Kitabı oku: «Нить судьбы», sayfa 3
– А знаешь, что Ефим, ведь это могут быть и разбойники, так что давай-ка мы сойдём с дороги-то в канавку, схоронимся, а там посмотрим.
– Да откуда ж здесь разбойники, ведь кругом солдаты государевы?!
– Ну, вот подъедут поближе, там и разберёмся, так что давай, прыгай в канавку-то.
Ефим больше не стал спорить и спрыгнул в канаву вместе с Иваном.
Ждать пришлось не очень долго, буквально через минут двадцать мимо них проехала телега, в ней они увидели два силуэта. Люди в телеге молчали, и невозможно было определить, кто сидит внутри. Ефим хотел, было встать и выйти из укрытия, но Курдо положил ему свою руку на плечо и прижал к земле. Телега проехала мимо. Ефим убрал руку Ивана и бросил с некоторой злостью:
– Почему ты мне не дал выйти, ведь это явно не разбойники, глядишь, довезли бы до места.
– Да ты не серчай, Ефимушко, ведь я не впервой на дороге-то, всякого повидать успел. Бывало, думаешь, что друга видишь, глядь, а это вражина какая-нибудь. Ты не переживай, скоро уж дойдём, немного ведь осталось. Вона, кажется, и собачки лают.
И действительно, где-то впереди послышался собачий лай, а ещё через несколько минут вдалеке замерцали огоньки.
Ефим шёл молча, думая о происшедшем.
– « Странный какой-то этот Иван, телеги испугался, мысли какие-то странные. А главное я ему такие вещи говорил, а он даже не удивился, как-будто ему это не внове! Тьфу ты, а может, это я сам себя накручиваю? Вот только что-то явное я не могу уловить в нём, чувствую это, а что именно – не пойму. Ладно, дойдём до места, а там решиться всё, надеюсь!»
Ефим немного успокоился, но всё же был настороже, мало ли что.
Курдо заметил изменения в поведении Ефима, хотел, было даже закончить все одним ударом, но эти окаянные списки не давали ему покоя.
– «Вот ведь, никого рядом, шлёпнуть бы этого Шлёпу (ха-ха) и дело с концом. Так ведь шеф потом порвёт из-за этих списков. Придётся переться до кабака. Курдо тяжко вздохнул, а Ефим это принял как за вздох раскаяния.
Впереди показалась деревня и они оба зашагали быстрее, Ефим, явно зная куда, а Курдо за ним.
Народу в кабаке было немного, хотя по большому счёту, он и работал-то ночью, поскольку посещали его в основном люди с верфи, да пережидали ночь проходящие мимо деревеньки путники. Курдо направился в угол и сел за самый крайний стол, откуда он мог наблюдать за всеми, а Ефим, забыв о ночном путешествии, сразу же направился к хозяину кабака.
Василий, По-прозвищу Скряга, так как не давал взаймы ни денег, ни водки, сидел за стойкой и протирал кружки. Обычно этим занималась жена, Степанида, но сейчас ему не нужны были лишние глаза. Накануне, днём, к нему подошёл мужик внушительного вида и предложил хорошо заработать.
– А что сделать-то надоть? – Скряга считал себе мужичком не глупым и даже за никчёмную услугу хотел выжать как можно больше.
– Дак и делать-то ничего не надо будет, – Курдо уловил в словах Скряги нотки жадности и внутри себя усмехнулся, – ты ведь знаешь Ефима Шлёпу с верфи?
– Этого блаженного-то, который все время что-то пишет или читает? -голос Василия немного потускнел, он понял, что любое дело, связанное с Ефимом, большого навара не даст.
– Точно, его.
– Ну и что тебе нужно, чтобы я сделал. Может книжонку, какую почитать вместе с ним,– своя шутка понравилась Скряге, и он криво усмехнулся.
– Ну да, почти. Только вот не читать, а предложить ему книгу, которая якобы у тебя есть.
– Всего-то,– Скряга уже терял интерес к разговору.
– Да, это всё, а за это ты получишь пять золотых рублей.
– Что-оооо?! – Скряга чуть не задохнулся от радости, – да за эти деньги я сам книгу напишу!
– Ну, вот и договорились. А пока вот тебе два рубля вперёд, остальные после дела получишь, – и Курдо положил на стойку два золотых кругляшка, которые Скряга тут- же сгреб в ладонь и, не удержавшись, все же проверил их на зуб, – не боись, настоящие, – Курдо это рассмешило.
