Kitabı oku: «Геополитические перемены на БСВ в 80–90-е годы и политика США», sayfa 3

Совершенно иначе действовал Вашингтон. Он занял наиболее жесткую и непримиримую позицию в отношении Тегерана. Руководство США открыто придерживалось линии неприятия политического режима Исламской Республики. Однако при этом американская дипломатия ссылалась на интересы уважения правил сосуществования мирового сообщества. Так, Госдепартамент США заявлял о незыблемости территориальной целостности и независимости Ирана, о своей готовности к переговорам с Тегераном, о желании возвращения Ирана в семью миролюбивых государств. Но при этом делалась оговорка: «При соблюдении Исламской Республикой Иран международных норм», – то есть читай – соответствовать интересам внешней геополитики США.²⁴

Посчитав захват иранскими студентами-сторонниками Хомейни американских заложников в Тегеране как тяжелейшее оскорбление ведущей державе мира, Вашингтон встал на путь «державной мести». «Американский ответ» был многосторонним и регулируемым по времени и назначению. Прежде всего удар был нанесен с финансовой стороны. Как известно, нью-йоркский «Чейз Манхэттен банк» считается главным содержателем нефтяных доходов, поступивших от иностранных компаний и государств. Ежегодно он осуществлял операции огромными суммами в пределах 20–25 млрд. долл… Здесь же, по неофициальным оценкам, были размещены капиталы свергнутого иранского шаха Мохаммеда Реза Пехлеви до 20 млрд. долл. ИРИ, считая себя наследницей иранской государственности и в том числе её богатств, потребовала от иностранных держателей шахских богатств и других иранских капиталов, которые незаконным образом были размещены за границей, чтобы эти средства были возвращены иранскому народу. Однако, по распоряжению президента Картера этот банк, обвинив Иран в якобы нарушении срока погашения его кредитов, заморозил иранские активы.²⁵ Так поступили и другие банки США на общую сумму в 8 млрд. долл.²⁶ Вскоре последовали аресты иранских авуаров и активов в филиалах американских банков или в смешанных с американским капиталом компаниях. В итоге санкций только в финансовой области, практически все американские банки и компании, сотрудничавшие с иранскими деловыми кругами шахского периода, выдвинули иранской стороне счета с требованием компенсации их потерь от произведенного ИРИ аннулирования контрактов с ними. Вашингтон ввел эмбарго на все виды торговых отношений с Исламской Республикой Иран, вслед за которым под жестким давлением со стороны американской администрации государства ЕЭС и Япония заявили о присоединении к этой кампании.²⁷ Практически одновременно ведущие импортеры иранской нефти из числа европейских и японских компаний, заявив о неприемлемости иранских цен на экспортируемую нефть, приостановили ее приобретение.²⁸

Таким образом, Исламская Республика Иран понесла громадные потери. Поэтому ей пришлось сделать значительные финансовые уступки иностранным компаниям и банкам, которые привели к потере в виде всевозможных компенсаций многих миллиардов долларов. В последующие годы иранским финансам был нанесен другой удар – это, начиная с 1981 года, крупное падение цен на мировом нефтяном рынке, что привело к резкому сокращению нефтедолларовых доходов страны. Причем данный факт имел место на фоне ухудшения иранских возможностей в вопросе приобретения необходимых видов оборудования и других товарных групп на международных рынках – издержки страны, по данным правительства, возросли дополнительно на 30 %.

Американо-иранская торговля упала до чрезвычайно низкого уровня: сравнительно с 1978 годом взаимный товарооборот сократился почти в 10 раз, в то время как между странами Западной Европы и Японией, с одной стороны, и Ираном – с другой, сокращение составило только 20–30 %. А ведь за счет импорта из США Иран обеспечивал себя на 3/4 военной техникой и технологией, а также на 25 % продовольствием.²⁹

Наиболее стабильными и на сравнительно высоком уровне иранские внешнеторговые связи осуществлялись с ФРГ, Японией, Италией и малыми европейскими странами, так что и ФРГ, и Япония сохранились в качестве ведущих торговых партнеров Ирана.³⁰ То есть солидарность «Большой семерки» держав с Вашингтоном практически мало сказалась на их торговых отношениях с Ираном.

