Kitabı oku: «Шакалы вышли на охоту», sayfa 6
Глава VII
Я все никак не мог привыкнуть к мысли, что он жил тут. Недолго, правда, но жил. Только теперь я заметил, как эта квартира напоминала нашу. Как будто сейчас выйдет отец с газетой, мать придет из магазина, позовет нас с братом, и наконец обнаружит, что его с ночи нет.
Брат очень тяжело переносил подростковый период, у него всегда была какая-то странная склонность к бродяжничеству. Ничего не могло удержать его в нашей однушке. И в один прекрасный момент брат зачастил уходить ночью. Просто собирался и выходил. Когда родители впервые заметили это, о-о… Это было что-то. Не обнаружив его ночью, они здорово испугались. Телефонов тогда не было, поэтому им ничего не оставалось, кроме того чтобы выпотрошить из меня, куда он мог пойти. Я не знал, и мы дружно выскочили на улицу его искать. Не нашли. У матери была истерика, отец сидел на полу, схватившись за голову и бормоча что-то про милицию. Под утро он вернулся, живой и здоровый. Родоки бросились к нему с вопросами: как он? он лунатик? его кто-то утащил? Коротко ответив на эти вопросы, он хотел пройти в нашу комнату, но тут возникла главная проблема: какого черта он свалил вообще? На это он ответить не мог или не хотел. Отец достал ремень, мать упала перед ним на колени, крича, что он убивает ее. Он молчал. Они ничего от него не добились. Спать пошли только мы с ним, родители остались сидеть на кухне. Я ни о чем не спрашивал, и брат молча залез к себе на второй ярус кровати и скоро захрапел. И вот так вот каждый божий день. После второго такого раза нашу комнату начали запирать. Сначала он перестал и родители успокоились, видя его в кровати. Потом они перестали заглядывать к нам, и хитрый, как шакал, брат начал вылезать через окно, в то время как мать с отцом были спокойны. Он всегда делал это бесшумно, но однажды половица под его ногой таки скрипнула, и я проснулся.
“Опять?” – зевая, спросил я. Он кивнул.
“Возьмешь меня с собой?”
“А то что? Заорешь?”
“За кого ты меня принимаешь?” – обиженно сказал я. Брат усмехнулся и бросил мне мою одежду.
“На. Только давай быстрее, и тихо!”
Когда я поспешно оделся, мы выскочили на землю. Брат с тревогой обернулся. Все было тихо. Мы медленно побрели по темным улочкам. У нас там фонарей не стояло, было холодно, но не страшно. Я не задавал вопросов, шел за ним доверчиво, как овца за бараном. Мы шли долго. Я…
– Второго Мареша нашли.
Я вздрогнул. Я и не заметил, как он вошел. Под впечатлением, навеянным этим местом, мне показалось, что этот голос принадлежит не совсем ему.
– Оказывается, он восьмого числа попал в больницу с температурой 40 градусов. Ничего страшного, оклемается, но получается, что у него превосходное алиби. Понятия не имею, кто же тогда отдал мех врачевателю.
Я грязно выругался.
– Ничего, обратимся к его соседям. Кто-то же должен был что-то видеть, – упирался Джо. – Вернемся к Шарперу, он скажет, у кого именно получил шкуру. Опишут нам его портрет. Не кисни, Рауль.
Все впустую. Вся эта беготня. Этот Шакал или гений или невероятный везунчик.
– Я не кисну. Я не справляюсь, Джо.
С этими словами я подпрыгнул и сел на подоконник, повернувшись в сторону окна.
– Не понял. В каком смысле?
– В наипрямейшем. Передай это дело кому-нибудь другому.
– С чего вдруг? – с вызовом в голосе поинтересовался Джо, скрестив руки.
– С того, что я не знаю. Не знаю, сколько раз я ошибся, а ответ как будто висит в воздухе. Я сдаюсь.
– Что ты ведешь себя, как маленькая девочка, Джекклс?? – устало сказал кэп. – У меня даже сил нет, чтоб тебе комплименты делать, поэтому иди-ка ты лучше к моей секретарше – знаешь, как она самооценку поднимает!
– Ты был прав, – бросил я по дороге к выходу. – Все это как-то слишком лично.
Я засунул руки в карманы и ушел, не обращая внимания на крики за спиной.
Дюк был очень удивлен, поняв, что в бар я его брать не намерен.
Я примостился на стул и махнул рукой бармену.
– Ты сюда сел, чтоб пофлиртовать, или просто тут удобнее? – спросили женский голос рядом.