– Да я это так, привычка, – голос Василия стал заискивающим.
– Ладно, ты принеси-ка мне водочки, ну и так что-нибудь, перекусить, договорим …
А сейчас Скряга ждал Курдо и Ефима. Как только они зашли, он схватил кружку и стал ее усиленно вытирать тряпкой. Ефим направлялся прямо к нему.
Алексею недолго пришлось ждать, пока Алена впрягала лошадь. Буквально через пятнадцать минут она пригласила его занять место в телеге, что он быстро сделал, т.к. ему не терпелось что-нибудь делать, а не сидеть сиднем, зная, что кто-то может лишиться жизни, пока он бездействует. Да и Алексею очень понравилась Алёна, вот он и пытался действием отгонять мысли о ней.
Они тронулись. Лошадка видимо уже не раз хаживала по этому пути, т.к. Алёне даже не пришлось подгонять ее, хотя, и было заметно, что особого желания куда-то идти у нее не было.
Вскоре они выехали на дорогу, которая шла через лес, и если бы не уверенная поступь лошади, Алексей подумал бы, что они заблудятся в такой кромешной тьме.
– Алёна, а может нам всё-таки факел зажечь, а то не ровен час…?
– Да ты никак испужался, а?
– Мне главное до места добраться и как можно скорее, поэтому я не хочу лишних преград, – Алексей сказал это с нотками обиды в голосе.
– Да ладно уж, сразу в обидки кинулся, я ведь так, для ради шутки, тебя поддержать, – голос Алёны звучал как бы извиняющее, – там под сеном лежит факел и огниво, разожги.
Алексей нашел факел, но огнивом пользоваться ему не приходилось, и он потихоньку достал зажигалку и поджёг. Светлее намного не стало, но зато стала видна просека и уменьшилась опасность, что они заедут в лес и не заметят этого. Алексей немного успокоился.
Некоторое время они ехали молча, потом Алексей решился и спросил:
– Послушай-ка Алёна, а как ты на верфи оказалась, вроде как не женское это дело?
– Не женское, говоришь, – голос Алёны звучал грустновато, – а что, по-твоему, женское дело? Что вы все мужики понимаете в бабах-то, а? Рожать детей да работать целыми днями, а потом умирать лет в тридцать – это бабская доля? А что уготовано мужикам? Воевать, пить, гулять, а если баба виновата в чём-то, ее и побить можно, а то и вовсе убить! Не страшно, другую найти можно, так ведь?! – голос Алёны стал гневным.
Алексей поначалу даже растерялся, потом ему почему-то стало жаль Алёну, но разговор продолжать ему больше не хотелось. До деревеньки они ехали молча.
Когда показались огоньки деревеньки, Алёна уже успокоившимся голосом, даже с некоторой усмешкой сказала:
– Ну что, государев человек, куда направимся – то?
– Если честно, Алёна, я не знаю. Где вот, как ты думаешь, может быть сейчас Ефим?
– Ну, раз мы его в дороге не встретили знать он уже дошёл. В кабаке ему делать вроде бы нечего, он обычно к отцу Серафиму наведывается, знать тудыть и направимся!
– «Умна, девка!» – Алексею понравилась рассудительность Алёны, а вслух он сказал:
– Ну, знать так тому и быть, командуй!
Алёна направила лошадь в сторону небольшой церковки, купол, который виднелся на фоне просветлевшего от выглянувшей луны на небе.
Батюшка с семьёй жил в пристрое к церкви, в рубленой избе. В это время отец Серафим видимо спал, поскольку не было видно ни одного огонька в его окнах.
Алексей подумал, что если бы Ефим был у батюшки, то вряд-ли успел уже лечь спать, ведь не для этого же он отправился на ночь глядя за шесть верст. Значит, сюда он не дошёл.
– Послушай, Алёна, по-моему, Ефима здесь нет, ты как думаешь, – почему-то шёпотом спросил Алексей.
– Похоже на то,– Алёна тоже говорила шёпотом, – но всё же давай проверим.
Алёна ловко спрыгнула с телеги и направилась к избе. Вскоре Алексей услышал стук. Ещё через пару минут в окне замерцал огонёк то ли свечи, то ли лучины.
