Kitabı oku: «Любовь в отражении», sayfa 3

Глава 6

Кир тявкнул где-то по ту сторону кустов, и девушка стала к нему продираться энергичнее. Раздвинув последние ветки, она увидела, как на земле лежит мальчик, а возле него, опять в человеческой форме суетится Кир. Жив ли он, отсюда понятно не было, во всяком случае лежал неподвижно. Марина быстро приблизилась и заметила примотанную к дереву цепь – на нее был прикован капкан. Не крупный, наверное, на лису или зайца, но парнишка, вляпавшись в него, сам разжать не смог. Да что там сам! Вон и Кириллу-то пришлось усилия приложить, видно было, как напрягаются мускулы на руках. Красивые такие мускулы… Черт! Куда ее опять уносит! Мальчику помочь надо! Марина, желая оповестить куратора, вытащила телефон, но тот как назло разрядился.

– Он либо так долго ревел и орал, что заснул от переутомления, либо в обмороке. Но мне, кажется, скорее первое, – прокомментировал Кир, аккуратно осматривая освобожденную из захвата стопу, – хорошо крови нет, но наверное, есть перелом, эти капканы с такой силой защелкиваются, мама не горюй! Я сейчас обернусь, затаскивай его ко мне на спину, и будешь придерживать по дороге, чтобы не свалился. Выполню свое предназначение – побуду ездовой собакой.

– Так-то они в санях возят, – опасливо уточнила Марина, – у тебя хребет не переломится?

– Ну, переломится – перекинусь. А что есть другие варианты? – хохотнул Кир. Его опять выгнуло, тряхануло… и здоровенный хаски улегся вдоль мальчишки, чтобы девушке удобнее было затащить пострадавшего к нему на спину.

Мальчик пришел в себя на середине пути, очень испугался, но Марина сумела его удержать.

– Все в порядке, мы едем домой! Нога сильно болит?

– Э-это волк? – в ужасе вскрикнул пацан, все еще пытаясь соскочить вниз.

– Тише, это собака! Ездовая! У тебя может быть сломана нога! Лежи спокойно!

– Ездовая? – изумился мальчишка. – На ней, как на лошади ездят?

– Нет, обычно в тележке, но у нас с собой ее не было. Ты представляешь, сколько человек тебя ищут? – возмутилась Марина, у которой немного отлегло от сердца, что ребенок по большому счету не пострадал.

Пацан засопел, вот-вот разревется.

– Зачем ты вообще собрался на ночь глядя в это Сорокино?

– Я к деду жить пойти хотел. Родители опять ссорились, – надуто себе под нос пробубнил «спиногрыз».

– Но а в этом лесу как оказался?!

– Да темнело уже. Я забоялся в Сорокино. К Егорычу в сарай пошел. У меня там хатка.

– А в этом-то лесу как оказался? – С нажимом повторила вопрос Марина, с содроганием представляя, чтобы было, проседи пацан в капкане без еды и воды один в лесу еще пару-тройку дней…

– Ну так встал с утра, подумал, что мать деду позвонила ужо, что я до него ушел. Значит, дед волновался, а теперь мне жопу надерет. Вот и решил в лесу схорониться, пока все не успокоятся.

– Схорониться! – всплеснула руками Марина в негодовании. – Чуть не схоронили!

Пацан потупился и прижался к спине хаски еще плотнее, будто ища защиты. И видимо, чтобы перевести внимание спросил:

– А как его кличут? Он такой теплый и мягенький.

– Кир его зовут! И не цепляйся так за шерсть, ему же больно. Я тебя сама держу, не упадешь.

Мальчишка разжал пальцы и благодарно погладил хаски по спине.

Когда процессия поравнялась с крайними домами Ключей, солнце уже садилось. Кир явно устал, вяло переставляя лапы, но держался. Волонтеры, вернувшиеся в деревню ни с чем, что-то обсуждали, настроение у людей было таким же понурым, как небо.

– Етить-колотить! – воскликнул один из деревенских мужиков, первым увидевший процессию «Иван-царевич на Сером Волке».

К ним сразу кинулись бывшие среди волонтеров медики и рыдающая мать. Когда мальчика сняли, Кир наконец, сел, вывалив язык набок и тяжело дыша.

