«Гордость и предубеждение» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 11

Счастье в браке – абсолютнейшая случайность. Будь характеры сторон постигнуты ими до мелочей или будь они похожи как две капли воды, сие вовсе их блаженству не способствует.

Холостяку, располагающему приличным состояньем, надлежит иметь нужду в обзаведеньи женой – все на свете признают сие за истину. Сколь бы мало ни были известны чувства или же сужденья подобного холостяка при первом его появленьи в окрестностях, истина сия столь прочно пускает корни в умах соседствующих семейств, что семейства оные чают помянутого холостяка законною собственностью своих дочерей.

нетактичности, если я таковую явила? Но у меня есть и другие резоны. Вам прекрасно сие известно. Не восставай против вас мои чувства, будь они безразличны или даже благосклонны, ужель полагаете вы, что какое бы то ни было соображенье понудит меня принять предложенье человека, кой сокрушил – быть может, навсегда, – счастье любимой моей сестры? При сем заявленьи г-н Дарси покраснел, однако смятенье вскоре покинуло его, и он слушал дальше, не перебивая. – У меня имеется сколько угодно причин думать о вас дурно. Никакой мотив не извинит неправедной и постыдной вашей роли в этом. Вы не смеете, вы не можете отрицать, что стали главным, если не единственным средством их разлученья, одного подвергнув всеобщему осужденью за капризность и ветреность, другую обрекши на всеобщие насмешки над разбитыми надеждами, и обоих подарив острейшим несчастьем. Она умолкла и с немалым негодованьем узрела, что он слушает, явно ни капли не раскаиваясь.

отозвалась. – Я бы не желала порицать человека опрометчиво; однако я всегда говорю, что у меня на сердце.

первое явленье лесов Пемберли;

ему подвержена и очень немногие из нас не лелеют самодовольства из-за того или иного своего качества, подлинного или же воображаемого. Тщеславие и гордость – явленья различные, хотя слова нередко употребляются синонимичным образом. Человек может быть горд, но лишен тщеславья. Гордость более касается нашего мненья о себе, тщеславье же – того, что думают о нас прочие.

что ей лучше. Элизабет отвечала холодно и любезно. Он присел, затем вскочил и забегал по комнате. Элизабет удивлялась, однако помалкивала. Спустя несколько безмолвных минут он в состояньи крайней ажитации приблизился к ней и заговорил следующим манером: – Вотще я боролся. Так не годится. Я не имею намеренья подавлять свои чувства. Дозвольте сказать, как пылко я восхищаюсь вами и люблю вас. Никакими словами не выразить потрясенья Элизабет. Она уставилась на Дарси, покраснела, усомнилась и смолчала. Сие он счел достаточным ободреньем, а посему тотчас приступил к живописанью чувств, кои к ней питает и давно питал. Тирада его была выразительна, однако не только о сердечной склонности намеревался он сообщить, и нежность его удостоилась не большего красноречья, нежели гордость. Его размышленья о низшем ее положеньи

месяца не прошло, прежде чем я поняла, что вы последний человек в этом мире, к браку с коим меня возможно принудить. – Вы высказались вполне ясно, сударыня. Я совершенно постигаю ваши чувства и ныне должен лишь устыдиться своих. Прошу простить за то, что отнял у вас столько времени, и примите наилучшие пожеланья здоровья и счастья. С этими словами он выбежал из комнаты, и Элизабет тотчас услышала, как открылась дверь и г-н Дарси покинул дом.

Будь я богат, как господин Дарси, – вскричал юный Лукас, явившийся в гости вместе с сестрами, – мне было бы все равно, сколь я горд. Я бы держал свору паратых гончих и всякий день бы выпивал бутылку вина.

совету. Г-н Дарси отошел прочь; Элизабет вовсе не питала к нему теплых чувств. Она, впрочем, с немалым воодушевленьем