Алёна вернулась через минут десять, лица ее Алексей разглядеть не мог, но голос ее звучал тревожно:
– Отец Серафим сказал, что Ефим частенько у него бывает, но сегодня он его не ждал. А если Ефим и пришёл в деревню, то обязательно посетил бы батюшку. И ещё он сказал, что Ефим пишет какие-то списки и что вскоре он собирался их кому-то передать, но не раньше, чем через месяц.
А списки эти хранятся в церкви!
Алексей задумался: «Ерунда какая-то, что за списки может составлять какой-то плотник. Хотя и я здесь не просто так нахожусь. Ведь может же быть такое, что я и должен спасти его как раз из-за этих списков. Тогда почему мне об этом не сказали? Опять проверка или недоверие? Ладно, разберёмся позже, но вот где же сейчас этого Ефима искать?»
– Послушай, Алёна, где ещё можно искать?
– Однако, закавыка, – голос Алёна звучал задумчиво и неуверенно,– остаётся только одно место – кабак, но что он там потерял?
– Да кто ж его знает! Ну, раз других мыслей нет, то поехали до кабака.
– Ну, поехали, государев человек.
– Послушай, Алёна, ты бы звала меня по-другому как-то что ль?
– Так ведь как представился, так и зову, – ехидца Алёны ещё больше смутила Алексея.
– Меня Алексеем зовут, – негромко сказал он.
– Ну Алексей, так Алексей, – сказала как будто безразлично, но голос все же потеплел, что не ускользнуло от Алексея.
Как будто почувствовав это, Алёна уже с твердостью в голосе заявила:
– Ты, Алексей, рассказал бы уже, зачем тебе Ефим? А то я помогаю, а ради чего – не знаю!
– Длинная это история, Алёна.
– Так пока едем, как раз и поведаешь, а я послухаю, глядишь – и время быстрей пройдёт!
Алексей в очередной раз убедился в умственных способностях Алёны. Но вот что именно ей рассказать, он не знал. Если правду – не поверит, обидится, а если врать, так потом совсем запутаться можно, а обманывать ее ему не хотелось.
– Всё не так просто, Алёна. Есть правда, которой ты вряд-ли поверишь, а врать тебе я не хочу. Ты мне просто доверься, а после дела я всё расскажу, обещаю.
Немного помолчав, Алёна ответила:
– Странный ты какой-то, не от мира сего, что-ли? («как она близка к истине!»). Но как я поняла, мне придётся довольствоваться этим! Ну, что-жа, грядущее покажет!
Весь дальнейший путь они молчали, каждый думал о своём …
Кабак оказался не таким, каким его думал увидеть Алексей. Добротная изба, пятистенок, бревна явно подвергаются ежемесячному ошкуриванию. Внутри чисто и, хотя народ всякий сидит за выпивкой и разговорами, нешумно, как в обычных кабаках.
Когда Алексей и Алёна зашли никто даже не обернулся, только хозяин выжидательно взглянул на них. Алёна направилась к стойке, ей побыстрее хотелось найти Ефима и закончить погоню за раскрытием загадок, а Алексей остался стоять на месте, уж больно подозрительным показался ему хозяин кабака («хотя кто здесь не подозрителен?»). Рука невольно потянулась к молекулятору, но он благоразумно отдёрнул руку от нагрудного кармана («всегда успею»). Ещё раз, окинув взором постояльцев, Алексей пришёл к свободному столику, решив, что Алёна сама всё узнает и расскажет.
Алёна почти бегом направилась к столику, и вид ее был очень возбуждённым.
– Значитца так, Алёша («как это у нее ласково получилось!»), Ефим здесь был с каким – то мужиком, который обещал Скряге, так хозяина зовут, пять рублей золотом за то, что он скажет Шлёпе о какой-то книге, которая, как-будто, есть у кабатчика. Он так и сделал, послав Ефима к одному своему приятелю, якобы книжонка эта сейчас у него . Так вот, Ефим со своим провожатым пошли к этому другу, а денежки этот провожатый так Скряге и не отдал, вот он сейчас и злится. И ещё, как он понял – Ефим в большой беде.
Пока она разгорячено говорила, Алексей заворожено рассматривал ее и любовался.
