Kitabı oku: «По ту сторону закона. Кланы и группировки», sayfa 3

Разнорабочий и тот зарабатывает больше

Я стал писателем-фрилансером во второй раз. Но хоть я и оставил двоих своих детей на попечение жены, становиться отцом, который не может позволить себе платить за школьные обеды своих детей, не хотел. Когда я подсчитал, сколько мне придется зарабатывать, чтобы прожить, то оказался в полной растерянности. Я твердо решил, что если не смогу зарабатывать деньги писательством, то буду браться за любую работу, даже физически тяжелую, но не доставлю финансовых затруднений своей семье.

И поскольку я стал полноценным фрилансером, то теперь пишу только под своим именем. Я решил, что не откажусь ни от одного заказа при условии, что на каждом тексте будет стоять мое имя. Писать для других не буду. И не буду больше изощряться в словесности, как раньше, а стану писать ясными и понятными предложениями, ровно так, как текст возникает в моей голове. Я понял, что если использовать сложные иероглифы и витиеватые выражения, то в конечном итоге это только оттолкнет читателей.

Беспокойство о том, что у меня будет мало работы, не оправдалось. В 1980 году, когда я покинул компанию, разгорелся скандал с Сока Гаккай. Как упоминалось ранее, Масатомо Ямадзаки, бывший юридическим советником Сока Гаккай, и Такаси Харасима, который был деканом педагогического факультета, покинули организацию и открыто восстали против Дайсаку Икэда. Еженедельные и ежемесячные журналы чуть ли не в каждом выпуске писали о проблемах Сока Гаккай.

И, как уже упоминалось выше, моему авторству принадлежала книга под названием «Дайсаку Икэда: Структура власти». Меня считали признанным специалистом в этой теме, и я стал одним из их регулярных авторов. Несмотря на то, что я избрал путь фрилансера, заказы самому себе искать не приходилось.

В июне 1981 года я дополнил «Дайсаку Икэда: Структура власти» и выпустил в издательстве Sanichi Shobo книгу под названием «Падший бог простых людей: История Дайсаку Икэда». Как и раньше, я печатался в Sanichi Shobo, хотя к тому времени Ю Киси уже ушел из издательства и стал внештатным редактором. Теперь моим редактором был его преемник Масами Масуда.

С сентября 1981 года я начал долгосрочную серию статей под названием «В поисках истоков гигантского культа» в журнале Weekly Post (серия выходила до мая 1983 года). Эту работу мне заказал Акихико Такэути из редакционного отдела, а с Такэути меня познакомил Исао Дан – писатель, выступавший против Сока Гаккай.

Что касается Ямагути-гуми, то в июле 1981 года от сердечной недостаточности умер третий босс Кадзуо Таока. Двумя годами ранее Национальное полицейское агентство с помощью внешних экспертов провело и опубликовало анализ доходов организованной преступной группировки. Общий объем финансирования изучался двумя методами, одним из которых было исследование образа жизни, проведенное Национальным научно-исследовательским институтом полиции. Годовой доход группировки составил 1,819 триллиона иен. Другая оценка по источникам финансирования составляет 1,376 триллиона иен. Годовой доход каждого члена группировки составлял примерно 9 780 000 иен, что в четыре раза превышало доход среднего офисного работника того времени.

В связи с этими событиями я получил заказ от журнала Monthly Gendai, издаваемого издательством Kodansha, и написал статью под названием «Управленческие ноу-хау конгломерата Ямагути-гуми», помещенную в ноябрьском номере 1981 года. Это была первая статья, которую я написал о Ямагути-гуми после возвращения к работе в качестве фрилансера.

С 1984 года внутри клана возникли разногласия по поводу того, кто же должен стать четвертым боссом Ямагути-гуми после смерти Таока.

В июне того же года новым, четвертым боссом и непосредственным руководителем Ямагути-гуми был объявлен бывший вакагасира¹⁴ Ямагути-гуми, Масахиса Такэнака. Боссы, выступавшие против назначения Такэнака, собрались в офисе Мацумикай в районе Хигаси города Осака и созвали пресс-конференцию для осакских СМИ. Через неделю оппоненты Такэнака сформировали Итива-кай¹⁵, противоборствующую группировку, председателем которой стал Хиро Ямамото, глава Ямахиро-гуми.

