Kitabı oku: «По ту сторону закона. Кланы и группировки», sayfa 2

Затаиться и залечь на дно

В мае 1968 года рукопись была закончена. Я помню, что был так счастлив, когда закончил писать «Кровь и борьбу», что поставил пластинку и пустился в пляс в своей комнате.

В самом начале послесловия к книге я написал следующее: «Пока еще рано убирать Ямагути-гуми на полку истории, еще слишком близко они находятся к нам. Однако книга пишется с позиции, что они уже никак не могут влиять на нашу жизнь.

Но в намерения автора не входит критика Ямагути-гуми. Это просто попытка взглянуть на якудза и организованную преступность с иной точки зрения, чем делает это мир литературы, фильмов или общественного мнения в газетах. Они не просто соседи, ведущие тот же образ жизни, что и мы, но и не самые отвратительные злодеи».

Под этим я подразумевал следующее: «Я не буду подхалимничать, но, пожалуйста, не думайте обо мне слишком плохо. Хотя якудза и находятся в процессе становления частью истории – они еще не стали ею, поэтому я призываю вас быть осторожными в своих действиях».

Кроме того, в данной книге описано мое отношение к якудза и организованной преступности, и, по моему мнению, это отношение сохранено и в последующих работах, связанных с Ямагути-гуми.

Книга была издана в издательстве Sanichi Shobo в августе того же года. Бывший главный редактор TOWN Масааки Сато написал на задней обложке книги следующие слова: «Чернявый, прыщавый, коренастый, однако не лишенный изысканности крепыш. Впервые представляю вам плоды настойчивого труда моего юного друга. Был когда-то на свете крайне недолговечный журнал под названием TOWN, в котором я по большей части бездельничал, и зародился там проект Ацуси Мидзогути, который наконец-то получил свое продолжение в этой книге. Таковы, видимо, законы войны. Я надеюсь, что эта книга заставит постыдиться шарлатанов-любителей научно-популярной литературы, модных левых интеллектуалов, прославляющих фильмы Toei о якудза, и даже псевдодокументалистов, маскирующих свои работы под телевизионные детективы. Действительно, он должен был это сделать. Сэйко Сато».

Со стороны Сато это была наивысшая похвала моей книге. Я не думаю, что те, кто покинул Tokuma Shoten, включая меня, Киси, Сигэнага и Имаи, с самого начала имели какое-либо желание костьми лечь ради Сато. Сато, может, и обладал проблесками здравого смысла, но у него был скверный характер и не очень высокие моральные качества. Я думаю, что в качестве главного редактора у него не было почти никакой власти. Киси и остальные, вероятно, ушли, потому что после увольнения Сато TOWN развалился, но при этом они, видимо, не хотели возвращаться в Asahi Geino. В то время еще было много людей, которые не особо держались за свое место, думая, что кругом полно работы.

Киси устроил вечеринку в честь выхода моей книги «Кровь и борьба» в ресторане в Суйдобаси, недалеко от здания Sanichi Shobo. На ней присутствовали Масао Мацуда (кинокритик), поэт Тэцуо Симидзу, Норио Хатая, Синдзи Судзуки (Синдзи Исии, впоследствии главный редактор Bessatsu Takarajima, президент Yosensha, умер в 2010 году), Такаюки Иэгами (редактор Sanichi Shobo, книжный рецензент, умер в 2018 году), а также покойный редактор Weekly Gendai Такаси Мурамацу. Сам Масааки Сато любезно взял на себя роль ведущего мероприятия.

Сразу после выхода книги журнал Heibon Punch (номер от 26 августа 1968 года) опубликовал на двухстраничном развороте статью о моей книге. Заголовок статьи гласил: «Человек, которого, возможно, убьют». Кажется, я давал журналу интервью, и в статье была моя фотография и что-то вроде комментария: «Автор – Ацуси Мидзогути, 26 лет. О своей профессии он говорит следующее: „Раньше я был журналистом-репортажником, но сейчас я безработный“. К сожалению, никакой дополнительной информации мы предоставить не можем, потому что в любой момент могут прийти мстить оставшиеся на свободе якудза, когда узнают о публикации этой книги. В настоящее время он сидит в своей квартире в Сэтагая, в Токио, и старается особо не болтать. Если угодно, он занялся темой якудза потому, что хотел получить гонорар за публикацию».

