Kitabı oku: «Не на продажу!», sayfa 2
Тут, как и в клубе, тебя оценивают по одежке, так что фотки стóит заливать самые качественные и вычурные, ведь лучше отвечать на вопрос: «Ты чего так понтуешься?» – тут вполне реально придумать объяснение, подходящее и тебе, и ей – чем вовсе не получать никаких вопросов. Жизнь – несправедливая штука, и тут этот принцип выпирает на все сто.
Вообще-то мой день расписан поминутно. Я прихожу на работу без десяти минут девять, открываю окно, чтобы проветрить свое подобие кабинета, и включаю компьютер. Изредка я могу приехать в 8:00, если мне нужно обсудить с коллегами что-то важное до начала рабочего дня, к примеру, леваки, но об этом расскажу чуть позднее. Поскольку почти все мои коллеги жаворонки, каждое утро несколько машин кооперируется еще до 8:00, и их владельцы обсуждают всякую ерунду. Примерно то же, что и в курилке, только без оглядки на начальство.
Затем я просматриваю ленту новостей в социальной сети и, убедившись, что ни у кого не произошло ничего путного, начинаю свой рабочий день. Беру свою кружку с ручкой, изображающей пистолет, подаренную мне еще на заре времен каким-то благодарным клиентом, и иду заваривать, а точнее наводить кофе. В провинции очень редко где можно найти кофейный аппарат в офисе, в отличие от той же Московии. Директора считают это лишними тратами средств бюджета, и поэтому мы все дружно травимся растворимым кофе.
С 9:10 до 10:30 я вместе со всеми накачиваюсь никотином и кофеином, чешу языком о всякой фигне. Обычно весь месячный бонус формируется исходя из сказанного в это время. Часто влетает Сам Директор и начинает катить на кого-либо бочки, тут его надо непременно поддержать, даже если бочку катят на тебя.
С 10:30 до 11:45 – время просмотра актуальных новостей, чтения умопомрачительно интересных статей и прочего разгильдяйства. Это необходимо, чтобы быть в курсе событий в регионе и, если что, вставить словечко.
С 11:45 до 13:00 обед. Это непременный атрибут рабочего дня – законный вариант сжечь час рабочего времени. Обед носит в себе еще одну смысловую нагрузку: когда Г. едет обратно, он почти всегда звонит директору и интересуется, не купить ли ему что-нибудь поесть. Дирекция настолько ленива, что за последнее время разучилась даже самостоятельно выходить из офиса. Это значит, что, если начальство не накормить, оно будет сидеть голодным и злым. Помните: хороший директор – сытый директор.
С 13:00 до 14:30 идет отдых в курилке после обеда. Конечно, как же можно поесть и не угоститься кофе?
14:30 – 16:30. В это время обычно приходит куча разных электронных писем по поводу текущей работы, сыпется град звонков. Письма я предусмотрительно отправляю менеджерам, а дозвониться до меня крайне сложно, если я сам этого не захочу. Все документы делает офис-менеджер, и отгрузки также осуществляет она, а я просто связующее звено, не дающее системе распасться.
16:30 – 17:00. Теперь становится совершенно скучно. Все паблики со смешными картинками давно просмотрены, и баяны разосланы коллегам. Приходится придумывать, чем себя занять. Изредка даже меня клинит, и я могу немного поработать, но это так. Изредка.
17:00 – 18:00. Ожидание. На самом деле, почти никто в России не сидит на рабочем месте до конца рабочего дня, всегда можно найти что-то, что позволило бы тебе свалить пораньше. Письмо там отвезти на почту или на переговоры уехать, которые, разумеется, сверхважные и никак в другое время осуществлены быть не могут. Есть еще один вариант, но он слишком банален: если с рабочего места уезжает дирекция (на важные переговоры), то в офисе через пять минут с каменными лицами остаются только офис-менеджер и кладовщик, чтобы было кому на звонки отвечать и товар, если что, выдать. Всех остальных сдувает ветром, ну или чем еще там может сдувать…
Когда Г. едет домой, он размышляет над тем, на чём они действительно зарабатывают деньги. Да, так называемые «леваки», о которых упоминалось ранее. Вся эта зарплата, да и в большинстве случаев и бонусы, это всё ерунда. У нас самые большие деньги делаются на леваках. Рука руку моет, примерно так.