Было очевидно, что Ямагути-гуми и Итива-кай находятся в конфликте и сражаются, и, начиная с мая, я начал публиковать серию статей «Хроники Ямагути-гуми» в ежемесячном журнале Sou (всего до декабря того же года вышло семь статей).

Эта работа помогла мне упорядочить представления о том, как развивалась Ямагути-гуми после событий, описанных в книге «Кровь и борьба». Главный редактор Sou Хироюки Синода был моим знакомым со времен работы штатным сотрудником.

Беру интервью у боссов Ямагути-гуми

В январе следующего, 1985 года четвертый босс Ямагути-гуми, Масахиса Такэнака, внезапно подвергся нападению киллеров Итива-кай в лифтовом холле GS Heim Daini Esaka в городе Суита, в префектуре Осака. Сопровождавшие его в качестве охраны Кацумаса Накаяма, вакагасира, и Цутому Минами, руководитель группы Минами-гуми, выполнявший роль телохранителя, были застрелены на месте, а босс Такэнака скончался от полученных ран вечером следующего дня.

Из-за этого конфликт между Ямагути-гуми и Итива-кай еще больше обострился. Мой знакомый, редактор Sanichi Shobo, сказал: «В сёги¹⁶, если король окружен, это означает проигрыш. То же самое и с якудза. Ямагути-гуми, потеряв своего босса, проиграли». Я так не думал, я считал, что Ямагути-гуми обязательно выиграет, но вслух этого не сказал.

С февраля я начал публиковать в Weekly Post серию статей под названием «Раскрывая темную сторону Японии» и почти каждую неделю ездил в Кансай, чтобы наблюдать за судебным процессом киллеров и брать интервью у руководителей Ямагути-гуми и Итива-кай. Моим редактором был Такааки Эбихара (впоследствии он стал главным редактором Weekly Post, директором Shogakukan; женат на телеведущей Кацу Кэйко). Со сбором материала в Осаке, Кобэ и окрестностях мне помогал спецкор журнала Post Кацуро Укаи.

Как оказалось, моя предыдущая книга «Кровь и борьба» создала мне хорошую репутацию среди якудза, и поэтому я уже не пытался скрывать свою личность и брал интервью у активных руководителей Ямагути-гуми и Итива-кай, представляясь своим полным именем.

Смена поколений в якудза происходит быстро, и большинство руководителей, которые фигурировали в «Крови и борьбе», либо умерли, либо передали эстафету своим преемникам. Иными словами, я стал человеком, который знал старших товарищей нынешних членов банды. Это неосознанно вызывало у них уважение ко мне.

Я познакомился со многими людьми: Дзёдзи Ода, Масару Такуми, Саидзо Кисимото, Кадзуо Наканиси и Ёсинори Ватанабэ из Ямагути-гуми; генеральный секретарь Митио Сасаки (Масасиро), постоянный советник Хидэо Сираками и председатель организационного комитета Сатору Китаяма из Итива-кай; Акира Исикава, глава банды Дайниппон Сэйгидан; вице-председатель Сумиёси-кай Ханада Масао; руководители Инагава-кай из Кисимото-гуми. Также среди моих новых знакомых были Масахару Сайто, начальник департамента полиции префектуры Коти; Тацуя Судзуки, бывший директор службы безопасности округа Кинки; сотрудники окружного полицейского управления города Кобе, а также бывший мэр Кобе Кадзуо Накаи; писатели Коити Иибоси и Такуро Судзуки, которые много знали о Ямагути-гуми.

В июне 1985 года я выпустил в издательстве Sanichi Shobo книгу под названием «Ямагути-гуми против Итива-кай», основанную на серии статей, написанных мной для журнала Sou.

Примерно в это же время ко мне обратился сотрудник редакции Monthly Playboy (если я правильно помню, его звали Гэнъити Ямамото) и предложил мне написать что-нибудь про якудза для их журнала.

Я подумал, что было бы неплохо написать о Масахиса Такэнака, четвертом боссе, которого только что застрелили, и отправился в Химедзи.

