Kitabı oku: «Волчицы», sayfa 10
Следуя приказу, милиционеры углубились в лес. Через полчаса они нагнали цепь солдат.
– Надеюсь, нас не ждут сюрпризы? – спросил капитан.
– Не надейся, – ответил Тихий. – Предупреди всех, чтобы были готовы встретить волчицу. Она в любой момент может явиться за своими детьми. Если такое случится, мы не должны ее упустить.
– Это я предвидел, всех уже проинструктировал.
– Ну хоть ты соображаешь, – похвалил Тихий. – Мне уж начало казаться, что тут кругом одни… Ладно, не будем об этом.
– Только ведь тут охотников нет, – сказал капитан. – Волчицу живой отловить не сможем.
– Знаю, – кивнул Тихий. – Даже и не пытайтесь. Ее придется убить.
И совсем тихо, почти про себя, подполковник добавил:
– А очень не хотелось бы.
Некоторое время цепь облавы продиралась сквозь заросли, обшаривая каждый куст. Следопытов среди милиционеров и военнослужащих не было, шли напролом, как кабаны, полагаясь лишь на визуальный контакт с преследуемым. Вскоре с правого фланга послышались крики и выстрелы.
– Нашли его, товарищ подполковник! – сообщили Тихому.
– Кто устроил пальбу?! – рявкнул подполковник. – Всех под трибунал отдам!
– Да в воздух стреляли, товарищ подполковник. Все в порядке, не беспокойтесь.
– Капитан, за мной!
Капитан беспрекословно последовал за Тихим. Вскоре они увидели беглеца. Несколько человек прижимали его к земле и заламывали руки. Рядом лежали два пищащих свертка.
– Не изувечьте парня, – предостерег подполковник. – Поднимите его.
Владимира подняли с земли, крепко держа за руки.
– Дети не пострадали? – спросил Тихий.
– Целы, – ответил капитан, поднимая оба свертка.
Крик, полный ужаса, раздавшийся внезапно, заставил вздрогнуть всех. Казалось, даже сам лес всколыхнулся от этого леденящего кровь вопля. Так же внезапно крик оборвался и из зарослей вылетел один из солдат, словно выброшенный мощной пружиной. Бездыханное тело рухнуло на землю, из его разорванной груди во все стороны растопорщились обломки ребер.
Кто-то полоснул автоматной очередью по кустам, но в следующий миг сам свалился замертво. Огромный зверь метался сквозь заросли из стороны в сторону, взгляд не поспевал за стремительными движениями хищника. Волчица сеяла смерть. Она рвала людей на части зубами и когтями, сбивала с ног и растирала о стволы деревьев мощным корпусом.
Поднялась невообразимая паника. В общей неразберихе солдаты и милиционеры палили куда попало, нередко попадая друг в друга. А ярость волчицы никак не утихала, жуткая окровавленная пасть рвала плоть, удары могучих лап с легкостью ломали кости. Защищая своих детей, зверь совсем обезумел.
– Убейте ее! – рявкнул Тихий. – Дай сюда!
Он вырвал автомат из рук растерявшегося солдата и прицельно послал несколько коротких очередей в зверя. Уже оправившиеся от первого потрясения солдаты и милиционеры принялись с нескольких сторон методично расстреливать волчицу. Ее серая шерсть потемнела, кровь хлестала во все стороны из многочисленных ран, но волчица по-прежнему бросалась на людей. Движения хищницы утратили стремительность, тем не менее еще три человека стали ее жертвами.
Наконец, волчица обессилела. Она тяжело опустилась на землю и уронила голову на передние лапы.
– Прекратить огонь! – скомандовал Тихий.
Подполковник приблизился к зверю. Не поднимая головы, волчица посмотрела в глаза своего гонителя. Во взгляде хищницы уже не было ярости, лишь смертельная усталость и тоска.
– Как глупо, – с горечью произнес Тихий, глядя в эти большие человеческие глаза. – Как же все глупо.
Веки волчицы медленно опустились, жизнь покинула ее обескровленное тело.
К подполковнику подошел капитан.
– Парень снова сбежал и младенцев с собой унес, – сообщил он. – Воспользовался суматохой. Я уже отправил в погоню несколько человек.
