Kitabı oku: «Прощание с любимой игрушкой», sayfa 3

– Мы переходили по светофору на желтый свет. Неожиданно на полном ходу выскочила иномарка, никто не успел среагировать. Он стоял ближе, и весь удар пришелся на него.

– Ты дождалась гаишников? – спросил я.

Кэт покачала головой. Бесстрастно.

– Но почему? Ведь ты – главный свидетель ДТП. Неужели ты не хочешь, чтобы этот урод с купленными правами ответил за свой поступок? Неужели ты не…

Она лишь мотала головой в ответ на мои слова. Всё, что я говорил в тот момент, казалось ей бессмыслицей. Вдруг я поймал себя на том, что чувствую досаду. На то, что едва ли не впервые со времени нашего знакомства не понимал, что с ней происходит. На то, что не смог оказаться рядом, когда всё случилось. На то, что не знал, чем помочь и не мог найти нужных слов. На то, что весь мой день был полной противоположностью тому, что происходило с Кэт. Досада. Маленькая черная точка, которая становилась все больше с каждой минутой, проведенной в этой комнате.

– Свидетелей и так было предостаточно, это произошло на людном перекрестке. А я не могла оставаться там, – проговорила она тихо.

– Не могла оставаться? – переспросил я. – А почему, собственно? Пострадал незнакомый человек. Каждый день на дорогах гибнут десятки, сотни людей. Да, это тяжело осознавать. Еще тяжелее видеть. Но почему ты…

Вдруг я остановился, озаренный внезапной догадкой. Черная точка превратилась в жирную кляксу.

– А кем был этот человек? И куда вы шли с ним? – спросил я.

Кэт медленно подняла голову. Она чуть нахмурилась, словно пытаясь сообразить, о чем я говорю. Затем ее взгляд прояснился. Она стремительно развернулась к окну, и, помолчав секунду, произнесла:

– Уходи, Виктор.

Всего два слова. И какая пропасть.

Пропасть, которая так внезапно разверзлась между нами.

Я почувствовал это только после этих слов, хотя весь этот разговор с самого своего начала подталкивал меня к мысли, что все идет не так.

Замешательство, недоумение, раздражение. Эмоции. Что-то сковывающее и не позволяющее как-то изменить ситуацию. Включить здравомыслие и посмотреть на происходящее в этой комнате под нужным углом. Меня не было здесь, как не было здесь и Кэт. Два других человека. Разных человека. Незнакомых.

Я ушел, не сказав ни слова. Не знал, что сказать.

Хлопнул дверью подъезда, едва не сорвав ее с петель.

Рывком согнал машину с места, мельком заметив, что наш куст сирени утонул в клубах дыма из выхлопной трубы.

Следующий день прошел, словно в тумане. Я ни на чем не мог сосредоточиться, ни одно из запланированных дел не мог довести до конца. Коллеги лишь по-доброму усмехались, глядя на меня. Так в их представлении выглядел «отходняк», который, по их мнению, непременно должен был со мной случиться после внеплановой премии.

Впрочем, с коллегами в тот день я почти не виделся. И вообще старался не отходить от рабочего места. Я ждал ее звонка. Но телефон упорно молчал, как будто испытывал мое терпение. Или подавал голос, но соединял с другими людьми, проблемы и заботы которых для меня в тот день казались малозначимыми. Эти звонки раздражали меня еще сильнее, чем тишина в кабинете. Я был немногословен, стараясь как можно быстрее заканчивать все разговоры, чтобы не занимать телефон.

Кэт не звонила.

Несколько раз я пытался собраться с силами и набрать ее номер. Но каждый раз что-то останавливало меня. Сложно сказать, что именно. Наверное, я должен был находиться рядом с ней, что-то говорить, как-то успокаивать. Но при этом мне не хотелось сделать ей еще больнее. Все слова, которые я мог бы сказать, терялись, растворялись, когда я вспоминал ее лицо и голос во время нашего злосчастного разговора. Мне не хотелось больше видеть и слышать ее в таком состоянии. И я боялся, позвонив ей, снова застать ее в нем. Все, на что я был способен – это ждать. Надеяться, что ее улыбка и звонкий голос вернутся ко мне.

