Kitabı oku: «Обречённые», sayfa 4
Кара снова тащила огромные пакеты. Алиса кинула удивленный взгляд и как всегда предчувствовала очередную авантюру. Перед сном Кара успела спросить у неё, как обстоят дела, и на чем сошлись они с Ральфом. Услышав о запланированном совместном обеде, она тут же умчалась покупать новые дорогие наряды. Не может же богатая наследница явиться в том же платье, что и вчера, или куда хуже в своём простецком джемпере.
Принарядив Алису по всем пискам моды, Кара сунула ей в руки мобильный телефон новой модели и дамскую сумочку явно из какого-то бедного животного.
Обед прошёл спокойно и без происшествий. Кара сидела за соседним столиком и одобрительно сама себе кивала головой, удивляясь, как эта девочка с ангельской душой умеет перевоплощаться в демона. Алиса очень правдоподобно отыгрывала наивную богатую кокетку. Если бы они не были знакомы, Кара бы уже задумалась ограбить её ночью. Она считала, что богатые дурынды, не ценящие ничего святого и, напрасно раскидывающие направо и налево чужие деньги, должны делиться. Собственно, от таких жизненных позиций Кара и смогла себе позволить принарядить Алису.
Дальше все случилось, как и предвидела Кара. Ральф наведался вечером к ним в номер и за бутылочкой игристого, выбирал из коллекции украшений подарок для мамы. Он долго изучал те пять перстней, восемь пар сережек и три колье, которые Кара велела Алисе ему показать. Конечно, все количество украшений они не могли ему показать, слишком шикарно для легенды о личной коллекции. Он в восторге кивал головой и сам, забыв легенду о подарке маме, предлагал, что смог бы за большие деньги продать их, больше, чем Алисе предложат в Бельгии. Сделав максимально доверительное лицо, он стал выпрашивать отдать украшения с собой на один вечер показать знакомому оценщику.
Алиса небрежно кинула, что-то вроде:
– Купите их, и тогда продавайте за сколько хотите. Мне нравится ваше предложение, и по правде возиться с ними некогда, меня ждут в России. Но мало знакомому человеку я не могу отдавать последнее. Хотите быть уверены, что это не подделка, приходите завтра утром с оценщиком. Только учтите, чеки и кредиты я не принимаю, только наличные.
Ральф так загорелся покупкой этой коллекции, что не стал даже пытаться соблазнять Алису этим вечером, хоть ему очень хотелось этого, что не могло не радовать её. Он весь вечер только о них болтал. Позже их беседу прервала Кара, она умышленно вернулась неожиданно. Ральф, откланявшись, ушёл из номера. А на следующий день уже в восемь утра он тихонько стучался к ним в дверь. Рассказав очередную легенду о том, что его оценщик, к сожалению, занят, и что он не может не доверять столь очаровательной леди, Ральф блеснул пачкой наличных. Они ударили по рукам и разошлись, радуясь каждый своему.
Как только закрылась за Ральфом дверь, девушки как можно быстрее упаковали свои вещи и так же, как и пришли, через чёрный вход, моментально ушли к машине. Знакомая Кары, работавшая здесь горничной, вымыла номер до блеска, стараясь тщательно вымыть все места, где остались отпечатки. В Ральфе Кара была уверена, что он не пойдёт в полицию, когда выяснит происхождение украшений. Его это только порадует, ведь настоящая стоимость гораздо больше, чем он заплатил Алисе. Но девушки перестраховались на тот случай, если Ральф решит проверить их в обычном местном ломбарде, и тогда полиции точно ему не избежать, а прижатый к стенке, Ральф, безусловно, расскажет, где и у кого купил.
Глава 7.
Машина ехала весь день без остановок. Начинало темнеть. На фоне гробового молчания тихо играло радио. Весь день стояла сильная жара и духота, но Кара не открыла ни одного окна, хоть и кондиционера в машине не было. Алиса сидела на заднем сиденье посередине и не таращилась в окна по просьбе Кары. Они ехали поселочными и объездными дорогами. Кара всю дорогу посматривала в зеркало заднего вида, пытаясь убедиться, что за ними нет погони. Нервного напряжения в салоне не было, скорее понимания ответственности. Огромной ответственности, что теперь пути назад нет.