Да, с момента публикации книги я честно отвечал, что моя цель – деньги. Правдой является и то, что я пытался спрятаться от якудза, особенно от Ямагути-гуми, и автор статьи, заботясь о моей безопасности, намеренно указал неверную информацию, например, что квартира находится в районе Сэтагая. Хотя районы Такацу и Сэтагая в городе Кавасаки расположены по соседству, на разных берегах реки Тама, я никогда не снимал комнату в районе Сэтагая.

После окончания книги я, конечно, старался вести себя осторожно. Я ведь понятия не имел, чего можно ожидать от клана Ямагути и его членов. По этой причине я не писал ничего в журналах под своим именем (хотя мне никаких статей и не заказывали) и не появлялся на телевидении. Однажды какой-то телеканал в регионе Кансай через посредничество Sanichi Shobo пригласил меня поучаствовать в телевизионном шоу, но я не хотел показываться на телевидении, тем более в регионе Кансай, поэтому отказался. Я написал книгу и залег на дно.

Однако «Кровь и борьба» продавалась хорошо. У меня нет данных, какое количество экземпляров издательство Sanichi Shobo напечатало тогда, но книга продавалась по фиксированной цене в 350 иен. У Sanichi, вероятно, не было денег, поэтому они переводили мне гонорар по частям, по 100 000 иен каждый месяц, как ежемесячную зарплату. В то время молодая пара, особо не роскошествуя, вполне могла жить на 100 000 иен в месяц.

Примерно в то же время я арендовал часть земли, на которой стоял дом моих родителей, и построил небольшой дом на две комнаты с кухней. В октябре того же года в банкетном зале Shigaku Kaikan в Итигая состоялась наша свадьба. Свадьбу я оплатил, объяснив Sanichi ситуацию и попросив в порядке исключения выплатить мне гонорар вперед. Так что все это состоялось благодаря деньгам за книгу. После этого они продолжали выплачивать мне гонорар в рассрочку в течение четырех-пяти лет, так что я думаю, что общая сумма, вероятно, составила около 7 или 8 млн иен. Кстати, и по сей день «Кровь и борьба» все еще издается небольшим тиражом, но уже в другом издательстве под названием Kodansha, выдержав уже некоторое скромное количество переизданий. Хотя книга и не была бестселлером, она, безусловно, стала чрезвычайно долгоиграющим и хорошо продаваемым изданием.

Моей книгой зачитывались участники студенческого движения Дзэнкёто

Если подсчитать все мои доходы и расходы после публикации книги «Кровь и борьба», то вполне можно сказать, что тема Ямагути-гуми неплохо меня кормила. Иными словами, я зарабатывал себе на пропитание написанием материалов о клане Ямагути, и они мне ничего за это не сделали. Конечно, книги, особенно научно-популярные, помимо того что являются товаром, который можно покупать и продавать, обладают культурной ценностью. Например, книга может как принести человеку заслуженную славу, так и нанести ущерб его репутации; книга может вносить вклад в распространение правды, но может и нести социальное зло, распространяя среди читателей ложные сведения. И так далее. Да, это не физическая сила. Но не учитывать влияние «силы пера» нельзя.

Когда я говорю, что «клан Ямагути меня кормил», то абстрагируюсь от всего этого и просто подсчитываю доходы и расходы от коммерческой деятельности. В итоге я оказался в плюсе. Мне рассказывали, что один из влиятельных боссов Ямагути-гуми пришел в ярость, узнав, что я написал про него, что он «выращивает проституток и свиней», но никакого возмездия не последовало.

