Kitabı oku: «Хроники Моокрогга. Изнанка Тьмы. Том 1», sayfa 4
Холодок, зародившийся в животе, ледяной волной растекся до кончиков пальцев. Цваард, этого еще не хватало! Ну и что теперь делать?! Обходить? Пешком, толком не зная местности? И, хуже того, без малейшей идеи, куда подевался неведомый злодей? Конечно, лично мне с ним делить нечего, но и становиться непрошеным свидетелем однозначно преступной практики совершенно не хочется – от таких соглядатаев спешат избавиться в первую очередь.
Как любит приговаривать директор Дергон, патетично воздевая указательный палец к небесам: «Мудрый изыщет путь избегнуть схватки». На мудрого я не тяну, но попробовать стоит. Вдруг и получится избегнуть.
Макхар, один из штатных практиков Хувнтона, спокойно кивнул, поглаживая двумя пальцами аккуратную льняную бородку:
– Спасибо, что все так подробно рассказали, уважаемый Арьм, мы обязательно во всем разберемся и накажем виновных, можете не волноваться.
– Уж вы постарайтесь, да, – фыркнул стражник и направился к двери, не переставая ворчать, – а то, как ни происшествие какое магическое, так никто у вас не виноват, даже если свидетелей с полгорода, знаю я вас…
Дверь хлопнула. Молчавший до этого Иллио, темный практик седьмого уровня, фыркнул, заправил платиновую прядь за острое ухо, украшенное тремя золотыми серьгами-кольцами:
– Совсем страх потеряли.
– Горожане и не должны нас бояться, – мягко укорил горячего коллегу Макхар, – мы же не злодеи какие-нибудь. Что говорит ночная смена?
– Не начинай, – поморщился эльф. – Мало мне Дергона с его нотациями, и ты туда же.
– Я всего лишь спросил…
– Ночная смена получила официальный приказ отправиться к южным воротам для усиления гарнизона и предотвращения возможного нападения.
– Какого нападения? – спокойно спросил Макхар, не первый год работающий вместе с западным практиком и успевший притерпеться к его характеру.
– Да никакого, Макхар! – эльф пружиной вскочил на ноги и сделал раздраженный круг по кабинету. – Но стража южных ворот получила такой же приказ.
– Ты его видел?
– Конечно нет! Иначе бы уже отправил этого шутника в Солнечный Колодец, – бледно-голубые глаза Иллио зло сощурились. – Или на виселицу. Бумаги самоуничтожились вместе с вестником, но ни у начальника караула, ни у командира ночной смены не возникло сомнений в их подлинности.
– Загадка, – снова потер бородку Макхар. – Ты сообщил в Дьюкрогг?
– Сам сообщай. Может еще и повышение выслужишь. За бдительность, – язвительно скривился эльф и с размаху плюхнулся в кресло, выбив облачко пыли. Брезгливо сморщил нос.
– Что говорит мастер Дергон?
– Легок на помине.
Макхар вопросительно глянул на западного практика, но тут дверь снова открылась.
– Доброго дня, коллеги, – поздоровался директор Южной Школы, переступая порог. – Кажется, вас уже оповестили…
– Если ты снова свалишь всю вину на моих подчиненных, я за себя не ручаюсь, – угрожающе подался из кресла эльф.
– Не волнуйтесь, мастер Иллио, – подчеркнуто вежливо поклонился Дергон, – у меня и в мыслях такого не было. Я ведь сам отправил студентов в Круг, проверить одну занятную теорию. Конечно, никто не ожидал, что там не окажется никого из дежурных, да и отправлял я только одного оболтуса, хм-м… – директор заметил потяжелевший взгляд коллеги и торопливо замахал руками. – Иллио, клянусь, я не меньше тебя хочу выяснить, что произошло!
– Что за теория? – эльф, не отводя взгляда, снова откинулся на спинку кресла.
