Zотов хитрец. Читая его роман, я сделал множество пометок, чтобы затем вывалить в обзоре все эти замечания – но концовка выставила события в таком свете, что ни к чему нельзя и придраться. Сразу несколько раз все перевернулось, и критиковать автора и за форму и за содержание смысла не осталось. Критиковать можно только героя… а это было бы странно. Сравнение с «выставлением в новом свете» тут мне кажется особенно подходящим: ближе к концу книги мне казалось, что почти уже все понятно, и интересно только чем все кончится – но Zотов будто бы носил яркую лампу вокруг объекта в темной комнате перед моим лицом, и каждый раз я по-новому смотрел на этот объект и воспринимал его по-новому. До самых последних строк.
Стоит отметить любопытную концепцию мироустройства, нарисованную за пару переворотов до финальной точки. Согласно этой теории, мир создан Богом, но Бог утратил к нему интерес, разочаровался в людях и махнул на нас рукой – однако мир продолжает крутиться и жизнь идет своим чередом, ведь это своеобразная отлаженная машина, а уничтожить ее Демиургу не хочется, он и так уже забросил или сжег множество миров, да и людей жалко. В число предусмотренных механизмом сценариев включен и такой: в мире рождаются время от времени мессии, тираны и поэты, а также хулиганистые персонификации смертных грехов – чтобы численность людей не росла слишком быстро. За порядком следит специально приставленный смотритель, который тысячелетиями подчищает, корректирует действия этих фигур дабы все не рухнуло.
Со свойственным ему остроумием Zотов прохаживается по всевозможным порокам общества – в общем-то, если не знать, чем все в итоге обернется, взгляд этот кажется не совсем объективным. Негатив отчасти справедливый, но какой-то упрощенный, стереотипный, словно рассчитанный на простоватого читателя: все кругом разворовали, британские аристократы оскотинились, в церкви торговля, люди живут с головой в айфонах, мораль утеряна, чувство прекрасного ушло, искусство уже не то… При этом стереотипные, больше похожие на обруганные чуть ранее героем «бренды», посланцы из прошлого (мессия, тиран, поэт) сталкиваются со стереотипным настоящим; контраст стереотипов и создает конфликт. Сами посланцы при этом быстро занимают в современном мире соответствующие места: мессия в психушке, тиран создает религиозную секту, а поэт любуется персями дев и за гроши пишет романы для литературных проектов, по штуке в месяц. Это действительно остроумно и забавно описано, я получил удовольствие. На диалоге Пушкина с Гоголем я хохотал.
О недостатках говорить сложно, их мало. Читалось вначале скучновато, но интерес разгорался довольно быстро, к концу книга меня полностью захватила. Написано довольно простым стилем, похожим на язык блогов – но в литературе содержание определяет форму, и язык «Айфонгелия» в данном случае хороший вариант формы. Уровень обычного, стереотипного москвича, пораженного Иерусалимским синдромом. В принципе, книги о богах, божественных силах, чертях, глобальных вопросах мироустройства – тема скользкая и сложная, и поначалу чтение у меня шло тяжеловато именно потому, что выглядела история как очередная попытка перетрясти небесную канцелярию и на пяти пальцах «показать почему все религии мира заблуждаются». Я рад, что ошибся в первом впечатлении.
«Айфонгелие» kitabının incelemeleri, sayfa 3