Розовый румянец покрыл ее личико, волосы слегка растрепались и выбились из–под платка, грудь, как два молодых, но весьма спелых яблока, вздымалась и опускалась, вызывая желание помочь им освободиться из темных оков кофточки.
– Алексей, ты меня слушаешь или …? – она проследила за его взглядом и покраснела ещё больше, – ты чаво это, совсем чо ли. Я ему о деле, а он о своем! Эх, вы, мужики! – даже в гневе она была прекрасна.
– Извини, Алёнушка, залюбовался я (ой, что это я?!)
Она взглянула исподлобья пристально и, как показалось Алексею, совсем не враждебно, а как-то оценивающе и тихо произнесла:
– Не до этого нам сейчас, Алёша, надо Ефима выручать, чую я, что важно это, а почему – не знаю.
– Да, Алёна, ты права, это очень важно. Пойдём.
Они вышли из кабака и направились к телеге. Алексей до сих пор находился под впечатлением от обуревших его чувств, понимая, что Алёна ему стала небезразлична, и он не знал, как ему вести себя с ней. Но и выполнение задания никто не отменял.
Совсем на миг Алексей подумал: « – А не бросить ли всё это к чёрту и зажить тут спокойно, без всяких блэков, Лиг?!» – но тут- же он осознал, что как раз без всего этого его жизнь станет скучной. Он вздохнул и попытался сосредоточиться на деле.
Алёна приняла его вздох за возможную обиду и растерялась. Алексей ей начинал нравиться, а тут ещё и признался, что любуется ей. Как бы она хотела поверить ему.
Голос Алексея вывел её из ступора:
– В какую сторону поедем? – он старался не смотреть на нее, хотя и было темновато.
– Скряга сказал, что они направились в сторону кузни, а это на другом конце деревни, так что давай поторопимся … Алёша!
Алексей не смог больше удерживать себя, он подошёл к Алёне, развернул её к себе лицом и нежно впился в ее губы губами.
Жизнь замерла вокруг них. Алёна не могла, да и не хотела сопротивляться, тепло разливалось внутри. Алексей целовал ее губы, глаза, шею, руки нежно обнимали ее за талию, потом сами по себе начали шарить по телу, ещё больше разжигая огонь их общего желания. Алёна стонала от удовольствия, она даже не заметила, как оказалась на соломе в телеге, а Алексей ласково освободил её от одежды и их тела и души слились воедино, превратившись в единое целое.
Время остановилось…
– Слушай, Иван, ты-то откуда узнал, что меня интересует эта книга? – Ефим всё-таки чувствовал какой-то подвох, но понять от кого он исходит, не мог.
– Дак мне этот кабатчик и сказал, когда узнал, что я на верфь иду, – Курдо не понравилось, что Ефим ему не доверяет.
– Хм, а на верфь ты зачем пошёл?
– Да вот было, знать, дело там. А как сделал, так сразу и тебя искать пошёл.
– А сейчас ты зачем со мной-то увязался? – Ефим остановился и выжидательно стал всматриваться в силуэт Ивана. Курдо тоже остановился.
– Послушай, Ефим, ты чегой-то нервный стал. Мне ведь тожа интересно на ту книжонку взглянуть, раз ты за ней бегаешь, – Курдо стал потихоньку приближаться к Ефиму («видимо по-простому не получится»), доставая из-за пазухи молекулятор.
Ефим не заметил действий Ивана и, отвернувшись, пошагал дальше к дому кузнеца, где, как он надеялся, его ждало великое открытие.
Курдо с облегчением вздохнул и двинулся следом. «– Надо все равно принимать какое-то решение, а то придётся его всё-таки шлёпнуть без всяких списков. Опять, вдруг этот Сликс башку оторвёт. Вот чёрт, как же убедить этого Ефима отдать списки? Тот ещё баран упёртый, ничем его не проймёшь! А что если долбануть его по башке, да с собой к шефу притащить, а там пусть Сликс сам разбирается!» Курдо даже обрадовался своей мысли, но тут же потух: «Но ведь списки-то здесь останутся, а это значит, что задание будет считаться невыполненным и, чего доброго, этот долбанутый Сликс просто-напросто пристрелит!» – Курдо снова задумался, но оказалось, что это для него слишком тяжелое занятие и он даже зарычал от натуги.
– Ты чего это, Иван, волка изображаешь?
– Да нет, Ефимушка, это у меня мозги скрипят, а я им помогаю!