За несколько минут до окончания рабочего дня телефон зазвонил. Пролив кофе из чашки (седьмой за день), я схватил трубку.

Но звонок был не от Кэт, а от Валерии. Ее рабочий день тоже заканчивался, и она предложила встретиться. На самом деле была, конечно, длинная история о том, что она с друзьями решила подарить знакомой компьютер, и что ей нужен человек, который помог бы определиться с комплектующими по приемлемым ценам, и что этот человек, разумеется, я. Прекрасная легенда, если забыть о том, что я далеко не самый продвинутый компьютерщик в учреждении, и если не обращать внимания на «бархатный» голос, которым это предложение излагалось. Что-то в ее голосе напомнило мне Кэт. Простота? Беспечность? Я сомневался, что все это действительно имело отношение к Валерии. Но согласился. Мне захотелось побыть с кем-то, кто мог бы хотя бы попробовать быть таким же солнечным и непосредственным, как Кэт. Я чувствовал, что мне не хватает ее хорошего настроения, ее шуток, смеха. Ее яркости и молодости. Ее света, который заставлял светиться и меня.

Валерия, похоже, действительно была не прочь провести со мной вечер. Визит в компьютерный салон занял около десяти минут. После этого она предложила мне оставить машину и побродить с ней по городу, «подышать свежим воздухом». Она держалась раскованно, оказалась интересным собеседником и обаятельным человеком, что до этой внезапной прогулки было для меня совершенной тайной. Наверное, в ее обществе я чувствовал бы себя вполне комфортно, если бы моя голова не была занята мыслями о Кэт. Улыбка, жесты, голос, походка, одежда – раз за разом я ловил себя на том, что сравниваю Валерию с ней. И ощущал вину перед обеими.

Когда мы с ней расстались, солнце уже склонялось к горизонту. Оставив мне свой номер телефона и одарив на прощание приветливой улыбкой, Валерия исчезла в своем подъезде. Престижный район, высотный дом, кодовый замок на металлической двери. Не похоже на наши с Кэт съемные жилища в престарелых пятиэтажках. Так же и жизнь Валерии вряд ли походила на наши жизни. Ее рассуждения о работе, перспективах, деньгах, товарах, технологиях были интересны, но сильно отличались от того, о чем привыкли говорить мы с Кэт. Кто знает, если бы судьба в студенческие годы уготовила мне встречу не с Кэт, а с Валерией, я мог бы стать совсем другим человеком, и все вещи, интересующие ее, были бы не чужды и мне. Я тоже думал бы о карьере, о служебных интригах, о переезде в столицу – почему нет, это же здоровые амбиции.

Но случилось по-другому.

Мне было неуютно без Кэт. Впрочем, «неуютно» – слишком слабо сказано. Все равно, что сказать – человеку неуютно без дома, без тепла, без пищи. Я оставался совсем один. Мне предстояло вот так же бессмысленно блуждать по улицам, кабинетам и заведениям, заглядывать в чужие лица и окна… и что? Становиться другим? Замыкаться в себе? Бросать все свои силы на работу и получать удовольствие от похвал начальства и коллег? Ведь все это никогда не было главным для меня. Ничто не способно было заменить понимание, доброту, искренность, бескорыстие.

С каждой минутой, проведенной в этом тяготящем меня одиночестве, мне казалось, что я понимал себя лучше и лучше, но это не приближало меня к разрешению ситуации. Я был силен в рассуждениях, но совершенно беспомощен в действиях. «Она позвонит», – твердил я себе, словно заклинание.

Но не думал, что последует за этим звонком. Он сам по себе превратился для меня в символ, в волшебство, разрушающее злые чары. Всё то же самое. Ожидание окончания розыгрыша. Ожидание света в ее глазах. Ожидание улыбки.