Когда уже было совсем темно, Кара достала мобильный телефон и попросила Алису набрать сообщение.
– Что писать?
– "BM"
– Что?
– ВM.
– Что это значит?
– Не забивай голову. А, хотя ты теперь своя, пожалуй, объясню. Если я тебе когда-нибудь пришлю букву, ты должна знать расшифровку. Алфавит по порядку – это время. От "А" до "L" это минуты. Каждая буква это пять минут. Если "А" это пять минут, то "В" это 10 минут, "С"–пятнадцать, и так дальше прибавляй. От "ß" к "S" это часы. Но считать нужно с конца. "ß" это один, "Ü" это два, и так дальше. А буквы посередине от "M" до "R" обозначают место встречи.
"M" – самая большая церковь в городе.
"N" – вход главного рынка.
"O" – вход на кладбище, если в городе их несколько, то тоже выбирай самое большое.
"P" – железнодорожный вокзал, если в городе нет, то такую букву мы не присылаем.
"Q" – дома у получившего сообщение.
"R" – дома у отправившего сообщение, в таком случае нужно как-нибудь намекнуть, кто именно пишет.
– Все запомнила, моя девочка?
– Такие необычные шифры, к чему все это?
– Видишь, еще пару лет назад мобильные телефоны были заоблачной роскошью, и приходилось отправлять письма. Тогда для криминала шифры нужны были как воздух, да и сейчас мы не можем быть уверены, что на наш след не вышли. Любая малейшая зацепка может обернуться нам несколькими годами баланды. Да и согласись, не хотелось бы из-за неаккуратности потянуть за собой близких.
– Ты придумала очень хитрый и одновременно очень запоминающийся шифр, ты не перестаёшь меня удивлять, Кара.
– Да я не причём, это Фрэнк придумал. Он всегда у нас был мозгом.
У Алисы снова заболело в груди от упоминания о Фрэнке. В стрессовых ситуациях её мозг вспоминал те малейшие подробности, которым она ранее не придала бы значения. У неё в памяти всплыла картина, как при аресте Фрэнка у него в кармане нашли записку. "Q.V.1976".
– Вы идентифицируете свои сообщения годом рождения?
– Идентифицируете? Как ты выговорила это слово? – Алиса вызвала у Кары короткую улыбку, что их обоих порадовало, ведь с начала пути они сидели каменные. –Ты имела в виду подписываем ли записку своим годом рождения, чтобы дать знак кто пишет? Да, но я тебе этого ещё не рассказывала. –Кара очень любопытно глянула в зеркало заднего вида. Алиса поняла, что это был вопрос.
– Кто у вас 1976?
– Тебе присылали записку?
– В день ареста Фрэнк должен был уехать. У него ещё месяцем ранее была запланирована командировка на выставку новой техники для огранки. Он целыми днями твердил о ней. В день выезда с утра он созвонился с организатором и почему-то наврал, что заболел. Я видела по нему, что он в прекрасном здоровье, и не могла понять, почему он столь неожиданно отказался. Фрэнк весь день ходил по дому, заглядывая в окна, мне показалось, что он ждёт кого-то. Когда нам постучали в дверь, Фрэнк обрадовался и попросил меня поставить греться чайник. Но это оказалась полиция, и из-за этих гостей я до сих пор чай пью одна. Будь они прокляты. Если бы Фрэнк уехал на выставку, его бы не поймали, возможно, я бы предупредила его. Но тот, кто прислал эту записку, очевидно, заманил его в ловушку, чтобы Фрэнк точно был дома. Эту записку нашли у него в кармане, и полиция решила, что написаны чьи-то инициалы. Они долго допрашивали меня, кто бы это мог быть.
– Что там было написано?
– Q.V.1976. Ты знаешь, кто мог прислать и зачем?
– Кажется, знаю. И ты даже сможешь у него сейчас сама спросить. Мы приехали.
Они остановились в небольшом городке. Оставив машину во дворе многоэтажного дома, девушки подошли к главной большой церкви города. Кара поцеловала ручку каменного ангела и, попросив у него прощения, прикурила. Через три минуты они увидели силуэт, приближающегося человека. К ним подошёл высокий и мускулистый парень с гладко выбритой головой и очень светлой бородой. Не типичное сочетание, но к такому шикарному телу хоть какую голову вставь, все равно получится шедевр. Одет он был в чёрную майку и летние широкие шорты. Руки были полностью забиты татуировками. Приблизившись к девушкам, он накинул кофту с рукавами и капюшоном, которую нес до этого в руке.