Я с легким налетом офигевания обернулся. Это была миниатюрная девушка в мешковатых брюках и в фиолетовой футболке с открытыми плечами. Черные немного завивающиеся волосы были по восточному стянуты у нее на затылке, свободно висящие локоны обрамляли круглое лицо, большие глаза и маленький нос, говорящие о том, что эта девушка лет на 6 младше меня.
Не дождавшись съедобного ответа из моих уст, она коротко усмехнулась и повернулась уже обратно к стойке, когда я наконец включился.
– А что? – глупо спросил я.
– Хотела узнать, смогу ли я на халяву выпить мохито, – с улыбкой ответила она, когда подошел бармен.
– Два мохито, – заказал я и положил локоть на стойку.
Девушка откинулась назад и громко рассмеялась.
– Я же пошутила, парень. Необязательно было.
– Да ладно.
– А ты чего тут? Вроде ж не пятница?
– Не пятница, – согласился я. – Я отмечаю месяц со смерти брата.
Я сам не понял, как это выскочило у меня. Это был не месяц, а даже если бы и был, я бы точно не стал его отмечать. Она кивнула и подняла принесенный мохито.
– За семью.
Я чокнулся с ней и мы одновременно осушили свои стаканы.
– Если он жил хорошо, то жалеть о его смерти не надо, – она вопросительно посмотрела на меня.
Я пожал плечами и икнул.
– Понятия не имею. Я давно его не видел. Надеюсь, не как свою первую половину жизни, которую он еще провел со мной.
Она снова кивнула и с пустым стаканом в руке задумчиво сказала:
– Только истинные школьники умирают в сентябре, – тут она встряхнула головой и быстро добавила: – Прости, это ужасная шутка.
– Да нет. Хотелось бы больше таких в последнее время.
– Звони, когда понадобятся, – хмыкнула она.
– Дашь номер?
Она удивленно хлопнула глазами.
– Я ж пошутила.
– Ну дашь?
– Я… – девушка побарабанила пальцами по стеклу и сжала обкусанные губы. – У меня нет телефона, – наконец признала она, густо залившись краской.
– Тогда можешь прийти ко мне на работу, когда придумаешь еще какую-нибудь из твоих ужасных шуток, – предложил я.
– И куда мне в таком случае идти?
– Д’Эйри 756, 3 отделение, следователь Джекклс.
– Милиция? – насторожилась девушка. Я засмеялся.
– Да. Не бойся, за твое чувство юмора тебя никто сажать не будет.
– Ладно, следователь. Или как мне вас называть?
– Рауль, – я протянул руку.
– Каролина, – она крепко пожала ее и добавила: – Кара для друзей. Называй, как хочешь.
– Хорошо, Кара.
Мы разжали руки и она снова отвернулась.
– Милиционер, значит?
– Что типа того.
– Интересная работа. Хотела бы я… – она запнулась и замолчала.
– А ты кто?
Кара снова покраснела и, с натянутой улыбкой, сказала:
– Я не хочу валить на тебя свои проблемы.
– И все же.
– Никто. Теперь никто. Подрабатываю кем получается, живу где придется. Некому было отправить меня учиться. Ну ладно, – она со стуком хлопнула по столу рукой, – выкарабкаюсь. Я понимаю, это звучит банально, но если что я в этой жизни уяснила, так это – если сдашься, только больше потеряешь. Хотя бы потому, что никогда не узнаешь, сможешь ты все-таки или нет.
Я отвел взгляд.
– Я пойду, – сказала Кара, поднимаясь.
Я обернулся и спросил:
– Тебя подвезти?
– Мне близко.
– Хорошо. Придешь?
– Обещаю.
Их должно было что-то связывать. Но что может быть общего у людей, которые в глаза друг друга не видели? Может быть, все они нагло врали, но зачем? Общее неприятное прошлое? Какая-нибудь компания друзей из прошлого, и Шакал – один из них? Очень кинематографично, но почему бы и нет? Такие теории строил я по приезду домой. Разгадка вконец доконала меня. Кто же они? Я не мог позволить им победить. Плевать на Джо, плевать на возлагаемые на меня надежды, плевать на работу, единственное, что волновало меня – это кто же они? Грабители, как думали изначально? Или ограбления с убийствами вообще не связаны и я обхитрил сам себя? Даже если и так, даже если директоров ограбили чисто из жажды денег, кто мог поднять руку на, можно сказать, бедных людей, один из которых – участковый? Я даже зашел куда-то в стратосферу – могли ли они ограбить сами себя, чтобы получить деньги? Смешно.
