«Патологии» kitabının incelemeleri, sayfa 5

Водки, много водки, пьют все и везде - солдаты, офицеры, пехота, спецназ, танкисты. А еще есть пиво. Оружие, много оружия - мины, автоматы, пулеметы, гранаты. Чеченцы ненавидят русских, русские ненавидят чеченцев, чеченцы ненавидят чеченцев. Озлобленность, страх, горечь. Кровь, кишки, оторванные головы, руки и ноги, осколки в члене, мертвые дембеля и командировачные, убитые и сожженные чеченцы. Мерзко, противно, тошно... Дайте такого почитать еще!

Сроду ничего не читала про войну. Смотрела только. Да и то не про русских, про американцев больше. «9 рота», помню, выбесила финалом своим голливудским. Все хорошо, если б не Смольянинов на бронике, говорящий о победе. Г**но это, а не победа.

Войну никогда не понять. Бессмысленна и беспощадна. Хочется подойти к каждому, взять его за грудки (если представить, что можно взять так здорового омоновца или «собра»), тряхнуть хорошенько и спросить: «Зачем ты туда полез?» И так по каждому: «А ты зачем полез? А ты?».

Война всегда где-то есть, даже если не стреляют. Всегда где-то идет. Кажется, что это в крови у зверя-человека, что это не остановить. Стоишь, как дурак, в стену долбишься с немым вопросом: «Зачем... зачем... зачем?».

По содержанию... ничего не скажу. Не знаю, правда ли, нет. Да и знать не хочу. Страшно. Не играйте, дети, в войну, не желайте ее, не зовите смерть. Любовь еще есть. Но здесь и она как-то тухнет, гаснет. Я почти слышу, как стреляют, проезжаю свои остановки и не могу вырваться. Андрюха Конь, Дима Астахов, Саня Скворец... Перебираешь в голове имена людей, которых никогда не знал, может и не было их вовсе, но подсознательно чувствуешь - были. Такие, другие, всякие. Были, были и...

Кручу в голове слово-название, пытаясь приладить то так, то эдак. Там, где кончается равнодушие, начинается патология.

Если бы я мог, я закричал. Если бы задумался на секунду, - сошёл с ума.

Если задуматься, выйти из защитного кокона вопроса-без-ответа, действия-без-причины, может оказаться, что мир, в котором имеет место война, это все... одна сплошная беспросветная патология.

Даже не знаю, почему на удачную книгу так сложно написать рецензию. Может потому, что в ней уже все выражено предельно ярко и остро. И по сравнению с ней, все слова кажутся блеклыми и тусклыми, неспособными отразить всю боль переживаний, выраженных в книге. Они представлены сдержанно, по мужски, но от этого не менее пронзительно. Читать книгу все равно, что идти по лезвию ножа, ты замираешь и боишься вдохнуть, и идешь, идешь, не в силах прекратить, пока не закончится момент, не настанет возможность ненадолго перевести дух. А потом опять... Главный герой, молодой человек, вырос без матери, без женского тепла. И он с головой, жадно и ненасытно погружается в свою первую любовь. Боготворит ее, и отчаянно, почти до сумасшествия, ревнует ее к прошлому. Он жаден до любви, до ласки, которую не получил в детстве, он весь пропитан и растворен в любимой. В нем пробуждаются отчаянно собственнические инстинкты, потому что он вырос в детдоме, где у них уже было все общее, а теперь он хотел, чтобы что-то принадлежало лишь ему одному. Видимо, стремясь вырваться из ада собственных переживаний, он, вместе с отрядом ОМОНа, едет в командировку в Чечню, где попадает во вполне осязаемый ад. Это подпольная война, война из-за угла, весь город, каждое окно, каждая крыша пропитаны опасностью. Каждый выход иди выезд в город может оказаться последним. И повсюду встречаются доказывающие это следы, то неожиданные обстрелы, то жестоко обезображенные трупы наших солдат. Эта война ведется без пощады с обеих сторон, пленных не берут. Кто сможет выйти оттуда живым?

Мне иногда кажется, что жизнь - это качели, - сказала она мне утром. - Потому что то взлет, то... - Не знаю... - задумчиво сказала Даша и засмеялась. - Может, потому, что тошнит и захватывает дух одновременно?

Первая прочитанная мною книга о войне в Чечне. Книга, несмотря на тему и обилие подробностей от автора, принимавшего участие в боевых действиях, лишенная чернухи и приемов по выжиманию слезы.

Так хочется жить. Почему так хочется жить? Почему так же не хочется жить в обычные дни, в мирные? Потому что никто так не ограничивает во времени? Живи – не хочу…

Главный герой - Егор Ташевский . Обычный такой парень. Пусть, с не совсем счастливым детством.. пусть, патологически ревнивый и очень влюбленный в свою девушку Дашу.. он просто человек. Он боится умереть.. а иногда он хочет умереть, лишь бы не переживать все это. Он испытывает страх, но не трусит. Он хочет сбежать, но не сбегает. Не подводит своих товарищей. За него переживаешь. Как за родного. И хочешь, чтобы все у него было хорошо.