– Забирай с собой всех и догони его, – приказал Тихий. – Огонь не открывать, хватит уже трупов. Раненные пусть уходят к машинам, погибшими займемся позже. Здесь не должно остаться ни одной живой души. Незачем им видеть то, что сейчас произойдет.
Капитан кивнул и поспешил передать всем приказ подполковника. Вскоре лес вокруг опустел. Тихий все так же неподвижно стоял над трупом волчицы. Через минуту тело зверя начало преображаться. В несколько секунд оно утратило шерстяной покров и через миг на том месте, где лежал труп хищника, оказалось обнаженное тело молодой девушки. На ней не было никаких видимых повреждений, ранения, полученные зверем, никак не проявились на теле человека. Но два существа были столь тесно связаны друг с другом, что смерть одного повлекла за собой гибель другого.
Тихий снял с себя плащ, завернул в него бездыханное тело и понес к дороге.
Владимир бежал, не разбирая дороги, продираясь сквозь колючие кустарники, падая и снова поднимаясь. Силы быстро покидали его, но он все бежал и бежал, бережно прижимая к груди свою ношу.
Близнецы захныкали.
– Не бойтесь, скоро все это закончится, – прохрипел Владимир, сам не веря своим словам. – Ваша мама нас догонит. Потом я познакомлю вас со своей мамой, она будет рада. И будем мы все жить долго и счастливо. Все будет хорошо.
Но малыши никак не успокаивались. За прошедшее время Владимир уже успел изучить их поведение, они плакали вовсе не от голода или страха. Подобно маленьким волчатам они инстинктивно почуяли гибель своей матери. И Владимир понял это.
Ноги сразу стали ватными, силы окончательно покинули его. Владимир опустился на пригорок. Он совершенно не представлял, что делать дальше, все слишком запуталось. Настя погибла, в этом уже не было сомнений, он остался один в глухом лесу с двумя младенцами на руках, его преследуют по пятам, как преступника, а идти абсолютно некуда. Может быть, прекратить это бессмысленное бегство и сдаться властям?
Усталость клонила голову к земле, перед глазами все плыло. Сил не осталось даже на то, чтобы встать. Владимир кашлянул и вытер губы рукой. Ладонь покраснела от крови. Только сейчас Владимир почувствовал тупую боль под правой лопаткой. Кое-как он дотянулся рукой до спины, вся рубашка сзади была мокрой. Силы покинули его вовсе не от усталости, он истекал кровью. Видимо, шальная пуля зацепила и его. В горячке беглец даже и не понял, что серьезно ранен.
Владимир осторожно коснулся кончиками пальцев личика одного младенца, потом другого и прошептал:
– Вот и все, ребятки. Дальше идти мы уже не сможем. Прости меня, Настя.
Опустившись в траву рядом с близнецами, он обнял детей одной рукой и закрыл глаза.
Он уже не дышал, когда из чащи вышла огромная медведица. Следом за матерью боязливо ковыляли два медвежонка. Медведица осторожно подошла к младенцам, обнюхала их. Две пары черных глаз бесстрашно смотрели на огромного мохнатого зверя.
Медведица повернула голову, втянула воздух ноздрями и пошевелила ушами, прислушиваясь. Издалека приближались люди, много людей. Подцепив руку Владимира носом, медведица отодвинула его в сторону. Потом она осторожно взяла одного из близнецов в зубы, другого обхватила передней лапой, прижав к мохнатой груди. Ковыляя на трех лапах, медведица скрылась в чаще. Медвежата последовали за матерью.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ДЕТИ ЛЕСА
«…он существует уже тысячи лет, наводя ужас на взрослых и детей в больших городах и глухих местечках.
Слово «ликантроп», от которого он получил свое название, буквально означает «человек-волк» и происходит от греческого lykantropia.»
А. С. Кузовкин, Н. Н. Непомнящий
«Легко ли быть оборотнем?»
____________________
Гремит барабан, пылает костер, суровый лик взирает с высоты на поляну. Бой барабана все громче. Но нет, это сердце стучит в разгоряченной груди, все ускоряя ритм. Отблески пламени пляшут на лапах елей, причудливые тени мечутся вокруг.
