Kitabı oku: «Выбор короля эльфов», sayfa 6

Глава 9

Донесение с красной полосой, полученное королем несколько дней назад от его эльфа в Срединном Полесье, принесло неожиданную весть. Не имея более близкого информатора к Грозовому Берегу, Анарион поставил задачу хотя бы попытаться выяснить, сколько раз и когда Лорган выезжал из родного княжества за последний год. Ну и на светлейшего князя Полесья добыть такую же информацию за компанию. Король не считал Таурохтара благонадежным, но тот и не скрывал своей антипатии к его величеству, хотя присягу принес.

Если сложить данные из нескольких источников, получалась любопытная картинка. Лорган трижды навещал Ясеневый Лес, а путь туда из Грозового Берега неблизкий. Причем он был там в прошлом году, примерно за пару недель до злосчастной битвы в Чуждых землях. А потом, практически за несколько дней до инцидента, его видели со свитой в Омьяжгере, откуда до границы рукой подать. Но самое занимательное, что примерно в тот же период гномский город посещал и Таурохтар! А еще он там был буквально за день до того, как рухнула сторожевая башня. Совпадение? Анарион в такие случайности не верил. Значило ли это, что против него играет уже целая коалиция из Бериана, Лоргана и Таурохтара? Но если так, то план с женитьбой на Мориэль выглядит как-то мелко. Не проще ли было попытаться его убить?

Погруженный в эти размышления Анарион вошел в Залу Совета. Пятнадцать эльфов поднялись с мест, выказывая уважение королю. Его величество, на лице которого не дрогнул ни один мускул, отрывисто кивнул и, быстро пройдя к своему креслу во главе стола-подковы, сел. Это был не первый его совет, и он уже давно не мальчик, чтобы понимать: демонстрация лояльности лишь дань традициям, напускное. Где вот, интересно, был пиетет Лоргана, когда тот распорядился подсыпать монарху вороний сглаз? А Таурохтара, когда он натравил на его отряд степняков? У короля рефлекторно разжались кисти от ярости, словно желая пропустить Силу. Хорошо, руки еще были под столом, и этого никто не мог заметить. Нельзя поддаваться эмоциям. Разум должен оставаться холодным.

Хорошо, что церемонию представления успешно удалось совместить с экстренным собранием Совета эльфийских родов. Светлейшие князья прибыли в Аэркарас со своими половинами – хотя обычай носил более женский характер (наследника почему-то было принято показывать в первую очередь именно княгиням), но большинство эльфов мечтали быстрее заполучить аэрокары. Прямо как дорвавшиеся до игрушек дети! И даже князья Туманного Утеса и Срединного Полесья, выступающие ранее против «вторжения машин», не преминули явиться вовремя. Из светлейших пустовало кресло только Бериана Морвэна. Несмотря на заключенное перемирие, князь, как крот, зарылся в Лесу и носу оттуда не показывал. Прислал лишь пилота, которому поручал забрать выделенный ему «МакЛарен».

– Всех приветствую за этим столом, – заговорил наконец Анарион. – Сегодня у нас не столько совет, сколько простое собрание. Поскольку регламент пользования транспортными средствами утвержден и всеми вами подписан, сейчас предстоит только распределить машины. Они идентичны, но, чтобы ни у кого не было сомнений, я решил прибегнуть к простой жеребьевке.

В этот момент зашел один из слуг с небольшим черным мешком.

– Уважаемые лорды и леди, – король галантно кивнул в сторону Вестеле, единственной женщины в зале, – вытягивайте карточку с номером вашей машины из мешка.

– Простите, – заговорил дребезжащим голосом князь Туманного Утеса, – а как будет с Морвэнами и Эванеску? У них сейчас на двоих три княжества, кому достанется лишний аэрокар?

Анарион предвидел подобный вопрос, поэтому ответил сразу же:

– Аэрокар Ясеневого Леса останется в пункте посадки Аэркараса до тех пор, пока законный наследник, – король с особенным нажимом произнес слово «законный», чтобы ни у кого за столом не оставалось сомнений, как он относится к Бериану Морвэну, – не достигнет совершеннолетия.