Вот вам ситуация: я контролирую дилерскую сеть, но есть в нашей компании еще направление по проектированию объектов и чего-то там еще. Я не очень в курсе, чем они там занимаются, да и не нужно оно мне знать, только голову лишним забивать. И тут звонит мне такой весь из себя шустрый менеджер от одного из дилеров. Он-то знает, чем они занимаются, и говорит, что, мол, на него упал объект, пятое-десятое, но он, мол, мог бы за небольшое вознаграждение слить его нам.
Говорю:
– Ок, но я связан с этим очень опосредованно, это надо всех напрягать будет, бюджетирование проводить – Говорю тягуче, с иронией.
Он отвечает:
– Да ладно, ты не волнуйся, я это, поделюсь. – Такого ответа Г. и ждал.
– Таксу знаешь?
– Конечно.
Моя такса – 50% от того, что ему отстегнут. Все знают это, ведь без меня у них ничего не выйдет, а мое время дорого, ох как дорого. Они, наверное, считают, что я правда подбиваю бюджеты, веду переговоры с руководством и всё такое. На самом деле всё, что я делаю – это записываю номер этого менеджера на бумажке. С кряхтеньем поднимаю свою отсиженную задницу от стула и ковыляю в проектный отдел, что находится неподалеку от курилки, борясь с желанием окунуться в ее сладкие дружественные объятья. Потом я всё же пересиливаю себя и, сделав очень недовольное лицо – а-ля «как же вы меня все напрягаете», – вхожу в проектный отдел.
– Вот тут объектик есть, с ним нужно поделиться.
– Ок.
Вот и весь разговор. Они делают свой план на месяц, а человек, что «слил» нам объект, получает 10%. Стоимость проекта 1 миллион. Далее рассчитать не сложно, сколько стóит поднять с места мою жопу.
Но что это я всё о делах да о делах? Рабочая неделя неизменно подходит к концу, и всё, что мы получаем, это неделю убитого времени, одну выплату по кредиту и ворох мечт о лучшей жизни. Ты кучей сгребаешь всё это в ящик стола, как только подходит 16:00 священной пятницы. Корпоративный кошмар потихонечку отпускает, и все распускают галстуки, без которого я уже сижу часов с десяти что ли.
Вообще мне кажется, что на работе я стал каким-то неприкасаемым даже со стороны дирекции. За свои полтора года в компании я уже успел:
+ обозвать религию директора «сектой семи дней». Хедшот! Тогда был уверен, что уволят, ибо была вторая неделя работы только, но почему-то обошлось;
+ на корпоративе «затанцевал» сотрудницу, порвав ей бусы и колготки;
+ разбил стеклянный стол и расфигачил стену, когда переезжали с офиса на другое место;
+ наконец, эпическое завершение. На повышении мотивации сотрудников, что проходила на берегу реки, разбил мотоцикл директора, поехав кататься в поля по пьяни.
Мне даже прозвище придумали: «Мистер косяк». Но как бы все не удивлялись, ни за что из этого меня не уволили, даже не лишали премии. Ну, кроме случая с мотоциклом, где мне пришлось за свои деньги восстановить повреждения. Какой вывод сделать из этого – я не знаю. Возможно, нашей экономике нужны такие «специалисты», как я. А может, директор испытывает ко мне какие-то особенные чувства. Я лишь надеюсь, что сродни отеческим.
Но ничего из этого уже не важно, ведь ты едешь навстречу закату в пятницу, судорожно обзванивая всех и каждого на предмет проведения выходных. По дороге подбираешь свою девушку с недовольным лицом и на всех парах мчишься в свое убежище. В свой дом, где всё такое родное, и серьезных ссор попросту не бывает. Все же мы знаем, что для решения серьезных споров с девушкой и существует кровать.
