Kitabı oku: «Портрет», sayfa 7
Я улыбался, а вот моя собеседница и не думала радоваться:
– Чем больший срок ожидания мы закладываем, тем больше вероятность одного из нас не дожить до того знаменательного дня.
– Почему? – я забеспокоился. – Ты чем-то больна?
Алиса покачала головой:
– Нет. Да если и заболеем, не очень страшно. Современная медицина творит чудеса. Просто мы можем попасть в такую ситуацию, когда помогать будет уже либо поздно, либо бессмысленно…
– Автокатастрофа?
– Например.
Я задумался.
– Всё равно, одна полноценная жизнь лучше кучи отрезков, во время каждого из которых мы рискуем не меньше. А если вспомнить опасность самой попытки провести тебя в вечность…
– Только для меня.
– Ты неправа. Для нас обоих.
Алиса решительно топнула ногой:
– Я готова рискнуть своей жизнью прямо сейчас!
– Погоди! – испуганно отступил я. – А как же уладить все дела, попрощаться с родными и друзьями?
– Из дел осталась только работа, с друзьями я не очень близка, а мама умерла два года назад.
У меня практически закончились аргументы. Как и силы на сопротивление.
Но одно стоило вспомнить:
– А отец?
– Я его не знаю.
Всё.
Сдавшись, я прошёл мимо гостьи и занёс ногу над диваном, пригласительно протянув руку Алисе.
И она не заставила себя долго ждать, осторожно коснувшись своей холодной ладошкой моих сухих пальцев…
Эпилог
– Перед вами уникальная картина великого художника, сумевшего не только обмануть само время, но и банально побороть все законы мироздания!
Толпа сгрудилась в тесную кучку за ограждением, жадно всматриваясь в вывешенное полотно, единственное в зале лишённое стеклянной защиты.
Женщина обвела взглядом посетителей и вернулась к картине:
– Как вы все прекрасно видите, на ней сочетаются два совершенно разных времени. Это так называемая «живая картина». Единственная в своём роде. Хоть она и недвижима уже почти два столетия, мы не оставляем надежды лицезреть её в полной красе. Когда-нибудь автору наскучит скорбеть по утерянной невесте, и он снова почтит нас своим появлением…
Последовала минута восторженного молчания. Многие даже затаили дыхание…
– Итак, – нарушила тишину экскурсовод, – пройдёмте к следующей работе уважаемого Альфы. А по дороге я расскажу вам немного о его других, более удачных, похождениях в собственном будущем… Вот сюда, пожалуйста…
Голоса отдалились, люди проследовали за женщиной, как стадо баранов за вожаком… Лишь один пожилой турист задержался у картины, гордо именовавшейся «Модифицированный автопортрет». Там, в небрежно расстёгнутом камзоле, отделанном редкими драгоценными камнями, сидел молодой мужчина. В его чёрных волосах блестела седина, на лице застыло совершенно убитое выражение, а в тёмных несчастных глазах пылало непередаваемое горе… Он не отрываясь смотрел перед собой, где прямо на голом деревянном полу лежала, раскинув руки, миловидная светловолосая девушка в джинсах и ярко-розовом свитере. Тонкий безымянный палец её правой руки охватывал золотой ободок, венчающийся крупным прозрачным камнем, ладонь же левой руки застыла в попытке дотянуться до кресла любимого… На вид ей нельзя было дать больше двадцати лет, а удивлённо-растерянный и немного наивный взгляд только усиливал ощущение молодости безвременно почившей невесты, так и не успевшей стать женой знаменитого художника.