В результате американской многосторонней блокады ИРИ, частично поддерживавшейся союзниками США, в Иране, в дополнение к факторам внутреннего происхождения, фактически вплоть до 90-х годов наблюдалось значительное расстройство деятельности народного хозяйства. Таким образом, хотя народнохозяйственный кризис в Иране был обусловлен исламской революцией 1979 года и ее последствиями, немаловажную роль при всем этом сыграло и возникшее политическое противостояние между США и Исламской Республикой Иран.

Особенно тяжелой обстановка была в первые послереволюционные годы. Так, в течение 1979–1980 гг. ВНП страны сократился на 23 %.³¹ Ирано-иракская война, серьезно высасывавшая ресурсы страны на нужды фронта, держала народное хозяйство ИРИ в сложном положении. Однако государство находило средства на восстановление разрушенных объектов и даже обеспечивало минимальное развитие экономики. Вместе с тем, возникшее сокращение ВВП в 1987 году все же было обусловлено действием фактора затянувшейся разорительной войны с Ираком.³² Более того, в её ход всё более стали вмешиваться вооруженные силы США, патрулировавшие в Персидском и Оманском заливах. Они же оказывали давление на ИРИ не только в сфере экономики. Оно охватывало буквально все сферы международных отношений, но одновременно было прагматически изменчивым. Степень враждебных действий в отношении Ирана определялась конъюнктурой политической ситуации в Заливе: с одной стороны, «поведением» Тегерана, и с другой – международной обстановкой в регионе.

К своей антииранской политике Вашингтон привлекал также и государства Персидского залива. Но, ввиду того, что товарооборот и экономическое сотрудничество между ИРИ и ними были незначительными, сокращению или аннулированию с их стороны могли подвергнуться только реэкспортные операции. В политической же сфере у Вашингтона результативность была выше, но наиболее явно данное сотрудничество стало проявляться в годы ирано-иракской войны.

В мировой информационной и идеологической системе режим ИРИ изображался западными средствами информации и пропаганды как убого религиозный, противостоявший любому общественному прогрессу. Более того, его называли агрессивным, занимавшимся в активной форме, чуть ли не фанатично, экспортом исламского фундаментализма шиитского содержания, и реально угрожавшим соседним мусульманским странам, а также занимавшийся развертыванием международного терроризма.

Вашингтон остро поставил вопрос об Иране, а также о его союзниках – Сирии и Ливии, в ООН. США обвиняли указанные государства в: поощрении терроризма; стремлении получить доступ к производству ядерного и других видов оружия массового уничтожения; нарушениях прав человека.³³ Таким образом, американская администрация формулировала мировому сообществу обоснование для своих репрессивных акций против указанных стран.

В том же направлении действовали инспирированные скандальные процессы Международного Суда в Гааге о «неправомочных» акциях ИРИ в сфере международного экономического сотрудничества.

В целом, следуя своему репрессивному курсу, США уже в течение первых двух лет после исламской революции перекрыли в отношениях с ИРИ практически все основные хозяйственные и политические каналы сотрудничества, которые в той или иной степени способствовали укреплению новой иранской власти.

1.6. Войны 80-х годов в регионе и политика США

1.6.1. США и Афганистан

Афганистан территориально непосредственно соседствует с регионом Персидского залива – он как бы выступает связующим звеном между ним, с одной стороны, и Центральной Азией и Индостаном, а также Китаем – с другой. Произошедшая в апреле 1978 года в Кабуле так называемая «саурская революция» и последовавшее провозглашение Демократической Республики Афганистан, вставшей на путь просоциалистических преобразований и поддержанная Москвой, вызвали беспокойство как в государствах Залива, так и на Западе. Хотя США и европейские державы уже в первые дни существования новой власти в этой стране признали ее, однако это не означало открытого согласия на сотрудничество с ней.