Глава третья. Клуб
Вот он Г. во всей красе. Я стою тут, у стойки бара, в каком-то блядоклубе. Вот видите, что я сделал? Конечно, что же еще: самый дорогой коктейль мне, чтобы цветов там было побольше, да намешано всего. Красота. Первый пошел. Как же тут скучно.
– Бармен, сделай мне чего-нибудь горящего!
Он кивает. Он знает, что я заплачу – и еще ни за один такой, да и чаевых потом навалю, когда стану совсем неадекватным. Он – это мой антипод, во мне его интересуют только деньги, а меня они вообще не интересуют. Когда уже мне тут откроют неограниченный кредит? Ну ладно, сейчас будем не об этом. Я здесь с определенной целью, но чтобы даже пробудить малейший интерес в себе. Рассказать вам это. Тут мне нужно опрокинуть еще пару стопок.
– Бармен, три текилы, чёрт побери! Или что это там у вас.
Так вот, тут я с очень понятной целью: помимо того что хочу забыться еще на один вечер, я хочу найти себе партнершу на ночь. Да, так просто. Не знаю, конечно, зачем вы ходите в эти проклятые места, но Г. четко осознает, зачем он здесь. Танцы он никогда не любил, но это одна из прихотей современной России: партнеров на ночь ищут именно тут. В Америке, предположим, всё действо происходит в барах, где в непринужденной обстановке, принимая внутрь сотни литров алкогольных напитков, люди знакомятся и рассасываются по парам. Тот, кому повезло меньше, уходит в одиночестве.
В России всё не так. Нам нужно больше действа, больше экшена в жизни. К примеру, в бары, а то бишь в питейные заведения, мы приходим по вполне понятной причине. Мы хотим напиться. Сюда можно прийти с компанией, с девушками и, накачавшись спиртным, отправиться по домам. А вот для истинного веселья существуют клубы, и привлекают они контингент совершенно определенный.
Вот он я, стою на самой высшей точке кипения, будто бы управляя всем процессом. Я тот, кого вы ненавидите, кого днями напролет гнобите в Интернете, но это бесполезно. Не столько из-за того, что мне это безразлично, сколько потому, что я ненавижу себя. Мой мир пуст, его не существует, и сейчас, находясь в этом клубе, я думаю не о том, как тут громко или красиво. Я представляю себе, что – если убрать все телесные оболочки – ничего на танцполе не останется. Только груда танцующих шмоток от «Дольче» и «Армани». Хотя, зная, где это происходит, нетрудно догадаться, что даже вещи здесь – подделка. Если хорошенько приглядеться, то можно заметить ярлычок: «Сделано в Китае».
После пятой стопки немного отпускает. Я как-то слышал слова в песне: «Мир становится цветным только после пятой стопки». Это явно про Г., ни больше и ни меньше, ведь теперь на его лице улыбка. Он готов приступать к действу.
Вот вам несколько советов, как вести себя в клубе, чтобы «зацепить себе телочку». Во-первых, всем здесь наплевать, кто ты такой и как относишься к жизни, так что, если ты не готов зажигать этим вечером, лучше просто оставаться дома. Отжигай по полной! Залезай на столы, пляши так, чтобы все на тебя смотрели. Если из тебя хреновый плясун, то лучше всего сидеть у стойки бара и попивать самый дорогой коктейль из всех возможных. Только известный, чтобы тебя смогли идентифицировать. Или занять самый лучший столик в VIP-зоне, чтобы все видели, как ты туда заходишь.
Второй совет прост. Встречают по одежке. Напяливай на себя всё самое дорогое и яркое. Тебя должны заметить. Очки за десятки тысяч? Почему бы и нет! Это Россия, тут нет особенных правил. Телефон последней модели должен выглядывать из кармана или постоянно всем демонстрироваться. К примеру, можно взять трубку и долго доказывать, что ты не слышишь собеседника. Далее просто достаточно вести себя понаглее. Где-то через полчаса твоих стенаний, распивания напитков и танцев, и где-то примерно после восьмой стопки, выпитой в баре, можно начинать подходить к девочкам. Тут уже все кому не лень поняли, что у тебя есть деньги, так что «эффект достигнут».