Кара кинулась ему на шею с крепкими объятиями, еле сдерживая свой визг.
– Я так рада тебя видеть, мой дорогой! Господи, ну и бороду отрастил, тебе кроме условного ещё и домашний арест, что ли дали? Тебя так и не узнать.– Кара тешилась, как маленькая девочка рядом с ним, подшучивала и пощипывала его со всех сторон.
– Кто дал тебе права? Могла мне такую смс не писать, тебя и так запомнит весь двор, что ты здесь была. Кто научил тебя парковаться поперек линий? Я все понимаю, ночь, темно, да и парковка полупустая, но фары то у тебя были? Проси своих египетских богов, чтобы эвакуаторщик сегодня крепко спал. – Со смехом ругал он Кару.
– Сам ты бог египетский, а я истинная католичка.
– Да, да. Вон и ночью молиться ходишь. Кстати, что с подружкой не знакомишь, я как раз снова холост…– Он перевёл взгляд на, неловко стоявшую рядом до сих пор, Алису и подмигнул ей. Та криво улыбнулась в ответ и легонько толкнула Кару в бок.
– Я Павел, ваш новый друг. Я уверен мы подружимся, я слышал, чем красивее девушка, тем крепче умеет дружить. Как зовут тебя, подружка? – Он взял руку Алисы и слегка наклонился, чтобы поцеловать её, но тут же Кара треснула ему по пальцам и выхватила руку себе.
– Слюни подбери. Это жена Фрэнка. И шуточки свои прибереги для местных девиц, а будешь много говорить, я тебя в багажнике повезу, рядом с лопатой. Знаю я тебя, юмориста, с места не успеем сдвинуться, а ты уже кого-то до бесов доведешь.
Павел был, как говорят, душой всех компаний. У него, казалось, никогда не было даже плохого настроения, не то что злости. Он всегда искал во всех ситуациях юморок. Нередко это и спало его от тюрьмы в юности. Однажды, убегая от патрульной полиции ночью, он подбежал к первой встречной девушке и, крепко прижав к стене, прошептал: "Помоги, я дам тебе денег". Он быстро снял с себя кофту, вывернул её наизнанку и надел уже чёрную вместо зеленой. Девушка стояла в ступоре, но когда он впился в неё губами, то окончательно потеряла связь с миром. Первая её мысль была закричать, но увидев показавшуюся из-за угла запыхавшуюся полицию, она поняла, в чем дело. Она обняла его и стала "бессовестно лапать", как потом рассказывал Павел. Отведя от себя подозрения, они направили полицию куда-то наугад. Будь Павел чуть скромнее, то, наверное, не целовался бы ещё лет пять. С девушкой у них, кстати, забавно получилось. После первого поцелуя они решили познакомиться, и в итоге их роман затянулся на три года. Но по причинам, которые Павел умалчивает, он снова уже полгода холост.
– Простите, миссис. – последнее слово он произнес явно с насмешкой. – Природа у меня такая – обомлевать от женских чар.
– Всё хорошо, Павел. Будем знакомы.
– Скажи, что я тебя не задел. А то эта ведьма точно меня вместе с лопатой повезёт, а у меня ножки длинные, будут выпирать из багажника.
– Бог тебя простит. А в багажнике не так уж и скучно. Скажи лучше, ты писал записку Фрэнку в день ареста?
– Какую?
– Любовную… – с раздражением сказала Кара.
– Нет, Фрэнку любовную я не мог писать. Фриде помню, что писал, Фатиме писал… А Фрэнку вроде не писал…
– Ну будь же ты хоть капельку серьезней. – попросила Алиса. – Накануне ареста ему пришла записка с вашим шифром, подписана твоим годом рождения. Из-за неё Фрэнк остался дома, и полиция имела прекрасную возможность взять его без поисков.
