Записки маньяка. Первая часть

© Владислав Рогозин, 2016

© Наталия Васильевна Родионова, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4483-2453-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Некоторые психологи считают, что их работа сродни ассенизаторской, копаться в чужом дерьме. Может и так, но это лишь часть правды. За всеми этими страхами, психическими травмами, религиозными и социальными установками— всегда кроется тот самый Лучик Единого Бога Творца, родной, любящий и светлый. Если добраться до него и посмотреть на все эти наслоения оттуда, то всё обретает смысл и становится Божественно красиво.

Как массажист и психолог, я взаимодействую с человеком, когда он, такой как есть без одежды, без ролей и масок. И это счастье, открывать новую вселенную человеческой души, и восхищаться красотой Единого Бога в ней мне немного проще, чем представителям других профессий.

С прототипами героев этого рассказа я познакомился много лет назад. Эта история тронула меня, но все мои попытки написать её от третьего лица, не увенчались успехом. Не пошло. Увидеть её глазами Светланы было весьма интересно, но облачить в форму слова не получилось. И только совсем недавно, пришла «бредовая» идея, поделиться с вами этой историей от первого лица Виктора. И как ни странно, процесс пошёл. Чуть больше суток и история написана. Как получилось, судить вам. Но, если это счастье, видеть божественную красоту в себе самом, и в каждом, кто встречается на вашем жизненном пути, станет более доступным, я буду считать, что моя задача выполнена.

Записки маньяка
Часть 1

Опять, это бурление внутри меня. Где-то в районе солнечного сплетения зарождается маленький вибрирующий комочек, он растёт, он заполняет всё моё тело, и это чуть заметное желание растёт вместе с ним, становясь нестерпимым. Мысли в голове притупляются, всё погружается в туман, и только одна нить гудит, вибрирует и ноет: «Я хочу её!» Кого «её»? Да всё равно кого!.. Я хочу её стройную красивую фигуру, эту нежную бархатную кожу, эти длинные кудрявые волосы. Она стоит подвешенная за руки. В её глазах вызов, она горда и бесстрашна. Я беру кнут и красивым размашистым движением врезаю его пушистый кончик в эту нежную кожу. Её тело содрогается от боли, мышцы играют, из груди вылетает звонкий крик… Какая красота! Жалко, что это только мечты. Не везёт мне с рабынькой, закинул объявления на все БДСМ-форумы, ну хоть бы кто откликнулся! Хотя, конечно, писали некоторые, но мне-то они зачем? Кожу не портить, шрамов не оставлять, стоп-слово, прочая хрень, да ещё вознаграждение просят. Да пошли вы. Нет, я хочу всё всерьёз, на полную, без стоп-слова, до слёз, до крови, до отключки, до изнеможения, потом дать отдохнуть немножко, и по новой. Я хочу себе настоящую рабыньку, а не лёгкое ограниченное болевое воздействие для сексуального возбуждения, как это принято в БДСМ. Подвал моего дома оборудован классно, большой, глубокий, никакой крик наружу не пройдёт. Даже сотики там не берут. Пять лет я собирал девайсы: кнуты, плётки, стейки, розги, специальные столы, «лошадки»… Всё есть, чтобы оттянуться по полной. Только я стараюсь туда не ходить. Зачем себя травить, когда рабыньки подходящей нет. В принципе, если отвлечься, заняться чем-то, можно жить нормально, как совершенно обычный человек. И только по ночам эти мысли не дают уснуть. А если усну, и во сне что-то такое увижу – это полный пиздец. Весь день насмарку. Можно, конечно, кончить раз пять вручную, после таких снов член как стальная балка, тогда отпустит ненадолго, но через денёк-другой опять это бурление внутри. Пробовал жить с девчонкой, В принципе, всё получается. Только живу-то я не с ней, а со своими фантазиями, а она тут так, для интерьера. Ей вроде хорошо, и оргазм, и удовольствие, а я-то как на спецзадании, просто качественно делаю свою работу, а думаю совсем о другом. Ну, насчёт «качественно» я, может быть и загнул. Не всем моя энергия нравится, некоторые как будто чувствуют, что я с ними сделать хочу, и боятся меня реально, а некоторых, наоборот, это моё бурление притягивает. А мне хоть так, хоть этак, по-любому всё не то. Ну, удовольствие-то я какое-то, конечно, получаю, но даже с этими ванильными рабыньками не сравнить. Фигня это всё, вручную лучше.