– Странно, а я уж подумал, что ты умишком тронулся.
Курдо распирало от желания вмазать Ефиму в лоб и вот тогда бы он вволю порезвился. Сладкие картины мелькали перед ним, и он счастливо заулыбался. Если бы Ефим увидел его сейчас, то сомнений по поводу слабоумия Курдо у него уже не осталось бы. Но солнце ещё только начинало просыпаться, и темень ещё окутывала всё вокруг.
Дальше они шли молча, каждый думая о своём. Ефим печатал шаг уверенно, т.к. знал, где находится нужный ему дом.
Курдо едва поспевал за ним. Он так и не мог решить, как ему поступить.
«– Если Ефим начнёт будить кузнеца и поймёт, что к чему, то придется валить всех. Приятно конечно, но к чему это приведёт – неизвестно. Значит, надо брать Ефима и тащить его в укромное местечко и попытать маленько, глядишь и расколется!» – от этой мысли у Курдо аж потеплело всё внутри, он подумал, что не так уж это и сложно – принимать правильные решения.
Ефим уже подошёл к калитке и стал ее дёргать, когда Курдо подошёл к нему сзади и, размахнувшись, ударил своим кулаком по голове. Удар получился, как кувалдой. Ефим, оглушённый, рухнул, как подкошенный. Курдо легко поднял его на плечо и пошагал в сторону леса.
Солнце поднялось уже настолько, что стали видны избы и лес, недавно ещё стоявший просто тёмной стеной, стал разбиваться на отдельно видимые деревья, где елка, где берёза. Курдо пришлось добавить шаг, чтобы его никто не заметил. Лишние свидетели ему были не нужны. В лес он почти – что забежал, но даже при такой тряске Ефим не очнулся. Курдо стал пробираться глубже в чащу, надеясь найти подходящее место. Идти становилось все тяжелее, да и Ефим начал постанывать, потихоньку приходя в себя. Наконец показалось небольшая полянка, а посередине, как на заказ, стояла средней толщины берёза.
– Ну вот, Ефимушка, сейчас мы и проверим, кто из нас умишком-то слаб.
Курдо сбросил с себя Ефима, не заботясь о мягкости его приземления.
Ефим застонал. Курдо подошёл к нему и со злостью пнул, но Ефим никак не отреагировал, находясь без сознания.
Курдо снял туесочек, расстегнул его и достал верёвку. Затем подтащил Ефима к берёзе и, подняв его рывком, продёрнул верёвку подмышками и затем вокруг дерева. Ефим безвольно повис на верёвке.
– Ну вот, ты приходи пока в себя, а я перекушу, пожалуй,– Курдо был доволен собой.
Рассвет наступал медленно, также, как приходили в себя Алёна и Алексей. По ее щекам текли слёзы, она тихонько всхлипывала. Алексей лежал рядом и не знал, что ему делать. Он хотел обнять Алёну, целовать её глаза, но что-то его удерживало, сердце колотилось, как колёса поезда по рельсам.
– Алёша, – голос Алёны прозвучал неожиданно и как-то отрешенно. Алексей насторожился, – скажи мне, кто ты?
Алексей даже немного растерялся.
– Я – воин, Алёна, – врать сейчас он не мог, – и направлен я сюда отцами-командирами как – раз для того, чтобы спасти Ефима.
Имя Ефима прозвучало как сигнал. Оба вскинулись, и Алексей воочию увидел маленькую, но такую родную грудь Алёны. Она инстинктивно закрыла грудь руками и, чтобы не смущать девушку, Алексей отвернулся и быстро спрыгнул с телеги.
– Я думаю, Алёна, что нам пора отправляться, – он произнёс это с огромным сожалением.
– Я готова, – хотя голос Алёны был тихим, но Алексей почувствовал в нем нотки твердости, – кузнец живёт на отшибе деревни, ближе к лесу, я думаю, если Ефим отправился туда, то мы с ним не разминёмся.
Они двинулись. Алексей порывался спросить Алёну о многом, но всё никак не мог решиться. Он шёл рядом с телегой и молчал.