– В руки одному из студентов попал любопытный артефакт, довольно древний, описаний подобных вещиц я нигде доселе не встречал, – Дергон занял второе кресло, бросил на подлокотник темно-синий плащ. – И потому решил, что не лишним будет его исследовать. Это могло помочь и самому студенту, добавить ему баллов на выпускном экзамене, и, чего греха таить, послужило бы на благо всей магической науки. Я узнал о случившемся только утром, когда закончил составлять теоретическую базу эксперимента, и поспешил сюда сразу же, как удалось разобраться со школьными делами, эта бюрократия и вурдалака в гроб вгонит, хм-м…
– Значит, ты отправил в Круг Силы двух студентов с неизвестным артефактом, решив в случае чего свалить всю ответственность на ночную смену.
– Я отправил одного, второй просто увязался следом…
– Несущественно. Ты не пошел с ними, прикрывшись делом, которым мог заняться позже. И никто из преподавателей не пошел. Двое юнцов с неизвестным артефактом. В центре высококлассного генератора энергии. В черте города. Ночью. О чем ты думал, а?
– У меня были причины так поступить, Иллио.
– Не сомневаюсь, – эльф резко поднялся на ноги, сдернул с крючка черную с серебристой вышивкой куртку. – Советую придумать побольше этих причин, на суде может пригодиться. Я сам осмотрю Круг. И если найду там хоть что-нибудь подозрительное…
– Иллио, подожди еще минутку, пожалуйста, – мягко позвал Макхар, повернулся к директору Южной Школы. – Со студентами все в порядке, Дергон?
– Это еще одна причина, по которой я пришел, – коротко вздохнул южанин, потер щеку растопыренными пальцами.
Иллио раздраженно поджал губы, но остался в кабинете. Аккуратными движениями принялся собирать длинные светлые волосы в высокий орочий хвост на затылке. Слушал молча, внимательно, лишь блекло-голубые глаза изредка пересекала странная тень, будто легкое облачко затмевало опаленное летним солнцем небо. Макхар молча покачал головой, выслушав коллегу:
– Хранитель Пламени Мертвых? Нам повезло, что на Призыв не явился кто-то менее разумный. И кто бы мог подумать, что в этом выпуске окажется урожденный Неметона… Как думаешь, куда он мог отправиться?
– Насколько мне известно, у Звора не осталось родичей на Севере, – Дергон задумчиво потер подбородок. – Он рос на Востоке, но где именно – я никогда не расспрашивал. Скорее всего, остались какие-то записи в личном деле или же удастся построить поисковый аркан по какой-нибудь вещи, несущей отпечаток его энергетического поля…
Иллио выдохнул короткий злой смешок, расправляя воротник куртки:
– Так ты пришел сюда, чтобы нанять ищеек, Дергон? Хочешь втихую решить это дело, не привлекая внимания дознавателей? И каким же именно образом? Повесишь на своего беглого студента Призыв высшего демона, а потом исключишь из Школы? Или отправишь сразу в Сопредельный мир? Родни у него нет, никто не хватится – идеально. И никаких обвинений в халатности и разбирательств с советом гильдии, которые могут подпортить твою идеальную репутацию идеального директора идеальной магической школы.
– Я не собираюсь ни в чем его обвинять и уж тем более убивать, просто хочу поговорить. Но, если уж ты сам завел речь о законах, то смею напомнить, что проводить любые эксперименты в Круге без надзора студентам запрещено, и формально за произошедшее несет ответственность не только мой студент, но и твоя дежурная смена. Даже получив официальный приказ, командир смены должен был доложить об этом не только тебе, но и мне, оставить хотя бы одного дежурного и только после этого отправиться к южным воротам. Мы обсуждали это не один раз, но твои «ночные» продолжают нарушать процедуру. Если бы смена была на месте, ничего бы не случилось.
Бледно-голубые глаза эльфа зловеще прищурились:
– Да что ты говоришь? Напомню-ка и я кое-что. Студент именно твоей Школы вызвал высшего демона в черте города следуя именно твоим приказам. И ты сам в этом признался. Я под присягой повторю каждое слово.
– Я не приказывал ему действовать в обход законов, он должен был дождаться дежурную смену или сообщить мне о возникших трудностях. И это я тоже готов повторить под присягой.
– Великолепно. Расскажешь об этом в каземате Солнечного Колодца.
– Иллио… – попробовал урезонить коллегу Макхар.