– Не я это присылал, не я. Фрэнк мне писал об этом, я долго думал, кто мог так позаботиться, чтобы у Фрэнка не было шансов. Единственный вариант – это Рок. И действительно, он оказался не так глуп, как мы думали. И вся эта сцена с пьяным визитом, это он только дал слабину в своём жестоком плане. Накануне он полностью трезвый приходил на чёрный рынок краденого к нашему давнему знакомому скупщику мистеру Кесель. Его болтливый и падкий на деньги сосед по палатке любезно рассказал, как Рок и ещё два крепких парня затащили в машину этого скупщика, после чего тот вернулся бледный как смерть, а на следующий день он давал показания, что это Фрэнк принёс ему камень на продажу. Похоже, у нашего Рока появились какие-то новые друзья, и он перешёл на чью-то сторону. И нас с Вильямом он не сдал только по тому, что без нас он не найдёт тайник. Я думаю, он ждал, что мы побежим туда после ареста Фрэнка.
У Алисы из всего выше сказанного громче всего произнеслось: "Фрэнк мне писал…"
– Он писал тебе? Как? Если у него есть возможность, почему он мне не пишет…
– Дорогуша, твою почту, полиция проверяет чаще, чем утренние новости. Даже если бы кто-то другой прислал бы тебе письмо от него, оно было бы прочитано. А я неизвестный им пока. Письмо пришло с адреса тюрьмы, но от незнакомого мне человека, я предположил, что это Фрэнк попросил какого-то узника ему помочь. Прежде чем писать по делу, я отправил письмо с вопросом, ответ на который знали только мы с Фрэнком. Убедившись, что общаюсь действительно с ним, теперь я могу быть с ним на связи.
– Разве Кара, как его адвокат, не знала о показаниях скупщика?
– Я знала, но предположила, что это банальная подстава со стороны полиции.
– Все, нам пора ехать. В машине продолжим. Кара, ты все взяла?
– Да, наша красавица Алиса прекрасно со всем справилась. Я даже жалею, что Фрэнк никогда не брал тебя на дело, из тебя бы получился прекрасный подельник. Если бы он держал тебя в курсе своего рода занятий, возможно, ты бы его переплюнула.
– Так ты совсем не знакома с Фрэнком получается?
– Да, кажется, мне предстоит снова познакомиться со своим мужем.
Алиса крепко уснула в машине и проспала всю ночь. Она не спрашивала, куда они едут, она пропустила разговор о дальнейших действиях. Да ей даже не хотелось участвовать в этом разговоре, она знала, что в головах этих безумцев уже давно есть чёткий план, которому она со своими скромными познаниями не смогла бы даже дать совета. Алиса полностью доверилась Каре и Павлу, а возможно просто возложила ответственность на их плечи. Пусть все идёт по их плану, своими силами она все равно не сможет вернуть Фрэнка, а сейчас ей даже капельку спокойней. Она видит эту решительность в их глазах и словах и искренне верит, что скоро все закончится.
Когда начало светлеть они заехали в пригород Пассау. Маленький городок оживал после ночи, и сонные люди бежали по своим рутинным делам. На окнах поднимали ролады, в кофейнях распахивали дверь и протирали столики на террасах. Почтальоны неспешно крутили педали, раскидывая по пути письма в почтовые ящики с гравировкой. В прохладном воздухе царила атмосфера зарождения. Ее можно наблюдать каждое утро, но все равно утром каждый новый день кажется особенным. В больших городах, где жизнь не умолкает даже ночью, трудно поймать момент возрождения города. Трудно утром порадоваться первым лучами солнца, первой песни птиц, блестящей росе на листьях и поднятию головы хрупкого бутона цветка к солнцу. А в таких пригородах люди имеют счастье наслаждаться наблюдением начала нового дня. Если, конечно, они способны ценить это.
Кара купила карту и свежие выпуски газет каждого издания, имеющегося в этом ларьке. Быстро пробежав глазами по заголовкам, она убедилась, что до сих пор Ральф не попался на продаже королевских украшений, а значит они с Алисой пока в безопасности. Выдохнув с облегчением и поблагодарив вслух Ральфа за его ум, она развернула карту и передала Павлу, а сама прикурила дрожащими руками.
Павел долго всматривался, поворачивая её то вдоль, то поперек, а потом стал усердно рисовать стрелки. Сложив карту обратно, Павел протянул Алисе руку. Та, не зная, что он хочет взять с недоумением взглянула на него. Тот громко рассмеялся.