Пять долгих лет боролись во мне два желания. Одно желание – быть хорошим, другое – просто напороть и трахнуть. Но я не выбирал, я шёл к мечте, точней сказать, к обеим мечтам.

Друзья, учёба, работа, подруга. Для всех других я деловой, отзывчивый, радушный. И ни одна душа не знает о моём подвале – я строил его все пять лет, потихонечку, по выходным. И вот всё готово. Моё творчество, моё детище, моя другая жизнь, в которой я могу быть богом. И только один, последний, заключительный штрих. Да, самый опасный, самый трудный, самый подлый, самый мерзкий. Но теперь меня уже ничто не остановит, лишь несколько часов отделяют меня от мечты, к которой я шёл столько лет. Я отложил все дела, взял отпуск на работе, сказал всем, что уехал. А сам по поддельному паспорту взял напрокат автомобиль.

И вот он, самый сладостный миг моей жизни. Погода прекрасная, тепло, солнечно, ласковый ветер играет распущенными девичьими волосами. Два часа дня. Выезжаю на набережную. Припарковываюсь так, чтобы видеть откос и тротуар вдоль него как можно дальше.

Девчонки идут непрерывным потоком. Вот красивая!.. одинокая!.. нет, здесь что-то не то, походка не та. Вот подошла поближе. На лице печать скорби. Нет, эту не хочу, такая у меня долго не протянет. Да и какой кайф ломать то, что и так еле держится. Нет, я хочу сильную, упрямую, дерзкую. И я её сделаю. Я её покорю. Она будет моей. Полностью моей. Вся целиком моя, подвластная моей воле.

Во, жгучая брюнетка – какая грудь, какой взгляд, какая походка – эх, хороша! Но не пойдёт, она с подругой. Так, эта заучка не в счёт. Ступай себе мимо. Толстушек тоже не надо. Не буду торопиться, ведь выбираю на всю жизнь. На всю её жизнь, разумеется. Эта не та, эта не та. Вот эта вроде ничего, нет, что-то не то, пускай живёт, найду получше.

Ух ты, а это что за персонаж? Кудрявые огненно-рыжие волосы, голубые глаза, отличная фигура. Вау, улыбается, да нет, не улыбается, сияет вся. Какая осанка, какая походка! И одежда необычная. Короткая стильная курточка, длинная, узкая серая юбка почти до земли. Есть! Это она! Завожу мотор, объезжаю два квартала и паркуюсь возле этого же тротуара. Только в том месте, до которого она ещё не дошла, но будет проходить мимо через пару минут. Выхожу из машины, перехожу на другую сторону улицы, иду вперёд ей навстречу. Стараюсь не привлекать внимание. Только что готовое выпрыгнуть из груди сердце начинает стучать размеренно и ровно. Вот она идёт навстречу, только по противоположной стороне. Вдыхает ветер, восхищённо смотрит на бескрайнюю даль за Волгой, меня не замечает. Перехожу на её сторону, иду чуть сзади. С таким расчётом, чтобы догнать её как раз возле моей машины. Быстрым бесшумным шагом догоняю, обнимаю за талию:

– Привет!

– Привет! – её восхищённо-удивлённые сияющие голубые глаза встретились с моими.

Лёгкий шлепок по попке, и содержимое шприца вливается в это изящное тело. Её ноги подкашиваются, и она падает на меня. Я обнимаю и подхватываю её на руки. Со стороны это выглядит, как будто встретились влюблённые или старые добрые друзья. Только голову и руку надо придержать, чтобы не болтались они беспомощно. Семь шагов с ней на руках, и она в моей машине. Спинка сиденья специально сделана полого. Аккуратно кладу, пристёгиваю ремнём и тоже сажусь в машину. Всё хорошо, за нами никто не следит, никто не едет. Но, наверное, всё-таки прежде, чем ехать домой, сделаю небольшой кружочек. Так, для подстраховочки. И камеры заодно все объеду, чтобы уж наверняка.