– Алёша, скажи мне, – Алёна первой нарушила молчание, – там, откуда ты, ну это, приехал, что-ли, есть у тебя кто-то, ну ты понимаешь? – она путалась, голос начал срываться и Алексей подумал, что она сейчас расплачется. И его прорвало:
– Алёнушка, милая, с тех пор, как я на службе в Лиге, я не встречал ни одной девушки, достойной внимания. Да если честно, мне и некогда было кого-то высматривать. Я делал свою работу, она мне нравилась и только она была и моей девушкой и моим другом. Да-да. Даже друзей за это время не приобрёл. Мне постоянно нужно было кого-то спасать, убивать. Меня хотели уничтожить, да и сейчас, видимо, тоже. Только теперь я понимаю, что это была разминка, что-ли, перед более сильными испытаниями. Сначала меня предали, потом отправили чёрт знает куда, – тут он осекся и виновато посмотрел на Алёну. Она слушала, низко опустив голову и как – будто не заметила его оговорки – ну, это я тогда так думал, пока не повстречал тебя. Ведь только я тебя увидел, сразу ночь превратилась в день, солнце мне стало не нужно, лишь бы ты была рядом. Я люблю тебя, Алёнушка! – последние слова он почти выкрикнул.
– Алёшенька, но разве можно вот так, сразу: увидел и тут же полюбил?– она это почти прошептала.
– Можно, милая моя, можно! Когда грудь разрывается от счастья, а за спиной как-будто крылья растут, разве это не любовь?
– Не знаю я, хороший мой, но ведь только и я, похоже, без тебя уже не смогу быть счастливой, – голос девушки был огорченным.
– Так почему же ты грустишь, любовь моя, ведь радоваться надо, а? – Алексей подошёл ближе к Алёне и попытался посмотреть ей в глаза. Она подняла голову. Слёзы медленно стекали по её щекам.
– Что ты, Алёнушка, почему плачешь? – он сам чуть не заплакал, правда, не понимая, от чего.
– Алёшенька, скажи мне, как только ты выполнишь свою службу здесь, ты исчезнешь, да? – она впилась в Алексея взглядом. Он не смог выдержать и опустил глаза. Что он мог ей сказать. Его охватила такая тоска и горечь, что он отвернулся и нервно зашагал вперёд. Сзади тихонько плелась коняка с телегой, а в телеге сидела девушка и плакала, закрыв лицо руками.
« – Ну и что мне сейчас делать? Варианта, как всегда два: оставить ее здесь и отправляться домой, или оставаться здесь самому. Только вот там я не смогу без неё, а здесь я не смогу без своей работы. Хоть так, хоть так, а какую-то часть себя придётся отрывать. К тому же, рано или поздно мои недруги всё равно меня найдут, а дальше понятное дело, не чай попить позовут. Я-то ладно, а вот Алёну подставлять я не могу. Уж лучше сразу рубануть с плеча, перетерпеть и спокойно жить. Тьфу, ты, идиот! И ей и себе всю душу разбередил и в кусты?! Ну, уж нет, должен быть и другой выход и я его обязан найти!» – Алексей зашагал быстрее, мысли скакали у него в голове одна за другой. Вдруг он резко остановился и повернулся к Алёне. Она еле-еле успела затормозить лошадь и с недоумением взглянула.
– Ты это чаво?
– Слушай меня, Алёна. Если я правильно тебя понял, ты меня любишь!? Нет, нет, не перебивай, – он заметил, как она хотела что-то сказать, – а то я собьюсь с мысли. Так вот, я теперь без тебя никуда, да и тебя оставлять одну – преступление. Поэтому, Алёнушка, я тебя с собой заберу, и будем вместе, навсегда. Ты согласна?
– Быстрый, ты, Алёша, – она уже не плакала, и легкая улыбка застряла в уголках ее губ, – значит, подумал, что-то решил и мне выдал. А я ведь, Алёшенька, родилась здесь, родных своих здесь схоронила, а ты предлагаешь все бросить! Но ради чего? – улыбка исчезла.
Он даже опешил.
– Алёнушка, что ты такое говоришь? Как это ради чего? Ради нас, ради нашего будущего!
– А есть ли оно, будущее-то?
– Конечно, милая, – Алексей подошёл к ней вплотную и обнял за голову, – пусть не такое светлое, как обычно говорят, но зато наше. Да, могут возникнуть сложности, но вдвоём это уже не проблема, а так, задачка, требующая решения! Ведь так, любимая, – он потянулся к ней, чтобы поцеловать, но Алёна отстранилась и убрала его руки.