– Пока, моя хорошая. Дай поцелую твою ручку.
Алиса покраснела от неловкости и нерасторопности, но потянулась через переднее сидение и обняла Павла. Распрощавшись и с Карой и взяв её рюкзак, он вышел с машины и грациозной походкой охотника за женскими сердцами пошёл к автобусной остановке.
– Куда это он? – спросила Алиса.
– Соня наша, все проспала. – Ответила ласково Кара, поворачивая ключ в зажигании. – Ты была когда-нибудь в Хорватии?
– Нет, но слышала, что там очень красиво.
– Совсем скоро ты сама в этом убедишься. На, держи карту и следи за дорогой.
Она развернула карту Европы, где нарисованные стрелочки вели к Хорватии, а рядом большими буквами писало "Гостиный дом Венера".
– Мы едим в Хорватию?
– Да.
– А Павел куда?
– За мужем твоим, за Фрэнком.
Глава 8
"Долгий путь пролетел как одно мгновение. Вот я только что смотрела в глаза, уезжающему на автобусе, Павлу, а уже любуюсь красотами побережья Хорватии. Такой странный был взгляд у Павла, он подмигнул мне, пытаясь дать надежду, но напряжённая улыбка на его лице давала понять больше. Он сам не до конца верит в свой замысел. Он боится. Нет, Павел не трус, но он боится подвести столько людей. Столько сердец сейчас учащенно бьются, столько губ шепчут молитву. Ах, как уснуть сегодня ночью, да что там, как дожить до завтра? Моё сердце разрывает на атомы, я не вижу горизонта. У меня расплывается все перед глазами, я так напряжена, что боюсь проронить слезу, боюсь потерять последнюю каплю самообладания. И ужасней всего, что я не понимаю, чего я действительно больше боюсь, не увидеть больше Фрэнка или боюсь его увидеть? Если судьба будет к нам благосклонна, и я смогу увидеть его глаза, смогу ли я там прочитать прежнюю любовь? Будет ли этот неизвестный мне человек тем прежним Фрэнком, которого я полюбила, когда все маски сняты? Ах, я действительно дрожу от этого, я боюсь увидеть того, ради кого обрекла себя на вечное бегство… Мысли… Утихните хоть на мгновение… К чему мне этот ласковый закат, если некому его показать? К чему мне этот шум прибоя, если в нем не слышно голоса родного? К чему мне колыбельные песни птиц, если не с кем разделить мгновение? Да я ненавижу все вокруг, все, что должно вызывать у меня ощущение счастья! Хочу во мрак. Меня бесят бессовестно счастливые люди…"
Машина остановилась на красный свет. Алиса жгла в пепел взглядом все вокруг. Ненависть завладела ею. На скамейке у побережья сидела милая парочка, они держались за руки, парень ласково гладил её непослушные от ветра волосы. Алиса с громким выдохом отвернулась и опрокинулась на сиденье. Кара уловила её настроение. Не поворачивая на неё голову, она начала говорить:
– Дорогая, ты не должна терзать себя мыслями. Это не то, что ты чувствуешь на самом деле. Ты не тот человек, который завидует чужому счастью. Я уверена. У тебя просто смешались все чувства: обида, страх, замешательство и неопределённость, но не более. В тебе нет ненависти, так что не подпитывай самолюбие дьявола. Пусть не тешиться, что смог перетянуть такого ангела на свою сторону.
– Ангела? – Сквозь ироничный смех спросила Алиса. – Я творю такое, что сама скоро стану дьяволом.
– Любить это разве грех?
– Я стала на сторону преступника, это ли не грех?
– Дорогая, законы меняются каждый день, и возможно тот, кто сегодня преступник, завтра будет запатентованным специалистом. – Кара очень уверено улыбнулась. – Мы не нарушаем ни одной заповеди Господа, кроме "Не укради". Но и красть мы выбираем у кого, мы никогда не украдем у нуждающегося, калеки или старика. Мы не забираем чей-то хлеб. А те, кто и цифры такой не знают, что пестрит у них на счёте, те даже не заметят пропажи, не то, что без куска хлеба останутся. И я, и твой Фрэнк, и Вильям, и Павел, я могу за всех поручиться, что они не обидят никогда никого незаслуженно.
