Kitabı oku: «Волчицы», sayfa 23
– Я спрошу вас прямо. Это вы устроили ее побег? Не бойтесь, я никому вас не выдам.
– Да какое это теперь имеет значение? – с горечью отозвался Веснин. – После того, что с ней сделали… Эх… Профессор, за что с ней так?
Куприянов внимательно посмотрел на Веснина.
– Так вы считаете, что с ней что-то сделали? – спросил профессор.
– Да бросьте. Я видел на видеозаписи, что здесь делают с людьми. Зачем же с ней так?
Брови профессора удивленно вскинулись вверх.
– Так они уже приступили к опытам на людях? – ошеломленно пробормотал он.
Веснин недоверчиво посмотрел на него.
– Послушайте, здесь действительно происходят страшные вещи, – произнес Куприянов. – Не знаю, что и как вам стало известно, но думаю, что вы порядочный человек и не одобряете всего происходящего.
– Скажите, профессор, чего вы от меня хотите? – устало спросил Веснин. – Зачем вы притащили меня сюда?
– Я хочу остановить проект и рассчитываю на вашу поддержку. Думаю, что от этого зависит и ваша собственная судьба.
– Я не понимаю вас, профессор. Я очень устал, у меня болит голова. Объясните, чего вы добиваетесь?
– Хорошо, попробую объяснить. Вы пережили сильнейшую психологическую травму и мне не хотелось бы вам это говорить, но придется. Дело в том, что Маша изначально не была человеком.
Веснин остановился.
– Я не понимаю вас.
– Она принадлежала к другой форме жизни, – пояснил профессор. – То, что вы видели той ночью, и есть ее истинный облик.
– Что за ерунда? – недоверчиво пробормотал Веснин. – Вы издеваетесь, что ли? Я и так уже ни черта не понимаю. А те, другие?
– Все прочие действительно подверглись генетическим экспериментам. Я не могу сейчас объяснить все детально, но Маша являлась ключевой частью всех экспериментов.
– Я, кажется, схожу с ума, – устало произнес Веснин. – Зачем вы мне сейчас все это говорите? Чего хотите от меня?
– Маша умерла, но остался ее ребенок. А это значит, что эксперименты продолжатся. И боюсь, что вы можете стать очередным подопытным. Вы узнали то, что не должны знать, и вряд ли генерал Сабуров оставит это без внимания. Он не допустит, чтобы вы могли кому-либо поведать то, что знаете, что видели.
– Вы хотите меня испугать?
– Нет, только предупредить. В этих стенах не действуют никакие законы и теперь с вами может случиться все, что угодно. Я хочу прекратить это варварство и рассчитываю на вашу поддержку.
Некоторое время Веснин молча шагал рядом с профессором. Наконец Куприянов осторожно спросил:
– Так что вы скажете?
– Скажу, что мне все равно, – равнодушно ответил Веснин. – Я смертельно устал. У меня башка раскалывается.
– Подумайте хорошенько…
– Я не хочу ни о чем думать. Делайте, что хотите, только меня оставьте в покое.
– Видимо, я в вас ошибся, – разочарованно произнес профессор. – Очень жаль.
– Я сам в себе ошибся, – устало ответил прапорщик. – Отведите меня назад. Пожалуйста.
Куприянов внимательно посмотрел на прапорщика. Да, они с Тихим явно просчитались в надежде на помощь этого человека. Ночное происшествие полностью сломило его психику, превратив в вялое, почти безвольное существо.
Взяв прапорщика под локоть, Куприянов отвел его обратно в лазарет.
– Похоже, ваша прогулка не пошла парню на пользу, – хмуро заметил Ищеев, запирая дверь изолятора.
Куприянов лишь тяжело вздохнул. Теперь оставалось рассчитывать только на самих себя. Тихий обещал, что проникнет на территорию в полночь. А до той поры профессору необходимо тщательно продумать собственные действия и подготовиться.
Барабанный бой настойчиво влезал в уши, от этого грохота не было никакого спасения. Не скоро он понял, что это биение собственного сердца отдается в мозг. Все вокруг кружилось в стремительном вихре и было абсолютно невозможно что-либо разобрать в череде размытых видений.