Жарко. Все тело пылает огнем. Кровь стучит в висках, сердце рвется из груди. Свет костра меркнет, кажется, сама жизнь угасает. Но через миг все вокруг оживает, начинается новая, совсем другая жизнь. Настоящая.
Бежать, бежать. Не от кого-то, не за кем-то. Просто бежать. Потому, что так надо. Так велит сама жизнь. По-другому нельзя. Тьма дебрей раскрывает объятия лапами могучих елей, лес встречает своих детей.
Это их жизнь, только здесь они становятся теми, кто есть на самом деле, кем рождены.
Они бегут. Бегут от тьмы к свету. Бегут навстречу своей судьбе. Так велит инстинкт – могучее звериное чувство. Он ведет их через века, сквозь тысячелетия. И горе тому, кто осмелится прервать их бег, посмеет встать на пути детей леса.
____________________
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Председатель приемной комиссии еще раз внимательно перечитал документы и посмотрел на абитуриентку поверх массивных очков. Под его пристальным взглядом девушка смутилась. Она сама чувствовала, что на глазах заливается краской и от этого смущалась еще больше.
– Значит, хотите стать педиатром? – уточнил председатель.
– Да, – выдавила из себя девушка.
– Детей любите?
Девушка смогла только кивнуть в ответ.
– Поздновато документы подаете, – заметил председатель комиссии. – До вступительных экзаменов осталось всего ничего. Я, конечно, понимаю, что вы не местная, но все же ваша деревня не на краю света, могли бы и пораньше приехать.
– Извините, – только и смогла выдавить из себя девушка.
От волнения ей даже стало трудно дышать. Казалось, эта мука никогда не кончится. При сборах все представлялось совсем иным и, отправляясь в город из родной деревни, девушка даже представить себе не могла, что простая подача документов в приемную комиссию мединститута обернется для нее настоящей пыткой. Природная застенчивость всегда становилась для нее препятствием в общении с людьми, особенно с мужчинами, тем более здесь, в городе, где все вокруг чужое, незнакомое. А тут еще этот никчемный допрос. Сколько же можно? Уж лучше бы сказали сразу, что у нее нет никаких шансов, и отпустили с богом.
Между тем строгий председатель продолжал:
– Вам было необходимо пройти медкомиссию. Вы знаете об этом?
Девушка кивнула.
– Да хватит вам, Андрей Михайлович, бедную девочку мучить, – заступилась за девушку женщина, сидевшая за соседним столом. – Совсем ее застращали. Подумаешь, беда какая, пройдет она медосмотр. Можно даже после экзаменов, если сдаст. Прямо у нас и пройдет. Хоть бесплатно будет. А оформим потом, задним числом. Ничего ж страшного.
Андрей Михайлович взглянул на коллегу, потом вдруг улыбнулся девушке и, хитровато подмигнув ей, сказал:
– Вот, Зинаида Петровна у нас добрая фея, а я, значит, злой сатир. Да не переживайте вы так, девушка. Школу вы закончили с замечательными отметками, не думаю, что на экзаменах у вас будут проблемы. Можете готовиться к сдаче.
У приезжей было еще много вопросов, в частности волновала проблема жилья – будет ли ей предоставлено место в студенческом общежитии. Но услышав, что она свободна, девушка забыла обо всем.
Даже не попрощавшись, она выскочила из приемной, толкнув кого-то дверью. Захлопнув дверь, она увидела девушку своего возраста в красной майке и выцветших джинсах, с мобильным телефоном на шее.
– Осторожней нельзя? – недовольно проворчала девушка в джинсах, потирая ушибленный локоть.
– Извините, – пробормотала приезжая.
Девушка в джинсах наклонилась за своими тетрадками, которые выронила, приезжая бросилась ей помогать. Взглянув на незнакомку, девушка в джинсах спросила:
– А ты чего такая красная? Субботин, что ли, нарычал?
– Я не знаю, как его фамилия, – ответила приезжая. – В очках такой. Андрей Михайлович, кажется.
– Он, – кивнула девушка в джинсах. – До чего же вредный старикашка. Его здесь никто не любит.
В этот момент дверь открылась и «вредный старикашка» вышел из кабинета. Взглянув на девушку в джинсах, он строго произнес:
– Опять ты здесь крутишься, Перова. К экзаменам готовься.
– Готовлюсь я, Андрей Михайлович, – пробурчала девушка.
