Kitabı oku: «ПЕРЕД СМЕРТЬЮ», sayfa 3

Глава 3. ТИШИНА ПОНИМАНИЯ

«Настоящее понимание приходит в моменты глубокой тишины».

 
От Джека
 

Мы с Дарси договорились встретиться в шесть часов вечера у входа в сад. Я вышел немного раньше, захватив с собой два красных пледа, корзину с фруктами, овощами, сыром, её любимыми круассанами с шоколадом, бутылку красного сладкого вина и два бокала. Вдыхая свежий вечерний воздух, я медленно бродил по саду в поисках идеального места, чтобы подготовить всё к её приходу. В конце концов, я нашел уютный уголок среди яблонь, чьи зелёные кроны словно танцевали под нежными касаниями ветра. Их шёпот создавал мелодию, которая стала фоном к нашему вечеру.

Устроившись на ровной, мягкой траве, я начал аккуратно раскладывать фрукты, нарезать сочные овощи и ароматный сыр. Достал из корзины шпор и положил его рядом с бутылкой вина, предвкушая, как приятно его будет открыть. Взглянув на время и осознав, что уже пора идти встречать Дарси, я стремительно направился к выходу.

Приближаясь к воротам сада, я заметил её силуэт, медленно и грациозно идущий ко мне. Дарси была в великолепном голубом платье миди, украшенном белыми мелкими цветочками, а высокий разрез открывал зрелищу её стройные ноги. Её волосы игриво развевались на ветру, а на лице играла нежная, искренняя улыбка, от которой сердце успокаивалось. В тот момент, когда наши взгляды встретились, мир будто бы замер, и даже ветер, казалось, прекратил своё движение, отдавая дань этому волшебному мгновению.

– У меня нет слов, ты выглядишь прекрасно.

– Я знала, что тебе понравится это платье.

– Дело не в платье, а в тебе. Не одежда красит тебя, а ты одежду, – сказал я, посмотрев с нежностью в её глаза, которые были подчёркнуты чёрной подводкой. Она лишь фыркнула в ответ.

– У меня для тебя небольшой сюрприз.

– Сюрприз?

– Да, подойди поближе.

Она без лишних вопросов подошла ко мне, да так близко, что у меня перехватило дыхание. Я осторожно взял её за талию и повернул к себе спиной. Достав из кармана чёрную ленточку и аккуратно завязав ей глаза, я произнёс:

– Пойдём за мной.

– Ты только держи меня за руку и следи, чтобы я не упала, ведь если упаду, мне придётся тебя кастрировать, – со смехом пошутила она.

– Конечно, – я взял её за руку и медленно повёл к приготовленному мною месту.

– Ну что, ты готова?

– Нет, – тихо прошептала она, а затем продолжила: – Ну конечно готова, развязывай давай!

Я не спеша развязал ленточку, стараясь не повредить её небрежную укладку. Что-то ёкнуло внутри, когда я коснулся пальцем её нежной шеи. Вдохнув её аромат, я прошептал ей на ухо:

– Ты пахнешь шоколадом.

– А от тебя веет надеждой, – повернувшись ко мне, сказала она. – И да, спасибо за этот сюрприз, – произнесла она, разглядывая всё, что я ей приготовил.

– Это круассаны с шоколадом?

– Да.

– Боже, мои любимые! Спасибо! – в радостном порыве она кинулась ко мне в объятья. От безмятежной радости её голос звучал особенно музыкально. Я лишь засмеялся, крепко обнимая её в ответ.

Вечер опускался на землю, как тихий покров. Солнце заходило не спеша, брызги его последних лучей играли на её коже, придавая ей золотистый оттенок. Её глаза сияли, возможно, от солнца, возможно, от лёгкого чувства опьянения. Ночь подкрадывалась, принося с собой прохладу. Я достал из сумки ещё одно покрывало и нежно укутал её. Она сидела, опершись на дерево, допивая последний бокал вина. Мы болтали о ближайшем учебном годе, о её мечтах завести маленькую обезьянку, одновременно смеясь над мимолётными шутками друг друга.

– Подсядь ко мне, – её голос прозвучал твёрдо, и я без раздумий выполнил её просьбу. Она разделила со мной покрывало и положила голову на моё плечо.