Что это означает? Да только то, что женское население разделилось на две части: тех, кто тебя ненавидит, и других, которые хотят заполучить в свои сети. Они-то и есть наша цель. Теперь достаточно просто подходить ко всем подряд и смотреть за реакцией. Есть только одна опасность: нарваться на дамочек, которых лично я называю «охотницами за временем Г.»
Кто это? Так называемые динамщицы, которые с виду готовы на всё и доят из тебя деньги, а потом просто исчезают. Хуже, если пытаются развести тебя похлеще, чем ты сам. Но на самом деле их достаточно легко распознать по хищному взгляду и крайне наглому поведению.
Итак, на Г. надето:
– майка «Кельвин Кляйн» со смешными котиками и какими-то блестяшками, очень яркими и светящимися под ультрафиолетом (так Г. становится заметным);
– светлые джинсы «Левис», которые считаются чем-то для низшего класса за границей, но у нас по какой-то причине стали популярными;
– ботинки из темной кожи со вставками неизвестной фирмы, за которые тем не менее я выложил 27 990 рублей. Г. хотел пойти сегодня в новых кроссовках за 16 500, которые купил позавчера, но на выходе затоптался и надел старые, ну да ладно.
В гардеробе висит кожаный плащ с меховой оторочкой от «Карло Пазолини» (кто вообще этот чувак, кто-нибудь в курсе?), на который, признаться, даже мне пришлось взять краткосрочный кредит. Но в этом месте нужен именно такой типаж.
Прошло еще только 40 минут с того момента, как я вошел в этот клуб, а я уже изрядно набрался и танцую с девушкой, что сегодня уйдет со мной. Откуда знаю? Да просто она еще не догадывается, что танцует с Г. Поэтому я для нее идеальная пассия. Она же не может знать, что с утра, в 5:30, я приму душ и свалю на работу. Возможно, оставлю записку: «Пупсик, я позвоню». А возможно, и нет, смотря как пройдет ночь. Но это не значит, что я позвоню, вовсе нет.
***
Так вот, в этот день я изрядно набрался. Говорю это, поскольку вскоре многое будет зависеть от того, как я буду соображать, а в данный момент соображаю слабо и просто машу руками в такт музыке. Это еще один секрет – никто не требует от тебя мастерства танцора в таких вот местах.
Чтобы вы поняли, в чём дело, расскажу немного о различном мужском контингенте в клубах. Это, конечно же, «мажоры» – золотые мальчики, в основном папенькины сынки, которые просаживают нереальные деньги своих «пэрентс» неизвестно на что. Ими как гирляндой украшены верхние ложи, ВИП-места и всевозможные столики. В основном они здесь, чтобы развлечь своих подруг и принять внутрь что-нибудь новенькое. Они даже часто не танцуют, пытаясь прокричать что-то друг другу с одного ВИП-дивана на другой в те моменты, когда их пассии крутят попками на танцполе. Этих пассий очень легко увести таким, как Г. Эти «мэджор» даже и не заметят, а если заметят, будут названивать ей каждые пять минут, вызывая румянец и глупые смешки, когда она переводит трубку в беззвучный режим.
Таких личностей, как я, называют охотниками. Они приходят в клуб с четко обозначенной целью. И – что бы ни случилось – домой они уведут очередную «жертву». Это пикаперы различных мастей: те, кто считает себя героями-любовниками, а на деле просто калечат молодое поколение до такой степени, что девушки феминизируются, разочаровываются в парнях и отношениях. После с ними уже невозможно находиться в одном помещении.
Еще есть менеджеры с достатком выше среднего, которые вообще не в курсе, что они тут делают и чего ищут. На автомате они продолжают снимать одну за другой, убеждая себя, что это и есть та единственная. Правда, на утро неизменно понимают, что «та самая» не ляжет с кем-то в постель сразу, и, расстроившись, плетутся на работу.
