалаева буквально зашкаливала и отражалась на всех его поступках. Он мог прийти в середине занятий в обычной одежде с нелепым кожаным портфелем коричневого цвета, и, не переодеваясь, даже не упуская ручную кладь, показывать новые каты. При этом его инструктор сразу же приступал к их отработке с учениками, не задавая никаких вопросов.

Иногда Босс не показывался целую неделю, дав предварительные распоряжения своему помощнику и

Анатолий, тоненький как тростинка, стройный мальчик выполнял рекомендации строго по плану. Среднего роста, восемнадцати лет, которые на вид ему никто не дает, каким-то непонятным образом смог заставить спортсменов воспринимать его старшим. «Лицо восточного типа, на губах постоянная усмешка. Вредных привычек не имеет, единственное ругательное слово «Собака». Находит контакт с детьми, но как-то робко, называет их только полными именами. Всегда готов помочь. Совсем ребенок, восприятие детское. Отношение к девушкам трепетное, не может назвать их девчонками. Держит себя в руках. Чего не знает, так и говорит. По характеру стеснительный, но в глаза это не бросается, так как все время находится в центре внимания». Именно такая характеристика своего первого инструктора записана в дневник Семеновой. Таким она его и запомнила на очень долгое время. Примерно через полгода совместных занятий Анатолия призвали в армию акустиком на корабль «Гангут». Для Дины его невольное исчезновение казалось «потерей потерь». Она его почти боготворила, считала своим старшим братом, долго переписывалась, пока житейская суета не захлестнула с головой. Как ни дорог человек, его долгое отсутствие заменяется другими людьми, пусть даже и менее близкими… Известный немецкий писатель Эрих Мария Ремарк подобную мысль выразил следующими словами: "Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил"…

Глава четвертая. Спортивный рост

Менялись не только люди в окружении Семеновой, менялись и места проведения тренировок. Буквально через месяц секция ушу покинула химико – технологический техникум и переехала в спортзал общежития в районе первой ткацкой фабрики. Оно представляет собой здание в три этажа из красного кирпича, построенное в 1903году для работников текстильной мануфактуры. Понятие «спортзал» для подобного помещения является слишком пафосным – комната примерно пятнадцать на пятнадцать метров с низким потолком. Правда располагалась на первом этаже и имелась подвешенная боксерская «груша», на которой вполне можно отрабатывать удары руками и ногами. По большому счету увлеченным людям нет особой разницы, где заниматься любимым делом. Вскоре привыкли и к таким условиям. Однако и здесь надолго не задержались. Чуть позже, примерно через полгода, перебрались в общежитие фабрики «Красная Ветка», по-сути, в такую же спортивную комнату. С чем связаны эти переезды, Шалаев не разъяснял, возможно, возникали какие-то проблемы с арендой помещений. Впрочем, на тренировочном процессе это никак не отражалось. К этому времени можно сказать сформировалась устойчивая группа любителей восточных единоборств: Дима Горосов, Миша Соловьев, Артем Лебедев, всем по десять лет, чуть постарше Лена Охапкина, Ваня Румянцев, Сережа Видаков. Немного позже начали регулярно тренироваться Дима Титов, братья Палкины – Алексей и Виктор…

Однако после ухода Муханова в армию не стало инструктора для проведения занятий. Шалаев какое-то время приходил на тренировки лично, но работать без помощника он не привык и все чаще и чаще стал поручать подготовку своих воспитанников… Дине. Создавалось ощущение, что Владимир Валентинович способен передать часть тренерского таланта любому человеку, даже далекому от спорта. Лишь бы тот с точностью выполнял все его указания. Он, наверное, и сам до конца не понимал, что своим решением создал условия для роста в будущем известного тренера по каратэ. У Альфреда Конара имеется интересное высказывание: «Талант – это способность делать то, чему нас никто не учил». Оно довольно точно характеризует спортивный путь Дины Семеновой от ничего не умеющей девочки до общепризнанного мастера восточных единоборств, учителя, сэнсэя. Конечно же, к этому моменту она уже не ощущала себя слабой закомплексованной малолеткой, неспособной за себя постоять. Тщательное выполнение указаний Шалаева, который, безусловно, имел организаторский талант, приносил свои плоды. Правда и личное неуемное стремление познать все тонкости восточных единоборств играло огромную роль. Можно сказать, спортивное мастерство Дины, несмотря на слабое зрение и не очень хорошие физические данные, росло «как на дрожжах».