Вдруг из общего хаоса отчетливо проявился образ человека. Его лицо показалось смутно знакомым. Ни слова не говоря, человек приблизился вплотную и, неожиданно выхватив нож, коротко, без замаха всадил клинок прямо в сердце. Грудь прожгла боль, но гораздо сильнее боли был страх. Страх смерти. Он не хотел умирать. Именно сейчас он отчаянно хотел жить. Он не помнил, чтобы когда-нибудь ему так хотелось жить.
И он не умер. Все снова закружилось вокруг и самого его закружило в вихре. Но скоро вновь появился тот же самый человек. Его жестокие безжалостные глаза не оставляли места сомнениям, он пришел убивать. Убивать хладнокровно и равнодушно. Никакой жалости, никакого сочувствия, для него это чисто механический процесс. Без труда сломив жалкое сопротивление, человек снова нанес смертельный удар. И снова боль, страх и пустота.
А человек появлялся вновь и вновь. От него невозможно было убежать или защититься. Страх сжигал душу ледяным холодом. Смерть прекратила бы все мучения, но она приходила лишь на краткий миг, и снова он оказывался во власти страшного человека. Теперь его палач не спешил нанести смертельный удар, сначала он подвергал свою жертву пыткам и унижениям, наслаждаясь его страхом и беспомощностью. Итог же был один – нож в сердце, петля на шею или пуля в лоб.
Он переживал унижения и насилие над собой бесчисленное множество раз, сходя с ума от безысходности, и в какой-то миг вдруг узнал в страшном человеке самого себя. Сейчас он испытывал на себе всю ту боль, что причинял другим всю жизнь.
Едва пришло осознание происходящего, его снова закружил вихрь и все вокруг перемешалось в сумасшедшем полете, хаосе образов и видений. Он обретал устойчивость лишь на краткий миг и только затем, чтобы вновь почувствовать себя жертвой насилия. Его злобный двойник больше не появлялся, но теперь его место заняли полчища убийц из самых разных эпох. Казалось, он переживал боль и смерть каждого, кто когда-либо погиб от чужих рук за всю историю человечества. Страх смерти уже притупился, но нестерпимо жгла горечь унижения и собственного бессилия.
Видения разом отступили, когда ярко вспыхнул огромный костер. Кто-то внимательно следил за ним со всех сторон. Он чувствовал их присутствие, но не мог разглядеть – яркое пламя слепило глаза. Облегчение от прекратившихся мучений сменилось напряжением ожидания чего-то неведомого и значительного.
Присмотревшись внимательней, он увидел над языками пламени суровый лик, высеченный в дереве. Это не было лицо человека. Глаза истукана горели живым огнем и этот огонь проникал в самую глубину сознания. Суровый взгляд словно вопрошал о чем-то. И он понял этот немой вопрос. Да, он все понял, все осознал, он готов вступить в новую жизнь. И готов вернуть то, что ему не принадлежит.
Едва был дан ответ, пламя костра вспыхнуло жарче и рассыпалось миллиардами искр, тьма рассеялась.
Бобренко не сразу понял, что из мира чудовищных фантасмагорий вернулся в реальность. Даже с трудом вспомнилось, кто он сам такой. Да и он ли это был? Тот прежний человек остался в странном мире видений, откуда он только что вернулся, он остался там, растоптанный полчищами таких же, каким был сам. Суровый взгляд неведомого существа, представшего в виде огромного истукана, дал человеку надежду на новую жизнь.
Когда сознание боле-мене прояснилось, Бобренко попытался подняться, но наручники накрепко приковывали его к поручням каталки. Он прикрыл глаза, снова вспоминая взгляд истукана из своих видений, похожих на сон. Теперь человек уже четко осознавал, что это был совсем не сон. К нему пришла чужая память, память того народа, чья кровь сейчас бурлит в его жилах. Они научили его жить и дали силу жизни. Но он должен вернуть эту силу. Он всего лишь человек и эта мощь неминуемо раздавит его самого. Бобренко четко осознавал угрозу и знал, что он должен делать.