Неужели это действительно был рандомный выбор? Но тогда грабитель должен был охватить всех жителей города, а это без малого 200 тысяч человек. Нет, в этом я сомневался. Что-то между ними должно было быть общим. Кто-то, кто знал их всех, или хотя бы двоих последних, кто мог прикрыться фамилией близнецов и кто знал о месте проживания моего брата и его социальном положении. Я ухватился за эту мысль. Кто мог узнать о его смерти первым?
Вдруг до меня дошло осознание идеального кандидата на роль Шакала.
Я снова все перепроверил, полистал что-то из других своих дел, повертел в руках пистолет, и собрался в участок.
Я действительно обхитрил сам себя.
Джо справлялся о чем-то у вахтенного. Я быстрым шагом подошел к нему и положил руку на плечо. Он немного дергано обернулся.
– Пойдем, поболтать надо, – тихо сказал я.
– Нет у меня времени с тобой отношения выяснять, Джекклс.
– Это по поводу нашего дела.
Недолго думая, он махнул головой.
– В кабинет идем.
Дойдя, он закрыл дверь изнутри и сказал:
– А я уж думал, увольнять тебя придется.
– Я – Шакал.
Если он и был удивлен, то не подал виду. После недолгого молчания Джо спросил:
– Это признание?
– Нет.
– Тогда что? Говоришь, но не признаешься? Это может приобрести серьезный характер, Рауль, не шути так.
– Не меньше тебя знаю, какой характер это может приобрести. Но все указывает на меня.
– Слушаю, – он скрестил мощные руки на груди, прислонившись спиной к двери.
– Я долго думал, что же может их объединять, и не сразу понял, что их всех в лицо знаю я. Из этого исходит мотив. Нефтяник уволил моего отца и не заплатил компенсацию. Директор ТЦ поймал меня за кражей, и меня поставили на учет. Директор школы портил мне кровь. Участковый чуть не посадил моего брата. Это раз. Я одним из первых узнал о смерти брата, и я мог узнать, где он живет. Это два. Опять же, я лично знаю братьев Мареш, и я легко мог толкнуть шкуру, назвавшись их именем. Это три. Четыре – это свидетель. Она сама показала на меня. И, наконец, пять. – Я бросил на стол пистолет. – Орудие убийства.
Джо кивнул и задумался.
– И как же ты объяснишь, что сам этого не помнишь? И тех людей, за которыми ты гонялся?
Я пожал плечами.
– Какое-нибудь раздвоение личности, или что-нибудь типа того. А тех людей видел только я да Дюк, из которого хрен че вынешь. Я знаю, ты сам об этом думал, Джо. Я не слепой, я видел, как ты посмотрел на меня, когда я вскрыл замок в той квартире. Я поэтому и сделал это – хотел посмотреть на твою реакцию, все равно их там не было. Все-таки больно хорошо все складывается.
– Ты прав, я думал на тебя. Но меня остановило одно.
Он ловким движением вытащил кошелек из моего кармана.
– Это были не взломы в дома под видом ограбления, нет, их на самом деле обчистили, и сумма должна была выйти немалая. А у тебя в бумажнике, как всегда, пусто.
Для подтверждения своих слов он демонстративно раскрыл мой кошелек и пролистал билеты пятьсотлетней давности и чеки.
– Будь у тебя деньги, даже если бы ты хранил их дома, часть ты бы все равно запихал в бумажник, я тебя знаю. Это раз. Оружие у нас у всех одинаковое. Это два. Свидетель мог по понятным причинам тебя с кем-нибудь перепутать. Это три. Четыре – сумасшедший человек себя таковым никогда не признает. Прокрути это у себя в башке, когда опять в себе усомнишься, а судя по тому, что ты проделываешь это довольно часто, лучше запиши, и на лбу.
Он кинул мне кошелек и вздохнул.
– Ну и пять, у тебя есть алиби. В тот самый день, когда нам позвонили и рассказали про выстрел, ты был со мной.
Я с облегчением сел.
– Но мотив есть, этого не отнимешь. Если только твоя теория о мсте верна. Но если мотив есть у тебя, он может быть у кого-то еще. У кого?
Я задумался. Кто же был еще? Вдруг меня осенило.
Грабителей было двое. А нас трое. Женщина, которая всегда была рядом.
– Кажется, я знаю.
– Кто?
– Не могу сказать точно. Я должен сначала узнать, – мрачно сказал я и встал.
– Никаких “сначала”! Это опасно.
– Да нормально все будет. Если через 3 часа не дам о себе знать, присылай своих людей на квартиру к Марешам.
Несмотря на его ярые протесты, я таки вышел из здания и сел в машину.