А непредсказуемый дядя Вова, придя однажды на тренировку, как всегда внезапно заявил:

– С сегодняшнего дня начинаем изучать каратэ, стиль киокусинкай.

При этом принес сделанную на печатной машинке рукопись с довольно подробным описанием различных кат и приемов именно этого вида борьбы. В те времена отпечатанную в типографии по данной теме книгу найти было практически невозможно. Как попала рукопись к самому Шалаеву, осталось загадкой, но подарил он ее именно Семеновой, сказав при этом:

–Дина, изучи тщательно сама и отработай со всеми членами секции на занятиях.

Забегая вперед можно сказать, что записи стали «настольной книгой» молодой каратистки на очень длительное время. А в тот день ученики стояли в полном недоумении, но спорить или что-то уточнять никто не решился. Раз так решил Босс, значит так и будет. Несколько занятий он провел лично от начала до конца. Кстати сказать, стойки, блоки, удары отрабатывались те же самые, что и ранее, только команды звучали по-другому и резче. «Дзадзен», «Иой», «Маваттэ», «Хадзиме», «Хантай», «Ямэ»… От спортивной комнаты имелся только один комплект ключей. Кто-то должен приходить на тренировки раньше других и уходить соответственно позже. Сэнсэй решил, что и на эту роль лучше всех подойдет Дина. Возражать бесполезно, однако вместе с ключами как-то незаметно возросла и личная ответственность за дисциплину на занятиях. Она могла спросить нерадивого ученика:

–Ты почему пропустил занятия? Тебя ведь никто не неволит. Не хочешь изучать каратэ, не ходи вообще, на твое место завсегда найдется претендент.

И редкий раз кто-то решался возразить. Впрочем, в секцию принимали всех желающих и почти всех возрастов. С «детским садом», как пренебрежительно называли возрастные ученики мальчиков и девочек до четырнадцати лет, заниматься приходилось в основном Дине. Она не искала себе помощника и самое главное, в какой-то момент поняла, что ей нравится тренировать именно детей, словно душой ощущала свое призвание. «Отрицание самого себя – это возрождение собственного Я»,– учил создатель стиля Кёкусинкай Масутацу Ояма. Недавняя прилежная ученица довольно быстро втянулась в роль тренера. Шалаев наблюдал за некими деформациями в его секции с восточным спокойствием, при этом умудрялся контролировать и непосредственно процесс тренировки и рост самих спортсменов, хотя присутствовал на занятиях далеко не каждый день. Бесспорный потенциал руководителя и способность зажигать в людях стремление к познанию восточных единоборств и восточной философии заменяли личное присутствие.

В девяностых годах повсеместно стали появляться платные видеосалоны. Многого для их устройства не надо – купить видеомагнитофон, кассет к нему с интересными фильмами, подобрать небольшую комнату, желательно на первом этаже, в которую поставить с десяток стульев. Все – кинотеатр готов к приему посетителей. Билетов покупать не надо, отдал определенную сумму в рублях владельцу и наслаждайся зрелищем западных фильмов. Один из подобных видеосалонов появился в районе Красной Ветки и почти сразу полюбился всем ученикам Шалаева. Собственно он их туда в первый раз и привел, причем как бы невзначай. А перед этим еще загадочно так произнес:

–Ребята, я покажу вам одно местечко, куда можно иногда заглядывать всем вместе. Надеюсь, вам понравится.

В общем, заинтриговал. А разгадка данного феномена оказалась проста – хозяином «кинотеатра» являлся знакомый Босса по имени Анатолий. Владимир Валентинович, видимо, предварительно сам подбирал и репертуар. В основном крутили фильмы с участием Брюса Ли, Джеки Чана, Чак Норриса. Начинающие каратисты смотрели их с большим удовольствием. Ведь подобные просмотры вполне можно признать подсобными учебными пособиями. Боевые сцены зачастую обсуждались и разбирались подетально. Изучался каждый прием, каждый удар киноактеров, по-сути, в прошлом великих спортсменов. И неважно, что удары и приемы в боевиках постановочные. Зато четко и красиво исполняются. Как правило, подобные просмотры устраивались после спортивных занятий, как бы в качестве отдыха, совмещающего приятное с полезным. Да и, по мнению Шалаева, просмотр таких видеофильмов способствовал росту боевого мастерства всех любителей восточных единоборств.