Тело пронзила боль, преобразовавшая человека в полуволка, существо близкое тем, чью силу он принял. Свирепая всесокрушающая мощь вырвалась на волю. Хватило небольшого усилия, чтобы разорвать оковы. Но эта грозная сила не принадлежит ему и человек-волк отчетливо сознавал это. Он должен ее вернуть, непременно вернуть.
Услышав истошный вопль, оборотень повернул голову и увидел убегающего прочь человека в белом халате. Дрожащими пальцами человек кое-как набрал код, толкнул тяжелую бронированную дверь и выскочил наружу.
Бобренко так до сих пор и не имел представления, где очутился, но чуждый разум, овладевший им, казалось, знал все и сейчас именно он руководил всеми мыслями и действиями оборотня. Если бы дверь захлопнулась, человек-волк оказался бы в капкане. Даже его силы не хватило бы, чтобы сокрушить броню.
Одним прыжком оборотень достиг двери и ударил в нее всем своим внушительным весом, не позволив закрыться. Человек в белом халате даже не попытался оказать сопротивление. Оглашая узкое пространство коридора истошными воплями, он побежал прочь.
В эту ночь Веснин не спал. Хотя и невозможно было бы сказать, что прапорщик бодрствовал. Визит Куприянова вырвал Веснина из того полувменяемого состояния, в котором он пребывал последние дни, но порядка в голове все равно не было, все мысли спутались в невообразимый клубок. Веснин никак не мог сконцентрироваться на чем-либо одном, но и не мог просто уснуть, отключившись от всего. Стоило прикрыть глаза, как из глубины сознания проявлялись странные видения, возникало чувство, будто кто-то внимательно следит за ним со всех сторон и чего-то ждет от него. Это было похоже на бред сумасшедшего. Ко всему прочему сердце давила тревога, какое-то смутное предчувствие надвигающейся грозы.
Услышав крики, доносившиеся из-за двери, Веснин очнулся. Тряхнув головой, словно прогоняя от себя наваждение, он прислушался. Снаружи хлопнул выстрел, затем еще один. Веснин сразу подумал о Куприянове. Неужели это как-то связано с профессором? Что-то он там говорил о своем намерении остановить проект.
В душе вскипело странное чувство, то ли злость на самого себя, то ли угрызения совести. Как будто кто-то вменял в вину, что в то время, как в этом зловещем месте люди погибают один за другим, он, боевой офицер, спрятался в свою раковину и не желает предпринимать никаких действий. А ведь он знает, что нужно делать. Или только думает, что знает? Кто-то или что-то, явившееся во сне, требует его вмешательства. Или это был не сон?
Веснин ударил кулаком в дверь.
– Эй, кто-нибудь! Что там происходит?!
Ответом послужил пронзительный вой сирены. Веснин понял, случилось что-то серьезное. Вряд ли дежурный стал бы поднимать тревогу только из-за профессора.
Неожиданно снаружи на дверь обрушился мощный удар. Веснин едва успел отскочить в сторону. Дверь сорвалась с петель и грохнулась на пол.
Веснин отступил к стене. В дверном проеме стояло грозное существо, покрытое густой темной шерстью. Оно было на две головы выше рослого прапорщика, в раскрытой пасти виднелись крупные клыки, а мощные когтистые лапы, без сомнения, могли бы разорвать человека на части.
Оборотень внимательно посмотрел человеку в глаза. И вдруг Веснин отчетливо понял, что взгляд жуткого на вид полуволка не таит в себе никакой угрозы.
– Что тебе нужно? – хрипло спросил Веснин.
Он не сомневался, что оборотень понимает его, на человека смотрели глаза не примитивного кровожадного зверя, в его взгляде угадывался развитый интеллект, быть может, даже более развитый, чем человеческий.
Полуволк бесшумно отступил в полутьму коридора и так же бесшумно скрылся. Немного переведя дух, Веснин осторожно выглянул наружу. В пределах видимости не было ни души. Запахнув полы халата, Веснин быстрым шагом направился по коридору, еще сам толком не осознавая, куда идет и зачем.
На углу коридора он внезапно столкнулся с человеком, появившимся из-за поворота. Веснин вздрогнул от неожиданности, но тут же узнал профессора Куприянова. Профессор тоже слегка испугался, но узнав прапорщика, облегченно вздохнул.