Подошел «охотник» и с восхищением произнес:

– Ну, удивил! – и уже снова занес руку, чтобы потрепать пса по загривку, но поймав взгляд Кира, сразу ее отдёрнул и обернулся к толпе. – Народ, есть у кого чем угостить героя?

– Не надо! – спохватилась Марина, загораживая собой хаски. – Его приучили не брать у чужих! И вообще… у Кира специальная диета!

Охотник уважительно присвистнул и отошел. К остановке как раз прибыл последний автобус. Этот водитель оказался куда более собаколюбивым, ну или равнодушным, потому что про отсутствие на собаке поводка и намордника Марина вспомнила аж на середине пути. В этот раз ей посчастливилось сесть около какой-то женщины, и они всю дорогу до города с Киром дружно продремали.

От автовокзала до Марининого дома было недалеко, но охотник все же пытался набиться в провожатые.

– Уже темно, такой красивой девушке небезопасно одной на улице!

– Я не одна, – спокойно парировала Марина, кивнув на собаку.

– Да брось, я же чисто по-дружески! Кир твой, конечно, крут, но хаски очень добрая порода, они даже хозяев не защитят в случае чего. Им все на свете кажется игрой! Ну вот смотри, – и парень попытался приобнять Марину за плечи.

Кир кинулся к нему в секунду с таким грозным рыком, что охотник от неожиданности отпрянул.

– О, черт! Помесь, что ли? Или натаскивали?! Хаски натаскивать очень опасно, у них крыша с катушек слететь может!

– У Кира с крышей все в порядке, – с гордостью проговорила Марина, поглаживая пса по голове, – так что пока! Мы пошли, – и, развернувшись на глазах неудачливого ухажера, устремилась во дворы.

Глава 7

Скрывшись от чужих глаз, недалеко от гаражей, Кир кивнул в их сторону и Марина, осмотревшись вокруг, вытащила пакет с одеждой и сунула его псу в зубы.

Кирилл вышел из проулка уже через пару минут, встрепанный, уставший, но видно страшно довольный собой.

– Не обнимаю – от меня сейчас псиной за километр разит, – сразу со смешком предупредил он.

– Ну и пусть, – ответила Марина, привставая на цыпочки и целуя парня в губы. Тот, конечно, не удержался и сразу ее заграбастал. От его рук на своем теле и вкуса на губах девушку так повело, что она враз забыла, что они на улице, пусть даже и темной, и пустынной. И она сделала то, что ей захотелось – запрыгнула ему на талию, скрестив ноги за спиной. Кир сразу подхватил ее одной рукой, чтобы удобнее держать на весу. Засмеялся:

– О черт! –и втянув живот, поправил второй рукой джинсы.

Маринка тоже засмеялась. Ей было приятно, что парень реагирует на нее так однозначно. Но поцеловавшись несколько минут и немного утолив образовавшуюся за сутки жажду, ребята все-таки решили, что пора выдвигаться в сторону дома. Настроение было отличное, они шли, держась за руки, и просто болтали обо всем подряд.

– Знаешь, когда ты весь день собака, так приятно почувствовать себя человеком! – с энтузиазмом сообщил Кир.

– Не знаю, – захохотала Марина, – Так что ты со мной всем делись!

– Обязательно, – пообещал парень, и снова не сдержавшись притянул ее к себе и горячо поцеловал.

Потом все-таки вспомнил, что хорошо бы уже не нервировать Маринину маму, и с сожалением отпуская девушку, снова перехватил ее ладонь и пошел вперед. Неожиданно, когда пара уже почти вышла на освещенную улицу, Кир резко остановился.

В нескольких шагах от них, но вдали от фонарей что-то происходило. Какая-то возня, голоса, хотя интуиция подсказывала Марине – что-то нехорошее. Она почувствовала, как Кир, держащий ее за руку, напрягся. Он-то видит лучше – значит, есть отчего.

– Постой, пожалуйста, вот здесь, сбоку магазина, я на минуту, – попросил парень, отпуская Маринины пальцы и делая шаг вперед.

Девушка как раз сумела разобрать, что там два каких-то парня, грабят третьего. Ее сердце испуганно сжалось, и она схватила Кирилла за рукав:

– Их двое! Может, не надо?

