Kitabı oku: «Портрет», sayfa 6

Глава 7

Вернулся из поездки я уже с невестой, проводил её домой и стремглав кинулся к Николаю. Влетев в кабинет, где они с Артуром что-то обсуждали, я остановился посреди помещения, тяжело дыша и пытаясь унять бешено стучащее сердце…

Первым обратил внимание на моё состояние старший из хозяев:

– Что случилось? – испуганно вскочил он, в то время как его сын продолжал стоять, не сдвинувшись ни на миллиметр. Лишь побелели от напряжения костяшки пальцев его правой руки, которой он держался за спинку кресла.

– Кем я вам являюсь?

Мои собеседники обменялись недоумёнными взглядами.

– Пра… – неуверенно начал Артур.

– Пра… – вторил ему Николай.

– Пра…

– Пра…

– Нет, по документам! – нетерпеливо прервал я это заикание.

– А… – с облегчением протянул Николай. – Ты мой двоюродный брат, соответственно, дядя Арти, сын сестры моего отца, на самом деле умершей бездетной. А почему тебя это вдруг заинтересовало?

Я чуточку расслабился:

– Значит, на правах дальнего родственника я имею право распоряжаться картинами?

– Конечно! Ты в любом случае имеешь на них право.

– Это отлично…

Не успел я задуматься, как Николай приблизился и обеспокоенно заглянул мне в глаза:

– Ты решил окончательно лишить нас и наших потомков своего общества? Навсегда? Ты хочешь передать эти картины в музей или на хранение кому-то другому? Этой девушке? Мы потеряли твоё доверие?

Я улыбнулся:

– Нет, нет! Не волнуйся! Я просто прикидываю, где достать деньги.

– Не понимаю. Твои появления не являются для нас обузой и вряд ли когда-нибудь станут таковыми. Просто скажи, что нужно. Мы всё сделаем, сколько бы это ни стоило.

Я махнул рукой:

– Ничего серьёзного… Для начала я хотел бы пригласить сюда Алису.

Если Николай и удивился, то никак этого не показал. Зато Артур приоткрыл рот в изумлении.

– Конечно, твоя воля… Нам стоит удалиться? Когда ты хочешь её позвать?

– Я уже сообщил ей адрес, она может появиться в любую минуту.

Мои собеседники переглянулись.

– Ну, тогда мы сейчас уйдём… До вечера хватит?..

– Да погоди ты! – раздражённо оборвал я друга. – Я хочу, чтобы вы её встретили и провели в каморку к картинам.

– А… – понятливо протянул Николай. – А сам ты всё-таки собираешься нас покинуть?

– Нет! – уже не сдерживаясь, возмущённо воскликнул я.

Но Николай словно не услышал моего резкого ответа.

– И она, наверное, сможет выбрать любую картину на свой вкус, кроме портрета? – продолжил он. – Или и его тоже?

На этом моё терпение лопнуло. Удивительно, как беспощадно к людям время, как радикально оно способно изменить характер!..

Подлетев к столу, я со всей силой стукнул по нему кулаком:

– Хватит! – рявкнул в голос.

От неожиданности Артур вздрогнул, а мой собеседник так и замер с открытым ртом.

– Мне нужно, чтобы вы провели Алису туда и оставили одну. Сам я в этот момент буду стоять за портьерой и наблюдать. От её реакции зависит моё дальнейшее поведение.

– Ты действительно собираешься остаться? – осторожно уточнил Николай. – Навсегда?

Я кивнул:

– Планирую. Согласие на брак уже получено, но негоже начинать семью с тайн.

Здесь моим друзьям ничего не оставалось, кроме как обречённо кивнуть.

Глава 8

Время в ожидании тянулось томительно медленно. Я успел не один десяток раз осмотреть свою каморку, кажущейся не столько мрачной, сколько загадочной в свете одинокой лампы, понуро свисающей с потолка. Собственно, изначально другого освещения в комнате и не подразумевалось. Ни одного, даже самого маленького, окна! Лишь четыре стены, дверь и пол из грубых деревянных досок. На стенах висело несколько картин, но большая часть моих трудов стояла в углу за мольбертом, полотнами к стене. Совсем рядом с портьерой, невесть зачем повешенной здесь много лет назад, стоял маленький колченогий диванчик. Его обивку давно поела моль, наполнитель частью слежался, частью разрушился от времени… Живым остался лишь остов, однако спать на нём оказалось по-прежнему можно. Хотя мне он, как всегда, был чуточку коротковат. Но я привык.

Наконец, спустя семьдесят три бесконечно длинных минуты, моих ушей достиг отголосок дверного звонка. И я рефлекторно затаил дыхание.

Настал момент истины!

– Вот, проходите сюда, пожалуйста.