Когда я подошел к офису Такэнака-гуми в Дзюнисёмаэ-тё, находившемуся неподалеку от станции Химедзи, и фотографировал здание, внезапно на улицу высыпали члены Такэнака-гуми и окружили меня, и затащил меня внутрь со словами: «Эй, слышишь, ты, что это ты тут делаешь? Подозрительный тип! А ну-ка пойдем, поговорим!» Меня посадили за стол, и я рассказал им, что я пишу статью о Масахиса Такэнака для Monthly Playboy. Они осыпали меня бранью, сказав, что я сдурел, если решил, что они позволят мне написать о боссе якудза в журнале с голыми девицами. Но по их лицам я видел, что им просто скучно и эта ситуация их развлекает.

Один из них, по-видимому старший по рангу, позвонил куда-то, и меня отпустили, ничего мне не сделав. В офисе в тот день явно были одни лишь младшие члены банды, поэтому мне не удалось взять у них интервью, но я почувствовал, что они неплохие люди, и у меня сложилось о них хорошее впечатление.

Той ночью я прошелся по барам в Сиомати и послушал, какая молва ходит о клане Такэнака, а на следующий день пошел в полицейский участок Химедзи и поговорил с заместителем начальника полиции. Прежде всего он сказал, что не хочет ворошить прах покойника, однако потом продолжил: «На свете мало людей, столь же эгоцентричных и агрессивных, каким был Такэнака. Крайне подозрительный, он вечно искал ссоры с полицией». Таково было откровенное мнение полицейского.

По пути домой я заехал в Осаку, пообщался с боссами Ямагути-гуми и другими людьми, и по итогам написал статью «Деятельность Масахиса Такэнака, четвертого босса Ямагути-гуми», которая вышла в майском номере Monthly Playboy за 1985 год. Собирая материал для этой статьи, я заинтересовался биографией Масахиса Такэнака.

Примерно в то же время мне позвонил Мицуо Мацудзоно, который только что стал главным редактором еженедельного Asahi Geino. Он пришел в компанию в 1969 году и был на четыре года младше меня. В бытность мою штатным сотрудником он в Asahi Geino еще не работал, но после того, как я вернулся туда в качестве фрилансера, мне несколько раз довелось сотрудничать с ним.

Он предложил мне написать цикл статей, и у меня как раз была подходящая для этого идея. Мы встретились и поговорили за выпивкой. Он говорил, что хочет вывести журнал на новый, более высокий уровень, и для этого нужно было, чтобы я написал для них остросюжетный сериал. Мой замысел состоял в том, чтобы написать о жизни Масахиса Такэнака. Я рассчитывал провести тщательное расследование и написать то, что увлечет читателей Asahi Geino.

Я поинтересовался у Мацудзоно, сколько они мне заплатят за работу. Обычно я не спрашиваю издателей о таких вещах. Но ему я мог задать этот вопрос, потому что мы были хорошо знакомы. Я хотел выполнить свою работу как следует, поэтому было необходимо все тщательно оформить – и в плане бюрократии тоже. Мацудзоно сказал, что у журнала денег нет и платить они могут лишь столько-то за страницу, что было гораздо дешевле, чем в Weekly Post или Weekly Gendai. С этим ничего нельзя было поделать, так как тираж у журнала небольшой. Когда я попросил немного поднять плату, лицо Мацудзоно сморщилось, а в глазах показались слезы.

В итоге мы худо-бедно сошлись в цене и ударили по рукам. Я принялся за работу над проектом. Для начала при содействии Юкио Яманоути, юридического советника Ямагути-гуми, меня познакомили с младшим братом Масахиса Такэнака – Масаси Такэнака (советником Такэнака-гуми). Я надеялся добиться его расположения, но все пошло не так гладко, как я рассчитывал.

Жизнь руководителей Итива-кай без прикрас

Масахиса Такэнака, четвертый босс Ямагути-гуми, был убит Итива-кай в январе 1985 года, и конфликт между Ямагути-гуми и Итива-кай обострился. Самый младший брат убитого, Такэси Такэнака, возглавлял Такэнака-гуми в Окаяме, а после смерти Масахисы еще и присматривал за делами Такэнака-гуми в Химедзи, являясь, по сути, преемником брата. Однако полиция префектуры Окаяма оставила Такэси Такэнака на свободе, и конфронтация между группировками усилилась. Видя, что ситуация вот-вот обострится, в феврале 1985 года полиция арестовала Такэси по обвинению в организации спортивных ставок, и с тех пор его содержали под стражей, не выпуская на свободу.