– Надо! Мне ничего не угрожает, просто поверь.

Когда Кир подошел к месту потасовки, у жертвы – мужчины интеллигентного вида лет шестидесяти – уже капала кровь из разбитого носа, а очки валялись сломанными на асфальте.

– А, Кирюха! Хочешь присоединиться? Боюсь, нам тут самим мало. Телефон и часы забрали, но вот бумажник что-то не отдает.

– Верните все, что взяли, и проваливайте. Иначе я на вас заявлю, – с тех пор как дорожки Кира и Темыча с Реном разошлись, парень их видел всего несколько раз, но сразу узнал, как и они его.

– Смотрите-ка, – хмыкнул белобрысый, – малыш, похоже, вырос.

Сейчас действительно по комплекции Кир был выше на полголовы, да и в плечах пошире.

– Я не допущу беспредел в своем секторе. Или отдавайте и пошли вон или сейчас будут проблемы, – повторил Кирилл ледяным тоном.

Ренат, который всегда не блистал умом, ехидно осклабился. Этому бы только подраться! Темыч же уже прикинул перспективы, зло зыркнул на Кира и, сплюнув ему под ноги, скомандовал приятелю:

– Верни!

– Что?! – лицо бультерьера вытянулось.

Вот ей-богу, даже в своей человеческой ипостаси он продолжал оставаться булем.

– Верни, я сказал! – уже рявкнул Темыч, и Рен нехотя исполнил приказ.

Мужчина, получив свои вещи и прижимая платок к лицу, поспешил скрыться. Бывшие приятели остались втроем.

– Что малек? Борзым стал? Нос задираешь?

– Я вам сразу предлагал, еще тогда, играть по правилам. Вы отказались.

– А может, нас не устраивают эти правила? – вставил крайне недовольный неудавшимся ограблением Рен.

– Закон един для всех оборотней. Мы его не выбираем, а только подчиняемся.

Темыч презрительно хмыкнул:

– Пошли Рен, тут уже мозги напрочь промыты! Ничем не помочь верной шавке порядка…

Кир понимал, что его хотят задеть побольнее, но не отреагировал. Ситуацию он разрешил, а около магазина ждет Мариша. Драка на ее глазах, да еще и с оборотом, точно не лучшее зрелище.

Темыч, поняв, что реакции не последует, пошел в сторону освещенной улицы, Рен поплелся следом. Но не сделав и десяти шагов, белобрысый обернулся:

– Не думай Кир, что я это так оставлю! Готовься! – и он, сверкнув глазами, поспешил прочь.

Глава 8

Утреннее настроение у Кирилла было отменным. Лекцию он слушал вполуха и записывал вполглаза. Все мысли были где-то далеко во вчерашнем дне. Было радостно, что удалось не сплоховать и спасти пацана. Не зря он все-таки тренировался, есть от этого польза! Да и примирение с Маришкой грело душу. Нет, не грело, огнем жгло! Хотелось вот прямо сейчас вскочить и бежать к ней. Прижать к себе, да так и стоять. А лучше, конечно, непросто стоять. Вскользь глянув на отвернувшегося к доске препода, Кирилл достал телефон и написал сообщение:

«Люблю тебя! Разрывает, как соскучился!»

В ответ пришел смайлик с поцелуем. Мало! Ему этого уже катастрофически мало!

«Встретимся на большой перемене?»

«Подходи к котельной, у нас пара в соседнем корпусе».

Кир страдальчески глянул на время. Оставалось отсидеть пятьдесят минут… Ох и медленно же они тянулись! Но кажется, после звонка парень первым выскочил из аудитории. Ему-то, чтобы оказаться у котельной, предстояло пересечь половину студгородка. Но зато место удачное. Вдали от основных студенческих «трасс», можно сказать, уединенное. Хотя бы нацеловаться получится вдоволь.

Но когда Кир, наконец, завернул за угол бойлерной, то увидел… ноги от ушей без колгот, плиссированную мини-юбку, блузку, завязанную узлом на голом животе и с настолько расстёгнутым верхом, что грудь, размера третьего из него чуть ли не вываливалась. При температуре воздуха около пятнадцати градусов – это смотрелось, мягко говоря, странно. Как и то, что девушка была отнюдь не Мариной.