Эльфы один за другим стали тянуть карточки. Эх, как было бы хорошо вызвать охрану, запечатать двери и допросить всех присутствующих с пристрастием. Вскрыть все воспаленные очаги разом! Но нельзя. Да, он король! Но всего лишь первый среди равных. Учини Анарион такой беспредел, разом бы потерял авторитет и годами зарабатываемую репутацию. Тут надо действовать тоньше. Для начала наведаться в Омьяжгере. Как-никак все ниточки сводятся именно туда. У его величества было среди гномов несколько надежных личных контактов, но и делиться агентурной сетью со своей же тайной службой король не хотел.

Решено! Как только все разъедутся, он возьмет минимум охраны и тайно выедет из столицы. Его, естественно, скоро хватятся, но он запретит проинформированным отвечать на вопросы. Операция, конечно, была слегка рискованной, но не больше, чем вся его жизнь.

«А там меньше суток, и вы уже в Сиянии», – услужливо подсказало подсознание. Анарион даже не стал задавать себе вопрос, почему он о нем подумал: черноволосая девушка, приходящая ему во снах, была там. Странно, как его мозг всего за пару недель на ней перемкнуло. Если бы король верил в приворотные зелья, то непременно бы пришел к такому выводу. Но он не верил. Да и Тиадра была не из тех, кто опустился бы до их использования. Однако что-то в ней было кроме отточенного ума и приятной внешности. Какая-то неуловимая тайна, создающая вот это притяжение… В глубине души его величество даже надеялся, что Тиадра приедет на представление. Всё же она сейчас главная представительница эльфиек Золотого Сияния. Однако, как и в прошлые разы, когда ее приглашали на ежегодные балы, Тиадра прислала письмо, сказавшись больной. Забавно, что все другие девушки буквально рвались на эти мероприятия. Но княжна Сияния слишком во многом была какой-то другой.

– Сир, жеребьевка произведена! – отчитался слуга, выдергивая молодого короля из раздумий.

– Отлично! Если ни у кого нет вопросов или предложений, собрание можно считать закрытым, – и его величество покинул залу так же стремительно, как и вошел.

Мысль отправиться в Омьяжгере уже прочно поселилась в сознании Анариона, и он жаждал, чтобы все светлейшие князья с супругами, за исключением, конечно, Фиравела и Вестеле, как можно быстрее покинули столицу. Однако гости разъезжались несколько дней. И дольше других задерживались те, кто еще рассматривал его величество как потенциального зятя. Почему-то именно в этот раз выносить все ухищрения и притязания на его руку и сердце было особенно тошно. Король держался изо всех сил, и только парковые рабочие, в очередной раз меняя мишени и манекены на полигоне, вероятно, догадывались, что терпение его величества на пределе.

Но задержка принесла и пользу: тайная служба изобличила предателя. Ларчик открывался просто – бригадир строителей после крушения башни страшно напился. Анарион с Тиадрой так и не смогли с ним переговорить. По приезде дознавателей тайной службы он попытался повторить этот трюк, но не тут-то было. Его заперли до вытрезвления и потом, шантажируя склянкой перевара[1] на опохмеление, вытрясли из него всю подноготную. Оказалось, что после каждой выплаты жалования эльф пропадал на несколько дней, а рабочие, зная его тягу к спиртному, были уверены, что бригадир в очередной раз ушел в запой. Ну и покрывали его отсутствие по мере сил. Начальник же их имел куда более серьезные слабости. Получив долгожданный мешочек с мирианами[2], он спешил в Омьяжгере, где в игорном доме спускал средства в карты и, простите боги, на продажных женщин. Но беда в том, что и тогда он не мог остановиться и играл в долг. И сумма этого долга уже набралась прили-и-ичная! Вот и прислали гномы весточку – либо делай что хочешь, но чтобы башня сегодня рухнула, либо мы тебя сдадим степнякам «на опыты». А те эльфов о-очень любят.