Дверь громко хлопнула. Штатный практик вздохнул, бросил на директора Школы сконфуженный взгляд:
– Прости, Дергон. У Иллио… сложный характер.
– Да уж, знаю не понаслышке, – южанин неприязненно поморщился. – До сих пор удивляюсь, как ты его терпишь.
Макхар примирительно улыбнулся. На самом деле у него была веская причина простить эльфу и что-нибудь похуже дурного нрава – десять лет назад именно Иллио спас Бирхеля, единственного сына мастера Макхара, из пасти бильвизов. Конечно, темный практик с Запада был резким, неуживчивым и категоричным, но при всех своих недостатках мог без раздумий рискнуть жизнью ради другого.
– Не могу не согласиться с моим чересчур вспыльчивым коллегой, Дергон, отправить ребят одних было не лучшей идеей. Хорошо, что никто из горожан не пострадал. Со стражей я поговорю, но Иллио пошлет рапорт совету в Дьюкрогг, если обнаружит что-нибудь, на его взгляд, подозрительное. И ради этого даже перешагнет через свою жгучую нелюбовь к бюрократии.
– Я и не собирался ничего замалчивать, Макхар, – с улыбкой замахал руками Дергон. – Пусть пишет, что хочет. Куда важнее сейчас отыскать Звора, пока он не успел вляпаться в какие-нибудь неприятности – один Свет знает, на что еще способен этот артефакт, ни к чему так рисковать. Но до конца выпускных экзаменов я не смогу никуда отлучиться из города. А твой напарник вряд ли согласится мне помочь, он достаточно… хм-м… однозначно это высказал. Я и правда не хочу обращаться к дознавателям, но по одной-единственной причине – в Солнечном Колодце не действует презумпция невиновности, все дела рассматриваются ими с позиции доказанной вины, хм-м, подозреваемого. Не хочется настроить юношу против гильдии. Он ни в чем не виноват, просто немного сбит с толку.
– Пожалуй, ты прав, – штатный практик задумчиво потер бритую налысо голову. – Мелиссар сейчас на Западе, Ирма больна. Остальные эту неделю заняты на приеме, который затеял градоправитель – ожидается много гостей, в том числе и какие-то большие шишки с Восточной Границы, сам знаешь, как Виккил любит пускать пыль в глаза. Но ты можешь поговорить с Бирхелем, он сейчас занимается какими-то историческими изысканиями в библиотеке, наверняка не откажется помочь.
– Спасибо, Макхар, я твой должник.
– Ерунда. Какие счеты между друзьями? Просто будьте осторожны.
– Не волнуйся, я верну твоего сына домой целым и невредимым. Доброго дня, Макхар.
– И тебе, Дергон.
Избегнуть не получилось. Это я понял сразу, как только увидел человека, стоящего на дороге спиной ко мне. На вид ничего необычного – рост немного выше среднего, смолянисто-черные короткие волосы, темно-серые сапоги из чьей-то шершавой на вид, грубо выделанной кожи, и такая же по оттенку рубашка с высоким воротом, черные штаны из плотной холстины.
Я не особо умело попытался просканировать незнакомца на предмет его специализации, с удивлением понял, что он совершенно ее не маскирует, но на этом приятные сюрпризы закончились. Маг оказался темным, при этом стихийным, а уровень я даже просчитать не смог. Плохо. Очень, очень плохо. Скорее даже отвратительно.
По затылку, где-то под волосами, забегали мурашки, растеклись волной по вискам. Я тряхнул головой, прогоняя хорошо знакомые ощущения (не до того!), остановился, не доходя нескольких шагов до незнакомца:
– Э-э-э… добрый день, уважаемый.
Мужчина обернулся, чуть сдвинул темные брови. Скорее всего северянин с примесью западной крови: характерные резкие черты лица, острые скулы и по-эльфийски яркие зеленые глаза. Из оружия только нож в потертых ножнах на поясе. В правой руке незнакомец держал хрустальную полусферу размером с ладонь, в которой я с нарастающей тревогой опознал пресловутую Призму Нежити.