Я продолжал собирать материал о конфликте между Ямагути-гуми и Итива-кай и встречаться с руководителями Итива-кай. При этом все никак не подворачивался удобный случай рассказать Масаси Такэнака о моем плане написания биографии его старшего брата. В конце августа того же года я отправился в китайский ресторан недалеко от станции Мотомати в Кобе, находившийся на первом этаже здания, в котором располагалась штаб-квартира Итива-кай, чтобы в формате неофициальной беседы обсудить с руководителями Итива-кай конфликт между кланами для своей статьи в Weekly Post.

Постоянный советник Итива-кай Хидэо Сираками (босс Сираками-гуми) уже дал свое неофициальное согласие на проведение дискуссии. В ресторане меня ждала женщина, супруга Сираками. Я много раз встречал ее в доме Сираками в центре Осаки. Это была молодая женщина, только что окончившая университет или колледж. Сираками родился в 1923 году (двенадцатый год эпохи Тайсё), и на тот момент ему было шестьдесят два года. Но хотя разница в возрасте между ним и его супругой составляла около 40 лет, она была очень преданной.

Около получаса она развлекала меня беседой. Наконец сверху, из штаб-квартиры Итива-кай, к нам спустился Сираками. Мы взяли такси и втроем поехали к дому Сатору Китаяма (председателя оргкомитета Итива-кай и руководителя группы Китаяма-гуми), который находился возле станции Син-Кобе. Сюда уже прибыл Митио Сасаки, генеральный секретарь Итива-кай (босс Сасаки-гуми). Все трое были значимыми руководителями Итива-кай.

И тут, совершенно внезапно, Сасаки выразил нежелание проводить обсуждение. Я много раз раньше встречался с ним, и думал, что знаю его темперамент. Однако у Сасаки была склонность все контролировать, и, видимо, его что-то насторожило, потому что он стал возражать против дискуссии.

В апреле того года Сасаки написал в Weekly Gendai заметку о том, что Ямагути-гуми включает в себя два элемента: традиционную ориентацию на насилие, а также просвещенность и ориентацию на интеллект – и что вдова Кадзуо Таока, Фумико, пошла против веяний времени и выбрала четвертым боссом Масахиса Такэнака, ориентированного на насилие. Пожалуй, можно сказать, что Сасаки был теоретиком Итива-кай. Возможно, он был против беседы потому, что не хотел лишний раз привлекать внимание, поскольку Сигэмаса Камода, вице-президент и председатель Итива-кай, в это время активно появлялся в средствах массовой информации, вызывая неоднозначную реакцию общественности.

У меня с самого начала не было больших ожиданий от этой встречи, поэтому я не стал настаивать, смирившись с тем, что командировка прошла впустую. И просто провел вечер за непринужденной беседой.

Сасаки высказал Сираками и его супруге, присутствовавшей при этом, все, что о них думал. Мол, он, Сасаки, насмотрелся на жен Сираками – а их было пять – и все предыдущие были молоды и красивы, а она самая среди них уродливая.

И Сираками, и его супруга слушали реплики Сасаки, не меняя выражения лиц, но я думаю, что внутри у них все кипело. Объективно говоря, супруга Сираками была вполне симпатичной молодой женщиной. Уродиной она совершенно точно не была.

В это время пришел сын Сатору Китаяма, студент третьего или четвертого курса университета, и сказал Сасаки: «Дядя, пожалуйста, найди мне работу». Я был удивлен, что нечто подобное могло происходить с влиятельными якудза. Хотя если вдуматься, то сыну крупного руководителя тоже надо искать работу по достижении совершеннолетия, в этом нет ничего особенного.

Далее я хотел бы описать без прикрас жизнь руководителей клана, какой мне довелось ее наблюдать. Это совершенно обычная жизнь, однако я не думаю, что такого рода истории хорошо известны широкой публике.

Супруги Сираками покинули дом Китаяма немного раньше остальных. Они сказали, что хотят остановиться в отеле, который недавно открылся неподалеку – мол, говорят, что это неплохой отель. Это был отель для свиданий, и название у него было что-то вроде «Голубой замок» или «Хрустальный замок». Сираками, несмотря на свой возраст, старался соответствовать своей молодой жене (однако, как я узнал позже, они в этот отель не пошли).