Но гномам-то рухнувшая башня зачем? А вот приехавшему накануне Таурохтару, если это их совместная с Лорганом афера с отравлением, в самый раз. Похоже, Анарион начинал чувствовать к князю Срединного Полесья взаимную антипатию, хотя всё время отдергивал себя, что сначала должны быть факты, а уже потом обвинения. Но ничего! Буквально в ближайшие дни он отправится их собирать!

***

После церемонии представления Лорган Гаер сильно занервничал. Ситуация начала развиваться как-то не совсем так, как было запланировано. Морвэновская уловка с вороньим сглазом не удалась, и, видимо, сам он уже тоже об этом знает, иначе бы приехал. Хотя… дочурка же его тут. Если бы королю стало известно о снадобье, вряд ли бы она сейчас вот так спокойно разгуливала по дворцу…

Лорган подошел к стоящему у окна элегантному столику и налил себе из графина холодной воды. Выпил. От внутреннего жара уже выступила испарина на лбу, хотя в комнатах было отнюдь не жарко. Надо срочно забирать аэрокар и улетать. Или… а вдруг в аэрокаре заложено взрывное устройство? Он читал о таком в книгах. Нет уж. Морвэн, старый пройдоха, прислал пилота. Вот и его машина пусть летит в Грозовой Берег одна. Надежнее в этот раз потрястись на лошадях. Главное – добраться до границы со Срединным Полесьем. Там, если будет погоня, легко затеряться.

Его жена вошла в комнату так неожиданно, что Лорган вздрогнул, толкнул столик и еле успел схватить слетающий с него графин. Светлейшая княгиня Грозового Берега окинула критическим взглядом стоящего перед ней с посудой супруга.

– В слуги, что ли, подался? – презрительно выгибая одну бровь, проворчала она, затем сняла перчатки и бросила их на банкетку у входа. – Собирайся! Я велела седлать коней. Мне очень не нравится ситуация с Илунэ. Почему ты промолчал?!

Лорган поставил графин обратно на столик и от греха подальше отошел от него на несколько шагов. О, он тоже был совсем не рад, когда его величество, взявший под опеку новорожденного Накилона, попросил у его жены «одолжить» горничную. Якобы та отлично ладит с детьми, и ему бы очень хотелось такую няню для князя Ясеневого Леса. Как специально упомянул Ясеневый Лес, захваченный шестнадцать лет назад Морвэном, а не Серебряный Ручей, в котором сейчас княжит Вестеле. Могло ли это быть чистым совпадением или лекарь всё же потерял страх и проболтался?

– А что я должен был сказать?! Она же твоя горничная, вот бы и не отпускала!

– С ума сошел?! – стала наступать на мужа княгиня, сжав кулаки.

Она была выше на полголовы не низкого супруга, очень тощая, отчего ее лицо в неполные сорок лет уже покрывала сетка морщин.

– Как бы я отказала в такой мелочи королю? Вдруг он ни о чем не догадывается?! Это же поставить на карту нашу дружественную репутацию!

– Ну вот, ты сама всё понимаешь! – парировал Лорган, при этом всё же отступая на шаг назад. – У меня тоже связаны руки! Но отец Илунэ меня заверил, что у мальчишки были все признаки эльфа, принимающего противоядие.

– Говори тиш-ше! – прошипела леди Гаер, словно кобра, нависая над жертвой. – Какие еще признаки?

– Я такие детали не уточнял! – огрызнулся сквозь зубы Лорган.

На самом деле он поинтересовался у своего личного лекаря, есть ли такое снадобье. И тот выказал серьезные сомнения в его существовании. Это Лоргана очень тревожило, но давать жене лишний повод скандалить он не стал.

– В любом случае надо быстрее уезжать, пока что-нибудь еще не всплыло. Похоже, с вожделенным местом первого советника ты можешь уже попрощаться!

– Почему это? – задиристо парировал Лорган. – Мориэль здесь, и Шамбур меня уверил, что всё и так идет как надо! Анарион вот-вот сделает предложение!

– Да? И за какие такие заслуги Морвэн станет тогда тебя протежировать?!

– А откуда он узнает, что зелье не подействовало, если предложение будет сделано, пусть и в более поздний срок? – в ядовитой улыбке расплылся Лорган.

