Kitabı oku: «Проводник. Часть 1. Долг», sayfa 5

Глава 5

Незадолго до ужина Илья, оказавшийся старшим лейтенантом, служившим изначально также в ВДВ, оставил Бориса наедине со своими собственными мыслями. Мерея шагами пустой вагончик, Иволгин впервые всерьёз задумался о том, что же будет рассказывать своим новым сослуживцам. На несколько мучительных минут Борис даже погрузился в сомнения по поводу предстоящей лекции. Ему стало страшно. Навыки по скану, созидательному мышлению, прокладыванию безопасных маршрутов, сосредоточению на свободных проходах, а не на поиске противника – всё это показалось вдруг совершенно неприменимым в военных условиях. Не помогли даже собственные воспоминания о том, как он инстинктивно порой проделывал нечто похожее ещё во время службы в Сирии, чем лишь подтверждал свой позывной.

Борис остановился, зажмурился и тряхнул головой, прогоняя уныние. Он сложил ладони чашей и проделал несколько движений, словно умывая лицо, затем провёл руками по телу, стряхивая вниз, в землю, нечто липкое и вязкое, мешающее двигаться к намеченной цели. Губы едва слышно пробормотали хорошо знакомую формулу:

– Отдаю страх и тяжесть земле для переработки на благо жизни.

Молодой человек глубоко вдохнул, собирая остатки липкой сковывающей тяжести, и плавно выдохнул, сбрасывая получившийся ком туда же, в землю под своими ногами. Следующим вдохом он вобрал в себя из земли устойчивость, поддержку и насыщенность силой, направляя всё это в то самое место, где только что были страх и тяжесть.

В голове Иволгина невольно всплыли воспоминания из детских сказок про богатырей, которые припадали к Земле-матушке и восстанавливали свои силы. В свете новых наработок трансперсональной психологии, старые сказки тоже вдруг обрели совершенно неожиданный практический смысл.

Борис весело хмыкнул, улыбнулся этим своим мыслям и сосредоточился на вспыхнувшем интересе. Ведь интерес – куда более приятное топливо и продуктивная мотивация, чем, скажем, страх, долг или иное обязательство. На интересе можно и горы свернуть. Причём, сделать это шутя и с удовольствием.

Молодой человек кивнул сам себе и снова зашагал по вагончику. Приободрённый, он сосредоточился на ощущении интереса и лёгкости. Шагая, Борис позволял этой приятной волне разливаться по телу. Внимание подмечало подвижность мышц, ритмичное биение сердца, слаженную работу всего организма. За всем этим для Иволгина стояло ощущение движения. Парень с каждым шагом наполнялся и этим тоже, с удовольствием отмечая прилив сил, упругость походки, мощь своего тренированного тела. Он позволял сейчас чувству подвижности устремляться далеко в бесконечность, оживляя задумки и планы.

Борису вспомнилось кое-что из прочитанного, и он принялся на ходу мысленно проговаривать пришедший в голову тезис для будущей лекции:

«Любое состояние внутри человека напоминает настройку в приборе. Что выберешь, то и получишь. Главным трюком здесь является понимание того, что этот выбор делаете вы сами, а не какие-то внешние обстоятельства. То, что исходит от вас самих, принадлежит вам и только вам. Над самим собой власть у каждого из нас абсолютная. Просто мы её зачастую не осознаём и не присваиваем себе. По-привычке мы снова и снова отдаём власть над собой неким внешним обстоятельствам или людям, а порой и вовсе пустым убеждениям. Даже если вам оттаёт приказ командир или начальник, именно вам принадлежит конечный выбор – подчиниться или нет, и как именно подчиниться. Это важно понимать, потому что вместе с таким пониманием мы возвращаем себе право управлять собой, вновь становимся источником всех благ и несчастий в своей жизни.

Именно по этой причине так сложно что-то менять. В наших головах обычно стоит неверная программа, в соответствии с которой мы принимаемся переделывать что-то снаружи, а не внутри. Любые изменения всегда начинаются с себя самого и постепенно выходят наружу. Окружающий мир выступает в роли зеркала или индикатора, а также поля, в котором мы начинаем действовать с новой настройкой, новым внутренним ощущением и пониманием.

Итак, сперва мы меняем настройку внутри своей головы, а уже затем принимаемся за дело. Движение происходит из другой позиции, с другой точки. Получается эффект новой личности. Это всё ещё вы, но уже способный думать и действовать иначе, не так, как привычно, но так, как выбрали вы сами. Это напоминает переход с потенциально опасной или неудобной точки на новую позицию, более защищённую и подходящую для совершения задуманного. В этой новой точке вероятность успеха значительно возрастает.