– Что вы тут делаете? – спросил Куприянов.
– Что случилось? – в свою очередь спросил Веснин, не ответив.
Профессор пожал плечами.
– Сам не знаю. Кажется, кто-то сбежал из лаборатории.
– Я видел этого кого-то, – мрачно произнес Веснин. – Тем, кто его упустил, будет чем заняться. Послушайте, профессор, если вы хотите что-то сделать, сейчас самое подходящее для этого время. Всем не до нас.
Куприянов удивленно посмотрел прапорщику в глаза.
– Не до нас? – переспросил профессор. – Что это значит? Вы все-таки решили мне помочь?
Веснин кивнул.
– Но почему? – снова удивился Куприянов.
Веснин лишь махнул рукой.
– Не спрашивайте.
Он действительно не смог бы объяснить, что вдруг заставило его принять такое решение. Веснин просто не мог сейчас сам здраво оценить собственные поступки и действовал, опираясь лишь на интуицию. Как будто прочитал в глазах полуволка немой призыв, который был не в состоянии проигнорировать. Наваждение какое-то. Лучше не думать сейчас об этом, иначе можно окончательно сойти с ума.
– Какой у вас план, профессор? – спросил Веснин.
– Мы должны забрать ребенка, – ответил Куприянов. – Его держат в девятом блоке, где была его мать. Но там охрана.
– Ничего, разберемся. Пойдемте.
Веснин и профессор быстро зашагали по лабиринтам коридоров. У входа в блок стоял Горошенко с автоматом в руках. Услышав шаги, он нервно вскинул автомат, но узнав обоих, немного успокоился.
– Леха, ты как здесь? – удивленно спросил он Веснина. – Говорили, что ты ранение получил, в лазарете отлеживаешься, ходить не можешь.
– Могу, как видишь, – усмехнулся Веснин.
– Не знаешь, что случилось? – снова спросил постовой. – Отчего переполох? Недавно Ищей со своими мимо промчался.
– Побег из лаборатории, – со знанием дела пояснил Веснин. – Зверушка важная сбежала. Видишь, даже меня по тревоге подняли. Там кто-то есть?
Веснин указал на бронированную дверь блока. Горошенко кивнул.
– Якимовских только что вошел.
Едва он это сказал, Веснин неожиданно вырвал автомат из рук товарища и четким ударом отправил его в нокаут. Горошенко без сознания рухнул на пол. Передернув затвор, Веснин кивнул оторопевшему профессору.
– Открывайте.
Справившись с собой, Куприянов быстро набрал комбинацию цифр. Однако знакомого щелчка не послышалось. Профессор повторно набрал код, но снова безрезультатно.
– Они сменили код, – произнес он с тревогой.
– Этого следовало ожидать, – процедил Веснин сквозь зубы.
– И что же теперь делать?
Вместо ответа, Веснин приложил палец к губам, призывая спутника к тишине. Замок на двери щелкнул и изнутри появился Якимовских. Профессор даже не успел удивиться. Уперев ствол автомата ему в грудь, Веснин втолкнул Якимовских обратно. Куприянов последовал за прапорщиком, захлопнув за собой дверь.
– Открывайте, – потребовал Веснин от Якимовских, кивнув на вторую дверь.
– Что вы делаете? – недоуменно пробормотал профессор. – Вы с ума сошли!
– Вы даже не представляете, как вы правы, – недружелюбно отозвался Веснин. – Так что не выводите меня из себя. Открывайте.
Он и в самом деле чувствовал себя очень близким к полному помешательству. Что он делает? Зачем? Все как тогда, когда он решил вывести отсюда Машу. Как будто кто-то другой руководит всеми его чувствами, мыслями и действиями, неумолимо навязывая свою волю. От этого жуткая тяжесть в голове, кажется, будто мозг залит свинцом.
Глядя в злые и такие усталые глаза прапорщика, Якимовских не решился упорствовать. Набрав код, он открыл дверь бокса. Втолкнув профессора внутрь, Веснин вошел следом. Кивнув Куприянову, он сказал:
– Давайте быстрее.
