«Я ее любил. Я его любила / Je l'aimais. Аудиокнига» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 9
Сейчас мне кажется, наш роман длился месяца три… А может, и того меньше… Так, дуновение ветра, мираж… Нам недоставало повседневности.
Кровные узы... Дурацкое понятие... Вы были неспособны прижать к груди своих детей, хоть раз сказать им, что вы их любите, но при этом я точно знаю, в любой ситуации вы встанете на их защиту. Что бы они ни сказали, что бы они ни сделали, они всегда будут правы перед нами, варварами. Перед нами, у которых другие фамилии.
Я могу бегать по бабам, если уж мне так хочется, могу спать с другими женщинами, если мне так это необходимо, но она - не уйдёт. Она не хочет терять то, что завоевала. Общественное положение. Друзей, знакомых, друзей наших детей. И новехонький дом, в котором мы даже ни разу не ночевали... Нет, она не хочет так рисковать. В конце концов, ну что ей с того? Многие мужчины обманывают своих жён... Уйма мужчин... Она доверилась мне и разочарована, что все кончилось так банально, но что поделаешь! Мужчины ведь думают не головой, а тем, что болтается у них между ногами. Нужно смириться и пережить грозу.
" - Ты - как мой отец, всё ностальгируешь по горам.
- По каким горам, Мушка?
- По тем, которых никогда не видел, конечно!"
Всегда забавно наблюдать за мужчиной, который впервые в жизни готовит еду. Ох уж мне манера точно следовать рецепту...
Давай, надо выплакаться раз и навсегда. Вылить все слезы, выжать, как губку, мое большое печальное тело и перевернуть страницу. Думать о другом. Идти вперед мелкими шажками и все начать сначала.
Это был великолепный вечер. Жаркий. Мягкий свет заливал улицы. Солнце никак не решалось закатиться за горизонт. Мы напоминали двух туристов - беззаботных, восхищенных, куртки накинуты на плечи, пальцы переплетены. Я изображал гида. Я не ходил так по Парижу уже много лет. И снова открывал для себя мой город. Мы поужинали на площади Дофин и провели несколько следующих дней в ее гостиничном номере. Помню первый вечер. Соленый вкус ее кожи. Она, наверное, искупалась прямо перед отъездом. Я встал ночью, потому что хотел пить. Я... Это было чудесно.
Мне хотелось схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока она не выплюнет из себя весь свой яд.
'...трусость - она как маленькая домашняя собачонка, которая вертится под ногами. Ее ласкают, дрессируют, к ней привязываются. '
Чего ждешь от жизни в сорок два? Лично я ничего не ждал. Ничего. Я работал. Работал еще, и еще, и всегда. Работа была моей маскировкой, моим щитом, моим алиби. Моим предлогом, чтобы не жить. Потому что я не очень-то любил жизнь. Считал, что не создан для жизни.