Но старая программа может тормозить переход к новой. Для этого используется приём с так называемой нулевой точкой. Мы мысленно уходим от привычного в точку «ноль». Её часто представляют себе в виде чистого белого круга, где есть всё, что угодно, но пока ещё ничего не проявилось конкретно. Эдакий чистый потенциал абсолютно любой возможности. Такая нулевая точка – это и есть позиция, в которой можно делать новый выбор и принимать новое решение. Мысленно шагая в яркую белоснежную нулевую точку, вы как бы обнуляете старое. Затем внутри точки делаете другой выбор и наполняетесь соответствующими ощущениями. Третий шаг – это выход. Вы разворачиваетесь и выходите в сторону своего нового выбора.

Это целое искусство – искусство смены состояний и свободы выбора. Его главный секрет заключается в том, чтобы как можно лучше и чётче понять, чего вы хотите, какова ваша цель и каким образом комфортнее всего получить желаемое. И краеугольным камнем в этом искусстве является понимание, что мир даётся нам в ощущениях и ощущениями же меняется. Не картинками, не заклинаниями или словесными аффирмациями, а именно ощущениями. Если за какими-то словами и формулами не стоят соответствующие ощущения, тогда они останутся всего лишь пустым звуком.

…»

Мысленно проговаривая эти слова, Иволгин с радостью отметил возвращение своего самого любимого состояния. Оно напоминало парню извилистую тропу, уходящую в бесконечность, где за каждым поворотом его ожидает что-то интересное, полезное и приятное. Сознание и тело наполнилось чувством уверенного продвижения по этой тропе. Борис даже вдруг на миг очень ясно ощутил себя не просто странником на этой дороге, а кем-то вроде проводника. Он даже остановился, ошеломлённый открытием. Но образ промелькнул яркой вспышкой и опал, оставив после себя только лёгкий след.

В очередной раз хмыкнув в ответ на причуды своего мозга, Иволгин снова зашагал по вагончику, возвращаясь к обдумыванию плана предстоящей лекции. Но он ещё и не подозревал всех последствий своего, надо сказать, весьма смелого решения.

Эпилог

28 марта 2022 г, место неизвестно

Кирсанов затылком почувствовал, что к двери кто-то приблизился. Он уже догадывался, кого сейчас увидит. Тело само собой чуть сместилось, занимая более выгодную позицию. Глаза привычно сощурились.

Дверь открылась практически бесшумно. Гость каким-то образом умел договариваться даже с самыми скрипучими половицами и петлями. В помещение вошёл моложавый мужчина лет сорока с небольшим. Уверенный, подтянутый, даже слегка щеголеватый. Вот только взгляд серо-стальных глаз, холодный и цепкий, сразу выдавал в госте особиста. Да и манеры мужчины были нарочито хозяйскими. Он вёл себя так, словно это был его личный кабинет, а не безликая комната в каком-то здании, выделенном под часть штаба.

– Приветствую, Игорь Дмитриевич, – протянул руку гость.

Командир «Саламандр» без особой охоты, но вежливо пожал ладонь и поздоровался в ответ. Всё-таки гость был весьма высокий, далеко не простой куратор или иная мелкая сошка. Кирсанов даже не был точно уверен в том, какое у того звание. Но явно не ниже полковника.

– Поздравляю с успешным выполнением задания, – улыбнулся одними губами мужчина.

Он сел на ближайший стул, занимая подчёркнуто расслабленную и небрежную позу.

– Слышал о вашем пополнении. Как вам новенький?

– Ну, с боевой задачей справился, – с ленцой проскрипел офицер. – На лишнее не отвлекался. Работал всегда по делу. В чрезмерной опеке не нуждался. Показал себя довольно толковым парнем. С остальным отрядом отношения сложились уважительные. Я подавал доклад. Уверен, Александр Данилович, что вы с ним давно уже ознакомились во всех подробностях.

– Разумеется, – не стал отрицать очевидного гость. – Но меня интересуют ваши личные впечатления, Игорь Дмитриевич. Как вы считаете, «Шаман» готов к дальнейшей службе в спецназе?

Кирсанов задумался. Вопрос был непростой, с подвохом. И ему надо было быстро решить в голове довольно сложную задачу.

– Я охотно взял бы его в свою команду, – осторожно произнёс он.

– Но вас, Игорь Дмитриевич, что-то смущает, – мигом уловил недосказанность эфэсбэшник.

Он не спрашивал, а утверждал.

– Иволгин не ловит кураж от боевых заданий, – прямо сказал майор. – Скажу даже больше. Он ими тяготится. Но он очень тонкий психолог. Часто предлагает нестандартные и интересные решения. Признаюсь честно, с любопытством следил за его действиями. Если парня поднатаскать, он станет очень опасным противником. Но не армейцем.

– Благодарю за откровенность, Игорь Дмитриевич, – снова улыбнулся собеседник. – Поверьте, ваша оценка для нас очень важна.

«А то я этого не знаю, морда особистская», – мысленно буркнул Кирсанов, сохраняя нейтральное выражение лица.