– Знаешь, мне часто снится один и тот же сон. Мне лет четырнадцать, мы с мамой гуляем по песчаному берегу и беседуем о всяком. Я хочу, чтобы это длилось вечно. Но потом она исчезает. Она зовёт меня, я слышу её голос, но не могу найти её. Начинается сильный ветер, и я вижу отца, но, как только я бегу к нему, он растворяется. Боль пронзает всю мою душу, и я задыхаюсь от слёз. Издалека я замечаю силуэт – это ты, Джек. Я прошу тебя остаться рядом, но ты тоже уходишь, следом за моими родителями, произнося: «Я ждал тебя, ждал того дня, когда мы сплетёмся одной нитью. Я слишком долго ждал, и потому ухожу». Я кричу… кричу так громко, но никто не слышит. Просыпаясь, я понимаю, что это был всего лишь сон. Но он не напрасен. Он открывает мне глаза на мой самый главный страх – потеря близких. Я уже потеряла мать и не хочу потерять тебя и отца.

– Шшш, – прошептал я, поглаживая её по плечу. – Ты никогда не потеряешь меня.

– Никогда не говори "никогда", – её голос был дрожащим, как и её сердце.

– Это всего лишь сон, дурной сон, питающийся твоим страхом. Но твой страх не имеет власти над нашей реальностью. Я буду твоим лучшим другом до тех пор, пока ты сама не захочешь прекратить это общение, – обняв её крепче, я чувствовал, как её тело постепенно расслабляется.

Её слёзы впитывались в мою рубашку, и я чувствовал её тяжёлое дыхание. Я попросил её приподняться и посадил её между своих ног, так, чтобы ей было удобно. Она сидела, прижав ноги к груди, словно маленький комочек, отчаянно нуждающийся в теплоте и защите. Я обнял её, укутывая нас обоих в плед. Мы молчали, наслаждаясь обществом друг друга. Лёгкий ветерок поднимал её локоны, щекоча моё лицо. Время казалось остановилось; этот момент был вечным и безмятежным.

Прошло около получаса. Я начал замечать, как она дрожит от холода, её зубы постукивали. Без колебаний я принял решение собираться обратно. Мы осторожно собрали наши вещи, задушив последний отблеск дня в нашей памятной вечерней прогулке.

Стоя на пороге её комнаты, мы одновременно услышали приглушенные стоны. Кажется, это была её соседка со своей девушкой. "Всегда было интересно понаблюдать за сексом двух лесбиянок," мелькнула у меня мысль.

– Ну что, зайдём вместе? – с улыбкой на губах прошептал я.

– Очень смешно. Если мы войдём, Грейс нам глотки перегрызёт. Может, постоим здесь или пойдём к тебе? – её ответ заставил меня задуматься.

Что-то во всём её поведении казалось иным, что-то изменилось. Она стала как будто другой – более живой, более настоящей. Накопив все свои сомнения, я решил задать вопрос:

– Что происходит?

– О чём ты?

– Ты прекрасно меня понимаешь.

Она сделала глубокий вздох и, посмотрев мне в глаза, заговорила:

– Джек, я просто хочу стать нормальной. Хочу снова открыться этому чудесному миру. Хочу снова открыться тебе. Устала бояться, устала бороться за своё душевное спокойствие, которое только разрушала своими действиями. Я хочу наконец дать себе шанс быть счастливой. Быть счастливой рядом с тобой. Ведь только когда у тебя есть кто-то, с кем ты можешь разделить радости этой жизни… лишь тогда ты по-настоящему счастлив. Поэтому я сделаю всё необходимое сегодня, а завтра посмотрим. Хочу начать жить здесь и сейчас, а не копаться в воспоминаниях, которые одиннадцать лет причиняют мне боль. Да, ужасно видеть смерть, особенно смерть того, кого ты любил. И если бы у меня был шанс повернуть время вспять, солнце до сих пор светило бы в жизни моей мамы, – сказала она со слезами на глазах.

Я застыл на месте, глядя на неё томным взглядом, искренне не веря её словам. Оказалось, она нуждалась во мне куда сильнее, чем я мог себе представить. Я приблизился к ней вплотную и нежно коснулся губами впадинки у её виска. Она обвила руками мою шею и прижалась щекой к моей груди. Её дыхание было настолько тёплым, что каждый её выдох вызывал напряжение в моих мышцах.

