Kitabı oku: «Когнитивные методы и технологии управления экономикой в условиях неопределенности», sayfa 2
Есть еще одно обстоятельство, которое требует необходимость создания КМТ.
Если провести реферативный обзор публикаций в области экономических достижений последних лет, то невольно создается впечатление, что экономическая наука постепенно теряет некоторую политэкономическую обобщающую сущность и все больше становится похожей на набор методик. И это правильно. Но частично. За счет такой трансформации приобретается детализация исследований, их глубина и диверсификация. Если раньше научным достижением была добротная теория глобальных фундаментальных экономических процессов или прогноза будущих перспектив, то в настоящее время достижения современных исследований признаются тем большими, чем в большей степени они ориентированы на использование мощных компьютерных средств.
Если рассмотреть временну́ю динамику развития экономической науки, то здесь можно выделить четыре этапа. Приведенное ниже деление достаточно условно, не имеет четкого разграничения и не подразумевает какой-либо ответственности за неоднозначность выводов.
1. Классический этап. Это работы Смита, Рикардо, Маркса и других экономистов, имеющих в основном теоретический характер. У этих авторов решалась в первую очередь задача создания понятийного аппарата экономики, формирования терминологии (труд, обмен, деньги, производительность труда, рента, прибыль и т. д.), экономических законов, принципов и выявления основных тенденций развития экономики.
2. Методический этап. Здесь необходимые теоретические конструкции (экономические законы, принципы и тенденции) моделируются математическими средствами, а затем эти модели, как методический инструментарий, тиражируются в разных направлениях экономических исследований (модель Курно, циклы Кондратьева, модель Кобба – Дугласа, законы Райта и Стивенса – Берли в инновациях, модели равновесия и неравновесия, логистические модели и т. д.). Их огромное множество, но их объединяет то, что экономист априори предполагает их обязательную выполнимость.
3. Кибернетический этап. Появляются сложные алгоритмы экономического равновесия, баланса, ради этого создаются базы данных, проводится их актуализация и все прочие необходимые для этого вычислительные действия. Здесь также предполагается, что конечный результат известен. Вопрос лишь сводится к оптимизации процессов управления на всех уровнях экономической иерархии.
4. Поведенческий этап, в котором результат заранее неизвестен. И только после проведения серии экспериментов на математической модели с включением методов машинного обучения и нейросетей появляется не известный заранее результат, который подлежит обсуждению и затем признанию или непризнанию. Для его реализации уже недостаточно обычных баз данных. Поэтому появились технологии сетевой интеграции гигантских разрозненных хранилищ данных в рамках концепции big data. Их объем в порядки превосходит «обычные» базы данных. Данное направление имеет ответвление, названное мейнстримом.
Таким образом, увеличение глубины и детализации в экономических исследованиях сопровождается потерей качественного понимания фундаментального обобщения и интеграции всех сторон экономических процессов и человеческого бытия в единую универсальную стройную теорию.
Вместе с тем следует признать, что экономические теории такого интегрирующего обобщающего подхода существуют, и выдающимся образцом здесь может служить теория марксизма, воплощенная в «Капитале» К. Маркса. Рассмотрим подробнее, в чем отличие «Капитала» от современных течений и концепций.
Вспомним, что марксизм как учение имеет знаменитые «три источника и три составные части»: английскую политэкономию, французскую философию и германскую диалектику. И это, как можно убедиться, придумано не просто так, этим создается прочный и прежде всего научный фундамент для развернутого и обоснованного развития теории марксизма. Мы не можем утверждать, что, к сожалению, современные мейнстримовские и прочие течения обладают аналогичным фундаментом.
Зададимся вопросом: а что это дало марксизму? Ответ: это дало высочайший уровень убедительности, правильности, что в итоге привело к уверованию в истинность марксизма миллионов пролетариев, которые пошли за ним как за верой на революцию и последовавшую за ней гражданскую войну. Это и обеспечило в итоге успешную «практическую реализацию» – термин, который мы привыкли встречать в каждой диссертации.
Если бы можно было ввести количественную меру «практической реализации», то нужно было бы ее назвать «маркс», аналогично ватту, амперу, ому, вольту и т. д. «Капитал» как экономическая теория обладает 1 марксом практической реализации. А вот ученье Кейнса можно было бы оценить, например, как 0,6 марксов.
Возвращаясь к современному этапу развития разного рода экономических концепций, зададимся все тем же вопросом: а есть ли у них аналогичная убедительная основа? Положительный ответ здесь как-то не напрашивается.
Это при том, что современные банки данных накопили достаточный объем фактов, которые могут быть использованы для получения знаний обобщающего характера. Однако подобного тренда мы часто не наблюдаем.
Полезно рассмотреть с этих позиций теоретические работы, авторы которых были удостоены Нобелевской премии как наивысшей формы признания достижений мирового уровня. Перечень этих работ можно легко получить в Интернете [78].