Кто покупал мою книгу? Судя по всему, в то время это были в основном молодые люди. В газете «Асахи Симбун» от 21 октября 1970 года в колонке «Осень Дзэнкёто» было напечатано следующее: «Кинотеатр в Синдзюку. Бывший участник студенческого движения Дзэнкёто во время перерыва в просмотре фильма о якудза читает книгу „Кровь и борьба“, в которой изображена банда Ямагути-гуми. „Мы проиграли. Мы не смогли сравниться с бандой Ямагути-гуми. Стыд и позор!“»

Видимо, участникам студенческого движения Дзэнкёто импонировало то, как в книге описана сплоченность якудза и то, как они следуют своим неписаным правилам. Книга пользовалась у них огромным успехом.

После того, как я закончил писать «Кровь и борьбу», я попросил Таку Мурамацу, который был редактором еженедельника Weekly Gendai издательства Kodansha, взять меня внештатным корреспондентом в Weekly Gendai, где проработал в течение примерно шести месяцев. Мурамацу был примерно на два года младше меня и в студенческие годы состоял там же, где и я, – в газетном кружке университета Васэда. Помню, что в то время в редакции Weekly Gendai работал Такафуми Каванабэ (позже он занял пост президента, а затем основал журнал Daily Gendai и был его главным редактором до самой своей смерти в 2015 году).

В другом отделе Weekly Gendai работал Масао Кояма. В школьные годы Кояма играл в футбол за ту же школу, в которой учился Каванабэ. Вероятно, они были одноклассниками. Кояма обратил на меня внимание, и меня попросили написать серию статей о Маршалле Маклюэне⁸, хотя подобные статьи обычно пишут более опытные репортеры.

Примерно в то же время Гё Цуцуми, работавший в редакции Shukan Bunshun, спросил меня, не хочу ли я поработать у них репортером. Цуцуми приятельствовал с Такаюки Иноуэ из Sanichi Shobo. Наверное, услышав, как Иноуэ отзывается обо мне, Цуцуми решил пригласить меня поработать. Я отказался от его приглашения, прикинув, что у меня нет времени одновременно писать книгу и работать журналистом. Фактически работа внештатным корреспондентом в Weekly Gendai была всего лишь временным решением, пока я не определился со следующей темой.

В начале 1969 года я приступил к работе над историческим романом «Душа бунтовщика: Хэйхатиро Осио. Роман»⁹. Мне довелось прочитать поразившие меня «Мемуары об Адриане» Маргерит Юрсенар (перевод Тимако Тада, издательство «Хакусуйся»), и я захотел попробовать перенести этот удивительно сдержанный и спокойный стиль повествования в японскую биографическую прозу.

Дело было за малым: решить, чью же биографию написать. Я прошелся по истории периода Эдо, и у меня возникла идея описать историю Хэйхатиро Осио, который поднял восстание и в итоге сжег себя заживо в окружении полицейских. Итак, я ознакомился с биографией Осио, перечитал все записи о его речах и деяниях и понял, что мне совершенно не близка его философия – он был одержим духом ёмэйгаку¹⁰. Логика Осио казалась мне совершенно бессмысленной. Я даже думал бросить эту затею. Также мне была глубоко несимпатична личность Осио как человека.

Однако моя будущая книга – это художественное произведение. Я подумал, что могу позволить себе художественный вымысел, и продолжил работу, но все равно периодически хотелось все бросить. Я снял квартиру недалеко от своего дома и использовал ее как рабочее место, но когда я заходил в тупик и не мог дальше писать, то звал своих школьных друзей, и мы с ними пили и играли в маджонг. Моя жена все еще продолжала работать, поэтому друзья называли меня альфонсом.

В мае 1970 года Sanichi Shobo выпустило новое, дополненное новыми фактами издание моей книги «Кровь и борьба». Таким образом Sanichi, вероятно, пыталось стимулировать продажи.

Примерно в то же время я наконец закончил писать «Душу бунтовщика». Книга была издана в августе, также в Sanichi Shobo. Конечным результатом стал роман почти без диалогов. Редактирование осуществлял Киси.