Я сделал шаг назад, он – вперед, губы дрогнули в змеиной улыбке, но глаза остались холодными, цепким взглядом обшаривая меня с ног до головы. Взгляд задержался на груди, изучая выбившуюся из распущенного ворота Печать.
– Любопытно, – мужчина выставил в сканирующем пассе левую руку, запястье которой сжимал широкий кованый браслет с подвеской – змея, обвивающая меч. По моей спине пробежала волна липкого жара от прикосновения чужой магии, я торопливо попытался соорудить ментальный Щит, но незнакомец закончил раньше, чем я добрался до середины плетения. – Еще любопытнее. Черная Печать на этот раз досталась магу? Более того, урожденному Неметона? Воистину грядет что-то пострашнее падения Равновесия, раз этот жребий выпал Мечу Севера.
– Э-э-э… – я на всякий случай сделал еще один шаг назад.
Проклятье! И с кем же меня столкнули паршивка-Судьба и негодяй-Случай?! Виски и затылок снова щекочуще закололо, я покосился влево, вправо, но ничего не заметил. Странно…
– Впрочем, упускать такую возможность глупо, – невозмутимо продолжил мужчина, переложил Призму в левую руку. Простое серебряное кольцо на указательном пальце его правой руки засветилось бледной бирюзой, в хрустальной глубине артефакта ответно сверкнула крошечная золотистая звездочка. – Знаешь этого человека?
Я нервно вздрогнул и резко втянул ноздрями пряный от цветущих трав воздух. Перед внутренним взором калейдоскопом цветных линий вспыхнуло какое-то пятно, постепенно сложилось в нечто, похожее на узор разноразмерных окружностей, растеряв большую часть красок. Что за…
– Рисунок… энергетического поля? – пробормотал я, пытаясь одновременно следить и за внешним, и за внутренним зрением.
– Да уж точно не карта Недр, – пренебрежительно фыркнул незнакомец, щелкнул пальцами, привлекая мое внимание. – Ну? Знаешь или нет?
– Н-нет… – я помотал головой, избавляясь от цветных пятен перед глазами. Невероятная техника работы с чужим сознанием, дознаватели гильдии молиться на этого парня должны! – Точно нет.
– Жаль. Но попытка не пытка. Впрочем, он мог и сдохнуть, за столько-то лет, – маг снова перекинул Призму в правую руку и отвернулся, будто в одночасье потеряв ко мне интерес.
Ну и прекрасно. Читать проповеди на тему «не убий ближнего своего» я точно не собираюсь, как и грозить всеми карами гильдии – пусть Триумвират сам разбирается. Или Храм. Или силы местного правопорядка. Хотя на месте последних я бы не приближался к владельцу Призмы Нежити на арбалетный выстрел. Проклятье… Это ж надо было так опростоволоситься… Хотя, обычный практик вряд ли вообще заметит что-то неладное – некромант, из-за специфики своего дара, куда чувствительнее к эманациям смерти, чем другие маги. А в Оркристе возможностей развить это чутье хватало.
По затылку снова прокатились мурашки – да знаю, знаю! А с виду вполне себе обычный человек… И, честно говоря, это тревожит еще больше. Незнакомец уже покинул мир живых, но, судя по шалостям с Ульд, ухитрился сохранить способности к магии. Случай не то, чтобы уникальный, но упоминающийся в учебниках по практической магии с пометкой: «По возможности в противодействие не вступать». Конечно, в тех же учебниках пишут, что после смерти часть магических способностей бесследно исчезает, но бывают и исключения из правил. Не хочется мне почему-то устраивать полевые испытания возможностям мага, так легко управляющегося с Призмой Нежити. Вроде попадалась мне на глаза какая-то тропинка в обход этой бесами клятой торговой дороги… Лучше уж потерять несколько часов, чем жизнь.
– Стой.
Я замер, не успев сделать и шага. Незнакомец вновь повернулся ко мне. Любопытный ветерок закрутил крошечную пылевую воронку на дороге и юркнул в траву. Какая-то пичуга рассыпала звонкую трель. В зеленых глазах северянина блеснули смешливые искорки:
– Догадался, наконец. Не знаю, кто сейчас директор гитской Школы, но на месте совета я бы выгнал болвана взашей – его студенты даже в своем профиле умудряются вести себя как слепые котята перед миской молока.