– Лучше готовься. Опять провалишься, как в прошлом году.
Переведя взгляд на приезжую, Субботин добавил уже мягче:
– И вы готовьтесь, девушка.
Сказав это, он направился в другой конец коридора. Девушка в джинсах кивнула приезжей.
– Идем.
Обе вышли из здания на крыльцо.
– Тебя как зовут? – поинтересовалась девушка в джинсах.
– Маша, – ответила приезжая. – А тебя?
– Оля. Первый раз поступаешь?
Маша кивнула.
– А я второй, – вздохнула Оля. – Самое верное – это сразу в два института документы подавать. Лучше, конечно, в три. В какой-нибудь все равно пройдешь.
– А если во все сразу? – спросила Маша с улыбкой.
Оля рассмеялась.
– Это вряд ли. Тут в один-то не знаешь, как прорваться.
– Извини, Оля, но у меня есть дела, – сказала Маша. – Мне еще жилье надо найти. Приятно было познакомиться.
Она уже собиралась было уйти, но Оля остановила ее вопросом:
– Так ты приезжая?
Маша кивнула.
– А откуда ты? – снова спросила Оля.
– Из области. Деревня Кряжи, знаешь такую?
– Никогда не слышала, – Оля пожала плечами. – Так ты сегодня приехала? А вещи твои где?
– На вокзале оставила, в камере хранения. Извини, Оля, но я действительно должна идти.
– Ну так пошли вместе, я тебе помогу квартиру найти.
Маша внимательно посмотрела на новую знакомую и спросила:
– А разве тебе больше нечем заняться?
– Вообще-то нечем, – ответила Оля. – У меня все подружки в Москву подались, даже погулять не с кем. От этой зубрежки уже голова пухнет, – она кивнула на свои тетрадки. – А так хоть отвлекусь немного.
Маша улыбнулась. Эта симпатичная общительная девчонка ей понравилась. Сама Маша была слишком стеснительна и всегда страдала от собственной скованности. Было бы совсем неплохо, если бы новая знакомая помогла ей освоиться в этом большом городе.
– Хорошо, идем вместе, – сказала Маша.
– Вон киоск, видишь? – Оля указала на другую сторону улицы. – Сейчас газету купим, там объявления есть. Сейчас многие квартиры сдают. Деньги-то на хату у тебя есть?
– Пятьсот рублей могу себе позволить, – скромно ответила Маша.
– Ну, на квартиру, конечно, не хватит, но комнату за такую цену найти можно. Идем.
Оля сама купила нужную газету, потом девушки устроились на скамейке тут же, на аллее, и принялись вдвоем изучать объявления.
– Вот, смотри, – Оля ткнула пальцем в одно из объявлений. – Наверное, это подойдет. На, звони.
Она протянула Маше свой мобильный телефон.
– Ой, я таким пользоваться не умею, – испуганно сказала Маша.
– Ладно, я сама.
Оля набрала номер и приложила телефон к уху.
– Здравствуйте, – сказала она в трубку. – Я по объявлению.
Задав несколько вопросов, девушка попрощалась и отключила телефон.
– Это тебе не подойдет. Давай смотреть дальше.
– Наверное, дорого по такой штуке разговаривать, – предположила Маша, указав на мобильник.
– Ничего, – беззаботно отмахнулась Оля. – Я не сирота, есть кому за это удовольствие платить.
Машу несколько покоробило такое заявление. Новая знакомая явно ни разу в жизни не утруждала себя физической работой, а вот Маше пришлось повкалывать и отношение к деньгам у нее было совсем иное. Они с братом слишком рано осиротели – родителей своих вообще не знали, а бабка умерла год назад. Пришлось самим зарабатывать на жизнь. Маша подрабатывала на ферме, а брат сел на трактор. В родной деревне люди уже давно забыли, что такое зарплата и как ее получают, все финансовые расчеты заменил натуральный обмен. Брату Михаилу стоило немалых усилий собрать скромную сумму в тысячу рублей, чтобы отправить сестру учиться в город. Хорошо еще, что соседи помогли. Нет, Маша знала цену деньгам, нелегкая жизнь научила ее беречь каждую копейку.
