Сага о Великой Битве. Кресение

© Яръ, 2021

ISBN 978-5-4483-8860-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
     Средь диких, необузданных пороков 
Забыл себя в кромешной Тьме.
Достигнув дна, узрел падшего Бога,
Убитого погибели плодами дел.
 

I. Яр

*навь*

Вязкий туман застилал мрачное подземелье. На полу лежал человек в грязных лохмотьях и смотрел в одну точку невидящим взглядом. Сколько он так лежал, опутанный мерзкими коричневыми щупальцами, не знал никто. Гулкий удар пробил в потолке отверстие и сверху посыпались тяжелые камни:

– Вылезай! – к ногам пленника упал конец верёвки, на его освобождение оставались секунды.

– Кто ты? Что это? – внезапное пробуждение застало врасплох, он не верил не то что в спасение, но и в своё существование.

– Быстрее!

Вили резко встал, рывком сдёрнув с себя липкие путы, и полез вверх. Вся пещера мерзко зашипела, тысячами глаз пронизывая беглеца ненавидящим взглядом, сжимая его сердце от ужаса. Чёрный и едкий пот залил глаза, смешавшись с проступившими слезами, но он смог выбраться и осознать, что веками был в плену.

– Где мы? – Вили удивленно осмотрелся, увидел низкое зловещее небо над головой и вздрогнул от нарастающего гула из-под земли.

– Бежим! – Яр устремился к переливающемуся всеми цветами радуги шару, словно вырезанному в пространстве из света. Земля резко содрогнулась и изо всех щелей выстрелил едкий коричневый дым, вслед за которым вылезли длинные мерзкие щупальца, шарящие по поверхности. Гады были везде: они падали сверху, катились спутанными комьями со всех сторон, шипели и высовывали свои зловещие облики из-под земли. Вокруг них смыкалось плотное кольцо из мутных фигур зверолюдей – казалось, вся нечисть вышла на охоту. В два прыжка оба витязя оказались внутри шара, растворившись на мгновение в бесконечности и оказавшись затем в тесной комнате.

– Дыши глубже, сейчас тебя будет рвать. То, что ты увидишь – твои мыслеобразы. Пей! – Яр протянул флягу с терпким отваром трав и тихо начал читать древнее заклинание.

Пришлось пить. Тошнота, тут же жар, тело словно стало выворачиваться наизнанку и началась безудержная рвота мутной слизью, заполненной мерзкими червями с чудовищными человеческими обликами на головах, тут же втекающая сквозь землю в адские миры. Прошла минута, другая, Вили лежал на животе внутри ярко-красного шара, очерченного Яром, и переводил дыхание, пытаясь овладеть своим телом и привыкнуть к новой внутренней волне.

– Ничего не помнишь, будто заново родился. Не знаешь кто ты, как оказался в плену и кем был до того, где сейчас и что делать – будь спокоен, пройдёт немного времени, всё вспомнишь и будешь готов воевать.

– Воевать? – Вили в последний раз вырвало. Он словно впервые услышал свой голос, в голове бешено пульсировало.

– Да, воевать, видел с кем. Этот мир захвачен огромной гидрой-паразитом, которая питается такими как мы. У неё есть тёмные служители и множество рабов.

– Кто я такой? – бывший пленник перевернулся на спину и приподнялся. Он впервые почувствовал себя в этом теле цельным и закрепил своё внимание на ярком.

– Вечный и бесконечный Дух. Находишься здесь в результате невежественных поступков. Твоё тело в этом мире создано из желаний и чувств.

– Почему ты меня вытащил?

– Услышал Зов. Прийти и спасти – мой долг. – Яр пронзительно взглянул и сделал большой глоток из фляги.

– Откуда это знаешь? Кто тебя послал?

– Отсюда. – Яр уверенным движением показал на своё сердце и из его глаз сверкнули молнии, осветив комнату, отчего освобождённый почувствовал себя увереннее.

– Послал Отец. За тобой и такими как мы.

*явь*

Апрель. Цветы. Ласточки. Больверк с трудом открыл глаза. Было уже полдесятого «утра» и он вновь проснулся с разбитой головой и тяжестью в тощем и скованном теле. Сон, наполненный кошмарами, совсем не придал сил, отчего пробуждение было мучительным. Трудовые будни вновь начались с опоздания на работу, к которой он относился как и ко всему в этой жизни: безразлично. Умылся, уныло оделся, глядя в зеркало, поморщился от вида своих провалившихся глаз и оцарапанного лица, на котором чернели круги. «Пора завязывать с бухлом» – выдавил из себя обязательное утреннее заклинание и вроде полегчало. Надо было идти на работу и делать там озабоченный вид, что его интересуют чужие цели.