– Я учился в Хувнтоне, – невесть с чего огрызнулся я. – И почувствовал сразу. Просто… не связал эти ощущения с… вами.
– Хувнтон ничем не лучше, – пренебрежительно отмахнулся маг. – Хотя странно, что урожденного Севера занесло к южанам.
– Так получилось.
– Любопытно было бы послушать. Но сперва к делу. Хочу заключить с тобой договор, Меч Севера. Мы оба выиграем от этой сделки.
– И… что выиграю я? – попытка не показать овладевшее мною изумление провалилась, но я честно пытался.
Губы незнакомца вновь тронула змеиная улыбка:
– Я помогу тебе добраться до Гребня Скальнарго. Добраться живым. Мне кажется, это не самая плохая цена.
– Откуда вы знаете, что мне вообще туда нужно?
– Потому что в этот раз именно там открывается Дорога на Престол.
– Предположим… И где гарантия, что я действительно получу обещанное?
– Мое слово.
– Думаете, я ему поверю?
– Думаю, да. Маловероятно, что кто-то другой предложит тебе то же, что и я. Даже Ашхатор. В конце концов, он Хранитель Печати, а не твой личный советник. Как и любой высший демон делиться своими богатствами не любит, а к богатствам причисляет и знания, которые доверил ему Вечно Мертвый. Конечно, если ты будешь задавать правильные вопросы, ответить на них ему придется, но, поверь, за три с лишним тысячи лет этот чешуйчатый прохиндей научился виртуозно избегать подобных разговоров. К тому же он вряд ли сумеет сделать из тебя что-то хотя бы отдаленно похожее на боевого практика.
Я нервно попятился. Похоже, этот мир окончательно сошел с ума. В нормальном мире не может водиться нежить, чьей хрустальной мечтой является сохранение жизни мага, призванного уничтожать подобных ей существ.
– Зачем вам это?
– Мне выгодно существование этого мира. Такая причина устроит?
– Если она истинная.
– Вполне. Итак, твое слово, Носящий Печать.
– Э-э… Мне… э-э… надо подумать.
– Сколько угодно, – пожал плечами собеседник. – Надумаешь – позови. Мое имя Вилл-Орм.
Искрой в тумане блеснула Ульд. Я поспешно шарахнулся подальше от артефакта, но северянин не собирался с жутким хохотом уволакивать меня в Бездну. Просто открыл портал, в который и удалился.
Примерно через час я ворвался под свод деревьев и устало плюхнулся в траву. Спина ныла, в голове полный кавардак, скудные припасы вопияли к пополнению своих рядов. И если треклятый маг со своей хрустальной побрякушкой обскакал меня, следующие деревни наверняка тоже обезлюдели. С другой стороны, денег все равно считай, что и нет, а сыр или хлеб – не энергоемкий объект, распаду подвержены в меньшей степени, чем что-то однозначно живое, подвижное и тем более теплокровное… Но заниматься подобным мародерством тянуло еще меньше, чем практиковаться в плетении силков или рыбалке с подручными средствами. И вовсе не из-за опасения подхватить афтершок от действия Призмы – остаточное воздействие артефакта, даже такого мощного, как Ульд, гораздо слабее прямого, контрзаклинание и первокурсник подобрать успеет. Скорее, какой-то внутренний блок, которому не учили в Оркристе – Верные Степи не привыкли упускать выгоду, нигде и никогда, даже такую. Какая польза от пропавших впустую продуктов? Исчезнувшим жителям они уже точно не пригодятся.
Я повертел в руках почерствевшую краюху, вернувшись мыслями к личности, повинной в этих массовых исчезновениях. Если следовать современной магической классификации, то Вилл-Орм скорее всего ревенант, аэдэр кхаар на темном наречии Севера, «живущий чужую жизнь». Но это всего лишь общая характеристика, объясняющая столь активное посмертие северного мага. А вот детали… детали могут разниться. Среди ревенантов много уникальных образцов, обладающих только им свойственными способностями и умениями. И угадать, что за образец достался мне невозможно.