Окинув помещение взглядом, Куприянов направился к барокамере. Посмотрев сквозь стеклянный щит внутрь, он на несколько секунд задержался. Ребенок находился там. Сейчас по внешнему виду он абсолютно ничем не отличался от обычных детишек своего возраста, ничто в его облике не напоминало то странное существо, каким он появился на свет. Только взгляд младенца был слишком осмысленным и глубоким. Его черные бездонные глаза, точно такие же, как у матери, внимательно смотрели на человека.
– Быстрее, – поторопил прапорщик Куприянова.
Куприянов открыл барокамеру и, осторожно вынув оттуда младенца, завернул его в свой пиджак.
– Что вы задумали? – нервно спросил Якимовских
– Этому ребенку не место здесь, – ответил Куприянов. – Вы же ученый, вы должны это понимать. Как вы можете потворствовать этому варварству?
– Вы все равно не сможете ничего изменить, – произнес Якимовских. – Одумайтесь, пока не поздно. Вас ведь все равно схватят. А вас, молодой человек, отдадут под трибунал, – сказал он Веснину.
– Не думаю, – возразил Куприянов. – Возможно, вы еще этого не поняли, но все исследования проекта незаконны и суд ждет вас, коллега.
– Хватит бессмысленных разговоров, – прервал Веснин своего спутника. – Уходим отсюда.
Оттолкнув Якимовских в сторону и следя за ним глазами, прапорщик попятился к выходу. Услышав за спиной щелчок замка, Веснин обернулся. В блок вошел Ищеев с пистолетом в руке, за ним появились двое из его бойцов.
– Положи автомат на пол, – спокойно потребовал капитан, держа Веснина на прицеле.
Куприянов побледнел и отступил в глубь зала, прижимая младенца к груди. Веснин, сжимая в руках автомат, лихорадочно соображал, что же предпринять теперь. Он не был знаком с этими парнями — с той поры, как тут появился Ищеев, никто из приехавших с ним солдат не вступал в контакт с офицерами части. Тем не менее прапорщик не собирался в них стрелять, все-таки товарищи по оружию. Только вот что творится в их головах? По крайней мере, в глазах нет ни тени сомнения, готовы выполнить любой приказ своего командира. А капитан тем более долго раздумывать не станет, судя по всему, готов выпустить в мятежника всю обойму.
– Опустите оружие, молодой человек, – попросил Якимовских. – Не нужно проливать кровь.
– Давай, парень, – сурово произнес капитан. – Не вынуждай меня стрелять.
Веснин виновато оглянулся на Куприянова и опустил автомат.
В этот момент раздался грохот и скрежет железа. Разворотив ворота и сорвав брезентовый полог, в блок въехал «Урал». С тяжелым урчанием, грузовик помчался к противоположной стене. Ищеев выстрелил в лобовое стекло, солдаты тоже принялись поливать машину свинцом.
Веснин отскочил в сторону и прицельно послал две короткие очереди в распределительный электрощит. Свет погас, внеся в ситуацию еще большую сумятицу и неразбериху. Не сбавляя ход, «Урал» с разгона врезался в большой стеклянный шкаф с препаратами. Вспыхнул спирт, пламя перекинулось на столы.
Схватив Куприянова за руку, Веснин потянул его к развороченным воротам, откуда уже слышался знакомый профессору голос:
– Где вы там?! Быстро сюда!
– Кто это? – спросил Веснин на бегу. – Вы его знаете?
– Он с нами, – ответил Куприянов.
За воротами их действительно встретил Тихий.
– Живей сюда, – указал он на второй «Урал» и сам сел за баранку.
Едва Веснин и Куприянов забрались в кабину, полковник выгнал машину из гаража. Вдогонку по бортам зашлепали пули.
– Вы все сделали? – спросил Куприянов Тихого.
– У меня-то все по плану, – отозвался полковник. – Только вот у вас, профессор, что-то не склеилось. Пришлось внести изменения, чтобы вытащить вас. Там никого внутри не задавило?
– Вроде бы нет.
– Что вы натворили? – спросил Тихий. – Почему в здании такой переполох?
– Случилось еще кое-что, – ответил Куприянов. – Расскажу потом.
– Ладно. Держитесь крепче.