Ну вот, я и дома. Отстёгиваю ремень. О Боже, как она прекрасна. Так мило, беззаботно спит, и даже сейчас эта очаровательная едва заметная улыбка на лице. Реально повезло, чудесная игрушка. Нежно, бережно беру на руки, несу в подвал, кладу на кровать.

Божественно красива, каждая клеточка моего тела сладостно трепещет от этой красоты. И вот он, долгожданный миг, который мне так часто снился – застёгиваю на её руке кожаный браслет с карабином. Всё существо моё тихо ликует, я даже не верю до конца своему счастью, что всё удалось, всё получилось, что это милое создание теперь полностью моё. Я так и не удержался и поцеловал эти красивые нежные ручки в моих кожаных браслетах. Пристёгиваю карабины браслетов к специальным прочным железным ручкам по бокам кровати, снимаю с неё обувь и пристёгиваю ноги.

Скоро должна проснуться. Пока поставлю чайник, накрою на стол. Такое событие нельзя не отметить. Я, как маленький ребёнок в предвкушении подарка, с нетерпением жду, когда же проснётся, откроет глаза.

Но тут же понимаю – проснётся, будет плакать, кричать, проситься домой. Не люблю такие слёзы. Когда девушка кричит от физической боли, это радует сердце, ласкает слух, возбуждает. Но если она будет плакать с досады, от того, что кончена её жизнь, рухнули всё мечты, планы, надежды, больше она не увидит ни родных, ни друзей… Такие слёзы мне не нужны. Жалко бедняжку. А ведь это всё я, и кто я после этого? А Бог с ним, ко всему человек привыкает, и она привыкнет. Сегодня оставлю её наедине, пусть прорыдается и успокоится. А после просто буду сильно бить за плохое настроение. Ничего, переживёт, научится. Да ладно, просто побочный эффект, издержки производства. Полюбуюсь ею, пока она ещё спит. Но всё же как она красива. Я подошёл поближе и чмокнул её в чудесную гладкую щёчку. Её губы манили, я прикоснулся к ним губами, и поток энергии хлынул через них так, что закружилась голова и заложило уши. Я даже отошёл, ошарашенный неожиданностью происходящего. У меня были девчонки, но даже во время секса я не чувствовал такого притяжения, как вот сейчас, когда она всего лишь просто спит, а наши губы чуть-чуть соприкоснулись. Она невероятная девушка. Как же мне повезло! Как правильно я сделал выбор.

Но вот она проснулась, открыла глаза, недоуменно посмотрела, попробовала пошевелиться. Спокойный ровный голос:

– Где я?

– Тебя как зовут?

– Светлана.

– А я Виктор, будем знакомы.

– Где я, что со мной?

– Не знаю, как сказать, в аду или в чистилище.

– Не понимаю, говори яснее.

– Ты в подвале моего дома. Я маньяк. Я буду тебя бить, пороть и трахать. Возможно, это будет долго. Хотелось бы, конечно, чтобы очень долго. Удрать отсюда невозможно. Окон здесь нет, дверь одна, вот эта. Этот замок открывается ключом, на следующей двери замок с кодом, код знаю только я, и даже если ты меня убьёшь, то выбраться не сможешь. Так что о побеге забудь сразу. И выпускать отсюда я тебя не буду при любом раскладе. Так что считай, что ты умерла, но твоё прибытие в рай слегка задерживается. В твоём случае лучший выход – просто расслабиться и постараться получить удовольствие от процесса. Ну и, конечно, слушаться меня во всём беспрекословно.

– Я что, ещё сплю? Ведь это просто сон, дурацкий сон, и ничего больше. Слышь, ущипни меня, чтоб я проснулась.

– Да вот, пожалуйста, но это не поможет.

– Вить, ладно, не смешно, если не сон, так это розыгрыш какой-то?

– Свет, извини, это не розыгрыш, это твоя новая реальность, пойдём, я покажу. Вот, давай, ручки твои мы пристегнём друг к другу, и ножки твои друг к другу пристегнём, а то вдруг ты ещё что-то не поняла, побежать попытаешься. Присядь, пожалуйста.

Она села. Её слегка трясло от страха.