– Мариша где? – без предисловия недовольно спросил Кирилл.

– А я за нее разве не сойду? – шагая ему на встречу от бедра и вызывающе облизывая губы, проворковала Маша.

– Нет!

Маша успела положить руку Киру на плечо, прежде чем он ее перехватил:

– Я горячая и не гордая, могу прямо здесь. Ты же за этим пришел?

Кир скинул ладонь и, развернувшись, быстро зашагал прочь, доставая телефон.

– Мариш, ты где?

– Придурок! – раздался окрик за его спиной.

– Перекусываем в беседке около седьмого корпуса.

– Уже иду! А ты мое сообщение не видела?

– Сообщение? – удивленно переспросила девушка и послышалось какое-то шуршание, видимо, проверяла. – Нет, ничего нет, но у нас была физра, телефоны в раздевалке, может, там плохо ловит…

«Хорошо там ловит, – злясь на себя, подумал Кир, – только не сеть, а кое-кто другой…»

Выходя на площадку перед семеркой, девушку в беседке Кир увидел сразу. Она сидела к нему спиной, но знакомый силуэт и цветные прядки не давали возможности ошибиться. Он тихо подкрался сзади и закрыл глаза.

Марина засмеялась:

– Ой и кто же это может быть? – наигранно поинтересовалась она, стягивая руки по своему лицу вниз и целуя его ладони.

Кира так прошибло, что аж, кажется, язык отнялся на пару секунд. Он отпустил девушку и невпопад сказал:

– А вот и не отгадала.

Маришка однако не растерялась и, развернувшись на лавке, вставая на нее коленками, притянула парня за толстовку к себе и от души поцеловала. Кир слегка растерялся, но конечно, сразу ответил. Студенты проделывали такие фокусы на всей территории городка сплошь и рядом, но Маришке это всегда казалось ненормальным, вот он и не порывался. А сейчас сама… будто продемонстрировать всем пыталась: этот парень мой! Такая мысль окрыляла! Да, девушка до сих пор не ответила ему, но вот ее действия… Это же значит, да? И она тоже?

Послышался щелчок телефонной камеры. Маринка оторвалась от Кира и укоризненно проговорила подруге:

– Ну вот зачем?

– Да я тебе сейчас перешлю! – весело заявила та. – Чтобы вы видели, какие ми-ми-милые и больше ни ругались.

В этот момент Кир, хотя и был прилично разомлевшим от поцелуя, увидел на той стороне площадки Антона. Однокурсник выразительно помахал ему рукой. Вздохнув, парень чмокнул Марину в висок:

– Кажется, меня зовут и надо идти!

– Мне чудится или он за тобой присматривает? – прошептала Марина парню в самое ухо.

– Не чудится, – едва слышно одними губами недовольно ответил Кир. – Антон считает, что около тебя я не стабилен, ну и сама понимаешь…

Приятель действительно был недоволен:

– Ты рискуешь обратиться на глазах всего университета, – прошипел он Кириллу, когда тот подошел.

– Не умничай, я стабилен не хуже тебя! – сердито бросил Кир.

– Ага, – ехидно парировал Антон, – я видел, как тебя уже трясти начало, когда в прошлый раз ей дорогу преграждал!

– Мы помирились, теперь все под контролем! Ты меня для этого зазывал? Повоспитывать?

– Нет, тебя Доктор ждет. Его машина у восточного входа.

Кирилл растерялся. За те восемь лет, что парень состоял в общине, он не помнил, чтобы Доктор выезжал к кому-нибудь «на дом». Вероятно, стряслось что-то действительно из ряда вон.

Глава 9

Кир торопливым шагом поспешил на встречу, надеясь, если все уладится быстро, что он еще успеет на пару.

У ворот действительно был припаркован черный Докторский Лексус. За рулем сидел водитель, задние стекла тонированные, видимо, ему туда. Дождавшись, пока Кирилл захлопнет за собой дверь, Доктор сразу включил запись в своем планшете и протянул ее парню. Съемка, похоже, с камеры наблюдения магазина, отчетливо показывала вчерашнюю вечернюю сцену. Грабителей в кофтах с капюшонами было не опознать, тогда как Кирилл в своей серой толстовке и с непокрытой головой засветился во всей красе.