Между тем Оля набрала новый номер, но снова осталась недовольна предложением. Сделав еще пару звонков, она, наконец, сделала свой выбор и сказала в трубку, заканчивая разговор:
– Хорошо, это нам подходит. Мы обязательно придем сегодня же.
Отключив телефон, она посмотрела на Машу и сказала:
– Ну вот, теперь ты не бездомная.
– А где этот адрес? – поинтересовалась Маша.
– Тут недалеко. Бабулька сдает комнату всего за триста рублей. Дешевле только даром. Можем идти за твоими вещами и знакомиться с хозяйкой.
– Спасибо тебе, Оля, – поблагодарила Маша. – Ты очень меня выручила. Даже и не знаю, что бы я без тебя делала.
– Да ладно, – Оля беззаботно отмахнулась, – Идем на вокзал.
Девушки поднялись со скамейки и пешком направились на вокзал. Попутно Оля показывала приезжей местные достопримечательности. Особо она обратила внимание Маши на одноэтажное здание с разноцветными стеклами, где над входом красовалась вывеска «Желтый попугай».
– А вот тут, Машка, можно классно оторваться, хоть на всю ночь зависай.
– А что здесь? – полюбопытствовала Маша.
– Дискотека ночная. Я тут часто бываю. Давай зайдем.
– Еще же не ночь.
– Ну и что? Бар-то работает. Посидим, расслабимся.
И не слушая отговорки Маши, Оля чуть ли не силой затащила ее внутрь.
В сумрачном зале тихо играла музыка. Посетителей было немного. Подсев к стойке бара, Оля хлопнула по табурету рядом с собой, приглашая Машу сесть, и кивнула бармену, молодому парню.
– Привет, Славик!
– Привет! – ответил тот. – Что-то ты сегодня рано.
– Мы просто шли мимо, решили заглянуть.
Взглянув на Машу, Славик спросил:
– Кто твоя подружка? Я ее раньше здесь не видел.
– Это Маша. Она только сегодня приехала из… Машка, как твоя деревня называется?
– Кряжи, – робко напомнила Маша.
– Во-во, она оттуда.
– Что будете заказывать, девушки? – спросил Славик.
– Мне «Балтику» дай, – попросила Оля. – Маш, а ты пиво будешь?
– Нет-нет, – почти испуганно отказалась Маша. – Я такого не пью. Мне бы лучше квасу. Жарко очень.
Славик улыбнулся, а Оля весело расхохоталась. Маша смутилась, поняв, что ляпнула что-то не то.
– Извините, но квас мы здесь не подаем, – сказал Славик. – Могу предложить «Спрайт» или «Фанту».
– А что это? – спросила Маша, опять не подумав.
– Ну ты и дремучая, – поразилась Оля. – Славик, налей ей «Спрайту». Не бойся, Машка, это простая газировка.
Бармен поставил перед Олей бокал пенистого пива, а Маше придвинул высокий стакан с бесцветным шипучим напитком. Маша осторожно попробовала напиток, краснея от стыда – под взглядами бармена и новой знакомой она чувствовала себя полной дурой. Конечно, эти двое родились и выросли в большом городе, а ей все здесь в диковинку. Про эту американскую газировку она слышала когда-то, просто забыла от волнения. Но как объяснить такое городским жителям. Для них все это обыденные вещи, а в их сельмаге в Кряжах кроме водки отродясь никаких напитков не бывало.
Потягивая пиво, Оля весело болтала. Слушая ее, Маша никак не решалась напомнить о времени. А подружка все рассказывала какие-то истории, заливисто смеясь. Маша плохо понимала, о чем она вообще говорит, совсем другие мысли не давали ей покоя.
Когда начал собираться народ, Маша наконец осмелилась прервать подругу и напомнить ей о делах:
– Оля, мы не опоздаем?
– Да не бойся ты, успеем, – отмахнулась Оля. – Славик, налей еще.
Вскоре зазвучала ритмичная музыка, зал ожил. Оля вскочила и, схватив спутницу за руку, потянула ее за собой.
– Пойдем потанцуем!
– Нет-нет, – испуганно отказалась Маша.
Она попыталась вырвать свою руку, но Оля держала крепко.
– Идем! Чего ты боишься?
Оля втянула Машу в круг танцующих.
– Смелее! – воскликнула Оля.