Вашингтон и западноевропейские столицы настораживали ориентация Кабула на Москву и последствия такого альянса. В частности, это откровенно прозвучало через радиостанцию «Голос Америки»: «Афганистан соприкасается с Китаем, а на западе и юге окружен Ираном и Пакистаном. Согласно мнению военных экспертов, советские танки могут дойти до Пакистана (не говоря уже о границах Ирана) всего лишь за один день. А ведь обе эти страны являются военными плацдармами США».³⁴

В первые же месяцы после «саурской революции» в Афганистане члены НАТО в срочном порядке приняли решение обновить стратегию своего военного блока, расширить географические рамки и формы применения совместных вооруженных сил. В состав целей военных действий НАТО были включены Персидский залив и Средний Восток. Для принятия соответствующих документов, чтобы иметь юридическое обоснование для военного вмешательства в регионе, который находится вне европейских пределов, в июне 1978 года в США (городе Аннаполисе) был созван симпозиум НАТО, получивший кодовое обозначение «Морское звено». На данном совещании Афганистан был объявлен в качестве еще одной зоны жизненно важных интересов стран НАТО, и в первую очередь США.³⁵

На этой основе администрация США разработала и приняла к исполнению свою собственную политическую программу военных и идеологических действий в отношении Афганистана. Она состояла из ряда направлений, которые предусматривали широкий охват действий в ближайших к этой стране регионах: Индии и Пакистане, Персидском заливе и в прилегающей акватории Индийского океана. Главные из этих направлений были следующие:

а) непосредственно в Афганистане, начиная с его южных районов, а также с «пуштунской зоны» Пакистана от Пешавара до Кветты, развертывалась партизанская «исламская» война против промосковского режима Кабула. По сути её масштабы и оснащение обеспечивались внешними силами – из государств Залива и США. Поэтому она получила название «необъявленной войны» Запада и проамериканских азиатских политических режимов;

б) одновременно была организована широкая психологическая и идеологическая поддержка афганской оппозиции посредством мощной, насыщенной и диверсифицированной антикабульской пропаганды, нагнетания в мировом сообществе настроений о существовании опасности развития агрессивных действий со стороны Советского Союза, что явно проявилось в Афганистане. Особенно плотно эта пропагандистская работа велась среди государств Персидского залива. Афганистан в этом зеркале представлялся активным плацдармом проникновения в регион коммунизма, враждебного исламу и правительствам стран Залива.

Американские же политологи, которые выступали в качестве ведущих идеологов западной пропаганды, оценивали события в Афганистане как одну из форм активного терроризма при прямом соучастии советских вооруженных сил.³⁶

На этой идеологической основе в регионе мобилизовались силы и средства на борьбу с «коммунистами заговорщиками из Кабула». Параллельно Вашингтон настойчиво навязывал расширение военного присутствия США и блока НАТО здесь в качестве гарантов безопасности и сохранения статус-кво в политической системе Персидского залива. Причем следует отметить такую особенность в американской политике в рамках Персидского залива в период с конца 70-х и в 80-е годы. США были вынуждены «решать афганскую проблему» в условиях существования в регионе двух категорий политических режимов, противостоявших друг другу:

1) ориентированные на Запад государства Аравийского полуострова (Республика Ирак, в условиях войны с Ираном, демонстрировала инертность в отношении Запада и стремилась к тесному сотрудничеству со своими аравийскими соседями);

2) радикально-исламская Исламская Республика Иран, откровенно проводившая антиамериканский и так называемый «антиимпериалистический» внешнеполитический курс.

Поэтому сравнительно более легкими объектами для достижения взаимопонимания в отношении Афганистана выступали аравийские монархии. Их правящие круги крайне отрицательно воспринимали деятельность НДПА в указанной стране.

Для достижения своей цели по Афганистану американская дипломатия действовала в регионе на разных уровнях и во всех доступных сферах. Так, Белый дом, Центральное разведывательное управление (ЦРУ) и Пентагон устраивали частые двусторонние встречи, совершали «братские» визиты в государства Аравийского полуострова и настойчиво убеждали местных руководителей о нарастании для их государств реальной опасности со стороны Демократической Республики Афганистан и Советского Союза. Этим они поддерживали их враждебность к кабульскому режиму. Однако аравийским властям было необходимо помогать, чтобы обеспечить им поддержку со стороны местной общественности. Поэтому аравийские страны через правительственные каналы Запада, а также через западные СМИ наводнялись материалами о бесчинствах кабульской власти и советской 42-й армии в Афганистане. Среди СМИ весьма активными были: периодические издания – «Вашингтон пост», «Нью-Йорк Таймс», «Ньюсуик», «Мидл ист», «Фигаро», «Шпигель»; радиостанции – «Голос Америки», «Би-би-си», «Дойче велле» и другие. Телевидение, радио, пресса и книжные рынки аравийских стран Залива изобиловали устрашающими материалами из Афганистана, подготовленными западными агентствами: снимками сожженных деревень, взорванных городских кварталов, многочисленных изуродованных войной тел мирных афганцев, особенно детей; издавались соответствующие иллюстрированные альбомы, кино и видеофильмы, листовки и другие пропагандистские материалы.