Когда тебе жутко и в то же время уже ясно, что тебя миновало, чувствуешь, как по телу, наступив сначала на живот, потом на печенку, потом на плечо, потом еще куда-то, пробегает босыми ногами ангел, и стопы его нежны, но холодны от страха.

Честная книга. Я ей поверила.

Мое мнение таково, что "Паталогии" - самая сильная книга Захара. И даже "Обитель" по сравнению с сим не таким уж и большим текстом выглядит тускловато.

Человек описал войну такой, какой ее видел. Вот и все. Вот и весь секрет. Нам дозволяется взять себе его воспоминания, влитые в форму художественной прозы, и пропустить через себя. А там уж в зависимости от степени чувствительности либо прошибет холодным потом, либо нет.

Меня прошибло.

Книги о войне всегда читаются тяжело, но здесь все абсолютно по другому! Роман читается легко, читая его просто выпадаешь из реальности!!! Вторая сюжетная линия очень интересная,его отношения с девушкой, воспоминания о детстве,все это настолько искренне !!! Не произвольно на месте главного героя Егора, у меня всплывал образ самого Захара Прилепина. Может из-за того, что он сам воевал в чеченской войне. Всем советую!

все-таки можно показать войну именно такую, как я себе представляю... я вот не представляю, как смогут дальше жить, те, кто там выжил... как можно рассуждать например о Боге, любви ... радости после такого...видимо как-то можно... и еще видимо можно и так воевать, они сначала умирали просто, потом одни умирали физически, а оставшиеся в живых, превращались в живых мертвецов - видимо это можно назвать только так : духовный распад... я вот я все время думаю, что бы я выбрал на их месте там именно описана ситуация, где для того, чтоб выжить, надо буквально стать скотом... выжили, только те, кто в буквальном смысле прошел по головам еще теплых товарищей...

С горем, мытарством и двухнедельной задержкой мне таки пришли очередные книжки. Одна из них полное собрание прозы Захара Прилепина. Давно хотел его почитать, а тут очень к месту вышло такое издание. Имел я о его творчестве впечатление крайне поверхностное, поэтому чего ждать от его книг не знал. Первым романов в собрании шли "Патологии". По странном стечению обстоятельств они оказались про войну. Странно то, что параллельно и неспешно я читаю Селина, который тоже пишет о войне. Пусть и о другой.

Прилепин пишет то, о чем знает. Это важно. Что же он видит? А видит он абсурд. Всяческие рефрены героев "меня никто не ждет, а я домой приеду.." и не произносимые "а они нет". Все становится бессмысленным, когда возможно сегодня ты и умрешь. Рассказчик чем-то напоминает Селина - он тоже трусит на войне. Но если у Селина это страх рациональный, он просто говорит "я трус - идите все к черту, я хочу жить". То трусость Егора другого свойства. Оказывается, что он немного не в себе, по жизни. Он живет в мире каких-то патологий. Рано умерший отец, бросившая мать (нет, Боже упаси, тут нет голливудского вульгарного фрейдизма, тут скорее обыденная реальность России того времени) сцена со спаривающимися собаками, куча бывших мужиков его любимой, которые разрывают его сознание.. и вот этот человек оказывается на войне.

Война изображается без каких-то скидок, оговорок, и предупреждений. Рассказчик на них не способен. Вы же не будете пытаться отстранено рассказывать, как вы каждый день идете на работу? Это обыденность. Вот он так же рассказывает о войне. И там можно разглядеть много полезного, для товарищей домашних милитаристов. Война это не красиво. Война, это когда ты расстреливаешь чеченов, обливаешь их бензинов и сжигаешь трупы, и только по треску патронов в сапогах ты точно понимаешь - это были боевики. А до этого ты не уверен. Но это война, или ты их, или они тебя. Война, это когда ты зачищаешь село, а пьяный прапор начинает стрелять по своим же из калаша. Все это не вызывает остранения. Да, ему бывает жалко товарищей, которых только что убили. Но это скорее непонимание абсурда "как так, их убили, а я тут живой". А потом все это забывается.

Немного о поэтике. Текст написан предельно дискретно. Все абзацы короткие, кроме пары длинных монологов героев. Текст намеренно пытается разложиться на мелкие фрагменты, как окружающий рассказчика мир, совершенно не целостный. Рассказчик подчеркнуто не литературен. Как мы знаем по опыту Воннегута или Селина, о войне и нельзя сказать литературно. О ней можно или промолчать, или рассказать в слегка сказовой или разорванной форме. Прилепин выбирает последнее.