«Гений. Книга третья. Бунт» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 5
Зачем ему непременно быть живописцем?.. Разве художники достигают чего-нибудь? Разве признание грядущих поколений даст ему возможность разъезжать сейчас в автомобиле? Правда, Дьюкла говорит, что художник, будь он даже беден, на голову выше толпы. Юджин усмехнулся, вспомнила эти слова. Ко всем чертям бедность! Ко всем дьяволам грядущие поколения! Он хочет жить сейчас, в этой жизни, а не в памяти потомства!
Ты та самая широкая, усыпанная цветами трава, которая ведёт к погибели.
Город — главным образом на острове Манхэттен, за Пятьдесят девятой улицей — разрастался со скоростью сорной травы. В разных частях так называемого «района белых огней» воздвигались огромные отели. То было время первой организованной попытки капитала удовлетворить вновь возникающую потребность — появились современные роскошные восьми-, десяти- и двенадцатиэтажные жилые дома, предназначенные для огромного числа новоявленных капиталистов, представителей недавно разбогатевшей средней буржуазии, которые со всех концов страны потоками вливались в Нью-Йорк.
Если бы меня спросили, что такое религия, я бы сказал, что это
примочка, накладываемая человеком на душевные раны, что это раковина, куда
он заползает, чтобы укрыться от неизбежного, вечно изменчивого,
беспредельного. Все мы ищем чего-то безусловного и создаем его себе, если
не находим. Религия как будто дает жизни некий постоянный адрес, этикетку,
но это лишь самообман. И снова мы возвращаемся к таким извечным проблемам,
как время, пространство и безграничный разум - но чей? Ибо это - то самое,
во что мы неизбежно упираемся и куда относим все, что нам не надо познать.
Существует ли в жизни истинная дружба и что приносит она с собой? Глубокое удовлетворение? Да, но только в единичных случаях, а в общем — какая горькая насмешка скрыта в этом слове, как часто дружба связана с тонким расчетом, с эгоистическими целями, со всякими происками! Ведь большей частью заводишь дружбу с теми, кто равен тебе по положению. Близкий друг — да есть ли такой? Долго ли считал бы он своим другом человека, которому не повезло в жизни? Общество делится на группы, и каждая живет по известным законам, придерживается в своем поведении известных правил, пользуется известной степенью влияния и уважения. <...> Сотни людей вокруг него, по-видимому, почитают за счастье пожать ему руку, — но чем это вызвано? Его славой? Разумеется. Его талантом? Не иначе. Отношение к нему друзей измеряется его собственной силой и влиянием и больше ничем.
Боже мой! Ведь человек живет всего каких - нибудь семь - десять лет и из них не более десяти или пятнадцати бывает по - настоящему молод.
Ни в религии, ни в философии, ни в науке нельзя найти ответ на ту загадку, которая именуется жизнью.
Но, несмотря на это, он теперь ненавидел ее - так по крайней мере ему казалось. Разум его попрал прекрасный образ, который когда-то так боготворил. Он ненавидел - и все же любил ее. Жизнь, любовь сыграли с ним отвратительную шутку - они затмили его разум, а потом насмеялись над безумцем. Нет, никогда уже любовь не будет владеть им. И все же женская
красота оставалась для него сильнейшим соблазном, разница была лишь в том, что теперь он не поддавался ему.
Но было бы неплохо приучить публику читать хорошие вещи так же охотно, как она читает всякую дрянь. Попытаться во всяком случае стоило бы.
Он увлекал ее своеобразием того мира, в котором вращался, и обаянием своей незаурядной личности (о последнем Юджин не говорил открыто, но не скупился на намеки). По контрасту собственный мирок стал казаться Анджеле страшно жалким.