Поглощённые нашим разговором, мы и не заметили, как стоны за дверью стихли. Она открыла дверь в комнату, чтобы удостовериться, что все посторонние звуки прекратились, и избежать неловкости. Увидев полуобнажённую Софи, будто бы спрятавшуюся за дымом у открытого окна, она немного замялась, но всё же вошла в комнату, наполненную запахом табачного дыма.

– Какого хрена, Дарси? Надо предупреждать, что ты приведёшь своего парня, – раскраснелась от неожиданности Софи.

– Да успокойся, – ответил я, – Ты так орёшь, будто я никогда не видел женскую грудь. Она у тебя ничем не отличается от сисек порноактрис. – усмехнулся я, пока Софи увлечённо натягивала одежду.

– Ну ты и придурок, – ледяным тоном прокомментировала Грейс.

– Не обольщайся, тебе это не поможет, – фыркнул я в ответ, чувствуя нарастающее раздражение.

Чувство, что мне здесь не рады, не покидало меня, но это мало меня волновало. Посмотрев на Дарси, я спросил:

– Я пойду?

– Давно пора, – ответили Грейс и Софи в один голос, явно с облегчением.

– Я не у вас спрашивал, – парировал я. Обратившись к Дарси, я заметил её беспокойство, стало мне тревожно. – Всё в порядке?

– Да, у меня всё хорошо, но не мог бы ты задержаться ещё немного? Не хочу засыпать одна, – призналась она, её голос дрожал от неуверенности.

– Конечно, я останусь.

– Хорошо, – слегка успокоившись, добавила она. – Тогда я мигом приму душ и переоденусь. Подождёшь?

– Куда ж я денусь? – ответил я, стараясь смягчить напряжение шуткой.

Она мило улыбнулась и направилась в ванную, оставив меня с её странной парочкой. тишина медленно окутывала комнату, тогда как я сидел, наблюдая за мельчайшими деталями, пытаясь осмыслить происходящее.

Нынешние охранники корпусов, если их так можно назвать, проявляли абсолютное безразличие к тому, кто, где и куда бродил. Им платили зарплату ни за что, ведь их работа заключалась лишь в проверке ученического билета у входящих. В женский корпус не должны пускать парней, а в мужской – девушек, как ни странно. Но эти охранники нарушали даже эти простые правила. Хорошо хоть проверяли ученические билеты; иначе тут бы развился поистине ночной клубешник. Был у нас и старик, который строго придерживался своих «правил игры». Дашь ему документы на проверку, заранее вложив туда 20 баксов, и он тебя спокойно пропустит. Его ещё никто не выдал: многие ребята навещали своих девчонок, чтобы позависать или просто потрахаться.

Мои мысли прервал Грейс, протягивая мне под нос сигарету.

– Будешь? – спросила она, играя огоньком зажигалки в своих глазах.

– С чего вдруг такая щедрость? – слегка обескураженно произнёс я.

– Да так, кажется, нам надо развеять это напряжение. Ведь посещать нас ты будешь довольно часто, – ответила она с ухмылкой.

– Пожалуй, ты права, – согласился я, принимая сигарету и закуривая. Дым обволакивал мои мысли, густыми облаками рассеивая всё вокруг.

И тут вдруг она произнесла слова, которые мгновенно выдернули меня из этой табачной медитации:

– Извини.

– Что? – не сразу понял я.

– Не заставляй меня повторять, я ненавижу извиняться, – раздражённо произнесла она.

– Окей, но с чего вдруг ты решила извиниться? – спросил я, сбитый с толку.

– Во-первых, потому что мы с тобой будем довольно часто видеться. И не просто мельком пересекаться взглядом в толпе прохожих, а по-настоящему проводить время вместе, часами находясь в одной комнате. И чтобы избежать неловких молчаний, как пару минут назад, нам нужно научиться общаться друг с другом. Хоть немного.

– Понял. А что насчёт второго пункта?

Она взглянула на меня, её глаза блестели от едва сдерживаемых эмоций.