Вилл-Орм… Имя незнакомое, но однозначно древнее. Вторая часть точно северная, «орм» по-хатрски «змей». А вот первая… Эльфийское «виллар»? Хатрское «вьеллу»? «Валлаир», внезапно понял я, «кольцо» на темном наречии Севера. Значит, Вилл-Орм на всеобщем – «свернувшийся змей». Больше похоже на прозвище, чем на имя, ну, разве что амбициозностью родители мага не уступали самому лорду наместнику Севера.
Я хлебнул из фляги и со вздохом растянулся в траве. Потом ругнулся и снова сел, стараясь не обращать внимание на разом застонавшие мышцы.
На Призыв пришлось потратить почти весь оставшийся резерв, а учитывая, что оставалось там едва ли на четверть – мне позарез нужен хоть какой-нибудь Источник. Или недельный отпуск на островах, где можно спокойно дождаться, пока энергия восстановится сама, не рискуя при этом столкнуться за поворотом с очередным выходцем из Бездны.
– Ты не выглядишь сытым, – ехидно осклабился Ашхатор. – Придумал что-то и на голодный желудок?
– Угу, – мрачно буркнул я. – Кто такой Вилл-Орм и откуда он все знает? Обо мне, о тебе и о Печати.
– Что он тебе предложил?
– Хэй, я первый спросил!
– Этот вопрос не касается Равновесия, – махнул когтистой лапой демон.
– Еще как касается! – возмутился я. – Если меня подкарауливает на дороге какое-то буйное умертвие с раритетным артефактом и пытается делать предложения, от которых сложно отказаться!
– Да, это в его духе, – хмыкнул Ашхатор и снизошел до объяснений. – Вилл-Орм – один из посвященных Тахарьеона, владыки Сопредельного мира. Он не входит в Совет Тьмы, но, очевидно, сейчас знает то же, что и трое иерархов: Печати снова оказались в Моокрогге, а Дорога откроется на родине того, в чьих руках первая из четырех.
Да уж, режиму секретности операции «Равновесие» позавидует и тайная служба правящего монарха! Проще уже повесить на шею табличку «Кандидат в герои Моокрогга и сопряженных миров» и требовать скидку на постоялых дворах, может хоть какой-то прок выйдет.
– И кто еще об этом знает?
– Кто-нибудь из светлых, например, члены Большого совета мира Теллерва – взгляд Ашхатора внезапно стал очень цепким. – Во всех мирах могут быть те, кто знает, как выглядят и что собой представляют Печати. И у тех, кто это знает, могут быть свои взгляды на важность Равновесия. И на роль Носящих в этом.
– Они могут нам помешать? – насторожился я.
– Они могут попытаться вам помешать, – уточнил Хранитель. – А удастся им или нет – зависит от вас. Я, как и любой из Хранителей, готов к последней битве Сторон.
– Я думал, наша задача – не допустить этой битвы.
– В том числе. Печати не должны попасть в чужие руки, молодой некромант.
– Надеюсь, остальные трое это тоже знают, – буркнул я. – И, надеюсь, Вилл-Орм не из тех таинственных негодяев, которые спят и видят, как бы воткнуть нам в колеса палку посучковатее.
– Не из тех, – подтвердил демон тоном «а из других», но я решил не лезть в дебри, нахождение в которых мне вряд ли понравится. – Что он тебе предложил?
– Сказал, что страсть как обожает этот мир и весьма расстроится, если затея с Равновесием провалится. Потому готов предоставить мне посильную помощь.
Демон чуть прищурил медовые глаза, раздумчиво двинул нижней челюстью, потом медленно кивнул:
– Это не запрещено.
– А что может быть запрещено?
– Никто из иерархов сопряженных миров не должен вмешиваться в судьбу Равновесия, иначе договор с Вечными будет нарушен и начнется новая битва Сторон. Вилл-Орм не иерарх и не вассал никому из Совета Тьмы, он свободен и подчиняется только собственной воле. И может предложить тебе свою помощь, если захочет это сделать.
– И сдержит клятву?