– Ты тупой?! – не выбирая выражений и белея от злости, выплюнула княгиня. – Что теперь Шамбуру помешает рассказать, когда ты выпустил из своих лап его дочурку?

Теперь побледнел и Лорган. О таком варианте он не подумал. Надо срочно решать, как заткнуть рот лекарю Мориэль.

***

Тиадра в очередной раз пересматривала старые книги и документы в родовой библиотеке. Фолиантов тут было предостаточно, но сейчас на ее вопросы ни один не давал ответ. А ведь она чувствовала, каким-то наитием, что там, за границей эльфийских земель, в степи, что-то происходит. Да, после того как отряд Анариона справился с бандой в прошлом году, настало затишье. Но княжне Золотого Сияния упорно казалось, что Чуждые земли просто затаились перед бурей.

Что она искала среди книг в этот раз, упорно стряхивая пыль с едва не разваливающихся обложек? Во-первых, она пыталась понять, зачем Валинору нужны космические корабли. Большинство простых валинорян даже не подозревали, что вне планеты существует разумная жизнь! Но, конечно, правящая элита из семнадцати эльфийских семей знала и об этом, и о четырех сохранившихся с времен переселения «материнских» лайнерах. Единственное, в целях безопасности никто, кроме короля, не знал, где расположены все четыре. Каждое княжество с гордостью делало вид, что на их территории корабль есть. В Золотом Сиянии он и правда был.

Когда отец посвятил Тиадру в эту тайну, взяв с собой в подземный «гараж», она была шокирована. Корабли на Валинор приземлялись крайне редко, и то в основном в пункт посадки в Аэркарасе. Поэтому, дожив до пятнадцати лет, воочию она видела это чудо техники впервые. Лайнер поражал воображение. Он был не огромный, а гигантский! В случае крайней необходимости на нем могли разместиться несколько тысяч человек!

Но… что такое несколько тысяч для разросшегося населения планеты? Цыгункины слезы[3]. Все четыре корабля первопоселенцев были построены на совесть и поддерживались в рабочем состоянии. Знания, необходимые для их обслуживания и пилотирования, передавались из поколения в поколение в строжайшем секрете. Имеющие к ним отношение эльфы были тайной элитой этого мира. Более того, раз в несколько лет каждый корабль поднимался на поверхность и совершал облет вокруг планеты. Все-таки пилотам, навигаторам и прочему персоналу необходим был пусть минимальный, но реальный опыт помимо теории и тренажеров.

Конечно, юная княжна тогда была шокирована, однако задала отцу логичный вопрос: «А зачем они, если эльфы никуда не летают?!» На что отец уклончиво ответил: «Ну мало ли что может произойти». Сейчас Тиадра всерьез сомневалась, что и он сам знал ответ. Традиция, заветы предков, «запасной вариант» – всё это выглядело как отговорки. Что такого могло произойти, что придется эвакуировать жителей? Землетрясений на Валиноре не было. Океанов, способных выйти из берегов, тоже. Да даже морей толком не было, если не считать таковым Большое озеро! Несущейся к Валинору астероид? Общепланетная засуха? Чудовищный мор?

Тиадра уже вторую неделю пыталась найти ответ. Чем-то же руководствовались первопоселенцы, оставляя такие наставления? Если бы знать, от какой угрозы они пытались защитить будущие поколения, может, ее удалось бы предотвратить без таких экстремальных мер?

Но пока поиски были тщетны. Тиадра даже вызывала главу пункта посадки Золотого Сияния и тщательно допрашивала, не сохранилось ли каких-то дневников, личных блокнотов, не относящихся к обслуживанию лайнеров рекомендаций или чертежей. Однако ничего такого не было. Как не было и ответа на второй важный вопрос: что там вообще в Чуждых землях? Как так вышло, что за четыреста лет никто не удосужился сделать карту местности хотя бы ближних к Золотому Сиянию территорий? Неужели все эльфы действительно настолько боятся оторваться от линий Силы?