– Ничего не хочешь мне поведать? – сурово спросил глава общины.

Кир сник, понимая, откуда и в какую сторону дует ветер.

– Они вернули награбленное, я их отпустил. В первый раз…

– А что должен был сделать согласно положению?

– Сразу доложить с места…

– Вот именно! Не тебе решать, кого отпускать, а кого нет! Мне нужны имена и адреса.

– Я не могу сказать.

– Что?! Не заставляй меня подумать, что ты с ними заодно!

Кирилл отрицательно мотнул головой, но добавил:

– Но я связан клятвой крови.

– А с общиной нет?!

Парень промолчал. А что говорить? Накосячил он знатно. Причем не вчера, а когда тогда, в тринадцать лет, не ведая, что творит, побратался с бандитами… Раз накосячил – будет расхлебывать. Вопросов тут нет.

Доктор задумчиво забарабанил пальцами по дверной ручке. Помолчал с минуту, потом вынес вердикт:

– Год без оборота и от стражи отлучен. Твой сектор пока отдам Антону, – но, видимо, заметив расширившиеся от шока глаза Кирилла, добавил, – потом, как выйдешь, придется работать вдвойне, Антону тоже надо будет отдохнуть. Никто не трехжильный.

У Кира на душе несколько полегчало. Значит, они верят в него! Верят, что он выдержит, и ждут, что вернется. А раз это просто расплата, а не завуалированное изгнание, то он справится. Как-то переживет этот год…

…Марина была такая уставшая после пар, что едва не проспала в автобусе свою остановку. Но когда она выскочила на улицу – сон сняло как рукой.

– Ты откуда здесь? – спросила она, чмокнув Кирилла в щеку.

– Кажется, это очевидно – тебя ждал, – хмыкнул парень, забирая у нее рюкзак и переплетая их пальцы.

В самом начале знакомства Марине это казалось каким-то странным – ходить по городу вот так, как двухлетки – за ручку. Но сейчас это ей даже нравилось – чувствовать не только вполне физическое присутствие Кира рядом, но и какую-то исходящую от него заботу.

– И давно ты тут ждешь?

– Не знаю, я забыл дома телефон…

– Нечаянно или намеренно?

Парень рассмеялся, но был в этом смехе какой-то оттенок грусти:

– Прозорливая! Оставил. Хотел побыть только с тобой. Покуда не выгонишь. Мама же у тебя сегодня на дежурстве?

– О, какие у тебя наполеоновские планы! – засмеялась Марина, на минуту высвобождая руку и доставая из кармана пару чупсов. – Кола или с яблоком?

Кирилл поморщился:

– Я не люблю.

Марина с трудом отмотала обертку от яблочного и снова взяла парня за ладонь. В этот раз уже сама.

– Пойдем? – и они зашагали по длинному маршруту. Девушке так было спокойнее, а Кирилл протестовать не стал.

– Слушай, еще вчера хотела у тебя спросить, оборотни бывают только волки и собаки? – и она, смачно облизав чупс, подняла глаза на парня.

У Кира был какой-то странный взгляд с поволокой, но потом он, как будто стряхнул наваждение и ответил:

– Нет, это от разных факторов зависит. Кажется, в первую очередь от территории. В Африке много гиен и леопардов, в Японии, точно знаю, распространены лисы. Но вживую, кроме наших ребят, я видел только кота. Приезжал к нам в прошлом году из Беларуси. Варган. Мне до сих пор, как человеку, изучающему точные науки неясно, куда там при обороте девается такая огромная разница в массе. Но факт – своими глазами видел.

Слово за слово болтая не о чем, ребята подошли к дому. Марина отправила гостя в зал, сама же пошла переодеваться в родительскую спальню. В двухкомнатной квартире не было особенно, где разгуляться, поэтому гостиная была одновременно и «детской». Девушка надела коротенький домашний халатик. Марина не отличалась модельным ростом, поэтому рассчитывала, что в таком наряде ее ноги будут выглядеть более выигрышно длинными, что называется, от ушей. Ей где-то подсознательно хотелось нравиться Кириллу, смотреть, как загораются его глаза. Хотя, если объективно, в глубине души она знала, нацепи она хоть мешок из-под картошки, парень на нее смотрел бы так же. Это будоражило и заставляло сердце биться чаще.

