Ввиду этого таинственного сочетания благотворных и вредных явлений возникает извечный вопрос истории: «почему?», на что возможен только один ответ: «потому».
- Отвечай, сударыня. Дом у тебя есть?
- Был дом.
- Где был?
- В Азэ.
- А почему ты дома не сидишь?
- Потому что его сожгли.
- Кто сжег?
- Не знаю. Война сожгла.
- Откуда ты идешь?
- Оттуда.
- А куда идешь?
- Не знаю.
- Говори толком, кто ты?
- Не знаю.
- Не знаешь, кто ты?
- Люди мы, спасаемся.
- А какой ты партии сочувствуешь?
- Не знаю.
- Ты синяя? Белая? С кем ты?
- С детьми.
Человеческая душа - это поле битвы.
- Вы давно умираете с голоду?
- Всю жизнь.
- Итак, единственный выход - диктатура. Значит - пусть будет диктатура. Мы трое представляем революцию. Мы подобны трем головам Цербера. Одна говорит, - это вы, Робеспьер; другая рычит, - это вы, Дантон...
- А третья кусается, - прервал Дантон, - и это вы, Марат.
- Все три кусаются, - уточнил Робеспьер.
Когда Конвент выносил смертный приговор Людовику XVI, Робеспьеру оставалось жить восемнадцать месяцев, Дантону – пятнадцать месяцев, Верньо – девять месяцев, Марату – пять месяцев и три недели, Лепеллетье Сен-Фаршо – один день. Как коротко и страшно дыхание человеческих уст.
Маркиз де Лантенак должен был пожертвовать или своей, или чужой жизнью; не колеблясь в страшном выборе, он выбрал смерть для себя.
И с этим выбором согласились. Согласились его убить.
Такова награда за героизм!
Ответить на акт великодушия актом варварства!
Так извратить революцию!
Так умалить республику!
Пока есть Вольтеры, будут и Мараты. Пока есть бумагомаратели, переводящие бумагу, будут и мерзавцы, которые убивают; пока есть чернила, будут черные дела, пока человек держит в пятерне гусиное перо, легкомыслие и глупость будут порождать жестокость. Книги творят преступления. Слово химера имеет двойной смысл — оно означает мечту, и оно же означает чудовище. Каким только вздором не тешат людей!
Хулить или превозносить людей за последствия их действий – это все равно, что хулить или превозносить цифры за итог. То, чему положено свершиться, - свершится, то, что должно разразиться, - разразится. Но извечная ясность не страшится таких ураганов.
Улыбка карлика страшнее смеха великана