Это была книга в переплете, ее прейскурантная цена составляла 680 иен. Несмотря на то, что работал я не слишком усердно, в общей сложности на написание книги у меня ушло около года и четырех месяцев. Общий гонорар составил около 400 000 иен. Для меня это стало шоком, потому что после моей первой книги «Кровь и борьба» я думал, что являюсь успешно продаваемым автором.

Однако писатель Кодзи Наката сказал мне: «Я рекомендовал вашего „Бунтаря“ на премию Наоки»¹¹. Примерно в то же время Киси работал с Накатой в качестве редактора, публикуя все шесть томов его серии «Крутые», поэтому я тоже держался за Киси и увивался вокруг Накаты. По просьбе Накаты я однажды кропотливо, со словарем, перевел статью из американского журнала «История Мэрилин Монро» (Sanichi Shobo, 1974).

Глава 2
Конфликт Ямагути-гуми и Итива-кай. Я становлюсь профессиональным писателем

«Сока Гаккай, Дайсаку Икэда: Структура власти»

Поняв, что мне легче писать литературу категории нон-фикшн, чем романы, следующим делом, за которое я взялся, была книга о Сока Гаккай¹². По случайному совпадению именно в 1970 году разгорелся скандал в связи с попытками Сока Гаккай и партии Комэйто заблокировать публикации, критиковавшие их. Я видел много критических статей в Akahata Shimbun и других газетах и примерно представлял, что главным виновником социального зла может быть Дайсаку Икэда, председатель Сока Гаккай.

Чтобы во всем разобраться, я решил отправиться в Национальную парламентскую библиотеку и изучить все номера газеты «Сэйкё Симбун» в хронологическом порядке, однако оказалось, что в архиве отсутствуют номера за первые несколько лет с начала выхода газеты.

Почему же этих номеров не было? Мне подумалось, что к этому приложило руку Сока Гаккай. Тут я вспомнил Масато Симидзу, религиозного комментатора из газеты «Новая религия». Он также был главным редактором «Новой религиозной газеты», которая регулярно издавалась Федерацией религиозных организаций Новой Японии. Когда я обратился к нему, то он сказал, что у него есть все выпуски «Сэйкё Симбун», но он не может мне их одолжить. Впрочем, можно в любое время прийти в редакцию Федерации и ознакомиться с ними, а он устроит так, чтобы я мог сделать копии.

Я почти каждый день ходил в Федерацию религиозных организаций, которая находилась на улице Яматэ-дори. Внимательно прочитав все выпуски «Сэйкё Симбун», я смог четко проследить, как формировалась основа власти председателя Дайсаку Икэда. Просто прочитав общедоступные материалы, я узнал имена руководителей, выступавших против Икэда, о которых ранее не сообщал ни один из обвинителей – Цугуо Исида, Тосимицу Рю и др.

Так в марте 1972 года я опубликовал в издательстве Sanichi Shobo, вновь под редакцией Киси, книгу «Дайсаку Икэда: Структура власти». Первоначальный план состоял в том, чтобы опубликовать мою работу в виде отдельной книги, но Киси сказал: «В последнее время у журнала Sanichi Shinsho не было ни одного хита. Я хотел бы напечатать твою книгу в Shinsho, чтобы немного подстегнуть продажи журнала», поэтому я согласился, но, возможно, это было неудачное решение. Переиздавать журнал, в отличие от книги, было сложно.

Кстати, в 1980 году бывший адвокат Сока Гаккай Масатомо Ямадзаки и бывший декан педагогического факультета Такаси Харасима восстали против правления Икэда, покинули организацию и открыто раскритиковали ее. Когда я в тот период встретил Масатомо Ямадзаки, он сказал следующее: «Помните, примерно в 1978 году был выпущен дополнительный тираж вашей книги „Дайсаку Икэда: Структура власти“? Я хотел использовать ее в качестве учебного материала, когда проводил учебную сессию с монахами, критиковавшими Нитирэн-сёсю. Это я договорился с Sanichi Shobo о ее переиздании».