Но это еще не всё! Есть еще одна каста людей, кто околачивается в таких местах, – и это, конечно же, так называемое «быдло». Да-да, они самые. Все думают, что в клубы таких не пускают, но это неправда. Просто современные «гопники» приспособились, они больше не носят штаны «Адидас» и кепку, по крайней мере, не надевают их в клуб. Они выглядят так, как и подавляющее большинство здесь: цветастая майка, купленная на распродаже, джинсы за условную тысячу рублей и кеды. Им не по карману дорогой алкоголь в баре, поэтому приходят они уже набыченные – в том состоянии, чтобы немного походить на человека, – и добивают себя водкой «Зеленая марка» в баре по 90 рублей за 50 грамм до нульцевого состояния.
Вот эти представляют реальную опасность. Дело в том, что в таком состоянии, в котором они находятся (к слову сказать, Г. сейчас примерно в таком же), у них остаются только лишь базовые инстинкты: двигаться, стремиться к продолжению рода и отстаивать свои интересы.
Напившись, они считают, что каждая девушка в этом зале их хочет и, невзирая ни на что, они пытаются тереться около объекта своего обожания. Проблема заключается в том, что действительно красивых объектов женского пола в зале немного, и получается переизбыток гопоты у нескольких из них. Тогда быдло начинает выяснять, чья же это девушка. Чаще всего наедине, еще чаще – даже не поинтересовавшись у самого объекта спора.
Так и суждено было случиться в этот раз. Г. тихо-мирно танцевал, попутно задевая конечностями почти всех, кто стоял рядом. Ему было всё равно, поскольку смотрел он только в глаза своей партнерше по танцу. Танцевал он, честно сказать, ужасно, но сейчас это не имело значения, поскольку и его пассия тоже не смотрела на то, как он танцует. Она была слегка пьяна, и ей было очень весело, а молодой человек казался интересным, даже каким-то необычным в мерцании электрического света. Ее танец был похож на распускающиеся цветки гладиолуса, когда его – на ломаные орбиты уничтожающих всё вокруг метеоритов.
Через несколько минут таких адских плясок Г. выдохся. Он уже вяло извинялся, когда кого-то задевал, и каким-то чувством внутри осознавал, что сейчас пот потечет с него ручьем. Задумавшись об этом, он пропустил мимо ушей гулкий шлепок, правда, почувствовал боль в руке, но не придал этому значения, продолжив танцевать. Некто взял его за плечо.
– Надо поговорить, братух! – сказал, а точнее крикнул со всей мощи какой-то человек выше Г. головы на две.
– Не, не хочу разговаривать! Настроения нет, понимаешь? – Г. бешено закрутил головой, подозревая, о чём пойдет разговор.
Но субъект не унимался, он судорожно сжал плечо Г. и сказал еще что-то, чего Г. не расслышал, а затем повлек за собой. Пожав плечами и избавившись таким образом от руки парня, Г. поплелся следом, прекрасно понимая, что будет дальше.
Забыл рассказать важную особенность, по которой можно отличить «гламурных гопников». Они никогда не приходят в одиночку. Где-то в их подсознании сидит мысль о том, что придется кого-то «взгреть», а может, и их попытаются «обуть». Так что приходят они группами от трех до семи человек и кучкуются в определенном месте. Среда обитания прайда, если хотите.
Так вот, в этот раз разговор почему-то сразу не заладился. Я душевно извинился, сказал, что не мог этого проконтролировать, и вышло всё само собой. Сказал, что осознаю свою ошибку, и обещал всех угостить за свой счет в баре. Правда, зачем-то брякнул, что у меня там неограниченный кредит. Вот не знаю, что разозлило моих оппонентов. То ли они оборзели от градуса в крови и разговора пятеро на одного, то ли свое дело сделала фраза про кредит, но эти неумытые трубочисты решили поставить меня «на бабло». Они-то не знали, что свои деньги Г. не отдает, он их ненавидит, но не отдает ни при каких условиях. Особенно при таких.
Я сказал, что всё сделаю, позвоню своему другу, и он подвезет деньги, а они в свою очередь благодушно обещали подождать у моря погоды. Наивные. Они забили мне стрелу через час около клуба и назвали сумму. Я чуть не рассмеялся – столько я зарабатывал за несколько дней. Но тут дело было не в этом – главную роль сыграл алкоголь и из ниоткуда взявшийся принцип.