Если бы сейчас Маша оказалась в бане в мужском отделении, она, наверное, смутилась бы меньше. Стоя столбом среди танцующих незнакомых людей, она чувствовала себя нелепым уродцем. В душе девушка прокляла себя последними словами за слабоволие. И зачем только она позволила Оле затащить себя в это место? А эта городская тоже хороша, не понимает, что нельзя вот так, с разбегу, вталкивать человека в незнакомую жизнь.
А подружка беззаботно двигалась в ритмах диско. Оглянувшись, Маша заметила устремленный на нее взгляд Славика. Бармен подмигнул девушке и ободряюще улыбнулся. Кто-то толкнул Машу сзади, какая-то девушка недовольно окликнула ее:
– Эй, подруга, место не занимай!
Еще кто-то сделал нелестное замечание в адрес Маши, послышался смех. Это было уж слишком. Как ни робка и стеснительна была Маша, гордость и у нее имелась. В ней вдруг взыграло самолюбие. Она хоть и в деревне родилась, но на танцполе тоже кое-что умеет – на выпускном в районной школе мальчишки чуть не дрались за честь потанцевать с ней.
И подавив в себе робость, девушка целиком отдалась во власть музыкальных ритмов.
Обслуживая клиентов, Славик издали наблюдал за новой девушкой. В этом заведении бывали разные женщины – от малолеток, только-только начинающих примерять мамины лифчики, до зрелых развратных стерв, но такой потрясающе красивой и обаятельной девушки ему здесь видеть еще не доводилось. Да что здесь, он вообще таких никогда не встречал. Она не была испорчена разгульной жизнью, подобно местным завсегдатаям, в ней не было ни чванливого высокомерия, ни глупой бесшабашности. В ней чувствовалась женственность, которой в большинстве своем практически напрочь лишены городские девчонки, полупьяные от пива, смолящие табаком и способные своим непристойным матом смутить любого вокзального грузчика. С такими разгульными девицами хорошо весело проводить время, а вот дружить по-настоящему можно только с такой девушкой, как Маша.
А как она танцевала! Первая робость прошла и из испуганного цыпленка она превратилась в прекрасного лебедя. Бесспорно, Маша затмила собой всех прочих девушек. Бросив взгляд по сторонам, Славик заметил, что не только его внимание приковано к приезжей девушке, почти все в зале, не исключая и женщин, неотрывно следили за Машей, любуясь ее грацией.
– Во дает девка! – восхищенно сказал один из мужчин у стойки бара.
Его спутница бросила на него недовольный взгляд.
А приезжая девушка целиком отдалась танцу, казалось, она не замечает больше ничего вокруг. Двое подвыпивших парней попытались было привлечь ее внимание, но Маша просто повернулась к ним спиной. Славик усмехнулся. Он знал этих парней, они часто заявлялись сюда в поисках девиц на ночь. Они никогда не уходили отсюда без пары, но сегодня нарвались явно не на ту девушку. За время работы барменом Славик немного научился разбираться в людях и на его взгляд Маша была вовсе не из тех легкомысленных дурочек, которых могут увлечь городские пижоны. Вот Оля запросто могла бы зависнуть с этими парнями на всю ночь, такая кампания в ее духе. Вон как она весело щебечет с одним из них.
Между тем музыка ненадолго стихла, освободив, наконец, Машу от своей магической власти. Девушка скромно приняла восторженные похвалы в свой адрес и снова напомнила подружке о времени. Разочарованно вздохнув, Оля была вынуждена согласиться, что им уже пора. Умело осадив парней, последовавших было за ними, Оля повела подругу к выходу.
Славик проводил девушек взглядом. Бармена несколько разочаровал их ранний уход – Маша могла бы стать достойным украшением сегодняшней ночи, по крайней мере, лично для него. Вздохнув, он переключил свое внимание на клиентов.
Когда девушки, наконец, забрали вещи Маши из вокзальной камеры хранения и явились по нужному адресу, была уже почти полночь. Подъезд панельной девятиэтажки встретил их глухой бронированной дверью.
– И что теперь? – с тревогой спросила Маша, взглянув на подругу. – Говорила ведь тебе, пойдем скорее. Все нормальные люди спят уже.