Девушка опять вспомнила про тот бой в степи. Из десяти эльфов избежали гибели только трое, и то благодаря непревзойденному воинскому мастерству. За недолгую жизнь Тиадры эта был самый далекий выход в Чуждые земли. И за него Анарион едва не поплатился жизнью. При воспоминании о короле у Тиадры побежали по телу мурашки и щеки потеплели. Да, они договорились обо всем забыть. Но это можно сделать на словах. Внутри же себя, в душе, княжна и не думала так поступать. Напротив, каждый вечер, ложась спать, она вспоминала прекрасные глаза его величества и бархатный голос, и мечтала встретиться с ним, хотя бы во сне. Можно было отправиться в Аэркарас и наяву, тем более с представлением Накилона появился весомый повод, а также возможность попробовать поискать ответы в огромной дворцовой библиотеке. Тем не менее, когда княжна представляла, что нужно будет держать лицо, соответствовать статусу, а самое ужасное, наблюдать, как многочисленные девицы вьются вокруг Анариона, а он им улыбается, желание путешествия в столицу сразу пропадало.

Им не быть вместе. Тиадра и так бесцеремонно отхватила кусок чужого пирога. Значит, надо сосредоточиться на том, чему она собирается посвятить свою жизнь – защите и процветанию вверенных ей жителей Золотого Сияния.

Где же еще можно поискать информацию, хотя бы о Чуждых землях? Пожалуй, стоит начать с опроса дежурящих на границе со степью эльфов.

[1] Перевар – достаточно крепкий алкогольный напиток на базе пива, мёда и приправ. Гномы считают его своим «фирменным».

[2] Мириан – денежная единица Валинора. Исключительно чеканные монеты.

[3] Цыгунка – Валинорский вид очень маленьких белок, размером с земную мышь

Глава 10

Вестеле катила коляску по парковой дорожке, ближе к замковой ограде. Здесь не было фонтанов, увитых зеленью беседок и скульптурных композиций. Зато стояла настоящая свежесть от крон вековых деревьев, густого кустарника, а кое-где даже притулились кованые скамьи. Обычно гуляющие эльфы стремились в центр парка, и этим тоже окраинные тропинки устраивали княгиню Серебряного Ручья куда больше. Представление, к счастью, прошло быстро и без эксцессов. Но все эти выслушивания соболезнований, ахов-вздохов и причитаний: «Мы так о вас переживали», словно наливали кислоту на уже затянувшуюся рану.

Илунэ, «потому что так надо», была с недавних пор прикреплена к ней няней, и Вестеле могла бы поручить прогулки с малышом ей. Но разве для того она родила сына, чтобы удовольствие от общения с ним получала какая-то девушка, пусть даже хорошая и порядочная? Княгиня вообще не считала, что няня им нужна, но, раз Анарион настоял, так и быть, пусть встает к Накилону ночью. Надо сказать, как только молодая женщина начала высыпаться, у нее сразу и улучшилось настроение, и удвоились силы вот для таких семейных прогулок в тишине, под пение птиц. Иногда, когда Вестеле была уверена, что рядом никого нет, она пела сыну и сама. Но сейчас малыш сладко посапывал, укрытый кружевным одеяльцем, а его мама наслаждалась долгожданным миром в душе.

Развернув коляску на очередном повороте, Вестеле обратила внимание, что на скамье впереди сидит мужчина. Это ее никак не испугало, потому что попасть в парк, минуя охрану, никто не мог. Да и, на крайний случай, у нее под матрасиком в люльке был спрятан комм. Король, естественно, о нем знал, но демонстрировать такие аксессуары считал неправильным даже для себя. Княгиня продолжила прогулку в том же темпе, но, когда поравнялась с лавочкой и уже повернула голову, чтобы поздороваться, слова застряли у нее в горле.

Лицо у эльфа было синюшным, а выпученные в ужасе глаза напоминали два искусственных шара с огромными черными зрачками. Это так искажало облик мужчины, что Вестеле не сразу узнала лекаря, отца Илунэ. Позади послышались торопливые шаги, и княгиня, вздрогнув от неожиданности, отшатнулась. Но угрозы не было – из-за поворота выбежал мэтр Дункан. Они не раз уже встречались и во время его утреннего, и во время вечернего кросса (это словечко княгиня привезла из других миров), так что ничего неестественного в его появлении не было. Лицо хирурга, как и обычно было отстраненным, хотя при виде девушки с коляской, его черты чуть смягчились. Или просто Вестеле было приятно так думать.