Г. действительно позвонил другу. Ну, дружба – это слишком пафосное слово, но и знакомым я его назвать не могу. Наши отношения как-то повисли посередине между дружбой и ненавистью. В основном мы занимались тем, что пытались перещеголять друг друга. У кого было больше девушек на этой неделе? Кто сорвал куш и получил больше бонусов в этом месяце? У кого кредитная машина дороже, и всё в том же духе. Нам было весело вместе, а это в моём мире значило многое.
Так вот, этот хмырь недавно купил себе Форд Фокус третьей модели. «Пацанская тачка», как сам он его назвал, после чего разразился смехом. Эта белая тачка обошлась ему в пять лет долга банку под скромные 16% годовых, что в общей сложности приводило к переплате в четыреста пятьдесят тысяч рублей. Это треть стоимости машины, но никто об этом не задумывался.
Задумывался он только лишь о том, где припарковать эту «белую бестию», чтобы ее не поцарапали и, не дай бог, не украли. Пусть она кредитная и не принадлежит ему по факту (если вы не знали, банк отбирает ПТС на авто до тех пор, пока заемщик не расплатится), и пускай она принудительно застрахована по КАСКО – если ее украдут, то банку вернут деньги, а друг купил бы себе другую. Это было не важно. Если бы эту машину угнали, то у моего знакомца случился бы инфаркт, который он бы добил, размозжив себе голову. Так он любил эту машину.
Несмотря на мои опасения, что мой друг валяется в умат пьяный… Постойте, ведь это значимая фигура в моём рассказе, и я предлагаю дать ему имя. Чтобы не было совпадений с реальностью, я назову его Риккардо, или Ричи, если хотите. Пусть он тоже поржет над своим вымышленным именем, когда будет читать всё это. Так вот, несмотря на все опасения, он оказался в трезвом рассудке в этот субботний вечер. Выслушав мою историю и поугорав минут пять (мы так всегда делаем), он согласился приехать. Благо жил он в квартале от этого гадюшника, куда я больше не сунусь. От планов же вытащить свою девушку на ночь я отказался, поскольку был зажат во временные рамки и, честно говоря, из-за нее рисковать не хотел.
Вот как всё развивалось с оглядкой на прошлое и степень алкогольного опьянения.
22:35. Разговор по душам с моими друзьями-гопорями в курилке.
22:40. Звоню Ричи.
22:45–22:50. Этот говнюк угорает над моей проблемой.
22:56. Соглашается приехать. Ехать ему минут двадцать, учитывая, что он по-любому будет греть движок (так написано в инструкции, чёрт). В это время он будет протирать панель тряпкой из микрофибры от немецкой фирмы, купленной им «по блату» за 1 599,99. Так что я зажат в рамки. Нужно успеть выйти, когда он подъедет, и не засветиться.
23:15. Я пробираюсь к гардеробу и вызволяю свой плащ. Медленно прогуливаюсь к входу.
23:23. Выхожу на улицу. Риккардо уже стоит на ближайшем светофоре и сигналит мне, радостно улыбаясь. Чертов олух. На мою беду оказывается, что один из моих недавних «друзей» курит. Немного протупив, он начинает соображать, в чём дело, и несется внутрь. Ну же, ну же! Риккардо! Забей на красный и спасай!
23:25. Вся гоп-компания вываливается из клуба, они, видимо, всё поняли. Загорается зеленый, но уже поздно. Самый здоровый из недругов разгоняется и наотмашь бьет мне по лицу. Г. падает. Так ему и надо.
Пытаюсь встать, но остальные подключились и начали бить ногами. Заслоняю лицо, чтобы уберечься от синяков, и смотрю на дорогу. Боли нет, скорее всего, шок вперемешку с алкоголем. Хорошо, что они не знают машину Ричи! Он сигналит и с диким ревом заезжает на тротуар, мои обидчики рефлекторно отпрыгивают. Всё же у него есть определенный талант водителя – он мог бы попросту меня переехать, но вместо этого остановился четко напротив и открыл дверь.
– Запрыгивай! – Истошно орет он. Я что есть сил отталкиваюсь от асфальта и влетаю на переднее сиденье. Боже, как тут тесно!
