«Патологии» kitabından alıntılar, sayfa 7
«Часы прокручивались медленно, как заводимый ручкой мотор заледеневшего автомобиля. Закрывал глаза, и картинки её прошлого разлетались колодой карт, брошенных в пропасть. Мелькали бесконечные валеты…»
«Там, где кончается равнодушие, начинается патология»
«Мысли короче, чем предложения. Мысли одеты не по росту, рукава причастных оборотов висят, как у Пьеро».
Мне с детства был невыносим звук собственного сердца. Если ночью, во сне я, ворочаясь, ложился так, что начинал слышать пульсацию, сердцебиение, — скажем, укладывал голову на плечо, — то пробуждение наступало мгновенно. Стук сердца мне всегда казался отвратительным, предательским, убегающим. С какой стати этот нелепый красный кусок мяса тащит меня за собой, в полную пустоту и темень?
Странно, людям часто не о чем разговаривать: встретившись, они молчат и при этом думают всё время, неустанно болтается в их головах какая-то бурда, безвкусный гоголь-моголь из сомнений, или обид, или воспоминаний...
— Как книга? – спрашивал я Дашу.
— Мысли короче, чем предложения. Мысли одеты не по росту, рукава причастных оборотов висят, как у Пьеро.
Наверное, никому солнце не кажется настолько далёким, как ещё не потерявшему надежды вынырнуть утопленнику.
— Мне иногда кажется, что жизнь — это качели, — сказала она мне утром.
— Потому что то взлёт, то...
— Не знаю... — задумчиво сказала Даша и засмеялась. — Может, потому, что тошнит и захватывает дух одновременно?
Когда тебе жутко и в то же время уже ясно, что тебя миновало, чувствуешь, как по телу, наступив сначала на живот, потом на печёнку, потом на плечо, потом ещё куда-то, пробегает босыми ногами ангел, и стопы его нежны, но холодны от страха.
Как появляется вера?.. Верят те, кто умеет сомневаться, чьи сомненья неразрешимы. Не умеющие разрешить свои сомненья начинают верить. Звери не умеют сомневаться, поэтому и верить им незачем. А человек возвёл своё сомнение в абсолют.