И оно действительно росло, через многократное повторение ударов и блоков, приемов нападения и защиты, через тяжелый труд и обильный пот. Для тех каратистов, кто занимался больше года, наступило время проверки уровня подготовки, промежуточной прикидки верности пути. А как проверить, если не в поединке равных партнеров? Спарринги стали обязательным атрибутом практически каждой тренировки. Иногда партнеров для тренировочного боя выбирали сами спортсмены, но чаще их назначала начинающий тренер, исходя из своих соображений. Поскольку из девушек достигших примерно такого же мастерства имелась только одна – Елена Киселева, то самой Дине чаще сражаться приходилось именно с ней. «По возрасту соперница немного старше, внешне не очень привлекательна, но с прекрасным характером и отличными бойцовскими качествами. Ей нравилось общаться с пацанами, девчонок открыто игнорировала. Любила носить брюки. При всем при этом девушка серьезная, умная. В ту пору осваивала профессию медсестры в медицинском училище. В бою самоуверенная, силы свои знает. До каратэ занималась ритмикой и поднятием тяжестей». Примерно такая запись о Елене появилась в дневнике Семеновой. А что там не указано, так какое-то скрытое очарование, она словно притягивала к себе людей. Очень скоро соперницы стали близкими подругами. В связи с учебой Елена тренировки зачастую пропускала, кстати сказать, за это ее никто не ругал. Однако и драться Дине приходилось в период ее отсутствия с мальчишками. Именно дракой она называла спортивный спарринг, и билась всегда отчаянно, особо не обращая внимания на физически превосходящих соперников. Иногда от их мощных ударов ощущалась боль, тело покрывалось синяками, но будущий тренер не падал духом, не роптал и не просил пощады. Дина развивала не только мышцы, но и силу воли, необходимую для достижения поставленной цели.

По старой привычке она много читала, к тому же все подряд, что казалось интересным. Однажды на глаза попалась книга по практической психологии. Дине казалось, что некоторые моменты вполне можно использовать для спортивного роста. А еще в глубине души надеялась почерпнуть что-то такое, что поможет ей понять не только себя, но и одноклассников. Столько лет вместе, у всех единый интерес – успешно окончить школу, он, казалось бы, должен объединить учеников в единый дружный коллектив. Однако по факту даже простого человеческого контакта у восемнадцатилетней девчонки ни с кем не получалось. Она оставалась в классе «белой вороной» и не могла понять причину своей непривлекательности для общения. Правда после того, как занялась изучением ушу, ее стали реже цеплять, видимо остерегались. Веская причина для этого, конечно же, была, предшествовал не очень приглядный случай…

В параллельном классе учился нагловато-придурковатый недоросль Валька Кузьмин, по кличке «Кузя». Впрочем, слово «учился» к нему имеет лишь отдаленное отношение, слишком громко сказано. Перебивался с двойки на двойку. Конечно, это его личное дело, но при этом Кузя имел очень плохую привычку – на переменах подкрадываться сзади к девчонкам и бить учебником по голове. Причем жертв выбирал из тех, кто еще не обзавелся «своим парнем», который бы мог за них заступиться. И однажды, не подумав, подкрался с толстенной книгой по литературе и к любительнице восточных единоборств. В коридоре шумно, народа много и, возможно, Дина бы и не заметила нападения, но краем глаза увидела ехидную улыбку на лице Ирки Морозовой, взгляд которой оказался, направлен именно за ее спину. Не раздумывая и не оборачиваясь, Дина, сильно ударила пяткой ноги назад, примерно так, как лягается лошадь. Сзади послышалось падение тела с громким криком от боли. Обернувшись, увидела лежащего Кузю, рядом тяжелый учебник. Шум в коридоре мгновенно затих. Ученики смотрели на бессильно лежащего двоечника широко открытыми глазами. Однако Дину привлек к себе злой, завистливый взгляд Ирки Морозовой, которая не удержалась и выкрикнула:

–Вот сука!