В результате всех предпринятых усилий, Вашингтону удалось создать в регионе достаточно действенный антикабульский альянс. Государства Персидского залива полностью разорвали какие-либо межгосударственные контакты с Кабулом, а на международной арене, и прежде всего в ООН, ОИК, ЛАГ, по линии Движения неприсоединения выступали практически единым фронтом с непризнанием законным кабульского режима. В то же самое время представительства большинства оппозиционных афганских организаций открыто функционировали в Саудовской Аравии, Кувейте, Объединенных Арабских Эмиратах и других аравийских странах, а афганские организации шиитского направления – в Исламской Республике Иран.

Следует особо отметить, что практически все государства Залива в той или иной степени непосредственно оказывали финансовую и другую помощь афганской оппозиции, а также предоставляли им возможность использовать свою территорию и местные подручные средства для перевозок и переправки людей и необходимых грузов в Афганистан и в обратном направлении. Так, для поставок оружия использовались в качестве перевалочных баз как территории аравийских стран, так и морские и сухопутные маршруты: Бахрейн – Карачи, Кветта, Шираз, Захедан.³⁷

Крупнейшими финансовыми донорами муджахедов и поставщиками оружия им были Саудовская Аравия и Королевство Кувейт. Так, в течение 80-х годов Эр-Рияд предоставил афганской исламской оппозиции от 1,5 до 2,0 млрд. долл., что сравнительно соответствовало ассигнованиям американских спецслужб на эти цели.³⁸

Если же говорить о помощи муджахедам со стороны аравийских стран на фоне их общего кредитования и безвозмездного содействия всем государствам 3-го мира, то она многократно превосходила любую совокупную сумму помощи, предоставленную какой-либо другой стране. Такая «щедрость» аравийских монархий определялась как их политической заинтересованностью противостоять враждебному для них развитию событий в Афганистане, так и наличием у них крупных нефтедолларовых поступлений.

При этом, нельзя не указать на такой удачный для США фактор – это то, что Вашингтон добился, чтобы часть нефтяных доходов «нефтебаронов» Залива, причем немалая, соучаствовала в борьбе США и НАТО против режима НДПА в Афганистане.

Сами же США на протяжении всех лет существования Демократической Республики Афганистан также неизменно наращивали финансовую помощь афганским моджахедам. Так, к примеру, утвердив на 1986/87 финансовый год (начинающийся с июня) ассигнования на уровне 600 млн. долл., на 1987/88 год увеличил их до 700 млн. долл.³⁹

Как известно, Иран, со своей стороны, содействовал борьбе ряда оппозиционных Кабулу национально-политических организаций. Однако эту деятельность он проводил независимо от влияния какого-либо внешнего фактора. Поэтому Вашингтону в данном аспекте было практически невозможно наладить существенное взаимное сотрудничество. Дело в том, что руководство США открыто называло новый режим Ирана «отрицательным явлением региона».⁴⁰ Более того, американское посольство в Тегеране было разгромлено сторонниками имама Хомейни, а таковое ИРИ в Вашингтоне – закрыто. Однако в Вашингтоне не могли упустить из виду полезность религиозно-исламского характера власти в Иране, ее идейную солидарность с афганской исламской оппозицией, чтобы не использовать этот фактор, пусть даже в весьма ограниченных рамках, в своей борьбе с господствовавшей в Кабуле промосковской НДПА.