– А во-вторых, я обдумала твои слова по поводу наших отцов. Ты знаешь, возможно, я поступила бы точно так же, как и твой отец. Но я всё ещё держу обиду. Но эта обида не на вашу семью и, тем более, не на тебя. Это обида на моего отца, который бил мою мать практически каждый день после своего банкротства. Ты не представляешь, каково это – видеть весь этот ужас и понимать, что ничем не можешь ей помочь.

Грейс замолчала, пытаясь успокоить дрожащий от напряжения голос.

– Я ненавидела вашу семью, считая, что только вы виноваты во всем, что произошло. Хотя головой понимала, что это не так. Единственный виноватый был мой отец.

На мгновение наступила тишина, которую нарушал лишь приглушенный щелчок огонька на нашей сигарете. Мы сидели, поглощенные моментом, вдруг ощущая, как волны понимания и сочувствия проникают сквозь наше разрушенное прошлое.

– Где он сейчас?

– Там, где ему и место. В тюрьме. – она затихла и вскоре продолжила: – Один раз, когда он бухущий в хлам завалился домой с топором, я остолбенела. Но он пошёл спать. Проснувшись, он взял нож, и поднялся к маме в комнату. После громкого визга, я мигом помчалась туда, откуда издавался крик и заметила перед собой картину, после которой вся жизнь перенеслась перед глазами. Он стоял перед мамой и сказал: «если ты хоть пикнешь, я вырежу тебе ключицу». Пока он не заметил меня, я побежала к соседям моля их о помощи, и о том, чтобы они набрали 911. Полиция застала его в тот момент, когда он с окровавленным ножом бродил по дому наступая голыми ногами на разбитое стекло. Они его задержали, а маму увезли на скорой в больницу с  ножевым ранением. Слава Богу она жива, и мы смогли подняться с ней на ноги. Но после всего этого, она ни разу не посмотрела ни на одного мужчину. Да и меня от них отбило. Спустя какое-то время я встретила Софи. Сейчас жизнь уже налажена, но те пол года, которые были четыре года назад я никогда не забуду.

– А я ещё жаловалась на свою жизнь. – выронила Дарси. – Извините, что подслушала ваш разговор.

– Да ничего, если я говорила о таком с твоим парнем, значит я знала, что со временем об этом узнаешь и ты. И да, ты мне нравишься.

– Эээ. – возмущённо уставилась Софи на Грейс

– Расслабься, она мне интересна как человек, как соседка. – успокоила Морган Софи. – Ты прикольная, хоть и не разговорчивая. И спишь так, что хер добудишься. – посмеялась Грейс.

– Спасибо. – кокетливо ответила Дарси.

– Ладно, мы вас тут оставим, предохраняйтесь!

– Мы нее.. – не успела Дарси договорить, как тех и след простыл.

– Я почему-то дико устала сегодня, но не хочу одна засыпать. Ты не полежишь со мной? Пожалуйста…

– Конечно

Её розовая пижама в тонкую полоску ласково обтекала каждый контур её тела, словно укутывая его сладкими грёзами. Её бархатные пухлые губы были сомкнуты, а веки, подрагивая, напоминали миниатюрную печатную машинку в своём стремлении к идеальному ритму. Нежная прядь волос, упавшая на лицо, колыхалась от её мягкого дыхания, создавая волнующую гармонию покоя.

Я осторожно коснулся её кожи, заправив непокорные волосы за изящное ушко, украшенное сверкающими золотыми серьгами-кольцами. От моего лёгкого прикосновения её носик слегка наморщился, но, к счастью, она не проснулась. Она доверчиво положила свою руку в мою ладонь, и я ощутил волшебное тепло, исходящее от её прикосновения.

Я задержал на ней взгляд, и меня снова манили её соблазнительные губы. Её образ полностью завладел моим сердцем и разумом. Но я никогда не позволю себе коснуться её без согласия, ведь её доверие для меня бесценно. Всё, что я могу, – это удовлетворять свои фантазии, представляя каждый изгиб её образа и произнося её имя, словно магическое заклинание, перед тем как погрузиться в океан своих эмоций.

– Джек…

– Да, я здесь, я рядом, – обеспокоено произнёс я, стараясь унять волнение в голосе.

– Ты ведь меня никогда не оставишь? – плачущим голосом произнесла она, словно задавая последний, сокровенный вопрос.

– Дарси, что случилось? Почему ты плачешь?