Войдя в кабинет, с ненавистью оглядел свою тюрьму и уселся за рабочее место. Думать не хотелось. Жить не хотелось. Хотелось лишь побыстрее сдохнуть и закончить эти мучения, но даже в этом ему было отказано. Больверк убеждался в этом не один раз: какая-то неведомая сила не давала ему себя убить окончательно. Вчера, как и позавчера и долгие месяцы до того, он опять напился в одиночку до беспамятства и не помнил как провёл вечер. Это и было его целью: закрыться от мира и деть куда-то на время разум, чтобы не видеть всего этого мрака. Единственным рваным воспоминанием была жуткая картина как он шёл куда-то ночью по рельсам, еле волоча ноги, опустив голову и заглушая внутренний голос душераздирающим чёрным металлом, как вдруг неведомая внутренняя сила, подхватив его за позвоночник, резко швырнула немощное тело влево на обочину. Через секунду из-за спины вылетел поезд, который шел на полной скорости и, как оказалось, отчаянно гудел. Больверк, как труп, упал на землю лицом вниз, даже не закрыв глаза. «Опять не дали сдохнуть…»

А может, дали?

*навь*

– Гидра будто разумна и личностна, создаваемая нашим невежеством. Тварь с наслаждением питается жизненной силой, черпая её из нашего предательства самих себя в яви. Омороченный человек, захваченный подсунутыми ею образами, напитывает эту бездну и, вместе с тем, всё более попадает в плен. Но эти мысли она не рождает – она их только размножает, вовремя подсовывая как искушение – ступень духовного развития. Заглянув в пещеру перед твоим освобождением, увидел как она кишела ужасными существами, которым ты словно вторил в такт и дёргался, но мне было ясно, что они – это ты, точнее твои мыслеобразы, а ты сам – существо божественное. Беда в том, что граница между тобой и нечистью постоянно расплывалась, окончательно решить вопрос было вообще невозможно до некоторого времени, пока я не осознал как освобождать пленников раз и навсегда. – Яр сделал ещё глоток и медленно выдохнул. Говорить в этом мире было тяжело.

– Как тебе удалось? – Вили уже пришел в себя и его горящее ярким тёмно-оранжевым огнём полупрозрачное тело стремительно наливалось светлой силой. Он уверенно перестраивал своё сознание, отвергая муть целыми слоями, что проваливались под землю, делая витязя всё легче.

– Пробудился и освободил себя. – Яр поднял глаза, в которых горела стальная решимость.

– Проснулся в подземелье? Сам? Как?

– Да. Однажды в яви увидел эту тварь в себе и осознал морок как часть себя, как последствия своих решений за множество воплощений. И ужаснулся, так как ничего светлого в себе не увидел – лишь ненависть и боль. Приняв решение сражаться за жизнь там, смог освободиться здесь, получив на то позволение. Хотя не всё так просто, конечно… Ты позже поймешь кто я и всё встанет на свои места.

– Хорошо. Что делать?

– Собирать Войско. Будем воевать до Великой Победы.

– Ты собираешься освободить всех, кто зовёт?

– Мы. В силу своего предназначения, ты был спрятан на самой глубине. Твоя руна – первая в Круге, так отвечаешь за Начало нового витка развития. Во всём, что есть. Рождаешь из Тьмы Первое Творение – изначальный «толчок снизу», колебание, заполняющее всё тёмной материей, которую упорядочиваю через образы и сжигаю старое, вдыхая новое веяние. Сгораю и возрождаюсь в Вечном Огне. Теперь мы ведаем самыми тёмными закоулками вселенной, для того и испытали столь глубокое предательство себя. И выбрались. Так пробуждение Братства стало неизбежным.

– Равно как и победа?

– Равно как и неизбежность Последней Битвы. Пойдём, нас ждут наверху. – Яр пнул трухлявую дверь и впустил в убежище серый туман. Впереди была тяжелая ночь…

II. Кресение

*навь*

Режущим гулом давило виски низкое грязно-оранжевое небо, зловеще нависали кислотные тучи, а мёртвая земля выплёвывала струи гадкого чёрного смрада. Дыхание двух странников сдавливало тяжелой сыростью из-за едкой плесени, которая, казалось, росла прямо в воздухе.

– Расскажи, как именно освободился в яви – хочу понять, с кем имею дело. И как это всё взаимосвязано. – Вили, выбирая скорость передвижения, с удивлением отметил, что может двигаться очень быстро, оставляя за собой тёмно-красный огненный смерч, испепеляющий мрак.