Известно, что Нобелевские премии в области экономики, начиная с 1969 по 2018 г., были присуждены 81 лауреату. Эта выборка вполне репрезентативна для того, чтобы выявить уже знакомую нам тенденцию тематической динамики лауреатов, заключающуюся в переходе от крупных теоретических проблем глобального характера к работам более частным, хотя и более углубленным, но все-таки в меньшей степени теоретически обобщающим. Это нисколько не умаляет их правильность, актуальность и необходимость, однако фундаментальный уровень их заметно ниже.
Эту тенденцию отметил лауреат Нобелевской премии 1973 г. В. В. Леонтьев, сформулировав ее в высказывании:
«…Продолжение деятельности Нобелевского комитета проблематично. Думаю, что уже сейчас его внимание постепенно переключается с экономистов-теоретиков на институциональных экономистов. И теперь возникает проблема, поскольку в конкретных экономических исследованиях можно, по крайней мере, говорить о какой-то иерархии, а также крупных шагах вперед, прорывах, тогда как в институциональной школе я действительно не вижу никаких крупных прорывов» [58].
Мы видим, что значительная часть экономических исследований тематически «узкие», широта их тематического диапазона по сравнению с марксизмом минимальна. Ни в коем случае здесь нельзя умалять их правильность или говорить, что они не нужны, но у них нет той убедительности в части соответствия основным законам природы, которая есть у марксизма.
Частности (очень правильные и очень нужные) отодвинули или заменили общесистемные принципы и подходы. В этом плане было бы методически правильно эти принципы вернуть в практику исследований.
Таким образом, ощущается потребность «научному экономическому маятнику» качнуться в другую сторону, т. е. направить всю мощь КМТ в сторону развития «отставшей» фундаментальной обобщающей компоненты. Другими словами, назрела необходимость использовать КМТ для генерации новых знаний теоретического характера.
Еще одна весомая причина, которая побуждает нас развивать КМТ.
Это переход к так называемому шестому технологическому укладу. Его еще называют НБИКС-комплексом (нано-, био-, информ-, когнитивные, социально-гуманитарные технологии). Именно эти технологии будут определять лицо науки будущего. Основные инвестиции в науку и научные разработки в мире ныне связаны с возможностями прорывов и внедрений (инноваций) именно в этих направлениях. Как отмечалось выше, методическая основа КМТ имеет не только естественно-научные, но и глубокие философско-мировоззренческие корни, а самый главный вопрос философии об истинности, взаимосвязи и первичности материального и идеального приобретает здесь не только теоретический интерес, но и «конвертируется» в сугубо практическое русло. Это имеет свое продолжение в создании, с одной стороны, образовательных программ и, с другой – научно-методических основ современных систем генерации новых знаний.
Переход к новому технологическому укладу предполагается реализовать в пределах 2010–2050 гг. Тогда вслед за технологическим укладом новый уклад общественной жизни и социально-экономического управления, система образования и духовных ценностей должны сформировать такую комплексирующую среду, которая была бы гармонизирующим интегратором 1) новой системы производства-потребления и 2) всестороннего развития человека.
И еще одно обстоятельство.
Если посмотреть на глобальные параметры ведущих стран мира – Россию, Китай и США, то мы увидим, что Россия находится в своеобразной экстремальной позиции (табл. В.1).
Таблица В.1
Глобальные параметры ряда стран
Сравнительно небольшое количество населения России (2 %), большая территория (13 %) и – несоизмеримо этим показателям огромные запасы природных ресурсов (25–35 %). Естественно, что для России главнейшей задачей является защита этих ресурсов от возможных внешних посягательств. Поэтому одной лишь военной силы здесь будет недостаточно. Здесь необходимо привлекать науку и технологии, и вот КМТ могут быть именно здесь востребованы для формирования набора возможных управленческих решений. И ставка на использование интеллектуальных систем может стать важным направлением как в освоении, так и в надежной защите природных богатств России.
Вот почему в данном учебном пособии изложены материалы, связанные с исследованием и разработкой научно-методических основ создания системы управления инновационной экономикой в условиях неопределенности, основанной на использовании КМТ.
Автор считает своим приятным долгом выразить глубокую благодарность всем ученым Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, проявившим интерес к данной тематике и высказавшим ряд ценных советов и рекомендаций в части качества материала: члену-корреспонденту РАН, доктору экономических наук, профессору Г. Б. Клейнеру, доктору экономических наук, профессору С. Е. Щепетовой, доктору экономических наук, профессору И. Н. Дрогобыцкому, всем сотрудникам кафедры «Системный анализ в экономике», доктору экономических наук, профессору М. В. Мельник, доктору экономических наук, профессору О. В. Голосову, заведующей экспериментальной лабораторией «Нейротехнологии в управлении» доктору экономических наук, профессору С. В. Карповой, доктору технических наук, профессору Н. Н. Заличеву.