Открылась дверь, пропуская в сумрак мастерской хрупкую женскую фигурку. Не переступая порога, Артур протянул руку и зажёг дополнительный свет, установленный значительно позже. Я едва успел зажмуриться, чтобы не ослепнуть.

– Осматривайтесь, Алиса, любуйтесь. Не буду вам мешать.

На этом юный хозяин дома попытался выполнить мою просьбу и покинуть гостью, но девушка оказалась настойчивой – схватив своего проводника за руку, она буквально вынудила его войти следом.

– Постойте! Вы не расскажете мне об Альфе?

– Да я ничего толком и не знаю… – слегка замялся Артур, практически не смутившись. – Хотите, я позову отца? Он наверняка знает больше.

– Нет-нет, не надо. Может быть, потом, если вы совсем не сможете ничего рассказать…

Обречённо вздохнув, Артур покосился в мою сторону:

– Хорошо.

В ответ Алиса довольно кивнула и прошла к мольберту:

– Это его?.. – ласково проведя рукой по лакированному дереву, спросила она.

Её экскурсовод радостно закивал:

– Да-да, здесь сохранена вся прижизненная обстановка.

– Совсем вся? – не поверила Алиса.

– Абсолютно! Например, под диваном до сих пор лежат холсты и краски, которыми он пользовался.

– И картины при нём так же висели?

– Нет, их разместили на стенах мастерской позже. При Альфе они стояли в углу, частью в рамах, частью просто лежали, свёрнутые в рулоны. Там и сейчас ещё остались некоторые его работы, мы их только одели прилично.

Артур улыбнулся своему удачному сравнению, заставив меня досадливо отметить отсутствие у молодого хакера стеснения в обществе юной леди… А вот пронаблюдать за реакцией Алисы мне было не дано, так как она стояла спиной к моему укрытию.

Ещё немного полюбовавшись мольбертом, гостья повернулась к дивану:

– И это тоже стояло здесь при нём?

– Да. Альфа частенько ночевал в мастерской, когда работал над чем-то, что занимало его целиком. В такие дни он практически не выходил из этой комнаты.

Девушка удивлённо покачала головой:

– Вот уж не думала… Это всё так интересно! Вы такой чудесный рассказчик!

Наконец-то покраснев, Артур опустил голову, не сумев придумать достойного ответа.

Так и не дождавшись отклика, гостья вновь перехватила инициативу в свои руки, приблизилась к диванчику и похлопала по нему ладонью:

– Можно?

– Конечно! Не стесняйтесь.

Я беззвучно усмехнулся.

Алиса уселась и задумчиво посмотрела на покрывало:

– Там матрас?

– Да. К сожалению, оригинальное состояние подушек оставляло желать лучшего ещё во времена самого художника, поэтому отреставрировать диван не представлялось возможным. Мы сохранили на память только каркас, изредка позволяя гостям здесь ночевать.

Принюхавшись, девушка мечтательно улыбнулась:

– Например, Алексею, да? От него всегда пахнет этой сладкой пылью…

Артур снова кинул быстрый взгляд на портьеру. И я порадовался, что он никак не мог заметить моей глупой улыбки.

– Кстати, а вы не знаете, где он сейчас? – как бы между делом поинтересовалась Алиса.

Слегка порозовев, мой юный друг развёл руками:

– Сожалею.

– Он уехал? – с непередаваемой грустью спросила моя невеста.

– Нет!

Успокоенная столь эмоциональным ответом, девушка кивнула.

– Может быть, вы хотите чаю? Я могу принести его прямо сюда! – услужливо предложил Артур.

– Если вас не затруднит…

– Ни капельки! – он мгновенно развернулся к выходу. – Я скоро вернусь.

И нас наконец-то оставили наедине. А я продолжил смотреть спектакль, приближающийся к своей кульминации.

Около четверти часа Алиса терпеливо ждала, не двигаясь с места, но активно крутя головой. Мне торопиться было некуда, поэтому подгонять её я не собирался. На фоне всего времени, проведённого за пыльной тяжёлой тканью, оставшиеся минуты казались пустяком.

Затем, воровато покосившись на дверь, девушка прошла к мольберту, зашла за него и присела на корточки. Она осторожно подняла и развернула к себе лицом первую картину со вполне мирным пейзажем, подумала немного и отложила её в сторону, взявшись за следующую, с изображением очаровательной девушки в полный рост. Несколько дальнейших портретов она пролистала, не удостоив особым вниманием, пока не наткнулась на очередной пейзаж. Его она рассматривала очень долго и тщательно, потом вернулась к портретам и принялась внимательно их изучать.