В следующую секунду взгляд иномирянина остановился на сидящем эльфе. Мэтр тут же подскочил к пострадавшему и оглядел его.

– Он мертв и, похоже, уже давно. Думаю, смерть наступила еще вчера вечером. Что у вас принято делать в таких случаях?

– А?.. Что?.. В каких? – растерянно ответила вопросами на вопрос Вестеле.

Ей и раньше случалось видеть трупы, но, кажется, еще ни один не выглядел так жутко.

– Когда кто-то внезапно умирает, – спокойно пояснил мужчина.

– Вызывают охрану и лекаря.

Дункан осмотрелся по сторонам. Оставлять женщину с ребенком возле трупа казалось неправильным. На первый взгляд, смерть выглядела естественной, а вдруг все-таки нет?

– А вы бы не могли сходить их привести, я здесь пока подежурю?

Вестеле несколько напряженно глянула на Дункана, потом на коляску…

– Малыша можете со мной оставить, можете взять с собой, как вам удобно. Для скончавшегося эльфа лишние двадцать минут роли не сыграют.

Наконец княгиня сделала выбор.

– Я быстро! – и она, чуть приподняв подол длинного платья, поспешила к замку.

Дункану такое доверие было приятно, и внутри словно разлилось благодатное тепло. Это, как и все последние разы, когда у него проявлялись хоть какие-то чувства, очень поразило мужчину. Он давно уже был уверен, что все эмоциональные «рецепторы» у него атрофировались навсегда.

Первыми к месту, конечно же, прибежали два воина охраны. Они, принеся извинения, оттеснили Дункана с коляской от скамьи и застыли перед ней как две статуи. Хирург отодвинулся метров на десять от «оцепленного» места, но уходить не спешил. Во-первых, Вестеле вернется именно сюда и может заволноваться, не увидев Накилона. Во-вторых, он не слишком доверял кому бы то ни было, поэтому предпочитал остаться, хотя бы пока не придет глава охраны. В это время в коляске послышалась возня, и хирург перевел взгляд с эльфов на пробуждающегося младенца. Он даже попытался покачать коляску, но малыш, видимо, уже всерьез собрался бодрствовать и распахнул голубые глазенки. Не увидев рядом мамы, он скривил пухленький бантик губешек и уже намеревался зарыдать, но Дункан нашелся:

– Смотри, смотри, что я умею, – и он поцокал языком.

Малыш чуть повернул голову, взгляд его стал выражать любопытство, и плакать эльфенок передумал. Хирург поцокал пару раз и, по ерзанью Накилона поняв, что интерес утрачен, применил еще один откуда-то ему известный «прием»:

– Идет коза рогатая за малыми ребятами… забодаю-забодаю, – и он с доброй улыбкой, изображая двумя пальцами козу, дошагал до грудки младенца и слегка пощекотал.

Будущий князь двух территорий зашелся счастливым звонким смехом.

– А вот, гляди, я еще так могу, – и Дункан, надув щеки, нажал на них указательными пальцами, изображая звук лопнувшего шарика.

Мальчишка опять захохотал над таким большим и забавным дядей, потом изрек одобрительное:

– Аугу!

– Ты прости, друг, у меня с другими языками плохо, – с усмешкой произнес хирург. – Когда-то я пытался учить итальянский, как самый близкий к латыни язык, но не задалось.

– Аугу? – повторил Накилон, но уже с другой интонацией.

– Ну, не знаю. Таланта, наверное, нет.

– Кыы гу, – философски подметил малыш.

– Ну надо же! – раздался совсем рядом голос Вестеле.