В ответ – тишина…

– Повернись ко мне.

Я лёг на спину, вытянув руку так, чтобы она могла с лёгкостью лечь на мою грудь. Обняв её, я почувствовал, как моя футболка начала намокать от её слез. Она сжимала мои пальцы так крепко, что казалось, будто у неё хватит сил сломать их.

– Солнце, не стоит плакать напрасно.

– Ты только не оставляй меня, прошу тебя. Я не вынесу ещё одной потери. Нет, только не ты, – проговорила она с истерикой, её голос дрожал, словно от переохлаждения.

Я дал ей время поплакать, не прерывая её, просто поддерживая. Из её блестящих глаз вытекало всё больше и больше слёз, и моя футболка впитывала их, как губка, но меня это совсем не тревожило. Меня беспокоила лишь она. Вскоре её уставшие от слёз глаза начали смыкаться, и она уснула, тихо всхлипывая. Я ещё долго лежал рядом с ней, пытаясь понять, что всё-таки произошло. Возможно, это был кошмар, о котором она мне рассказывала. Да, скорее всего, это он.

Как только она перевернулась на другой бок, я взглянул на время:

– Без пяти двенадцать, – шепотом произнёс я. – Я люблю тебя, спокойной ночи, – тихо вымолвил я Дарси и аккуратно поцеловал её в макушку.

Поднявшись аккуратно, чтобы не разбудить её, я надел свою рубашку с жилеткой, обулся и вышел в коридор. Проходя мимо комнат, я встретил Грейс с Софи, которые направлялись в свои комнаты, оживлённо переговариваясь о прошедшем дне.

– Ну что, уже натрахались? – прозвучало из уст Морган с нахальной ухмылкой.

– Грейс, мы не занимались сексом. Я всего лишь её друг,– попытался я осторожно объяснить.

– Друг, который по уши в неё влюблён. И похоже, уже давно, – не унималась она, и её голос прозвучал сражающе точным обвинением.

– С чего ты взяла? – спросил я, чувствуя, как сердце вновь начинает бешено колотиться.

– Да ты когда смотришь на неё, то твоих каре-зелёных глаз даже не видно от увеличенных зрачков. Да и в целом это очень заметно по твоему отношению к ней, – ответила она, трогательно и с каплей заботы. – Слушай, ты только не спеши её отпускать, ладно? Ведь она так же на тебя смотрит, хоть и делает вид, что холодна.

– Спасибо, Грейс, но я вас прошу, аккуратно входите в комнату, она с трудом уснула.

– Да без вопросов, Джек, – перебрасывая ключи с пальца на палец, произнесла она с лёгкой улыбкой. Мы разминулись в тёмном коридоре, и я почувствовал, как время на мгновение замедлилось, позволяя задуматься о каждом её слове.

Вернувшись в свою комнату, я опять вспомнил о том, как снова сказал Дарси, что люблю её, несмотря на её просьбы не говорить об этом. Это был мой второй раз. Мои чувства были как наэлектризованные провода, они так и просились выйти наружу. Я знаю, для неё это как свет в конце туннеля. Это её спасение. Я – её спасение.

Я присел на край кровати, глядя на светлую полоску луны, скользящую по оконной раме. Мозг лихорадочно прокручивал сцены наших встреч, каждое её движение, каждую улыбку и каждый взгляд, который она посылала мне украдкой.

Её тонкие пальцы, нежные, как лепестки, во сне схватываются за мои. Даже её дыхание, ровное и размеренное, меня успокаивает. И за этим всем прячется несказанное, что-то гораздо более объёмное и светлое, это то, что её страхи и боли пытались скрыть. Я чувствую, что моя любовь способна разрушить эти стены, осветить её мир.

Моя комната была темным убежищем для моих мыслей, и я знал, что когда наступит утро, я буду готов бороться за нас снова и снова, несмотря на её страхи и сомнения. Ведь любовь, настоящая любовь, это не просто слова, это действия и состояние души.

Глава 4. ЗАПАХ ДОЖДЯ

«Дождь омывает не только землю, но и душу».

 
От лица Автора
 

– Мама!

Дарси вновь проснулась из-за жуткого сна, не желая видеть его продолжение. Сердце стучало, как сумасшедшее, и с трудом сдерживая слезы, она зажала рот рукой, чтобы не разбудить остальных.

