«Сонеты. Перевод Юрия Лифшица» kitabından alıntılar, sayfa 5

К чему спешить туда, где нет моей родной?

Ведь, быстрота нужна нам лишь для

возвращенья.

Ты музыка, чего ж с печалью ей внимаешь?

Прекрасному нельзя с прекрасным враждовать;

Зачем же любишь то, что с грустию встречаешь,

И с радостью спешишь все злое воспринять?Когда гармония согласных звуков хора

В их сочетанье слух твой может оскорбить,

То это потому, что в нем есть тон укора:

Зачем ты все одним предпочитаешь быть.Заметь, что две струны, касаяся друг друга,

Как мирная семья, в согласии живут,

Где мать, отец и сын, не выходя из круга,

Один прекрасный звук согласно издают.И песня их без слов твердит тебе и всем:

«Оставшись холостым, останешься ничем!»

И каждый в десять раз тебя счастливей будет,

Произведя на свет по десять раз тебя —

И смерть вражду к тебе надолго позабудет,

Увидя, сколько раз ты повторил себя.

Имея дело лишь с одним самим собою,

Себя же выгод всех лишаешь ты в борьбе.

Когда ж твой бренный прах покроется землею,

То что благого ты оставишь по себе?

Мой взор тебя рисует и во сне, и будит сердце, спящее во мне.

Все то же солнце ходит надо мной,

Но и оно не блещет новизной.

154

Виновен я, порвав любви обет,

А ты виновна в нарушеньи двух:

Твою измену — злей и горше нет —

Сперва изведал я, а нынче — друг.Но велика ль измена клятвам двум,

Коль двадцать я нарушил, все как есть?

Я клялся всем, что мог измыслить ум,

И лгал, и навсегда утратил честь.Я клятвенно твердил, что ты верна,

Добра, правдива, как дитя небес;

И, чтоб тебя возвысить, пал до дна,

И собственному зрению вразрезЯ клялся, что прекрасна ты; ну что ж —

Знай: эти клятвы — мерзостная ложь!пер. С. Александровского

74

Но не горюй: пусть мой последний миг

Влечет меня в подземную темницу —

Он унести не властен нежный стих,

Мою неистребимую частицу.К тебе вернется вновь из этих строк

Моя любовь без меры и без краю;

Во прах уйдет мой прах, как судит рок,

Но душу я тебе предназначаю.Утратишь ты не золотой, а грош —

Червей поживу, тлен былого тела;

Когда его отнимет подлый нож,

Я не желаю, чтобы ты скорбела:Стихи мои — души моей приют,

И я с тобой, пока они живут.пер. С. Александровского

130Ее глаза на звезды не похожи,

Нельзя уста кораллами назвать,

Не белоснежна плеч открытых кожа,

И черной проволокой вьется прядь.С дамасской розой, алой или белой,

Нельзя сравнить оттенок этих щек.

А тело пахнет так, как пахнет тело,

Не как фиалки нежный лепесток.Ты не найдешь в ней совершенных линий,

Особенного света на челе.

Не знаю я, как шествуют богини,

Но милая ступает по земле.И все ж она уступит тем едва ли,

Кого в сравненьях пышных оболгали.

Любовь твою ценю я выше, чем рожденье,

А взор дороже мне пурпуровых одежд,

Затем что в мире всем, исполненном надежд,

С тобой одной, мой друг, возможно наслажденье.