– Ерунда, – беззаботно отозвалась Оля. – Сейчас я позвоню, пускай бабулька сама спускается и открывает.
– Неудобно как-то, – смущенно сказала Маша. – Все-таки пожилой человек.
– Ничего, не переломится, – пренебрежительно фыркнула подружка. – В конце концов, ей же надо комнату сдать. Ты клиент, а клиент всегда прав. Не будь ты такой тихоней, Машка, а то начнут на тебе ездить все, кому не лень.
Она взялась было за свой телефон, но в этот момент железная дверь с лязгом отворилась и из темноты выпрыгнул здоровенный черный дог. Басовито гавкнув, он рванулся к девушкам. Оля и Маша отпрянули назад, выронив сумки и взвизгнув от испуга. Вслед за догом наружу выпал щуплый мужчина в больших очках. Натянув поводок, он раздраженно скомандовал:
– Назад, Цезарь!
Дог нехотя подчинился.
– Извините, пожалуйста, – смущенно пробормотал мужчина и потащил своего питомца на прогулку.
Пес последовал за хозяином, оглядываясь и косясь на девушек налитыми кровью глазами и оскаливая огромные клыки.
– Ну ни фига себе! – ошеломленно выдохнула Оля. – Нет, Машка, ты видела? Вот это зверюга. И зачем только разрешают таких телят в квартирах держать? Ну, пошли.
Взяв сумки, девушки вошли в дом и поднялись на седьмой этаж. Оля позвонила в дверь одной из квартир. Через минуту из-за двери послышался женский голос:
– Кто там?
– Мы по объявлению, – ответила Оля. – Мы с вами разговаривали по телефону сегодня днем.
Щелкнул замок и дверь открылась. Девушки увидели высокую пожилую женщину в сером платье. Наклонив голову, она строго посмотрела на поздних гостей поверх очков с высоты своего гвардейского роста.
– Долго же вы добирались, – заметила хозяйка. – Из-за вас я отказала еще двум желающим.
– Простите пожалуйста, – смущенно пробормотала Маша.
– Так вы сдаете комнату? – спросила Оля.
– Я могу принять только одного жильца, – строго сказала женщина. – У меня не общежитие.
– Не беспокойтесь, комната нужна ей, – ответила Оля, указав на подругу. – Я у вас жить не собираюсь.
Хозяйка внимательно посмотрела на Машу, все так же поверх очков, и сказала ей:
– Заходите. А вас я не приглашаю, – остановила она Олю.
– Ну и ладно, не очень-то и хотелось, – пробурчала девушка.
Протянув Маше сумку, она попрощалась с подругой:
– Пока, Машка! Увидимся на экзаменах.
Заперев дверь, женщина проводила Машу в комнату.
– Располагайтесь, девушка.
Маша окинула взглядом комнату. Обстановка была более, чем скромной: кровать, письменный стол, два стула и шкаф с обшарпанной полировкой.
– Если вас что-либо не устраивает, я вас не задерживаю, – произнесла хозяйка.
– Нет-нет, меня все устраивает, – поспешно и даже несколько испуганно ответила Маша.
Отказываться от жилья в такое время суток было бы верхом безумия. Ну куда она денется сейчас, среди ночи, в чужом незнакомом городе? Впрочем комната действительно вполне соответствовала непритязательным потребностям Маши, она не была избалована излишествами цивилизации.
– Как вас зовут? – спросила хозяйка.
– Маша, – ответила девушка. – А вас?
– Шлимман Августа Вениаминовна, – несколько чопорно представилась женщина. – Вот, что я вам скажу, Мария. Чтобы между нами не было никаких недопониманий, вам придется сразу усвоить несколько правил. Вы не должны приводить сюда гостей, не должны создавать шум, не должны возвращаться домой позже десяти часов. Я не люблю, когда юные девушки шатаются по ночам, курят и пьют.
– Я не курю, – робко сказала Маша. – И не пью.
– Завтрак, обед и ужин всегда происходит в одно и то же время, – строго продолжала Шлимман. – Если не желаете питаться вместе со мной, дело ваше, но никаких разъеданий в комнате быть не должно – тараканов плодить мне не надо. И вы всегда должны поддерживать порядок в комнате. Стирать себе тоже будете сами. Вам все понятно?