Тихий направил грузовик прямо к выездным воротам, намереваясь протаранить их сходу. Но у самых ворот под передним колесом автомобиля вдруг разорвалась граната, выпущенная из подствольного гранатомета. Колесо сорвало с оси, машину бросило влево, сила инерции едва не опрокинула «Урал» на бок. Разбив ворота, грузовик вылетел наружу и ткнулся радиатором в кювет.
– … твою мать! – выругался Тихий. – Все живы? Быстро наружу!
Открыв дверцу, он первым выскочил из кабины. Веснин и Куприянов последовали за ним.
– Бегите к лесу! – скомандовал полковник.
Отобрав у Веснина автомат, Тихий расстрелял бензобак грузовика. Вспыхнувшее пламя перекрыло выезд из ворот.
Отбросив разряженное оружие полковник догнал своих спутников и на ходу принял у Куприянова ребенка.
– Быстрей, быстрей! – поторопил Тихий товарищей.
– Куда мы? – спросил Веснин, задыхаясь от быстрого бега. – Пешком ведь далеко не уйдем.
– К ним, – ответил Тихий. – Они ждут его.
Веснин ничего не понял из этого ответа, но уточнять не стал.
Взорвавшийся грузовик дал беглецам не слишком большой запас времени, за спиной уже слышался звук погони. Оглянувшись, Тихий увидел нескольких человек, бежавших следом от ворот. Если бы беглецы к этому времени уже не достигли опушки и не укрылись под защитой лесных деревьев, по ним наверняка открыли бы огонь.
– Быстрей! – снова поторопил Тихий. – Отдыхать некогда.
Зацепившись в темноте за корягу, Куприянов упал. Веснин помог профессору подняться.
– Вы в порядке? – спросил прапорщик.
– Да, все нормально, – ответил Куприянов, скрипнув зубами.
– Непохоже, – усомнился Веснин.
Даже в темноте он заметил, как сильно припадает профессор на правую ногу.
– Что случилось? – спросил Тихий.
– Кажется, колено разбил, – простонал Куприянов. – Уходите оба, не ждите меня. А то все вместе пропадем.
Веснин подхватил профессора и почти взвалил его на себя.
– Уходите, – сказал он полковнику. – С такой скоростью нам от погони не оторваться, действительно пропадем все вместе. Если знаете, что делать, делайте. Нас не ждите. А мы тут немного попетляем, отвлечем погоню. Все равно уже влипли по уши.
– Я найду вас, – пообещал Тихий. – Только не рискуйте зря и не геройствуйте. Я хочу найти вас живыми.
Тихий почти бегом бросился сквозь колючие кустарники, бережно прижимая ребенка к груди.
Однако он не успел уйти слишком далеко.
– Стоять! – прозвучал резкий окрик.
По глазам полоснул яркий луч фонарика. Тихий предпринял было попытку скрыться за стволом ели, но тут же хлопнул выстрел и пуля срезала ветку у самого его уха.
– Следующую пулю получите в лоб, – послышалось мрачное обещание. – Стойте на месте и не шевелитесь. Все ко мне!
Где-то в стороне послышался треск сучьев, видимо, солдаты поспешили на зов своего командира.
– Так вы и есть полковник Тихий? – с интересом спросил преследователь, осветив фонариком отставного офицера. – Наслышан о вас от генерала.
– А вы, я полагаю, капитан Ищеев, – хмуро предположил Тихий. – Не скажу, что рад знакомству.
– Да, у вас мало причин для радости, – кивнул капитан. – Вы уже доставили немало проблем, так что давайте обойдемся без фокусов. Закончим всю эту суету по-хорошему.
– По-хорошему для вас уже не получится, – ответил Тихий. – Не так давно я заглянул в кабинет директора вашего института и ознакомился с проектом.
– Мы так и подумали, что это вы вскрыли сейф и взломали компьютер. Ловко работаете, полковник.
– Профессионализм не пропьешь, – усмехнулся Тихий. – Только вы не подумали, что всю информацию с вашего компьютера я переслал куда следует. Допускаю, что вы не в курсе, капитан, но весь проект носит незаконный характер и очень скоро генералом Сабуровым займется специальная следственная комиссия. Хотите пойти по делу соучастником?
– Что это значит? – слегка озадаченно спросил капитан.