Тень от мольберта падала ровно в тот угол, поэтому лица девушки мне было никак не разглядеть, как и самих картин. Об их содержании я догадывался лишь потому, что был хорошо с ними знаком…

Неожиданно гостья довольно резко и неаккуратно вернула всё на место. Её отношение меня уязвило, но я догадывался о причине такого поведения и порадовался, что холсты отличались стойкостью, а рамы были сделаны на совесть.

Затем Алиса приступила к детальному осмотру работ, выставленных на всеобщее обозрение, медленно приближаясь к моему укрытию… Над диваном висела самая яркая картина из всех: ничуть не потускневшие от времени цвета позволяли сравнивать её с фотографией, особенно ввиду чёткости изображённых предметов. Она открывала путь в эту самую мастерскую несколько веков назад. Серая стена, одинокое кресло, портьера, тогда ещё не такая пыльная и с прекрасной вышивкой, деревянный пол… И больше ничего. Ощущалась какая-то незавершённость.

Напротив этой работы девушка задержалась, ненадолго выпав из реальности. Она была так близко, что я мог бы с лёгкостью коснуться её розового свитера, но предпочёл не выдавать своё присутствие раньше времени, а беззвучно выйти на свет и занять место у неё за спиной.

Драгоценные камни на рукавах камзола матово блестели, накрахмаленный воротник рубашки слегка сжимал шею, манжеты свисали до середины ладони, складки брюк привычно натирали голени и лишь сапоги с мягкой подошвой на низком каблуке не доставляли мне никакого дискомфорта.

Счёт пошёл на секунды.

Гостья зачарованно протянула руку, коснулась золочёной рамы, следом её пальцы плавно скользнули на холст… И девушка разочарованно отступила на несколько шагов, едва не оказавшись в моих объятьях.

– Страшно? – склонившись к её уху, шёпотом спросил я.

Вздрогнув, Алиса обернулась и ахнула. Она нерешительно посмотрела на картину, а потом снова на меня. И обратно. И ко мне. И опять, повторив так несколько раз.

Мне оставалось лишь терпеливо стоять с улыбкой на лице, становящейся всё более натянутой ввиду отсутствия ответной реакции.

Наконец, прелестные губы соизволили разомкнуться:

– Значит, это правда?

Надежда в её голосе приободрила меня, но требовалось уточнить предмет обсуждения:

– Что именно?

– Эта легенда… Ты и есть Альфа?

Скрывать дальше не было смысла.

– Да.

– Алекс… – только и смогла вымолвить Алиса, уставившись на меня неверящим взглядом.

Я усмехнулся:

– Это тоже я.

– Но как такое возможно?

– Не знаю, – пожав плечами, я перевёл взгляд на пустой автопортрет. – Так получилось совершенно случайно.

– А те девушки?.. – Алиса кивнула в угол.

– Нет, что ты! Просто портреты моих случайных знакомых из разных времён. На память.

Моя собеседница понимающе опустила голову:

– Таких же, как я…

Я плюхнулся на одно колено и схватил невесту за руки, крепко сжав её ладони в своих:

– Нет! С тобой всё иначе! Ради тебя я готов пожертвовать этим даром судьбы и прожить одну полноценную жизнь в этой эпохе!

– Такая жертва… – с сомнением протянула девушка.

– Не веришь…

– Не могу. От такого не отказываются, – она виновато посмотрела на меня. – Извини…

– Я понимаю… Как бы доказать тебе серьёзность своих намерений?.. – я снова взглянул на свою последнюю официальную работу. – Стоило бы, конечно, уничтожить эту картину, но как бы с ней не стало и меня…

– Не надо! – испуганно воскликнула Алиса. И тут же прижала наши руки к своей аппетитной груди. – Может, лучше ты возьмёшь меня с собой туда, в свой мир?

– Там нет ничего интересного. Время течёт медленно и вяло, нет никакой возможности пошевелиться, а попытка выйти стоит огромных усилий…

– Ну и что? Я хочу провести с тобой вечность, а не какие-то жалкие сорок-пятьдесят лет, – девушка отвернулась, тоненько всхлипнув. – И жить без тебя я тоже не хочу.

Во рту мгновенно пересохло. Я сглотнул, но это ни капли не помогло.

– Поверь, ты дорога мне не меньше, но и полвека совсем неплохой срок, если прожить их в любви и согласии!

– Мы проживём, я точно знаю! – с жаром воскликнула Алиса. – И всё-таки… Почему бы не попытаться?

– Пойми, я боюсь! Я не знаю, что из этого получится, и получится ли что-то вообще.

– Ну, тогда давай отложим это ненадолго…

Её желание полностью отражало моё, и я сдался:

– На сколько?

– Не знаю… Двадцать лет? Успеем оставить потомство…

Алиса покраснела, моих щёк тоже коснулся румянец.

– Всегда мечтал о детях… Но, может, тридцать лет будет лучше? Увидим внуков…