Маша кивнула.
– Не слышу.
– Да, – подавленно сказала Маша. – Я все поняла.
– Плату за этот месяц я возьму с вас вперед, – объявила ей Шлимман. – С вас триста рублей.
Маша без возражений заплатила. Взяв деньги, Шлимман сказала:
– Спокойной ночи. Постельное белье в шкафу.
С этими словами она вышла и закрыла за собой дверь, оставив девушку одну.
Стараясь не шуметь, Маша застелила постель. Она даже не рискнула распаковать свои вещи, опасаясь шуршанием вызвать раздражение хозяйки квартиры. Не мешало бы умыться перед сном, но выйти из комнаты Маша тоже побоялась. Слишком уж суровой и неприветливой оказалась хозяйка. Когда Оля сказала, что комнату сдает бабулька, Маша представила себе добродушную старушку, похожую на ее собственную бабушку. Она никак не ожидала встретить такого солдафона в юбке.
Раздевшись, девушка нырнула под одеяло. Только сейчас она почувствовала, как устала за день, слишком уж много впечатлений было сегодня. Город встретил ее не слишком приветливо, деревенская девушка плохо вписывалась в ритм его суетной жизни. Ну ничего, может быть, завтра все изменится. Только бы сдать экзамены и пройти конкурс. Но это все потом, а сейчас спать. Надо набраться сил, городская жизнь слишком уж утомительна.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Внимательно изучив списки абитуриентов на доске объявлений, Маша улыбнулась. Ее имя значилось среди зачисленных.
– Машка! – услышала она истошный вопль за спиной.
Как только девушка обернулась, на нее прыгнула Оля, чуть не сбив с ног.
– Машка! Я прошла! – взвизгнула подруга. – А ты?
– Вот, – Маша с гордостью указала на свое имя в списке.
– Класс! – воскликнула Оля. – Я тебя поздравляю!
– И я тебя, – улыбнулась Маша. – Только зачем так кричать? На нас же все смотрят.
– Да пусть смотрят, – отмахнулась Оля. – Зря я, что ли, столько сил потратила? Уж и порадоваться нельзя?
Девушки вышли на улицу. Глядя на подругу, чуть не подпрыгивающую от возбуждения, Маша заметила с улыбкой:
– Ты так и сияешь от радости.
– Еще бы, – ответила Оля. – Я второй год сюда пробиваюсь.
– Ты так хочешь стать врачом?
– Еще чего не хватало! Да я терпеть этого не могу. Всю жизнь лечить чужие болячки, ковыряться во внутренностях, возиться с анализами… Фу.
Оля брезгливо поморщилась, ее даже всю передернуло.
– Зачем же ты пошла в мединститут? – удивилась Маша.
– А чтобы папашке угодить, – беспечно сказала Оля. – Он хирург, между прочим, главный, в областной клинике работает. Хочет чтобы и я доктором стала. А мне так все это до лампочки. Папашка грозился меня на фабрику отправить работать, если не стану учиться. Если бы я нынче не поступила, пришлось бы становиться ткачихой. А на фиг мне это надо? Ну, ничего, потусуюсь тут год-другой, а там что-нибудь придумаю. А ты почему решила сюда поступать?
– Чтобы стать врачом, – тихо, но убежденно ответила Маша. – Я хочу помогать людям, хочу лечить детей.
– Ну ты даешь, – только и смогла сказать Оля.
При этом она посмотрела на подругу так, словно та сморозила несусветную глупость. Ни разу в жизни не утруждавшая себя заботами о хлебе насущном, не умевшая ничего, кроме как развлекаться, бездумно тратя родительские деньги, Оля не понимала, как можно добровольно хотеть трудиться, да еще и иметь призвание к какой-либо профессии. Маша, напротив, не могла понять, как можно быть настолько легкомысленной, как вообще можно так относиться к жизни. Столько людей сдали экзамены, но не прошли по конкурсу, а Оля, которой в общем-то без разницы на кого учиться, поступила. Ведь она занимает чье-то место. Может быть, тот, кто не зачислен в институт из-за нее, мог бы стать отличным врачом. Но не станет потому, что Оля решила задобрить своего папу.
– Это же неправильно, – тихо сказала Маша.
– Что неправильно? – не поняла подружка.