– Господи, ты чего орёшь?! – спросонья промямлила Грейс со своей кровати, пытаясь понять, что происходит. Её голос был полон раздражения и усталости, что только добавляло веса на плечи Дарси.

Дарси охватила дрожь; она смотрела в пустоту, а её тело тряслось так, что она не могла нормально дышать. Волны страха накатывали одна за другой, и ей казалось, что каждое дыхание – это борьба за выживание.

– Да что с тобой? – уже более взволнованно спросила Морган, её соседка по комнате, подойдя ближе. В её голосе Дарси уловила нотки тревоги и беспокойства, что пробудило теплоту в сердце, несмотря на кошмар.

– Всё в порядке, – с трудом выдавила из себя Эванс, пытаясь убедить не только её, но и себя. Слова звучали пустыми и неубедительными, словно она сама не верила в то, что говорила.

Стараясь наладить своё дыхание и остановить дрожь, Дарси вскочила с кровати и подошла к окну. Глубоко вдохнув свежий ночной воздух, она надеялась, что это поможет очистить её мысли. Смотря вдаль на луну, она заметила, как Морган встала рядом, держа в руках стакан с водой. Взгляд её соседки был полон заботы и сочувствия.

– Выпей, тебе станет легче, – тихо, но настойчиво произнесла Морган, протягивая стакан.

Она покорно выполнила её просьбу. Прохладная вода «оживила» её пересохшее горло, но она всё никак не могла успокоиться. К глазам подступили горячие слёзы. Дарси чувствовала себя навечно оставленной той маленькой девочкой. Эти воспоминания были мраком, что предвещал нескончаемую боль в области груди. «Я научусь с этим жить, я научусь с этим справляться», повторяла она себе про себя.

Сияние притягивающей луны поблескивало в отражении других окон корпуса, создавая иллюзию покоя.

– И как часто тебе снятся кошмары? – довольно тихо спросила Морган, чтобы не нарушить тонкий баланс нагнетённой тишины.

– Погоди, можешь дать мне сигарету? – неожиданно для самой себя попросила Дарси.

– Но ты ведь не куришь… – удивленно ответила Морган.

– Самое время, чтобы начать, – ответила она, стараясь найти хоть какое-то средство, чтобы справиться с охватившим её ужасом.

Несколько лет назад Дарси поклялась себе, что никогда не возьмёт в руки сигару. Но, как говорят, никогда не говори "никогда". Теперь, нарушив своё обещание, она испытывала лёгкий укол совести. Ходят слухи, что курильщикам куда проще бороться со стрессом. Они утверждают, что вместе с дымом выдыхают и свои заботы. И вот она решила попробовать. Лишь на один раз.

– Держи, – сказала Морган, протягивая ей что-то, напоминающее сточившийся коричневый карандаш. – Только прошу, расскажи мне о своих переживаниях. Это поможет тебе отпустить их. Я тебе не враг, как могло показаться сначала.

– Я всё расскажу, только если ты научишь меня правильно курить.

– Тут нечему учиться, – Морган зажгла свою сигарету, демонстрируя ей процесс. – Смотри, набираешь в рот немного дыма, а потом медленно, не спеша, вдыхаешь его. Чтобы не задохнуться от кашля, можешь произнести: «Ах, папа», как будто он застукал тебя во время курения.

Они обе рассмеялись.

Она постаралась сделать всё, как ей объяснили. Дарси набрала дым в рот и произнесла вслух:

– Ах, папа…

Морган разразилась смехом:

– Боже, не вслух же!

Практически мгновенно после первой затяжки Дарси почувствовала прилив. Сердце забилось так быстро, что она едва успевала следить за его ритмом, и её охватило приятное чувство радости. Её руки затряслись, язык онемел, ноги отказывались слушаться. Но ничего из этого её не волновало – она была погружена в состояние безмятежного блаженства. Минуты через две эйфория сменилась тихой, пульсирующей болью в висках.

– Знаешь, как сделать твою сигарету более сладкой? – спросила Грейс, её глаза светились озорством.

Дарси посмотрела на неё с любопытством.

– Как?