Отвечать спортсменка не стала, посчитала ниже своего достоинства. Она просто с независимым видом неторопливо прошла в свой класс.

Как бы то ни было, но время шло, неумолимо приближая период проверки знаний, полученных за десять лет.

На время пришлось забросить тренировки, предварительно проведя небольшой инструктаж своих учеников:

– Вы все знаете, что мне надо сдавать выпускные экзамены, а к ним необходимо тщательно готовиться. В общем, месяц меня не будет. Ключи я оставлю на вахте. Желающие продолжить заниматься каратэ будут их там брать и сдавать. Отрабатываете то, что мы с вами уже изучали. Как сказал один древний поэт: «Повторение – мать учения и… утешение дураков».

Раздался дружный смех. Дина дождалась, пока все успокоились и добавила:

–В общем, до свидания и всем удачи.

Чуть позже, когда уселась на сиденье городского автобуса, ощутила какую-то непонятную грусть, словно надолго рассталась с кем-то родным и близким. Перед глазами возникли первые тренировки в спортзале техникума,…Анатолий Муханов, Шалаев. Однако на деле все оказалось значительно проще. Между подготовками к очередному экзамену всегда выкраивалась пара часов для занятий любимым спортом. В общем, тренировки со своими учениками у Дины хоть и происходили не регулярно, но, тем не менее, продолжались.

После успешной сдачи всех экзаменов в десятом классе, как известно, практически во всех учебных заведениях проводятся выпускные вечера. Преподаватели прощаются с учениками, ученики прощаются со школой. Впереди неизвестная взрослая жизнь со своими радостями и проблемами и этот день последнее связующее звено с детством, который навсегда останется в памяти выпускников. В общем, торжественное и в какой-то степени грустное мероприятие. Однако редкий старшеклассник добровольно откажется от участия в нем. Для Дины ответ на вопрос: идти-не идти, не казался столь однозначным. Терзали душу смутные сомнения, ведь праздник мог легко испортить кто-то из школьных буллеров. Для них это тоже последняя возможность показать хоть какое-то превосходство перед одноклассниками. Тем более, несмотря на запреты преподавателей, кто-то из мальчишек обязательно приносил крепкий алкоголь….

Мама Дины даже не подозревала о подобных размышлениях дочери. Заказала в ателье красивое платье, подходящее, как ей казалось к такому случаю. Буквально в последний момент, ничего не сказав родительнице, тренер решила вместо выпускного вечера провести очередную тренировку. «В спортзале никто не испортит настроения. Не придется, борясь с собой улыбаться тем, кого бы я ни желала больше видеть в своей жизни. А ставших родными преподавателей я буду часто встречать в школе, ведь из музея я увольняться не собираюсь», – примерно так думала каратистка. В упомянутом музее Фурманова, находящемся в одном помещении со школой, Дина подрабатывала лаборантом. Маргарита Борисовна договорилась об этом с директором учебного заведения, когда ее дочь еще училась в девятом классе. «В общем, все решено – на выпускной я не иду»,– наконец решила сделать вывод бывшая ученица. Однако, тем не менее, этот день навсегда врезался в память тренера, но совсем другой причине…

…Конец июня девяносто первого года. На улице довольно жарко. В небе яркое солнышко без единого облачка. Дина вышла после обеда из дома по улице Панфилова в легком спортивном трико ярко красного цвета и белой майке с коротким рукавом. Через худое девичье плечо перекинута спортивная сумка, в которой кроме кимоно лежали нунчаки. Две деревянных палочки длиной около тридцати сантиметров, скрепленные между собой крепким шнуром, могли послужить надежной защитой и от толпы хулиганов и от ножа в руках отморозка. А родилось это оружие давным-давно, в Японии… на самом деле, это лишь одна из точек зрения. Дескать, крестьянам нечем было отбиваться от самураев, вот они и взяли цеп для обмолота риса. Как бы то ни было, Дина на тренировках постоянно развивала умение ими пользоваться и у себя, и у своих воспитанников.