– То, что проектом заинтересовались другие люди. Необходимые доказательства ими уже получены и проект будет закрыт. Так что сейчас вы уже все равно ничего не измените. Пора подумать о себе.
– Меня эта возня не касается, я выполняю приказы.
– За это и сядете, – с усмешкой заметил полковник.
– Разберемся, – процедил капитан сквозь зубы. – А сейчас возвращаемся на базу, пусть генерал решает, что с вами делать. И без глупостей, стрелять буду на поражение.
– Вы так уверены, что все держите под контролем? – спокойно спросил Тихий, не двигаясь. – Где все ваши люди, капитан?
Ищеев бросил взгляд по сторонам. Действительно, на его зов и выстрел так до сих пор никто и не явился.
– Вы ничего не слышите? – снова спросил Тихий с настораживающим спокойствием. – Видимо, нет. А я слышу.
По спине капитана пробежал неприятный холодок. И в самом деле почудилось будто какие-то неясные голоса проникают в сознание, мешая сосредоточиться.
Неожиданно из зарослей к нему стремительно метнулась огромная тень. Сокрушительный удар сбил капитана с ног, сильные когтистые пальцы сомкнулись на его горле.
Тихий отступил было назад, но властный женский голос остановил его:
– Стойте! Вам незачем больше бежать.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Из-за ветвей раскидистой ели вышла женщина. Она бросила взгляд на распростертого Ищеева, над которым навис огромный зверь, и произнесла:
– Лежите спокойно, капитан. Он не причинит вам вреда, если только вы будете вести себя благоразумно.
– Кто вы? – спросил Тихий.
Посмотрев на полковника, прижимавшего к груди младенца, женщина попросила:
– Отдайте его мне.
– Почему именно вам? – недоверчиво спросил Тихий.
– Посмотрите на меня внимательно, – потребовала женщина, приблизившись. – Очень внимательно. Вы сами все поймете.
– Бог ты мой, – ошеломленно прошептал Тихий.
Глядя в ее черные глаза, бездонные, как звездная ночь, он вдруг увидел зверя, грозного и прекрасного в своей дикой первозданной силе. Но зверь ли это был? Глазам полковника предстало древнее разумное существо, взгляд которого таил в себе тысячелетнюю мудрость предков.
– Отдайте ребенка мне, – повторила женщина. – Вы сделали для него все, что могли. Теперь мы позаботимся о нем.
– Кто вы? – снова спросил Тихий. – Кто он для вас?
– Зачем вам это знать? – вопросом отозвалась женщина.
– Я уже столько узнал о вас, но чувствую, что не знаю ничего. Подозреваю, что никогда больше не услышу о вас. Я хочу знать.
– Эти знания опасны, – произнесла женщина, пристально глядя полковнику в глаза. – Опасны для нас.
– Я знаю, – кивнул Тихий, выдержав ее прожигающий взгляд. – И обязуюсь сохранить все в тайне. Я не враг вам, иначе меня бы сейчас здесь не было.
Женщина по-прежнему не сводила взгляд с полковника. Видимо, то, что она прочла в его глазах, ее удовлетворило.
– Хорошо, вы узнаете. Он сам вам все объяснит, – женщина указала на младенца. – Смотрите ему в глаза. Вы все увидите и поймете. В нем средоточие нашей силы. В нем наша жизнь.
Полковник перевел взгляд на ребенка. Все это время младенец даже не пискнул и сейчас внимательно смотрел на человека совсем не детским взглядом. В предрассветных сумерках Тихий отчетливо видел черные глаза ребенка. В их бездонной глубине отражался свет далеких костров, разложенных его предками, и загадочные танцы лесных обитателей. Тихому открылись древние дремучие леса и жизнь их полноправных хозяев, грозных и могучих представителей забытой людьми расы. Он видел их не глазами, а разумом. И прямо в сознание проникал глубокий чувственный голос незнакомки, одной из тех, кто некогда правили миром.