Дункан распрямился и смущенно, оправдываясь, проговорил:

– Простите, я опасался, что он станет плакать…

– Вам совершенно не за что извиняться! Я просто очень удивлена, что Наки нашел с кем-то общий язык кроме меня. Ему вообще не нравятся суета и частая смена лиц. После представления он три дня почти не спал и плакал.

– Может, у него колики? Вы кормите грудью? – тут до Дункана дошел смысл вопроса и кому он его задал.

К лицу прилил такой жар, что хирург подумал, что стоит сейчас, наверное, цвета томатной пасты. То, что нормально было спросить на Гермесе у женщины, на Валиноре могло быть воспринято как чудовищная бестактность или даже оскорбление. Копалиани и в страшном сне не мог представить обидеть такую светлую женщину, как княгиня Серебряного Ручья. Но она отреагировала на удивление спокойно.

– Не волнуйтесь, я целый год жила в вашем мире и понимаю, что вопрос носил совершенно консультативный характер. Я знаю, что у людей намного проще относятся ко всему… этому, но у нас не принято так. И да, у Накилона случаются колики, потому что мне приходится его уже второй месяц кормить смесями, благо я их привезла целый поддон. На Валиноре в таких случаях принято находить кормилицу. Но мне эта идея… показалась неприятной.

За поворотом снова раздались шаги, и на дорожку вышел низкого роста полноватый эльф – Дункан уже знал дворцового лекаря по своим урокам. Хирургу казалось, было бы правильнее оставить учебу кому-то помоложе, но Андориэль так загорелся новыми знаниями, что Копалиани даже постеснялся озвучивать королю свои мысли. Следом вышли Гектор и сам его величество. Замыкала процессию громадная белая в серых пятнах рысь. Копалиани уже знал, что это питомец и личный телохранитель короля и что разгуливать рысь может где угодно и когда угодно. К чести животного надо сказать, что оно не было агрессивно и всегда перемещалось так, будто абсолютно одно в пространстве, выделяя из общего фона только обожаемого хозяина.

Андориэль провел беглый осмотр, попросил у начальника охраны кинжал и разрезал снизу брюки почившего. С такого расстояния было не разглядеть, но, вероятно, он увидел как раз то, о чем подумал Дункан, – отеки.

– Инфаркт, – констатировал лекарь, поливая на свои руки из пузырька дезинфицирующую жидкость.

– Он раньше жаловался на сердце? – задал вопрос его величество.

Поза короля по-прежнему оставалась напряженной.

– Я… плохо его знал, – растерялся Андориэль. – Лучше бы уточнить у дочери. Хотя какой сейчас в этом смысл…

Дункан прочитал по лицу эльфийского монарха, что тот явно смысл видит. Анарион, словно почувствовав на себе взгляд, поднял глаза. Потом махнул хирургу, призывая его подойти, но сам отошел в сторону от скамьи.

– Мне интересно ваше мнение.

– По визуальному осмотру я согласен с мэтром Андориэлем.

– А скажем… провести не визуальный? Я читал о таком.

– Вы имеете в виду вскрытие? – уточнил Дункан.

Его величество поморщился, но кивнул.

– Да, конечно, я могу это сделать и осмотреть тело на предмет насильственной смерти, но как отнесутся родственники? У нас на Гермесе нельзя было делать вскрытие без их письменного согласия.

– Это вопрос государственной важности, так что я не собираюсь ни у кого спрашивать разрешения. Сколько вам надо времени?

– Если его доставят в операционную прямо сейчас и вы позволите отменить занятия, то ответ будет сегодня же.

– Действуйте! – и он подозвал Гектора дать соответствующие распоряжения.

***

Бериан Морвэн, свирепо дыша, вышагивал по своему кабинету. Ему пришлось снова пропустить Совет! Этот сопляк обложил его, словно лису в норе! Нет, выбираться за пределы Ясеневого Леса и Лунного Камня сейчас совершенно для князя небезопасно. Столько лет было всё спокойно, так на тебе! Всплыл этот эванесковский выродок! На родине он, правда, быстро подох, но сколько проблем Морвэнам теперь расхлебывать!