– Борщ будешь? Есть вчерашний, – спросила она, возвращаясь в зал. Кирилл сидел на краю разложенного дивана: каждый раз с утра тягать такую махину Маринка не любила, а гостей не ждала. Ну, кроме Кира, конечно. Но он давно вышел из категории людей, к приходу которых, надо было отдельно готовиться.

– Да я не голоден. Ты поешь, я подожду. Тут вот у твоего отца и журнал интересный, – и он показал «Рыболов».

– Да ладно? – удивилась Марина. – Что-то я раньше тяги к этому у тебя не замечала.

И она, еще раз окинув парня цепким взглядом, села рядом и потребовала:

– Кир, выкладывай, что случилось! Я же вижу, как ни старайся, что на тебе лица нет! Кто-то узнал, что мне известно о вашем мире?

– К счастью, нет! – усмехнулся Кир, обнимая девушку за плечи. – Это было бы намного хуже! Просто вчерашние дружки подкинули мне проблем.

– Дружки? Ты про тех грабителей у магазина? Что у вас вообще может быть общего?!

– Они мои братья.

– ЧТО?!

Кирилл тяжело вздохнул:

– Не родные, конечно, но кровные. Мне было тринадцать, и я считал себя единственным таким особенным. И даже не всегда был уверен, что с моей головой все в порядке. А они меня нашли… Многому научили. Я тогда не совсем понимал, что меня водят за нос – просто им нужен был третий член банды. А я как минимум был из них самой мимимишной собакой. А в перспективе и самой крупной. До меня что-то начало доходить только через год. Когда Рен с Темычем устроили развлекуху типа «укради пиццу». Мол, это просто забава, пощекотать нервишки. И пиццы эти все равно по акции даром раздают. Мне надо было просто прийти в собачьей ипостаси к продавцу и, всячески с ним заигрывая, отвлечь, пока парни вынесут несколько коробок пиццы. Естественно, они меня начали подзуживать на «слабо», а в четырнадцать лет у меня со своими мозгами как-то еще не очень было… – Кирилл опять вздохнул, Марина сидела молча, давая парню выговориться.

– В общем, я пошел: хвостом вилял, язык вываливал – само очарование. Кассир мне и колбаски кинул, и погладил, и потом еще выходил на улицу, выспрашивал у прохожих, не знают ли они чья хаски? А мне так стыдно было уже в тот момент… Хорошо собаки не краснеют. Тем же вечером я сказал конкретно, что в таких шутках больше не участвую. А потом… узнал, что они взяли не только пару пицц, ну и всю выручку из кассы. Тогда наши пути и разошлись. Они не захотели жить по закону, я не захотел с ними дальше общаться. Сперва парни пытались меня агитировать, подначивать и даже шантажировать, а потом узнав, что меня приняли в общину, как-то отстали. А, может, просто к тому времени нашли замену, я не интересовался. Но первые свои две зарплаты я тайно отнес в пиццерию и оставил на стойке с припиской, что это за те деньги. Так, меня хоть совесть мучить меньше стала.

Марина видела, что парню паршиво на душе, как будто он заново окунулся в это – одиночество, предательство друзей, обманутые ожидания, собственные угрызения… Ее сердце пропустило удар. Вот она как, оказывается, ощущается чужая боль, когда любимому человеку плохо. Как своя.

Она вот сейчас сидит, смотрит в его лицо, такое родное и такое… необходимое. Разглядывает напряженно нахмуренные брови и прекрасные голубые глаза в окаймлении длинных, загнутых ресниц… Ее мама почему-то называла их в шутку «коровьи», отчего Маринка страшно бесилась. И понимала, что она его любит. Объективно и безвозвратно, хотя обещала себе после Ивана, что впредь пусть увлекаются ею, а не наоборот. Что никому она больше не даст ранить свое сердце.

– Кир, ты тогда был совсем мал и еще не разбирался в людях. Я вообще не представляю, как ты продержался один целый год и при этом остался нормальным?

Парень рассмеялся по-доброму и искренне:

– А ты считаешь, человек, который превращается в собаку может быть нормальным? Тебя вообще не смущает, что ты встречаешься с человеко-псом?