– Нужно обмакнуть её в коньяк, – сказала Грейс, доставая из прикроватной тумбочки почти пустую бутылку дорогого коньяка. В её голосе чувствовались нотки таинственности. – Тогда останется горьковато-сладкое послевкусие.

Она с изяществом наливала коньяк в хрустальный стакан, её движения были плавными и грациозными. Протянув стакан Дарси, она улыбнулась своей подруге одной из тех улыбок, которые заливают теплом особенно холодные моменты.

– Макай!

Дарси нерешительно обмакнула сигарету и достала её из стакана, но та сразу же потухла.

– И как теперь её курить? Она же не шкварчит, – недоумевала Дарси, её лицо отразило смущение и беспомощность.

Морган заливалась искренним заразительным смехом, её звуки разносились по комнате. Дарси смотрела на неё с лёгким упрёком, не понимая, в чём именно была её ошибка.

– Дурочка, нужно было только чуть обмакнуть фильтр! – воскликнула Грейс, её глаза сияли весельем и пониманием.

Эванс с тёплой, чуть виноватой улыбкой отбросила неудачную затею, не заморачиваясь на её провале.

– Моя мама умерла. Погибла в аварии, – произнесла она, её голос дрогнул, превращаясь из лёгкого на тяжёлый, словно камень, брошенный в глубокое озеро.

Грейс внезапно замерла. Её глаза потускнели, и она поспешила извиниться:

– Чёрт, прости, что донимала тебя этими вопросами. Если не хочешь, можешь не рассказывать, – голос её был таким мягким и тёплым, как уютный плед зимним вечером.

Но Дарси, наконец, решилась выговориться. Они сидели на кровати, оперевшись о тёплую стену, которую подогревала батарея. Комната постепенно начинала освещаться от надвигающегося рассвета. Ярко-красные, розовые и жёлтые оттенки окрасили их небольшой "мир", превращая его в нечто волшебное, пока подруга всхлипывала, рассказывая Морган о той ужасной аварии.

Каждое слово дарило Дарси облегчение, но и боль, её голос дрожал, как тонкий лед на воде. Грейс осторожно взяла её за руку, её прикосновение было тёплым, почти материнским.

– Ты её видела во сне? – спросила Грейс с искренним интересом и сочувствием.

– Да, она снится мне практически каждую ночь. Я хочу попытаться забыть об этом, но образ её лица, пронизанного осколками от лобового стекла, до сих пор перед глазами, как тогда, одиннадцать лет назад, – её голос зазвенел от слез и боли, она прижала ладонь ко лбу, словно пытаясь стереть те ужасающие воспоминания.

Грейс поджала обветренные губы, её лицо отображало глубокое сожаление, глаза блестели от чувств, которые она не могла выразить словами.

– Слушай, каждый раз, когда тебе будет сниться кошмар, ты можешь ложиться ко мне! – сказала она с решимостью и теплотой, обнимая Дарси крепко, как только могла.

– Что ты, не стоит так со мной возиться. Всё в порядке, я справлюсь.

– В этом и есть твоя проблема, – мягко, но настойчиво продолжила Грейс. – Ты не принимаешь помощь от других людей, и сама же страдаешь от этого. Тебя окружают люди, которые никогда тебя не предадут, всегда помогут и поддержат. Думаешь, я не замечаю твоей влюблённости в Джека? Видела, как ты нервничаешь рядом с ним, как сильно начинают сиять твои глаза, когда ты на него смотришь. Ты бы знала, как он о тебе заботится. Пару часов назад, когда он шёл в свой кампус, мы с ним пересеклись. Он попросил меня осторожно заходить в комнату, потому что тебе было трудно уснуть, и он не хотел, чтобы я тебя разбудила. Не нужно отдаляться от него. Забудь про гордость – если его вдруг не станет, будешь ли ты счастлива? Нет! Это разобьёт твоё и без того расколотое сердце. В его жизни нет ничего реальнее тебя.

Слова Грейс пронзили Дарси, как нож. Она понимала это, но её гордость снова и снова становилась на её пути.

– Пожалуй, ты права… – глубоко вздохнув, произнесла она, осознавая, что дальше жить с этой тяжестью в душе будет невозможно.