Бериан не знал, почему его предкам-переселенцам при дележке валинорского пирога достался именно Лунный Камень. Княжество небольшое, гористое, практически не имеющее пахотных земель и леса. Когда-то давно тут и правда добывали лунный камень. На первых порах создавать визоплазы – вставки из драгоценного минерала в хитрые эльфийские рукава, позволяющие концентрировать Силу, – пытались именно из него. Тогда, вероятно, и цена была соответствующая, не как за полудрагоценный мусор. Но потом экспериментальным путем установили, что сапфиры пропускают энергию куда лучше, и камень в разы упал в стоимости, используясь в основном в медицине и недорогих ювелирных украшениях. Но даже и эти залежи были выбраны еще во времена прадедовой молодости.

Бериан считал, что его семья и так долго терпела беспредел. Почему его люди должны жить, затянув ремни, когда другие князья жируют? Когда отец женился на сестре короля, все ожидали перемен к лучшему. Но, кроме солидного банковского счета, драгоценностей и пары десятков редких племенных лошадей, в приданое братец ей ничего не дал. Однако на границе с Ясеневым Лесом была хорошая долина. Урожай там успешно рос, да и пасти коней было где. Соседи, у которых всего было в достатке, сперва этого как будто не замечали. Но однажды еще к отцу приехал князь Эванеску и потребовал, показав старинную карту, освободить причитающуюся ему долину. Морвэны не согласились и стали патрулировать владения, считая их своими. Эванеску решили вернуть территорию силой. Потом вроде бы был заключен мир, но препирательство по спорной долине затянулось на годы.

И в итоге Бериан, вымотанный постоянной гибелью своих эльфов и противостоянием, решил поступить кардинально. Ясеневый Лес благодаря предательству был захвачен. Княжескую семью, включая стариков и детей, вырезали спящими в своих постелях. В живых тогда остался только средний шестнадцатилетний сын Мараик, гостивший у родственника в соседнем княжестве. Понимая, что нельзя оставлять врага за спиной, Бериан добрался бы и до него, но мальчишка умудрился бежать с планеты. Не без помощи дяди, как полагал Бериан. Впрочем, он рассчитывал никогда больше его не видеть, обосновываясь в Ясеневом Лесу.

И вот пятнадцать лет благополучной жизни закончились! Мало того что король из-за возвращения Мараика обвинил Морвэна в преступлении и теперь приезд в столицу Бериану был заказан, так еще и княгиня Серебряного Ручья за ничтожный месяц в браке с вернувшимся князем Ясеневого Леса успела забеременеть! Молодой король, конечно, кинул Бериану кость, что тот может попользоваться землями Леса до совершеннолетия Накилона. Но а дальше-то что? Убираться назад в Лунный Камень Морвэн не собирался. Да, в конце концов, у него куда больше прав на трон, чем у сидящего на нем зарвавшегося пацана!

Но Бериан не хотел новой войны. В его годы уже как-то спокойнее сидеть дома с пледом и книгой, нежели гарцевать впереди войска. И тогда он придумал компромисс со своей совестью. Если бы Анарион женился на одной из его дочерей, это бы исправило ситуацию. Мориэль была очень начитанной, талантливой и красивой эльфийкой. Казалось, всё должно пройти удачно. Но девушка уже год жила во дворце, а предложения от короля так и не поступало! Кажется, все-таки придется откидывать теплый плед и переходить к решительным мерам…

***

Чтобы появиться в Омьяжгере без шума и ковровых дорожек, его величество взял с собой только четырех самых надежных воинов из своей охраны. Гектор порывался поехать с ним, но Анарион запретил. На самом деле для того, что он задумал, человек с опытом и смекалкой его военачальника только бы помешал. А так в перелесок невдалеке от Аэркараса въехал король с отрядом, а выехали пять воинов удачи. Среди наемников встречались представители всех рас, но чаще других – люди. Почему? «Так исторически сложилось», – сказал бы отец Анариона. У старого монарха был единый ответ на все любопытствующие вопросы маленького сына. Хотя, скорее всего, правды он и сам не знал. Так что группа вооруженных до зубов воинов с гладкими лицами и в плащах с капюшонами в эту концепцию отлично вписывалась.