– Слово Севера не теряет своей силы, даже если тот, кто дает его мертв.
– Звучит многообещающе.
– Ты сам северянин. И сомневаешься?
– Видел слишком много примеров того, как удобно нарушать подобные клятвы.
– Если не веришь мне, можешь спросить у самого Тахарьеона. В конце концов он знает своего посвященного лучше нас обоих.
– Отличный план, – фыркнул я. – Жаль, неосуществимый. Даже если мне каким-то чудом удастся открыть переход в Сопредельный мир, я не продержусь там и минуты. Это не особенно подходящее для живых пространство, а я не адепт, чтобы компенсировать все недостающее при помощи магии. И не верховный шаман орков, чтобы пытаться просочиться туда в виде духа.
– Ты многого о себе не знаешь, молодой некромант, – лукаво глянул на меня Ашхатор. – Что ж, если дело только в силе, я открою для тебя переход. В конце концов, это в интересах Равновесия.
– Стоп-стоп-стоп! Я чего-то не знаю? Чего именно?
– Это не имеет отношения к Равновесию, так что отвечать я не обязан, – пакостливо заухмылялся чешуйчатый гад, поднимаясь на задние лапы.
– Это куда важнее Равновесия, это имеет отношение ко мне!
– Ты все узнаешь сам, когда придет время.
– И когда оно придет?!
– Ты готов?
– Нет! Постой!
– Ты встретишься с Тахарьеоном один на один. Не спеши со словами, северянин, первая ошибка может стать для тебя последней. Помни кто перед тобой, каждую минуту. И не забывай, что за любую услугу придется платить. Быть может не сейчас, но позже – непременно придется.
– Я никуда не пойду, пока не услышу ответ!
– Чтобы попасть обратно тебе нужно будет снова войти в эту рощу. Удачи, Носящий Печать. Я буду ждать тебя здесь.
Перед глазами взорвалось звездное небо, желудок ухнул куда-то в пятки, но ощущение падения в никуда исчезло так же стремительно, как и появилось. Голова кружилась, однако ноги стояли на твердой земле, зрение бесстрастно докладывало, что окружает меня теперь не безымянная рощица, а серая каменистая пустошь, щербящаяся камнями и скалами, протыкающими низкое небо. Мутное зеленоватое солнце безуспешно пыталось разогнать грязное кружево облаков. Впереди слева высился какой-то валун и, после недолгих колебаний, я направился туда, на ходу пытаясь разобраться в ощущениях. Легкий мазок ветра по щеке, скрип серого песка под сапогами, стремительно летящие по небу облака – все это было настолько реальным, что могло свести с ума. Невозможно! Каким, Бездна меня сожри, образом я мог здесь оказаться, да еще и «во плоти»?! И почему не испытываю от этого никаких неудобств? Может это все-таки сон? А реальности пейзажу добавляет мое собственное сознание, привыкшее окружать себя звуками и движением? Возможно, ветер и песок – это всего лишь иллюзия, бесконтрольно созданная мозгом, а я стал жертвой специфического чувства юмора Хранителя Пламени Мертвых? М-да, обхохочешься. Вот проснусь и посмотрим, кто будет смеяться последним.
Выбранный ориентир вблизи оказался похож на некое подобие кресла или совершенно непритязательного трона, стоящего на небольшом возвышении – здоровенный кусок серого камня с плоским шлифованным сидением и спинкой, на которой виднелись истершиеся линии рисунка. Рядом, привалившись спиной к «подлокотнику», стоял мужчина неопределенного возраста с длинными белыми волосами. Высокие, почти до колена, сапоги с серебряной оковкой по носку, аскетично-черная одежда, серебристое навершие меча на поясе слева. Внешность вполне себе человеческая, а вот сложение на порядок внушительнее. Никаких тебе рогов, клыков или раздвоенного хвоста, вопреки всем бестиариям Храма. Столкнешься в лавке и не поймешь на кого напоролся.
Льдисто-белые колючие глаза без зрачков встретились с моими, заставив вздрогнуть от неизмеримой беспредельности взгляда, свойственной высшим иерархам сопряженных пространств. Я внезапно всем существом осознал, что пришел на эту встречу один и без помощи Ашхатора вряд ли сумею вернуться. Сердце обдало холодом, в горле согласно пересохло.