Я оставил машину и быстрым шагом направился к подъезду. В домофоне мне не ответили, пришлось ждать, пока кто-нибудь не зайдет.
Дверь не открылась, сколько бы я не барабанил. Тогда я приник к двери и сказал:
– Лекс, это я, Рауль.
Я бессознательно нажал на ручку и дверь поддалась.
В прихожей никого не было. Я обратил внимание на непривычную пустоту на полках и стенах. И на кроссовки, стоящие в углу. Я тихонько взял их и посмотрел на замаранную глиной подошву. “Cheetah”. Но это еще ничего не значило, это довольно популярный бренд. Я неуверенно позвал:
– Алекса? Дверь была открыта, и я…
Я направился в комнату, откуда доносились какие-то звуки.
Услышав шаги, Алекса испуганно обернулась. Она стояла, нагнувшись над забитым чемоданом.
– Э-э… привет. Прости, что вошел так беспардонно, я просто… Я стучал…
– Привет, Рауль. Чего хотел?
В ее голосе слышалось нетерпение и раздражение.
– Я не смог тебе позвонить – оставил трубку в офисе. Я по поводу твоего брата. Его задержали и собираются судить. Ты куда-то собираешься? Я не помешал?
– Нет, нет.
Она не показала волнения. Алекса достала телефон и начала спокойно набирать кого-то.
– Ты кому? – с максимальной небрежностью поинтересовался я.
Она подняла взгляд и внимательно посмотрела на меня.
– И все-таки, вы, мужчины, не умеете врать. Почему ты здесь на самом деле?
– Что?..
– Вы, когда врете, смотрите в сторону и чешете нос, – улыбнувшись, заметила Алекса.
– Мы?
– Ты и твой брат.
Я неловко улыбнулся и попытался перевести тему.
– Он часто тебе врал, да?
– За почти 20 лет трудно ни разу не соврать.
– 20? Но… но он же пропал…
– Для тебя, вашей семьи и окружающего мира, но не для меня.
Я с недоумением посмотрел на нее. Алекса невозмутимо стояла, засунув руки в карманы обтягивающих штанов, в топике и короткой куртке.
– Что?
– Убежав из дома, он пришел ко мне. И знаешь, что он сказал?
Я не мог ничего из себя выдавить.
– Он сказал, – она подошла ко мне и на ухо зашептала: – “Мы встретимся, когда шакалы выйдут на охоту”.
Я молчал.
– Да, малыш, я все это время знала, где он. Мы помогли ему. Он жил в какой-то заброшке, а ночью приходил ко мне за едой. Мы с братьями помогли ему найти подработку, а потом и работу. Через братьев он познакомился с подпольными боями. Он жил, как нормальный человек, Рауль, как ты и надеялся. Ты так похож на него…
Вдруг она толкнула меня на стул и села мне на колени. Когда меня отправляли искать кого-нибудь в клубе или на открытой вечеринке, многие девушки строили мне глазки, чтобы я не арестовал их. Это никогда не срабатывало, но Алекса – другое дело. Когда она поцеловала меня, первым порывом я сжал ее в объятиях. В тот момент я забыл обо всем – о предыдущем разговоре, о том, кем она может оказаться, о том, почему я здесь. Помешало мне только одно, то, что мешало мне долгие годы – мой брат. Я оттолкнул ее.
– Любила она его, – ехидно прохрипел я, стирая ее помаду.
Щелчок. В следующую секунду я смотрел на дуло своего “кида”. Незнамо зачем, я провел рукой по карману, где он был.
– Возвращаясь к теме, – свободной рукой она закурила, – почему ты тут?
Она взвела курок. Я убедился, что предохранитель снят, и она может выстрелить.
– А, точно. Ты думаешь, что Шакал – это я. Неудивительно, ты ведь уже и сам себе не веришь. Еще немного, и ты заподозришь Дюка. Ну а что, звучит резонно, правда? И алиби у него нет.
Она засмеялась. А я мог только смотреть на нее, надеясь, что она врет, или шутит, или обкурилась, что угодно.
– Ты думаешь, что я ограбила этих жалких существ. Более того, ты думаешь, что я убила твоего брата. Но я этого не делала. И никто не делал. Я не любила его, Рауль. Я люблю его. И именно поэтому делаю это сейчас.
Сначала я не понял. Потом у меня перед глазами встал вид утопленника. С чего я взял, что это был он? У меня по телу пробежала дрожь, когда хлопнула входная дверь.
Не успел я обернуться, как в шею мне что-то воткнулось. Быстро теряя сознание, я попытался вытащить шприц. Последним, что я запомнил, была рука, подхватившая меня, и слова:
– Тише, братишка.