– Наша раса очень древняя. Мы владели этим миром еще в те времена, когда ваши предки не умели говорить и боялись огня. Мы не строили городов, не воздвигали храмов и памятников, не создавали библиотек. Вся наша мудрость передается по крови от поколения к поколению. Мы рождаемся уже познавшими истины мироздания. Наш срок жизни многократно превышает ваш и плата за это – ограниченная деторождаемость. Мы не так плодовиты, как вы или даже наши ближайшие сородичи волки. Именно поэтому мы не смогли противостоять вам, людям. Вас становилось все больше и больше, вы вытесняли нас отовсюду. Чтобы сохранить свой вид от истребления, нам пришлось уподобиться вам, стать похожими на людей. Так мы стали оборотнями. Но не все. Только женщинам нашей расы природой дана способность вести двойную жизнь. Все мужчины нашего народа погибли в неравной борьбе с людьми, мы же сохранили свой род, продолжая его тысячелетиями союзом со своими гонителями, с вами. Мы слишком сильны, а природа мудра, до поры она сдерживала нашу силу, позволяя лишь продолжать род, но не увеличивать его численность. Однако мы всегда знали, что придет время и появится на свет тот, кто вернет нашему народу его полную силу и возродит нашу расу. Мы ждали его тысячи лет. Этот ребенок наш мессия, наша надежда на спасение от полного вымирания, он даст жизнь продолжателям нашего рода. Он несет в себе силу жизни. Новой жизни. Смотрите в его глаза. Смотрите внимательно. Вы чувствуете эту силу?
Да, полковник чувствовал эту силу, таящуюся в глубине черных глаз младенца. Грозную, всесокрушающую, но совсем не злобную мощь таинственной расы. Силу жизни. Тихому хватило лишь нескольких мгновений, чтобы понять, насколько велика и могуча эта сила. Вот где причина странных снов, являвшихся всем, кто так или иначе был причастен к последним событиям. Все, что делали Тихий, Куприянов, Веснин и многие другие, вовсе не случайное стечение обстоятельств. Их вела именно эта сила, умело используемая древним народом. Вот почему они и сами себе порой не могли объяснить причину тех или иных своих поступков. Таинственные существа не захотели вступать в открытый конфликт и проливать кровь, они использовали в своих целях тех, кто им симпатизировал, придав им решимости. Гипноз это, внушение или что-то еще, полковник не смог бы дать точное определение. Неведомая высшая сила вела Тихого и его спутников, вела по одной ей ведомому пути. И сила эта здесь, она заключена в маленьком существе, которое Тихий держит на руках, в глубине его черных глаз, бездонных, как звездная ночь.
По виду полковника женщина поняла, что тому открылась истина существования ее народа. Она чуть улыбнулась и перевела взгляд на Ищеева, все так же неподвижно лежавшего на земле. Едва заметным кивком женщина подала знак оборотню. Полуволк отпустил человека.
– Встаньте, капитан, – властно произнесла женщина.
Ищеев послушно поднялся с земли.
– Вы выполнили приказ, – сказала женщина, пристально глядя капитану в глаза. – Ваши люди ждут вас на опушке. Ведите их на базу.
Не говоря ни слова, Ищеев повернулся и зашагал прочь.
– Что это значит? – недоуменно спросил Тихий.
– Те, кто вас преследовал, вернутся в институт в полной уверенности, что четко исполнили приказ генерала, – пояснила женщина. – Пока Сабуров будет разбираться, что произошло с его подчиненными, вы и ваши спутники спокойно уйдете от погони.
– Это гипноз? – осторожно поинтересовался полковник.
– Называйте, как хотите. А теперь дайте мне ребенка.
Тихий бережно передал младенца в руки женщины.
В этот момент на поляну вышли Веснин и Куприянов. Увидев женщину, профессор изумленно ахнул:
– Вы?! Что вы здесь делаете?
В ней Куприянов без труда узнал Василевскую, навязанную ему Сабуровым ассистентку. Взглянув на Тихого, Куприянов спросил:
– Что происходит?
– Не беспокойтесь, профессор, – ответил полковник. – Ребенок в надежных руках.
Куприянов снова перевел взгляд на женщину. Василевская пристально смотрела ему в глаза.
– О господи! – ошеломленно выдохнул профессор, увидев в глубине ее глаз то же самое, что ранее открылось Тихому. – Так вы одна из них! Как же я раньше не догадался? Эти глаза…
