«Да здравствует фикус!» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 8

В многообразии людских пород только художник позволяет себе заявить, что он "не может" работать.

«Дорогой Доринг!

В ответ на Ваше письмо сообщаю – идите на …!

С искренним уважением,

Гордон Комсток».

Самая страшная пощечина – та, на которую у тебя нет возможности ответить.

Пусть вся наша цивилизация основана на жадности и страхе, но в частной жизни рядовых обывателей это загадочно преображается в нечто пристойное. За своими нарядно обшитыми шторками, со своей ребятней и лаковой фанерной мебелью, принимая и добродетельно чтя кодекс денег, вот эти самые низы среднего класса все-таки ухитряются блюсти приличия. Как-то умеют перетолковать скотский рабовладельческий устав в понятия личной чести. И держать фикус для них значит «держаться достойно». Кроме того, они живучие. Плетут саму вязь жизни. Делают то, что недоступно ни святым, ни возвышенным душам, — рожают детей.

А фикус — просто-таки древо жизни, пришло вдруг в голову.

Чизмен, если до скончания веков не напоминать ему про повышение зарплаты, хозяином был вполне сносным.

Одежду отличала лоснистая жесткость грязного, задубевшего старья.

Падать и падать – улицы, работный дом, тюрьма. Только там желанный покой.

Волны женского аромата – мощнейшая агитация против справедливости и гуманизма.

Нам ведь всегда известно лишь то, чего мы не хотим и от чего нам нынче плохо.

Нам просто, увы, не слишком повезло с эпохой. Гибнем, так сказать, накануне возрождения.