Глава 1. Истинность знаний
1.1. Два подхода к понятию истинности знаний
Понятие истинности в задаче генерации новых знаний играет ключевую и решающую роль, так как основная задача, которую здесь особо следует выделить, – это не просто задача генерации знаний как лишь только процесса получения некоторой информации. Сама по себе задача генерация нового знания, именно в аспекте получение информации, не представляется чем-то сложным. Новые знания можно генерировать любым способом и в любых количествах. Но вопрос заключается не столько в количестве этих знаний, сколько в их качестве. И самое главное качество знаний, которое всегда считалось выше всех, – это истинность, т. е. соответствие истине. Считается, что истинность существует как чувство уверенности в реальности высказывания.
Истинность знаний – это, по сути, единственное главное качество, которое определяет большинство проблем их генерации, использования, обновления, передачи. Вот почему многие считают (и не без основания), что истина – это конечная цель познания.
Всю историю человечества, как только человек стал добывать и ценить знания об окружающем мире и о самом себе, этот процесс сопровождался не просто некоторым прямолинейным и упрощенным стремлением к истинности, а характеризовался самой настоящей жесточайшей борьбой за истинность. Причем на роль открывателя истинности знаний всегда претендовали не только ученые и практики, но и, как известно, все религии мира. Наука и религия стремились объяснить явления природы, хотя, как известно, методы и результаты у них всегда резко различались.
На познание мира, выявление мыслимых и немыслимых причинно-следственных связей направлялись всегда лучшие умы, на это не жалелись ни материальные, ни финансовые ресурсы. Это серьезная, трагическая, но и в то же время не слишком заметная сторона цивилизационного развития человечества. Следует здесь особо отметить, что, как ни странно, эффективным стимулятором этого процесса всегда была война как наиболее кардинальный и жесткий способ решения многих спорных вопросов. А для успешного ведения военных действий иметь истинные знания о противнике всегда было главнейшей задачей. «Предупрежден (имеется в виду на основе истинного, а не ложного знания) – значит вооружен». В сватке за истинность использовались и подкуп, и обман, и даже дезинформация, и другие неблаговидные приемы.
Вот почему понятие истинности с методической точки зрения всегда привлекало людей, и в первую очередь ученых и философов.
Но что есть истинность? – вот вопрос, который до сих пор до конца не решен, несмотря на бесчисленные попытки найти ключ к этой разгадке.
На этот вопрос пытались и пытаются ответить многие лучшие умы. И этот процесс имеет свою логику развития.
Понятие истинности является многозначным. Создается впечатление, что чем больше желание ученых разобраться и уточнить данное понятие, тем более размытым и многогранным оно представляется.
Из множества всех определений понятия истинности выделим два наиболее значимых для выбора базиса нашего дальнейшего анализа.
1. Сначала в истории с давних времен появилось определение истинности, данное Аристотелем (384–322 гг. до н. э.). Аристотель являлся учеником Платона и считается «отцом логики», хотя термин «логика» у него не встречается. Он пишет в своем труде «Об истолковании»: «Не имеет смысла судить об истине на том основании, что окружающие нас вещи явно изменяются и никогда не остаются в одном и том же состоянии. Ибо в поисках истины необходимо отправится от того, что всегда находится в одном и том же состоянии и не подвергаются никакому изменению, если существует движение и нечто движущееся, а движется от чего-то и к чему-то, то движущееся должно быть в том, от чего оно движется и затем не быть в нем, двигаться к другому и оказываться в нем, а противоречащее этому не может быть (в то же время) истинным вопреки их мнению».
Такое длинное и не совсем с первого раза понятное определение истины дает ответы на многие вопросы о том месте логических умозаключений, где надо искать истинность. Собственно, из этого определения появилась логика как наука.
В соответствии с определением Аристотеля истинность некоторого утверждения означает его согласованность с реальностью (или соответствие ей). Поэтому теория истины, опирающаяся на данную формулировку, называется «теорией соответствия» [74].
По учению Аристотеля, истинно то суждение, в котором понятия соединены между собой так, как связаны между собой соответствующие им вещи в природе. Ложно то суждение, которое соединяет то, что разъединено в природе, или разъединяет то, что соединено в ней. На этой концепции истины основана аристотелевская логика.
Аристотель различает два вида суждений: вечные необходимые суждения, относящиеся к области вечных неизменных объектов, и суждения, относящиеся к кругу изменяющихся вещей. Так как объекты, подверженные изменению, возникновению и уничтожению, не пребывают всегда тождественными себе, то и суждения о них не являются устойчивыми.
Будучи истинными, пока их объекты остаются равными себе, эти же суждения становятся ложными, когда объекты изменяются во времени. В аристотелевском учении об истине это деление суждений имеет существенное значение. Только первые суждения образуют область строгого знания, вторые же суть просто мнения и не имеют строгого научного характера.
Сообразно с этим делением суждений и понятие истины у Аристотеля делится на два вида: вечная абсолютная истина и истина, которая в потоке времени переходит в свою противоположность и становится ложной.
В классическом смысле истинность по Аристотелю сводится к формуле: истинность есть адекватная информация об объекте, получаемая посредством чувственного и интеллектуального изучения либо принятия сообщения об объекте и характеризуемая с позиции достоверности.