– Ты прости меня, Алёша, подумать мне надоть, не могу ж я так вот всё бросить, да и тебя я знаю-то всего – ничего. Понять ты должен. Давай уже делом займемся, а там время покажет. Вон, кстати, и кузня.
Уже рассвело и, хотя утро было ещё раннее, слышно было, как деревня просыпалась, начинался новый рабочий день. В самой кузне кто-то уже раздувал меха, чтобы разжечь огонь в горне. Алёна спрыгнула с телеги и направилась в кузницу.
Воздух внутри ещё не нагрелся, но дышать было трудно, однако парень, что раздувал меха, кажется, не замечал этого и продолжал заниматься делом, не обращая внимания на Алёну.
– Бог в помощь!
Парень повернулся к проёму и вопросительно уставился на гостью.
– Ты ужо извини, работный человек, что мешаю тебе, да вот дело у нас неотложное и важное, удели нам немного времени!
У парня от гордости, что к нему обращаются, как к взрослому, грудь выпятилась вперед, подбородок пополз вверх.
– Слухаю, говори, – как можно басовитей проговорил он. Алексей даже отвернулся, чтобы не рассмеяться.
– Мы ищем одного человека, плотника с верфи, Ефима Шлёпу, а кабатчик сказал, что он направился в кузню. Скажи, был он у вас или нет, – Алёна проговорила это почти скороговоркой, но парень, похоже, понял.
– Да, я знаю этого плотника, мы с отцом ему ящик ковали с замком. Но вот только давно это ужо было, месяц тому, а более его не видывали. Ежели, только, у отца спросить, он более знает…
По глазам Алёны Алексей понял, что их опять постигла неудача.
– Его здесь не было, – Алёна опять чуть не плакала.
– Спокойно, Алёнушка, не плачь. Неудачи только закаляют и это тоже результат, пусть и отрицательный («Что эта за ахинею я несу!?») Сейчас мы немного подумаем и примем умное решение. Не мог же он испариться, да ещё с другом! Значится, они где-то рядом и мы их споймаем!– он видел, что Алёна смотрит на него, как на сумасшедшего, но плакать ей уже явно расхотелось.
– Ладно, Алёша, не глупая ж я, понимаю, что ты меня развеселить хочешь, да только я вот вдруг почувствовала что-то здесь, – Алёна показала на голову, – будто кто-то говорит мне, как ему больно и плохо и он просит о помощи, а мне так жалко стало, что я чуть не расплакалась. Ерунда, конечно, но ведь я ж баба.
– Да нет, Алёнушка, не совсем уж это и ерунда, – Алексей удивлённо смотрел на подругу, – вот только это люди потом поймут, позже.
Теперь пришёл черёд удивляться Алёне.
– Потом я тебе всё объясню, – Алексей повеселел даже, – а сейчас, милая моя, попробуй ещё раз сосредоточиться.
– Что это значит?
– Ну, послушай себя ещё раз, может, ты услышишь чего-нибудь ещё!
– Но я боюсь, это как-будто кто-то невидимый со мной разговаривает!
– Я знаю это, любимая, знаю, и поверь мне, когда-нибудь я тебе многое расскажу, и придёт время, ты уже не будешь ничему, удивляться, а сейчас давай, послушай себя!
Алёна замолчала и закрыла глаза. Алексей напряженно ждал. Когда он уже подумал, что ничего не произойдёт, Алёна с ужасом открыла глаза и уставилась на Алексея.
– Что, ну что ты слышишь, говори!? – Алексей взял девушку за плечи и слегка встряхнул.
– Он говорит, что ему больно, он связан и привязан к дереву в лесу. Он просит помочь ему, – у Алёны катились слёзы.
– Он один?
– Нет рядом какой-то блэк, который хочет его убить, но прежде попытается узнать, где находятся списки…, – Алёна неожиданно замолчала и вопросительно посмотрела на Алексея, – это Ефим, я знаю, но он передаёт это всё для тебя и говорит, что ты знаешь, кто он на самом деле и что ты ему обязательно поможешь!
– Я тоже слышу его, Алёна и я знаю, кто это.
– Может, объяснишь?
– Позже, родная, позже. Сейчас надо Аарона спасать!
– Кого? Ах, да очередная загадка, о которой я должна узнать попозже, так?