Книга «Дайсаку Икэда: Структура власти» сейчас считается классической критикой Сока Гаккай, но продажи росли медленно. Как и говорил Масатомо Ямадзаки, на задней стороне обложки некоторых изданий моей книги того времени можно найти надпись «Опубликовано вторым тиражом 31 октября 1978 года». Однако я не знаю, насколько большим был этот второй тираж. Должно быть, это было около тысячи или самое большее двух тысяч экземпляров.

Несмотря на то, что моя первая книга «Кровь и борьба» продавалась долго, и я все еще периодически получал авторские отчисления, к этому времени сводить концы с концами становилось уже непросто. Моя жена была беременна, и уже скоро у нас должен был родиться ребенок. Поэтому я позвонил Масао Кояма из Weekly Gendai и спросил, нет ли у него для меня подработки на неполный рабочий день. Кояма сказал: «У меня есть знакомый по имени Митихико Имаи, из PR-отдела крупного рекламного агентства. Он раньше работал в газете „Хоккайдо Симбун“. Спроси у него, у них точно полно подработок. Я ему сейчас позвоню».

В то время штаб-квартира агентства располагалась в Канда Нисикитё. Когда я пришел на собеседование с Имаи, вместе с ним ко мне вышел менеджер по имени Ютака Тасиро. Между нами состоялся следующий разговор:

– Подработок нет. Однако мы можем предложить вам постоянную работу. У нас есть специальный контракт, по формату будет похоже на подработку, – сказал Тасиро.

– Тогда я бы хотел работать по специальному контракту.

– Сколько вы хотите в месяц?

– Около 200 000 иен.

– У нас еще не было прецедента, чтобы сотруднику по специальному контракту платили 200 000 иен в месяц. Почему бы в таком случае вам не стать штатным сотрудником? Ваша зарплата будет увеличиваться по мере выслуги лет и вскоре достигнет 200 000 иен.

Мне не нужно было проходить вступительные испытания, как для свежих выпускников без опыта работы, только проверку биографических данных. Я не собирался там долго проработать, поэтому было немного неловко их обманывать. Тем не менее я торжественно попросил принять меня в штат. Мне сказали, что работать я буду в информационной службе PR-отдела. После собеседования я отправился домой.

Раз уж я пишу научно-популярную литературу, то с информацией обращаться умею. Нет никаких причин беспокоиться. В свое время я долго не мог решиться уволиться из издательства Tokuma Shoten и в итоге сделал это в большей степени под влиянием моих товарищей по журналу TOWN. На самом деле я был бы не прочь еще немного побыть офисным работником, в глубине души думая, что у меня есть склонность к такой работе (хотя в действительности оказалось, что нет). Также мне было любопытно, что собой представляет корпорация, особенно такая крупная.

Перед тем как меня нанять, компания произвела проверку моих биографических данных. Но возможно, что сотрудник поленился это все сделать по правилам. И вместо того, чтобы поспрашивать соседей, неожиданно посетил дом моих родителей. Дома оказалась моя мать, и со словами: «Вот и правильно, что вы пришли ко мне, соседи бы вам все равно то же самое рассказали. Спрашивайте меня о чем угодно, я вам все скажу», поведала ему сплошь хорошие вещи.

Таким образом, я поступил на работу в эту компанию, не особо туда стремясь. Через три года после этого моя мать умерла от рака поджелудочной железы, и я позвонил своему начальнику и сказал, что беру выходной. Начальник спросил, по какой причине, но мне не хотелось рассказывать ему о смерти матери. Я только сказал, что иду на похороны. Начальник сказал, что отправит на похороны представителя компании, от чего мне все же удалось его отговорить. Однако внезапно оказалось, что на похороны решили поехать несколько моих товарищей по работе. Я почувствовал, что попался.