Риккардо захлопывает дверь и жмет на газ. Дикий рев мотора сопровождает наш отъезд с места происшествия, но один из этих юных гангстеров всё же успевает добежать до машины и со всей силы садануть ботинком обшивку. Так мы уезжаем.
***
Я и Ричи стоим у моего подъезда, курим и осматриваем вмятину на заднем бампере. Я нервно смеюсь, прижимая бутылкой с неким подобием виски финиш над правым глазом. Он, кажется, пускает скупую мужскую слезу, но всё равно тоже нервно посмеивается.
– Как думаешь, это мы их – или они нас? – вдруг изрекает он.
– Да чёрт его знает, так и не разберешься… Денег-то мы им не отдали, но и схлопотали изрядно.
– Но ведь ты в курсе, они считают, что победили!
– Да какая к чёрту разница? Они проиграли точно так же, как и мы. Всё равно в конечном счете мы все умрем, – говорю я и глотаю изрядную дозу напитка.
– Чёрт! Опять ты со своей философией! Фелосов чертов. С машиной-то что теперь делать?
– Да не волнуйся ты так, починю я. Кстати, сумма на ремонт получится даже больше, чем они у меня просили…
– И сколько же?
Я говорю сумму, и мы истерически смеемся.
– Чего не отдал тогда? – почти задыхаясь, молвит друг. – Не было?
– Нет! Это был принцип. Как ты понимаешь, существо без принципов – всего лишь биомасса! Чёрт, как болит! Слушай, оставайся у меня. Девочек всё равно нет этим вечером, хоть нажремся нормально, а если хочешь – закажем.
– Что, девочек?
– Нет. Китайской еды, блин! – в порыве дикого хохота разражается Г.
– Ну ты же знаешь, что я против этой, фу, китайской еды. Она в последнее время какая-то некачественная пошла! Ладно. Остаюсь. Где поставить «Белого»?
– Да кинь тут, под окнами, у меня народ миролюбивый, битую тачку угонять не будет.
Мы, не прекращая ржать, поднимаемся ко мне на второй этаж. Включаем телевизор и разливаем по бокалам.
– У тебя есть чего? Может, комедию посмотрим?
– Не, давай сегодня без этого, мне и так досталось! Ну, за анестезию! – Мы чокаемся, виски редкостная дрянь, но я знаю, что бар у меня полон.
– Знаешь что. Машину мне жалко.
– Так я же починю!
– Не в том дело. Ты понимаешь, до этого она была новая. Чистый продукт, я им гордился. А сейчас она такая же, как и у всех, как в такси, понимаешь? Какого чёрта они покупают белые машины в такси, ты можешь мне сказать?
Все остальные разговоры проходят в том же ключе. Мы смотрим зубодробительный боевик, вышедший в прокат на той неделе, который я скачал с бесплатных торрентов. Ни о чём другом мы говорить в принципе не можем. Ему не интересна моя жизнь, да и пожаловаться на свою он не может. Г. может подумать, что у Ричи всё плохо, а у Риккардо всё должно быть идеально, высший класс! Если я завожу разговор на общую тему, то он обзывает меня чертовым философом. На этом всё заканчивается.
Обоим нам чего-то не хватает, это свербит внутри, даже похлеще моих синяков. Чего-то большего, только вот чего – ни он, ни я не знаем и обсудить не можем, потому что привыкли говорить о том, в чём уверены, чтобы не быть осмеянными. Проблемы так и остаются нетронутыми, а мы заливаем их алкоголем до бессознательного состояния. Вот теперь нам весело, и мы пляшем под глупые клипы, стараясь перекричать соседей, которые не могут уснуть. Ровно до того момента, пока мы оба не вырубаемся, еле доползая до кроватей.
К чему был вообще весь этот рассказ? Перед тем, как сознание покинуло Г., ему было видение. Будто бы он не в этом мире, и всё у него отлично. Как будто он сам управляет своей жизнью. Да и еще одна глупая мысль, которая разделила жизнь на до и после: «Вдруг с моей жизнью что-то не так?»