– А как же Рок? Ведь ещё год назад ты бы и за него поручилась. – Безжизненно, смотря в окно, неожиданно даже для себя спросила Алиса. Кара немного остолбенела от такого вопроса. Она свернула с главной улицы, остановила машину, вышла и села на землю спиной к колесу. Алиса вышла к ней и прикурила. Она немного пожалела о своём резком вопросе, ведь Кара не давала ей ни единого повода сомневаться в её порядочности и её близкого окружения. Алиса присела рядом с ней на горячую каменистую землю и обняла Кару.
– Прости. Я не должна была этого говорить.
– Рок был одним из нас. И он был также предан как любой из нас. И он не раз доказывал нам свою порядочность, мы имели много веских причин ему верить. Он за Фрэнка под пули лез. – У сильной и властной Кары пошли слезы. – Для нас было большим шоком, то что он нас предал. Получается, пригрели змею на груди. Но я все равно в душе виню наркотики, а не Рока. Он не мог осознанно нас предать. Не мог. Видишь, в серьёзных делах наркоманы сразу пресекаются и отстраняются от дел. Все знают, что порядочный человек, ставший наркоманом, теряет вес своего слова.
Алиса отдала Каре свою подкуренную сигарету. Та сильно затянулась и продолжила: – Не вини Фрэнка во всех смертных грехах. Дай ему возможность высказаться. Я верю, что после всего пережитого он будет с тобой до конца откровенным. Дай ему шанс первому заговорить. Не внушай себе эти страшные мысли, ведь ты первых пару раз предположишь страшное, следующий раз будешь искать подтверждения своим домыслам, а впоследствии и сама поверишь в то, что выдумала. Это всего лишь страх. Тобой овладел страх потерять его. Если бы мы не пытались его спасти, ты бы тоже страдала, но со временем бы свыклась с неизбежностью. А сейчас мы дали тебе надежду, и любовь внутри тебя бурлит и сжимает твоё сердце. Отпусти мысли. Выключи свою милую голову. Ты мне нужна. Ты же всю дорогу проспала и не слышала главного, плана, в котором мне без тебя дороги вперёд нет. Соберись, забудь про Фрэнка, если это так уносит тебя из реальности.
Девушки вернулись в машину.
– Спасибо тебе, Кара. Ты вытаскиваешь меня со дна, на которое я смогла себя погрузить за мгновение. Мне нужно учиться думать холодной головой.
– Не стоит меня благодарить, это единственное, что я могу для тебя сделать. Если бы я могла отнять твою боль себе, я бы без раздумий приняла её.
– Я удивлена это слышать… Зачем тебе это? Точнее, зачем тебе было вообще возиться со мной, а теперь разделять со мной мою боль?
Кара посмотрела на Алису очень ласково. Она погладила её по волосам и взяла за руку.
– Я всю жизнь была в изгнании. Ещё не родившаяся, я уже была не нужна родному отцу, младенцем меня изгнали из семьи, куда меня послал Бог, все детство я прочувствовала на себе тяжесть маминого позора. Повзрослев, я сама сделала выбор – быть для окружения чужаком; я не живу по их правилам и законам, а значит я обречена быть в изгнании. И встретив тебя, ангела с кристальной душой, мне хочется уберечь тебя от все бед и страданий. У меня нет сестры, но, если бы была, именно так я бы её любила. А теперь ты тоже обречена всю жизнь бежать, но ты не сделала свой выбор осознанно, тобой движет любовь и если в тебе она угаснет, то ты возненавидишь всю жизнь. Я хочу, чтобы ты запомнила, как ни сложись твоя судьба, знай, что в мире есть сотни причин любить.
– Ах… Как готовить себя, что любовь может угаснуть? Я только с Фрэнком вижу свой смысл жизни, и буду бороться за нас до последнего вздоха!
– Вот видишь, мой ангел, как только ты задумалась, что можешь его потерять, сразу в тебе появились новые силы бороться. Твой страх не в том, что ты не сможешь принять его правду, а в том, что боишься потерять надежду. Соберись, Алиса, нам предстоит трудное дело.
– Что нам предстоит завтра?