На дороге перед домом возложили несколько венков, и один из них был от райкома Коммунистической партии Японии. Моя мама была изрядной шутницей и любительницей привлечь внимание и уже в зрелом возрасте вступила в компартию. Маму очень веселила мысль о том, как удивятся соседи, когда на ее похороны пришлют огромный венок от Коммунистической партии. По этой причине еще при жизни она попросила районного руководителя партии: «Когда я умру, пожалуйста, пришлите на мои похороны венок с моим именем», завещала часть своего наследства в качестве пожертвования в пользу партии и еще отдельно заплатила за венок.

Коммунистическая партия не посылает венки на похороны каждого своего члена. В лучшем случае в официальной газете «Акахата» публикуется небольшой некролог. Но в случае с моей матерью, поскольку это было завещание, то райкому ничего не оставалось, как послать венок. Естественно, мои коллеги должны были увидеть венок, придя на похороны. Несмотря на мою просьбу воздержаться от посещения похорон, пришло человек пять-шесть с моей работы.

Как-то раз после того, как я уже вышел на работу, мне довелось выпивать со своими старшими коллегами. Зашла речь о том самом похоронном венке. Начальник посмеялся и сказал: «Тебе это чудом сошло с рук. Хорошо, что на похоронах не было никого из отдела кадров». К счастью, больше никто никогда эту тему не поднимал.

Хотя изначально эта компания мною рассматривалась в качестве временного места работы, в итоге там оказалось очень комфортно. И я проработал семь лет и три месяца. По счастливому совпадению в то время мой школьный товарищ открыл фирму в Синдзюку. Я арендовал у него помещение на ночное время, намереваясь использовать его для писательской работы, но в итоге так ничего и не написал. После целого дня в офисе у меня было ощущение, что на сегодня я уже достаточно потрудился, и писать мне уже не хотелось.

Какое-то время работа в компании казалась интересной. Безусловно, мне нравилась командная работа, я чувствовал себя членом волчьей стаи, загоняющей добычу. Однако работа рекламного агентства ориентирована на клиента. PR-отдел волнует исключительно реакция СМИ. Те, кто лавирует между интересами корпораций и потребителей, являются либо трудоспособными ворами, либо шпионами. Я не испытывал никакой гордости за свою работу.

В то время у меня был роман с коллегой по работе. Она хотела, чтобы я бросил жену. Я согласился с этим и даже какое-то время пытался уговорить жену найти работу, чтобы подготовить ее к самостоятельной жизни. Но задумавшись о том, кому я больше доверяю как человеку, жене или любовнице, я выбрал жену. Она была на три года младше меня, училась в той же средней школе, мы встретились после того, как оба начали работать, поженились после вполне стандартного конфетно-букетного периода. И у нас есть двое детей. Мне было трудно решиться на расставание.

Коллеге, видимо, надоела моя нерешительность, и она объявила, что расстается со мной. Я сказал: «Хорошо. Я уволюсь из компании, чтобы тебе не пришлось меня видеть каждый день». И тут она разрыдалась: «А что будет со мной, как мне тут оставаться?» Я тоже не смог сдержать слез. Должно быть, мы все еще любили друг друга. Думая об этом сейчас, я думаю, что я оставил ее ради писательства.

Жена узнала о моем служебном романе, расстроилась и на какое-то время уехала домой к родителям. А я почувствовал себя главным героем фильма «Человек в горящем доме»¹³.

Когда я сказал жене, что ухожу из компании, она сказала: «Работа в компании делает тебя только хуже. Увольняйся».

Я снова решил стать фрилансером. Ведь и ко времени женитьбы у меня не было постоянной работы, и супруга совершенно не переживала насчет моих нестабильных доходов.

Ютака Тасиро, который некогда взял меня на работу, был в то время уже главой отдела. Я подошел к его столу и сказал:

– Вообще-то я бы хотел уволиться.

Я думал, что он будет меня удерживать, но Тасиро ответил:

– Это хорошо. Если увольняться, то до 40. Ты должен писать.

Я уволился в июне 1980 года. Это было незадолго до того, как мне исполнилось 38 лет.