– Хорошо. Сейчас мы в мире нави – это мир духов и умерших людей, непроявленное. На первом уровне начиная со дна. Что соответствует чувствам, желаниям и намерениям, испытываемым тобою в мире явном. Тот, который сейчас в яви лежит на кровати и спит, сделан из плоти, из углерода. Здесь ты проявлен в более разряженной материи в огненном теле и, в каком-то смысле, более настоящий, чем там. Раньше этот мир так чётко осознавал только после смерти. Теперь же это сделал будучи в воплощении – тому причиной смена эпох и качественное преображение вселенной и нашего плотного мира в частности: на смену углероду приходит кремний, что означает необходимость резкого скачка в развитии. Человечество ждёт Переход к исследованию частот колебания материи в новой октаве, где безграничные возможности для развития нас как существ, созданных из Света. Будет убрана «завеса», отделяющая от осознания и полного принятия Единства. Для этого должен придти Единый и открыть Врата Света. Порог прохождения очень труден – все несовершенства души должны быть проявлены, осознаны и убраны как явление. Вся ненависть должна быть сожжена в Живом Огне. Так каждый человек будет поставлен перед выбором, главным и последним. Те, кто пойдут вверх, получат новые световые тела с самыми смелыми возможностями. Те, кто вниз – во Тьму становиться одномерным. Для осознанного выбора мы должны пройти все уроки Тьмы, чем и занимались последние тысячи лет: наших встреч с тобой было бесчисленное множество, мы многократно пытались спасти друг друга и наших братьев с сёстрами, но тварь вновь и вновь оказывалась сильнее – так погружались всё глубже на дно, где окончательно забыли свою божественную природу. Мы шли, идём и будем идти вместе, все делая один обряд. И падали вместе. Так твой плен – это и мой плен, потому что мы связаны Единым. В каком-то смысле, ты – это я, одно из моих качеств. На тебя смотрю как на часть себя и поиск места твоего заточения для меня есть самоисцеление.

– А эта тварь с щупальцами тогда кто?

– Это совокупное невежество людей, проявленное в этом мире в таком вот ужасном виде. – Яр, взмахнув рукой, будто изнутри себя прорисовал то, о чём говорил. Картина была удивительно живая: светящаяся палитра ярких красок, вторя каждому его слову, вихрем закружилась вокруг, перемешалась и стала грязно-коричневой отравой, состоящей из переплетённых змей. Затем краски чудесным образом вспыхнули и развернулись в радугу, озарив сиянием все миры и наполнив их целебным благоуханием.

– Гидра – это предательство человечеством Жизни, пространство боли в Сознании, замутняющее каждый из миров. Неисследованная тёмная материя, непознанное, облеченное в самые мерзкие формы, что вообще могут существовать. Неупорядоченное Движение. Небесный Отец наделил Богов и людей способностью воплощения образов и мы, ослеплённые ненавистью, гордыней и невежеством, создали эту тварь и её служителей. Из самих себя, потому несём полную ответственность. Так вселенная поставлена на грань гибели, что и толкнуло нас как разумные силы, сотворяющие и поддерживающие мироздание, на пробуждение и осознанное исцеление. Живым Огнём. Темней всего перед рассветом. Но мы уже светимся.

– Как освободился от неё?

– Когда там, в яви, осознал себя падшим, тёмным, одержимым, переполненным бесами. Когда, отчаявшись, увидел гидру в себе там также явно как здесь и сражался с ней впервые не на жизнь, а на смерть. Когда победил её впервые и осознал свою божественную природу. Когда принял Отца. То была моя первая Битва после пробуждения. И там, и здесь. Все миры заключены в Одном.

– Расскажешь как?

*явь*

– Здесь будет русская власть. Хочет кто-то этого, не хочет – будет так. – Хеймдалль внушительным голосом, проникновенно смотря в глаза, уверенно говорил с Больверком о скором светлом будущем, на пути к которому они наконец и встретились. Страж Богов, видящий насквозь, отметил, что света в собеседнике стало больше, чем морока, а значит и везде так. Его способность видеть и слышать всё делала встречи с ним меняющими жизнь к лучшему раз и навсегда, а седина лишь подчеркивала исходящее от него ровное внутреннее белое свечение. Уютное южное кафе, освежающий ветер, неслучайное знакомство. Русское море.

Долгий и откровенный разговор, не покидающее ощущение предопределенности этой встречи и всего сказанного. Впереди долгий путь. Прощание. Вещи на заднем сиденье внедорожника. Открытая дверь и Больверк перед ней. Машина дернулась и заднее колесо наехало на ногу. Случайность… Просьба отъехать и освободить ногу.

Светлейший из Асов, выйдя из машины, с удивлением смотрел на так спокойно переносящего боль Высокого. Короткая фраза, и оба навсегда поверили друг в друга.

*навь*

Сожжённое тело, тягуче обволакиваемое струпьями, коричневой точкой заполняло всё пространство непрерывно ощущаемой боли. Невесомость, отсутствие верха и низа, непознаваемое, убивающее само себя – Яр растворялся в тумане безвременья, распятый изнутри беспокойством вечности. Смотреть было нечем и некуда. Двигаться тоже. Тьма, пожирающая саму себя, была всем, что есть.