В комнате начинало светать, рассвет укутывал их мягким светом нового дня, похожего на символ новой надежды. Дарси почувствовала, что, возможно, именно этого ей и не хватало – поддержки, которую она избегала из-за своей гордости. Её сердце продолжало биться, и в этом биении она ощутила искорку решительности, готовую принять помощь и любовь, которые так долго отвергала.

Разговор внезапно прервал раздавшийся звонок из её телефона. Услышав мелодию, Эванс почувствовала лёгкое раздражение: звонок был с какого-то неизвестного номера, совсем не кстати. Но любопытство взяло верх, и она неохотно подняла трубку.

– Алло, – притворившись сонной, произнесла она, стараясь придушить недовольство в голосе.

– Ну привет, дорогуша, что, не узнала? – звонкий голос на той стороне провода засмеялся, и она мгновенно узнала владельца этих ноток.

Это была Амелия. Чёрт! Из-за всех событий, которые произошли сегодня утром, она совершенно выпустила из виду их встречу.

– Твой голос невозможно не узнать, – пробормотала Дарси, чувствуя, как смущение растекается по её лицу. – Но я забыла о нашей встрече. Давай встретимся через минут сорок, там, где и договаривались?

– Давай быстрее, – Амелия почти пела, её энтузиазм был заразительным. – Меня так и прёт поделиться с тобой историей, как я познакомилась с одним парнем!

– Конечно, жди меня, – отвечала Дарси, представляя себе широкую улыбку подруги.

Быстро переодевшись и попрощавшись с Грейс, Дарси схватила сумку и выбежала из кампуса, предвкушая их встречу. Амелия всегда была источником новых эмоций и историй, и Дарси знала, что этот день не станет исключением.

Теплый порыв ветра играл с её волосами, когда она спешила навстречу новой, непредсказуемой истории.

Амелия уже ждала её в кафе, заняв столик у окна, из которого открывался вид на их академию. Она сияла – то ли от хайлайтера, то ли от счастья, что пока Дарси не могла понять. Однако в её облике было что-то непривычное: она выглядела сонной и немного помятой.

– Привет, Дарси! – воскликнула Амелия, стоило подруге подойти. – Ты не представляешь, что я тебе сейчас расскажу! Кстати, я уже заказала нам раф с кокосом и мятой, а также чизкейк. Надеюсь, ты не против?

– Спасибо большое, Амелия. А теперь рассказывай, что у тебя случилось.

Она едва могла сдержать своё возбуждение.

– Ну, слушай. Вчера я познакомилась с парнем, его зовут Тайлер Дэвис. По его словам, он давно знал меня, и в прошлом году мы пересеклись взглядами. С тех пор он пообещал себе, что не упустит меня. Он играет на гитаре, пишет свои песни – вчера он буквально заворожил меня своими мелодиями, у меня даже «бабочки в животе» запорхали. Тайлера отличает прекрасное чувство юмора, он снисходительный и очень милый. Он пригласил меня на вечеринку, которая состоится завтра у его знакомого, и сказал, что я могу привезти кого-то с собой. Сразу подумала о тебе.

Для Дарси это была отличная возможность увидеться с Джеком в новой обстановке, расслабиться и немного повеселиться. Но что-то в описании Тайлера вызывало у неё тревогу, как будто что-то не складывалось.

– В целом я не против, – начала она осторожно, – но только если Тайлер позволит мне взять с собой ещё парочку ребят.

– Он настолько от меня без ума, что согласится. Так что собирайся завтра дико потусить!

– Только, прошу, будь аккуратна с ним, Амелия. Не окунайся в него с головой.

– Я всегда осторожна, – уверила та. – А теперь расскажи, как прошёл твой вечер с Джеком?

– Вечер был просто замечательным, – улыбнулась Дарси. – Джек устроил нам мини-пикник в яблоневом саду. Мы пили вино, ели круассаны на фоне заходящего солнца, и в какой-то момент я почувствовала удивительное спокойствие и счастье. Он остался со мной на пару часов, чтобы я могла спокойно уснуть. Что-то снилось, и я даже заплакала, но проснувшись, все воспоминания словно выцвели, как будто их и не было…

Она предпочла умолчать о том, как они с Джеком случайно застали её соседку, занимавшуюся сексом со своей девушкой, и о последующих разборках между их семьями. Это была не её история, и ей не хотелось делиться этим с Амелией.