Я тоже попытался уйти, но Сасаки остановил меня и велел остаться. Изрядно выпивший, он встал и произнес шутливую речь, сказав что-то вроде: «Дамы и господа, я хотел бы предложить решение конфликта Ямагути-гуми и Итива-кай». Похоже, ему нравилось быть в центре внимания.

В конце концов я покинул дом Китаяма около часа ночи. Тогда я остановился в отеле Plaza в Осаке и хотел вернуться туда, но Сасаки пригласил меня в свой дом, который, как я помню, находился в Уодзаки, в районе Нада, в Кобе. Я несколько раз приходил туда брать у него интервью.

Мы с Сасаки сидели в просторной гостиной на втором этаже и выпивали, но тут он начал предъявлять мне претензии, суть которых была следующей: «Я познакомился с тобой раньше, поэтому не ходи к Сираками». Ты мне не будешь указывать, у кого мне следует брать интервью, а у кого нет, думал я, стараясь не обращать внимания на слова Сасаки. Из его дома я вышел уже в начале четвертого часа ночи.

Как раз в то время журнал Monthly Gendai заказал мне статью о строительстве международного аэропорта Кансай. В качестве строительной площадки для аэропорта была выбрана прибрежная зона Сэнсю. Возникло множество вопросов, например: где взять грунт, чтобы насыпать остров под аэропорт, где найти производителя бетона, как компенсировать убытки местным рыбакам и т. д. Естественно, в вопросе выбора земли участвовали также якудза и организация «Дова»¹⁷.

Проснувшись около полудня в своем отеле, я начал звонить и договариваться о встречах. Я назначил встречу с Такэко Куцунуги, членом Палаты советников Коммунистической партии Японии, неоднократно поднимавшей в парламенте вопрос о строительстве нового аэропорта. Также я договорился о встречах с Лигой освобождения бураку и с Национальной федерацией освободительного движения бураку.

После этого я отправился с визитом к Сираками в его дом в центре Осаки, взяв в качестве сувенира гастрономический набор из отеля. Таким образом, проигнорировав просьбу Сасаки не общаться с Сираками, я в общих чертах узнал о том, какую роль играют якудза в строительстве международного аэропорта.

Вечером ко мне зашел Юкио Яманоути, юридический советник Ямагути-гуми, и мы с ним выпили и поболтали в баре отеля. В то время я хорошо ладил с Яманоути, и всякий раз, когда у нас была возможность, мы ходили куда-нибудь вместе поесть и выпить, даже если у нас не было особых дел. В этот раз угощал Яманоути.

На следующий день я отправился в Идзумисано, чтобы взять интервью у президента строительной компании, а затем отправился в Намба, чтобы поговорить с Дзёдзи Ода, одним из младших членов Ямагути-гуми. Ода сказал, что через 40 минут он отправляется в аэропорт и летит на Тайвань с пересадкой в Южной Корее (позже я узнал, что на самом деле Ода полетел в Гонолулу).

Странное происшествие в доме Митио Сасаки

Вечером удалось связаться с Сасаки, и около восьми часов я снова направился с визитом в его дом в Уодзаки, прихватив с собой набор деликатесов из отеля в качестве гостинца. В то время ходили слухи о сделке между Итива-кай и Ямагути-гуми, но, когда я попросил Сасаки рассказать об этом, он отказался, ответив: «Сейчас дело находится на деликатной стадии, поэтому я не могу ничего говорить».

Тогда я заговорил о ходящем в городе слухе, что Сасаки вместе с управляющим директором из Обаяси-гуми замешаны в махинациях с тендером на строительство аэропорта. Сасаки разозлился. «Опять ты об этом? Слышь ты, ублюдок, я тебя урою!» – кричал он на меня. Я опешил, но каким-то образом почувствовал веселость в его голосе, поэтому мне было не так страшно.

Не знаю, что творилось в голове у Сасаки, но он прямо при мне взял телефон, позвонил президенту одной компании и наорал на него. Я понятия не имел, какое отношение этот господин имел ко всей истории. Затем Сасаки позвонил другому управляющему директору, из Обаяси-гуми. После этого по непонятной мне причине он также позвонил менеджеру головного офиса Итива-кай Кацуми Мацумото (предводителю Мацуми-кай). Я никогда не встречался с главой компании Мацумото, но Сасаки внезапно сунул мне телефонную трубку и велел ответить Мацумото. Когда я взял трубку, Мацумото начал быстро говорить: «Ты пишешь обо мне, используя мое настоящее имя, как ты собираешься за это отвечать? Ты толком никакой информации не собрал, а выставляешь Ямагути-гуми в выгодном свете. Люди Итива-кай действуют по согласованию со штабом. Я главный, хватит писать свои выдумки, приходи, поговорим, я расскажу все как есть». Я ответил что-то вроде: «Да-да, понял, я вам позвоню в ближайшее время…», но в итоге так и не встретился с ним и интервью у него не взял.