– Вот, это твоя комната, здесь ты будешь спать. Здесь туалет и душевая, здесь холодильник, плита, раковина. Вот телевизор, компьютер, всё для тебя, только интернета нет и сотового. Уж извини, но связи с внешним миром у тебя не будет. Теперь вставай, и пойдём аккуратненько, маленькими шажочками, чтобы не плюхнуться носиком. – Я открыл дверь. – Вот, это самая страшная комната, посмотри, сколько всего, это всё я для тебя приготовил. Вот здесь я буду тебя бить и трахать. Ты, наверное, даже не представляешь, как безумно я тебя хочу! У меня внутри всё полыхает. Я привяжу тебя сюда, срежу ножом твою одежду и буду долго-долго бить твою красивую, кругленькую, чудесную попочку вот этой вот ротанговой палочкой, а потом вставлю в неё член и… Ну, ладно, это от меня теперь уже никуда не уйдёт. Продлю ещё чуток это сладкое мучение. Я наслаждаюсь предвкушением самого крутого удовольствия.

– Вить, хватит дурака валять, скажи мне, почему я здесь, и что случилось?

– Ну, ладно, давай прямо сейчас начнём, чтоб ты не сомневалась и поняла, что это всё не шутки.

Она внимательно посмотрела на меня, наши взгляды встретились, и ужас отобразился в её сияющих глазах.

– Нет, подожди, я видела там чай и фрукты, мы, может, перекусим для начала?

– Вот, это другой разговор. Я напороть тебя хочу безумно. Но это от меня теперь уже никуда не уйдёт.

– Вить, а можно мне одной побыть? Мне нужно время, чтоб понять, что происходит.

– Да, Свет, буду учтивым и великодушным, у тебя двадцать минут, и ни минутой больше.

Она села на кровать, сложила руки на груди, как во время молитвы, и закрыла глаза.

Я в изумлении, она спокойна, как удав! А где же слёзы, крики, истерики? Что, не дошло ещё? Настолько флегматична?

А вот, похоже, началось – губы что-то шепчут, бровки домиком, слезинки на ресничках. Сейчас прорвёт, наверное. Вот слёзы уже ручейком по щекам побежали. Реснички дрожат. Сейчас начнётся! Сижу, смотрю, жду. Но вот она смахнула слезинки, подняла закрытые глаза, как будто говорит с кем-то, и вдруг на её лице засияла улыбка! Кивает головой, как будто слушает кого-то, соглашается, благодарит. Что, в шоке, что ли? Или совсем крыша от испуга съехала? Такое безмятежное блаженство на лице. Блядь, я думал, что красавицу поймал, а она ёбнутая! Ну, ладно, рано ещё паниковать, посмотрим, что дальше будет. Это блаженное лицо открывает глаза, видит меня, хитро подмигивает мне и улыбается. Она что-то задумала. Это не к добру. Надо быть начеку, а то сейчас как выкинет какой-нибудь номер.

– Мне кажется, я начинаю понимать. А можно я расскажу, как эту ситуацию вижу?

Она встала. Как японская гейша, мелкими шажками подошла к столу, села на стул. Взяла виноградинку из тарелки с фруктами. Как-то очень очаровательно положила её в рот и, закрыв глаза, как будто растворилась в её вкусе, наслаждаясь им. Улыбнулась, открыла глаза и, взглянув на меня, продолжила:

– Я расскажу немного о себе, чтобы тебе понятно было.

Я кивнул. Она глубоко вдохнула и начала:

– Я верующий человек. Суть нашей веры – научиться любить, любить безусловно. Всегда, везде, так, как любит нас Бог. Как любит Иисус. Легко любить, когда кругом друзья, родители, братья, сёстры. Но полюбить врага, который развалил всё самое родное, забрал мечты и превратил жизнь в невыносимые страдания… Весьма непросто, согласись. Это как последний курс нашего университета, как госэкзамен, как диплом. Все, кто прошли нашим путём, этот экзамен сдали. Иисус, апостолы и просто христиане. Сейчас, похоже, моя очередь. Меня, конечно, удивляет, что как-то быстро, только учёба началась – и сразу госы. Но если мне такая честь, наверное, я справлюсь. Бог не даёт того, что не по силам. Так что твой выбор не случаен. Нас Бог свёл. Для тебя удовольствие – меня медленно замучить. А для меня наука – всё это пережить, и веру сохранить, и любовь умножить. И далеко не каждая так сможет. А у меня есть шанс. Хотя, конечно, жутко страшно. Я только одно не понимаю. Я чувствовала, что у меня будет счастливая семья, дети. Но после всего, что ты сейчас со мной сделаешь, ведь невозможно выжить, правда?