– У тебя много вопросов, смертный. И ты был достаточно смел, чтобы прийти ко мне безоружным.
Я внутренне содрогнулся, представив, как наскакиваю на владыку Сопредельного мира с дубиной наперевес, а тот, не в силах устоять перед моей вселенской мощью, сползает со своего каменного седалища, истерически хохоча. Губы Воплощенной Смерти внезапно тронула мёрзлая улыбка. Ох, вот только этого не хватало – я даже не почувствовал его вторжения в сознание!
– О чем ты хотел спросить меня, смертный? Послушать рассказ о том, с кем столкнула тебя Судьба? Он в силах сам ответить на твои вопросы, для этого вам не нужен посредник в моем лице.
– Но разве он действует не по вашему слову, Великий? – я на всякий случай использовал самое нейтральное обращение к иерархам сопряженных пространств. Без должной субординации такие личности тебя как минимум не будут слушать, а как максимум – пришлепнут словно спесивую мошку.
– Нет.
– Значит, он действует только по своей воле?
– Я не могу поклясться в том, чего не знаю. Скажу лишь, что эта воля не моя.
Конечно, иерархов в сопряженных пространствах хватает. И каждый из них ведает определенной сферой, иногда тесно сплетающейся со сферой «коллеги», но все равно имеющей какие-нибудь отличительные особенности. Разделение по «сферам ответственности» не имело никакой сакральной подоплеки, как и не преследовало цели занять руки шатающегося без дела иерарха. Не иерарх порождал явление – явление порождало иерарха. Воплощая в зримой форме того, кто изнутри видел и понимал суть явления-прародителя, досконально разбирался в его законах, мог регулировать интенсивность и масштаб его проявления.
– Но могу ли я доверять его слову, Великий?
Тахарьеон шевельнулся, пожал плечами, черен меча у пояса поймал и отразил тусклый блик зеленоватого солнечного диска:
– Доверие – это сила перед лицом друга и слабость перед лицом врага. Можешь ли ты доверять моему слову, смертный?
Я вовремя вспомнил о предупреждении Ашхатора и прикусил язык, не сболтнув очевидную глупость: сомневаться в слове иерарха сопряженного мира чревато крайне неприятными последствиями, велика вероятность, что сожалеть о поспешных выводах ты будешь уже посмертно. Похоже, Тахарьеона устраивало мое молчание, дожидаться ответа он не стал:
– Невозможно измерить глубину пропасти, не бросив в нее камень. Если ты поверишь слову этого человека и ошибешься – ты будешь сожалеть. Если не поверишь и ошибешься – будешь сожалеть не меньше. Но если ты не примешь никакого решения – никогда не узнаешь, к чему оно могло привести.
Я медленно кивнул. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. В конце концов, я готов к худшему. И если готов напрасно, будет вдвойне приятно это признать. Губы иерарха дрогнули в подобии улыбки, смысл которой невозможно было разгадать:
– Ты найдешь путь назад, если пришел сюда сам, смертный. И обретешь новое знание, если выйдешь отсюда.
– А могу и не выйти? – я пытался сохранить хотя бы видимость спокойствия. Но, похоже, меня видели насквозь.
– Ты можешь решить, что твой долг слишком велик для тебя.
– Но, похоже, кроме меня его не выполнит никто. Так что придется вернуться.
– Кровь Севера, – льдисто-белые глаза чуть прищурились. – В твоих руках личная Печать Вечно Мертвого. Это большая ответственность для любого из обитателей сопряженных миров.
– И для вас тоже? – брякнул я раньше, чем успел прикусить язык, но иерарх великодушно не стал развоплощать меня к мракобесам.
– Для всех. Но мы не будем говорить о твоем долге. Любое мое слово может стать камнем, который стронет лавину.
Интересно, что насчет тех слов, что уже прозвучали? Они не столь важны? И где вообще критерии важности слов в данном случае? Проклятье, если Тахарьеон и сейчас копается в моем сознании – мне конец… Может, отвлечь чем?