– Вот видишь, ты уже всё понимаешь, а сейчас давай попробуем верно определить направление, куда нам нужно идти, – к Алексею начало возвращаться чутьё охотника, которое не раз спасало его в разных переделках. Он мысленно попытался определить, где может находиться этот самый блэк. В его голове медленно, метр за метром, словно сканером, началось прощупывание местности. Но похвастаться результатом он не мог («Значит, он не так близко и мне пока ничего не угрожает, вот мои сенсоры и не срабатывают»)
– Послушай, Алёша, ты не серчай, но мне кажется, что если Ефим, ну или как там его, был захвачен этим блэком, то, скорее всего он потащил его подальше от изб, так что может, пойдём сюда? – Алёна указала направление к лесу.
– С тобой трудно спорить, Алёнушка, ума-то видно тебе не занимать!
– И на том спасибо, что дурой не назвал, – похвала девушке понравилась, хотя и сделала вид, что ей все равно, – пойду, лошадёнку-то пристрою, а то по полю-то с ней несподручно будет иттить.
Пока Алёна уводила лошадь, Алексей пошагал в сторону, указанную Алёной.
«Странная все-таки девка, а уж умная до чего! Интересно всё же здесь Аарона встретить, вон аж куда его занесло. А я- то думал, зачем какого-то Ефима спасать приспичило, а тут, подиж ты, самого главного вербовщика вытянуть надо. Понятно теперь, что это за списки у него, немало видать людей-то на службу завербовал!» – и тут его как осенило, -« так ведь Алёну значит тоже, раз в контакт с ней вышел. Знал Аарон, что я здесь, а заговорил с обоими. Точно! Только как это понимать? Это что ж они заранее про нас с Алёной знали? Или я это опять пытаюсь кого-то в чем-то обвинить, подвести под свой знаменатель? Эх ты черт, где ж тебя искать, дружище, уж ты бы наверняка всё разъяснил!?»
И тут вдруг Алексей заметил, что трава сильно притоптана, а чуть впереди четко был виден след сапога огромной ноги. Он весь подобрался, нащупал за пазухой холодную сталь молекулятора и решительно зашагал в сторону леса. Сзади его догоняла Алёна, но он, в пылу охоты на блэка, почти позабыл о ней.
– Да стой ты, что-ли!– Алене хотелось крикнуть, но она понимала, что их могут услышать в лесу, она это громко прошептала.
Алексей обернулся и девушка увидела, как он весь подобрался и теперь больше походил на решительного солдата, чем на приятного молодого (ну или почти молодого) человека, ещё недавно объяснившегося в любви. Он показал ей жестом, чтобы она не шумела, и дождался, когда она подошла.
– Теперь, Алёна, мне необходимо, чтобы ты оставалась здесь и при необходимости смогла бы быстро собрать людей. Это не просьба, это приказ.
– Ухты какой грозный, аж жуть, – глаза Алёны сузились, – я тебе не воин и не жена, шобы ты тут командовал. Ежели идём вместе, то давай ужо до конца вместе, а не хошь, дак я одна пойду, чай драться-то умею!
– Пойми ты, глупая, это ведь не игрушки, тебя ведь могут …
– Хватит, Алёша, я ведь ужо говорила тебе, что не дура, кое-что понимаю. У отца маво парней не было, так он на охоту всегда меня брал с собой ешо с измальства. Так вот, батяня меня и научил, что зверя в лесу надоть с двух сторон обкладывать, чтоб не ушёл, значит, да и валить вдвоём сподручнее. Так что давай-ка, милый мой, не будем языками-то трепать, а пошли товарища спасать.
Алексей понял, что спорить бесполезно, развернулся и пошёл дальше. Алёна шла рядом, и вид у нее был не менее решительный, чем у Алексея. Они углубились в лес, идти старались осторожнее, чтоб сучки сильно не хрустели.
Голоса они услышали одновременно и как по команде присели и посмотрели друг на друга. Алексей жестом показал, чтобы она не двигалась, а сам потихоньку на карачках пополз к поляне, откуда слышались голоса.
– Ну что, Ефимушка, очухался, я гляжу, – Курдо только что закончил завтракать, и ему было хорошо и весело.
– Что тебе нужно, Иван, – говорить Аарону было трудно, голова ещё гудела, как колокол, да и запах ржаного хлеба напомнил ему, что он давно не подкреплялся.