– Да, Свет, ты отсюда не выйдешь. Если я тебя отпущу, меня посадят. Но сразу убивать тебя не буду. Ты мне нужна, и мучить я тебя буду бережно и долго.

– Вот я и хотела попросить. Ведь если я экзамен сдам, Бог меня к себе заберёт сразу. А ты будешь другую искать. А таких, как я, немного. Не все люди этим путём идут. Да и не пожелала бы я никому здесь на моём месте оказаться. Выходит, если смогу у тебя выжить, значит, и других таким образом спасу. Хватило бы сил только. Есть! Придумала, как мне здесь выжить!

Её глаза засверкали. Она снова взяла виноградинку и, величественно облокотившись о спинку стула, прикрыла глаза и задумалась, видимо, переводя свою идею на понятный мне язык. Потом посмотрела на меня и, чуть подавшись вперёд, тихим вкрадчивым голосом продолжила:

– В нашей вере жена должна слушаться мужа, как Бога.

– Ты предлагаешь повенчаться?

– В нашей вере венчание существует, но даже если самого обряда не было, женщина считается замужней после первого секса. Он её единственный навсегда. Так что скоро твои запоры не понадобятся, после секса я и так никуда от тебя не денусь. И буду иметь обязанность и право во всём тебя беспрекословно слушаться.

– Так уж во всём? А если я прикажу застрелиться или вон на плиту голой попой сесть?

– Главнее мужа только Бог. Его заповеди я не нарушу даже по приказу мужа.

– И какие заповеди?

– Я не смогу врать, воровать, убивать, повреждать живое, менять веру, работать в субботу.

– Так ты адвентистка?

– Нет. Наши веры чем-то похожи, но есть принципиальная разница – адвентисты ожидают второго пришествия, а мы живём вечной жизнью уже сегодня. На Земле, здесь и сейчас. Конечно, некоторые адвентисты тоже так делают, но в их вере не это главное, а у нас – умение любить, забота о земле, природе, людях, своём теле и привычка быть счастливыми именно сейчас – самая основа нашей веры. Но я не буду стрелять ни в себя, ни в кого-то ещё ни по приказу, ни под страхом.

– Ну! Так значит, убежать, чтоб жизнь спасти, ты можешь?

– От мужа – нет. Муж и жена – одно целое, понимаешь?

– Что-то я тебе не верю, хоть ты и говоришь, что не врешь никогда. Но я не такой. Я вру и ворую, и моя жизнь для меня по-любому ценнее, чем всё остальное, а повреждать живое я вообще люблю, на то оно и живое, чтоб зажило всё, вот неживое не заживает.

– Ну, ладно, я не об этом. Я хотела попросить, чтоб первый раз у нас было без боли. Сделай мне приятное один раз, я это на всю жизнь запомню. Ты у меня первый, понимаешь? Первый раз – единственный, самый важный, самый запоминающийся, подари его мне, ведь он первый только у меня. У тебя наверняка не первый. А я тебе все остальные подарю, сделаю всё, как ты хочешь. Я же вижу, ты не всегда маньяк, ты можешь быть и ласковым, и нежным. Хочу тебя таким запомнить. Если будет очень тяжело, это воспоминание мне справиться поможет.

– Я шёл к этому моменту пять лет! Я еле сдерживаюсь, чтобы сейчас тебя слушать, а ты ещё… – Я не договорил. Наши взгляды встретились, и я заметил, как это бурление внутри меня уже не жжёт, не колбасит, а затихает и как бы растворяется. Смотрю в её глаза, покой и тишина меня наполняют. Не могу оторваться, вот так сидел бы и смотрел в эти глаза, и не надо мне ничего больше. – Ладно, я постараюсь.