Сасаки с видимым неудовольствием произнес: «Я даже не знаком с этим… из Обаяси-гуми, но все – и в Ямагути-гуми, и в Итива-кай – приписывают мне общение с ним на протяжении уже нескольких лет». «Ты-то зачем в это лезешь?» – спросил он. А через какое-то время почти крикнул: «Этот Сираками у меня еще получит!» Но я так и не понял, при чем здесь Сираками.

В этот момент зазвонил телефон, и к нему подошел молодой шестерка. Он сказал Сасаки, кто это. Тот взял трубку.

«У меня гости. Что ты сейчас делаешь? Пьешь? С кем ты? А, с таким-то… Не ожидал. Что говоришь, соскучился по мне? Ха-ха, ну так приходи, и друга с собой бери, не вопрос. Что принести? Да ничего не надо». Человек на другом конце провода, похоже, был пьян, и беседа была не очень связной. «Я заплачу за такси, так что приезжай, говорю тебе. А? Ну, тогда купи шоколада. Да любой пойдет. Давай уже!»

Я не знал, кто приедет, но, кажется, это был близкий друг Сасаки. Я думал, что когда гости прибудут, то я смогу откланяться и поехать домой.

Прибывший гость оказался полноватым человеком среднего роста. На нем были черные брюки и рубашка-поло, а волосы у него были маслянистые и какие-то неопрятные. На вид ему было около 40 лет.

– Что, ты один? – Сасаки посмотрел на стоявшего перед ним гостя. – А где этот?

– Он сказал, что пойдет домой. Сказал, что ему стыдно идти в дом босса пьяным, – ответил гость.

Время было около двенадцати часов ночи. Я встал и начал благодарить Сасаки за интервью. Но он остановил меня: «О чем это ты? Посиди еще». Кажется, он совершенно забыл о своей недавней вспышке гнева.

Молодой шестерка принес нам пива. Новый гость, похоже, был большим любителем выпить. Залпом опустошив свой бокал, он прикрикнул на парнишку, стоявшего рядом в ожидании: «Еще пива мне!» Тот с равнодушным видом наполнил протянутый бокал.

Однако гость расходился все больше и больше и вскоре, сняв штаны, остался в одном нижнем белье. Трусы с мелким рисунком выглядели неопрятно. Кажется, он разошелся не в меру. «Как же я люблю нашего босса. Хороший у нас босс, добрый. Два года я здесь не был. Такси обошлось мне в 7000 иен».

Мне было интересно, что же это за человек. Явно не член банды. И не журналист. Чем он занимается?

Видимо заметив мое замешательство, Сасаки спросил меня, когда мужчина отошел справить нужду: «Ну, что думаешь?» Когда я слегка наклонил голову, не зная что ответить, он сказал: «А вот», и, сложив большой и указательный палец в кольцо, приложил себе ко лбу. Я был потрясен. Это жест означал полицейского. Затем Сасаки пояснил, что это сержант одного из полицейских участков Осаки Минами. Но разве сержант – это не мелкая сошка, всего лишь на уровень выше, чем постовой? И полицейский такого ранга так нагло ведет себя перед Сасаки? Я был удивлен. Почему Сасаки не поставит на место этого сержанта?

Дом Сасаки представлял собой железобетонное здание. На втором этаже находилась жилая зона, и все комнаты располагались по периметру вокруг большого внутреннего сада. Гостиная также выходила в сад. Когда Сасаки хотел облегчиться, он открывал стеклянную дверь и мочился во двор. Его было полностью видно из гостиной.