– Признаю, нашей ошибкой было слишком надолго оставлять парня в Сирии, – продолжил гость. – Надо было его оттуда выводить раньше, и организовывать нормальное обучение. Но мы слишком поздно заметили перспективного человека. Да и на полноценный контакт он не пошёл. Потом мы вынуждены были сосредоточиться на корректировке психологического выгорания. Исподволь направили его внимание на изучение малоизвестных методик психологии. За два года поучили очень хорошие результаты. Но защитная реакция в виде пацифизма оказалась крайне устойчивой.

«Защитная реакция», – вновь мысленно процедил майор. – «Давно ли ты смотрел в душу бойцов? Читал ли когда-нибудь их собственные желания, или только раскладывал личность объекта на психические реакции и поведенческие шаблоны? Ты ведь даже ни разу не назвал парня по имени, только по позывному».

Лицо эфэсбэшника стало каким-то задумчивым. Сидевший перед ним офицер отлично скрывал свои эмоции. Но опытный особист и сам был психологом, хорошим физиономистом и немножко профайлером¹⁴.

– Думаете, мне не жаль парня? – грустно спросил Александр Данилович. – Да если бы вы видели, как любовно отшлифовывался этот самородок, – мужчина мечтательно улыбнулся. – Только лучшее. И только через добрую волю. Мы, наверное, знаем о его интересах, пристрастиях и устремлениях даже больше, чем он сам.

– Тогда почему же вы сейчас так жёстко выдернули Иволгина? – не сдержался Кирсанов. – На кой вам понадобилось нарушать эту его добрую волю? Взяли и подло сыграли на чувстве долга.

– На это были свои веские причины, – спокойно отмахнулся от эмоциональной вспышки гость.

Но командира понесло:

– Не опасаетесь, что парень всё поймёт и ожесточиться? Мы ведь и так вытащили бы своих. Пара слов, и мои ребята заткнули бы рот любому, кто там, – неопределённый кивок в сторону, – попытался бы протестовать.

Невозмутимостью особиста можно было проламывать стены и остужать кипящие котлы.

– Нет, – спокойно мотнул головой он. – И вы его недооцениваете. Скорее всего, «Шаман» уже успел сложить два и два. Это достаточно простенькая задачка. А он – парень умный.

Майор остывал также быстро, как и загорался.

– И в чём же цель? – хмыкнул он.

– Нам нужны подходящие условия для выхода на повторный контакт, – тонко улыбнулся Александр Данилович. – И вы в этом поможете.

– Чем же, простите за глупость? – развеселился Кирсанов.

– Вы дали ему освобождение от внутреннего долга перед своим бывшим командиром, – терпеливо объяснил эфэсбэшник. – Провели его через новое боевое крещение. Позволили свободно применять свои нестандартные навыки и даже делиться ими с сослуживцами. Он ещё раз убедился в том, что не хочет бегать с автоматом. Пусть. Главное, что он попробовал на вкус свои новые навыки здесь, в боевых условиях.

Мужчина подался вперёд, поставил локти на стол, переплёл перед собой пальцы и доверительно спросил:

– Игорь Дмитриевич, как вы считаете, насколько «Шаман» хорош в качестве инструктора по психологической подготовке бойцов десанта или даже спецназа?

– Его методы необычны, и требуют доработки, – осторожно ответил командир «Саламандр».

– Но вы бы порекомендовали его своему руководству? – уточнил особист.

На этот раз майор молчал долго. Гость не торопил боевого офицера. Он умел ждать. Наконец Кирсанов разжал губы и коротко проронил:

– Да.

– Вот и сделайте это, – дружелюбно улыбнулся Александр Данилович. – А мы поможем со своей стороны. Для начала, надо обязательно организовать условия для продолжения прерванного обучения в институте. Причём, по ускоренной программе. Налегаем на практику. А всю общую ерунду отбросим в корзину.

– Вот с этим могут быть некоторые сложности, – задумался майор.

– Я думаю, что с самим обучением проблем не будет, – отмахнулся особист, вновь откидываясь на спинку стула. – Об особых условиях обучения одного конкретного студента я уже договорился с ректоратом. Вам остаётся только подтолкнуть парня со своей стороны и обеспечить свободное время. Его даже не придётся куда-то отпускать. Подойдёт и дистанционный формат. Да, и не стоит совсем отрывать парня от выполнения боевых задач. Просто следует подбирать самое интересное. В этом мы тоже поможем по мере надобности.

– А вам не кажется, что я как-то мелковат для того, чтобы принимать такие решения? – без церемоний заявил Кирсанов, демонстративно вытаскивая и прикуривая сигарету.

– Нет, – заверил его Александр Данилович. – Вы непосредственный командир, и именно от вас многое зависит. Именно вы можете упростить или усложнить жизнь парня. К тому же, мне отлично известно о ваших хороших отношениях с Егором Леонидовичем, от которого дальше будет зависеть карьера «Шамана».