Дело в том, что у Ирана в «афганском вопросе» имелась своя специфика религиозного плана. Она заключалась в том, что Тегеран преимущественно интересовала поддержка последователей шиизма на территории соседней страны – хазарейцев, компактно проживающих в центральной части Афганистана – Хазараджате, и ведших борьбу с НДПА под знаменами своей Партии исламского единства Афганистана. Кроме того, специфика положения ИРИ в мировом сообществе, особенно в отношениях со сверхдержавами, а также вышеназванный «шиитский взгляд» руководства этой страны на Афганистан обусловили разноплановость и противоречивость подходов к «афганской проблеме» всей «тройки» – ИРИ, Пакистана и США. Данное обстоятельство в целом не позволило им скоординировать действия разношерстных группировок афганской оппозиции, хотя в этом плане и предпринимались попытки.⁴¹

Однако и в этом случае НДПА и командованию советской 40-ой армии пришлось осуществлять плотное патрулирование всей афгано-иранской границы, а их воинским подразделениям периодически вступать в боевые действия.

Вместе с тем, Тегеран для проведения каких-либо интенсивных действий на афганском направлении испытывал значительные трудности – это специфическое международное положение ИРИ в 80-е годы: экономическая и политическая блокада со стороны США, ирано-иракская война, острый дефицит бюджетных поступлений, вследствие резкого сокращения доходов от экспорта нефти.

Кроме того, выявилось, что ЦРУ предпринимало попытки осуществлять свою антииранскую деятельность, внедряя свою агентуру в афганские организации, разместившихся в Иране. В итоге, деятельность афганской оппозиции в восточных провинциях Ирана строго регулировалась Тегераном. Более того, определенная заинтересованность Исламской Республики Иран в поддержании более или менее нормальных торговых связей с Советским Союзом, вынуждала Тегеран быть чрезвычайно осмотрительным в военных действиях афганских оппозиционеров на его восточной границе.

Разность подходов Ирана, Пакистана и США к «афганской проблеме» прослеживалась постоянно. Она, в частности, ярко проявилась во время афгано-пакистанских переговоров в Женеве в марте-апреле 1988 года. Так, Тегеран отказался признавать Женевские соглашения по Афганистану, назвав их очередной сделкой сверхдержав, направленной против интересов афганских мусульман.⁴² Вашингтон же заявил, что «хотя формирование временного афганского правительства (на основе оппозиционных группировок) до подписания соглашения о выводе советских войск из Афганистана, на котором настаивал Пакистан, целесообразно, однако оно не входит в число «предварительных условий» США».⁴³

После введения в действие Женевских соглашений по урегулированию «афганской проблемы» (апрель 1988 года) США отказались от участия в решении внутриафганских политических проблем. Вашингтон откровенно заявлял, что «афганские антиправительственные формирования будут получать оружие».⁴⁴ Министерства, Пентагон, ЦРУ и другие специализированные службы США продолжали непосредственное сотрудничество с афганскими полевыми командирами и политическими организациями, продавая им необходимое вооружение, запасные части и предоставляя соответствующее обслуживание.⁴⁵

Когда же в Афганистане от власти была отстранена НДПА (ПОА) и развернулась борьба за власть уже между лидерами бывшей исламской оппозиции – Б. Раббани, Г. Хекматьяром, А. Дустумом и др. – США резко сократили свою финансовую и военную помощь подопечным афганским организациям. Причем, эта поддержка стала оказываться избирательно, чтобы процесс политического становления в данной стране не выходил за пределы западных установок для всего региона Среднего Востока и Персидского залива, да и для самого Афганистана.

Таким образом, оценивая общий «вклад» Вашингтона и его союзников по НАТО и региону Персидского залива в решение «афганской проблемы» на протяжении нахождения у власти в Афганистане НДПА (ПОА), можно сказать, что им удалось в достаточной мере оснастить практически всю афганскую исламскую оппозицию, действовавшую с пакистанских опорных баз, необходимыми финансами и военным снаряжением для ведения боевых операций партизанского типа на территории Афганистана. Кроме того, богатые внешние финансовые вливания, позволили местным полевым командирам стать крупными землевладельцами и обладателями крупных капиталов. Это и в дальнейшем использовалось ими в борьбе за власть, как на местах, так и в Афганистане в целом.