Такие манеры удивляли, и неприятно. Но хозяин волен делать у себя дома все, что угодно. Однако гость-полицейский последовал примеру Сасаки – стоя в одних трусах, начал мочиться в сад. Каков нахал! Потом молодой шестерка полил водой это место, чтобы смыть запах мочи, но вонь все равно стояла невыносимая. Однако Сасаки его не остановил. Я не знал, какие отношения были между ними, но выглядело это крайне странно. Судя по адресу дома Сасаки и расположению его офиса, думал я, вполне вероятно, что дом находится в ведении полицейского управления префектуры Хёго. Что тут делает полицейский из префектуры Осаки? Кроме того, почему такая мелкая сошка ведет себя так, будто он здесь хозяин положения?

Более того, этот сержант еще и до меня начал докапываться. «Тебе сколько лет? Да ты, видать, моложе меня. Для человека важны ум, привязанность и любовь. Короче говоря, любовь – это женщина, любовь к женщине. Ты где остановился? А, и сегодня тоже будешь там ночевать? Откуда родом? Понятно… Ты где остановился?»

Он задавал одни и те же вопросы. И это начинало меня раздражать. Когда я посмотрел на часы, было уже три ночи. Подловив момент, я встал, попрощался и направился к двери, делая вид, что не слышу голоса Сасаки, останавливающего меня. Тогда молодой парнишка догнал меня в прихожей и сказал:

– Босс велит тебе остаться. Ты почему уходишь?

– Уже поздно, а мне завтра рано вставать, – ответил я, пытаясь подражать их интонациям кансайского диалекта.

– Только о себе и думаешь! Если ты сейчас уйдешь, босс меня отругает. Ты что, меня подставить хочешь?

Он с таким серьезным видом это сказал, что мне стало неловко. Я неохотно вернулся на свое место, но раздражение по отношению к сержанту не утихло. Мне налили, я выпил, и прошло, наверное, еще минут 10.

– Ты где остановился?

Опять тот же вопрос! Я вспылил. Периодически я не могу сдерживать себя – кровь приливает к голове, и я кричу на людей, не думая о последствиях. Каждый раз ругаю себя за это, но даже с возрастом ничего не меняется. В тот раз я закричал на него, забыв о присутствии Сасаки.

– Да какое твое дело, где я остановился! Что ты ко мне привязался, я тебя вообще не знаю! Да еще и в одних трусах тут сидишь в чужом доме! Что ты вообще себе позволяешь!

Сержант, казалось, был ошеломлен моим выпадом и ничего не ответил. Я воспользовался моментом.

– Прошу простить мне мою невоспитанность, – сказал я, вставая со своего места и кланяясь Сасаки. Сасаки попытался мне что-то сказать, затем кивнул и произнес:

– Ну ладно.

Я направился к входу. За мной проследовал тот же парнишка и быстро заговорил:

– Вы уж извините. На самом деле я даже не знаю, что он за человек. Я его первый раз вижу.

Позже Сасаки рассказал, что сержант остался в ту ночь в его доме, проспался и на следующий день около полудня уехал в Осаку.

Сираками и Сасаки продолжали свою деятельность в качестве руководителей Итива-кай. Однако в феврале 1987 года, когда начали появляться слухи о поражении и роспуске Итива-кай, Сираками был убит на острове Сайпан, куда он поехал отдохнуть. Тело застреленного Сираками обнаружили на берегу мыса Банзай. Поначалу не могли найти убийцу, но позже стало известно, что им был любовник молодой супруги Сираками. По слухам, его отыскали и арестовали. Я не знаю, правда это или нет, но если это правда, то как человек, знающий, насколько Сираками с супругой были близки, я не могу не испытывать смешанные эмоции.

В 1988 году Сасаки был приговорен к трем годам тюремного заключения за вымогательство и заключен в тюрьму Футю. К тому времени, когда он вышел из тюрьмы, Итива-кай распались. Опять же, не знаю, правда это или нет, но позже я услышал, что Сасаки умер в результате то ли самоубийства, то ли попытки двойного самоубийства вместе со своей любовницей. Теперь припоминаю, что, бывая в доме Сасаки, иногда проходил по коридору мимо комнаты, в которой была открыта раздвижная дверь. В темной комнате в японском стиле, куда не проникал солнечный свет, был разложен футон¹⁸, а на нем сидела худая женщина, похожая на привидение. Я только мельком видел ее и так и не спросил, кто была эта женщина. Была ли это жена или любовница Сасаки? Была ли это больная, прикованная к постели? Похоже, отношения между якудза и женщинами не так просты, как кажется.