«Счастливые люди читают книжки и пьют кофе» kitabından alıntılar, sayfa 8
— Я не думала, что мне будет так тяжело… Пока тебя не было, я много размышляла обо всем, что с нами приключилось. Ты вошел в мою жизнь, я снова захотела бороться, смеяться, жить… Ты стал так много значить для меня, наверное, ты теперь важнее всего, что есть у меня… я в это поверила… я так в это поверила… Но на самом деле я тешила себя иллюзией, будто ты заполнишь всю пустоту внутри меня… и что я смогу… смогу снова полюбить…
Эмоции захлестнули меня. Я не пыталась сдержать слезы. Руки дрожали, я все сильнее вцеплялась в него. В его взгляде отразилась боль, которую я ему в этот момент причиняла. Но я должна была дойти до конца.
— Только я еще не готова… за мной слишком много призраков. Я не могу отодвинуть в сторону Колена, как ты Меган. Если мы с тобой будем вместе, однажды я упрекну тебя в том, что ты — не он… что ты — это ты… А я этого не хочу. Ты не костыль и не лекарство, ты заслуживаешь того, чтобы быть любимым по-настоящему, не как средство спасения, а сам по себе. И я знаю, что… люблю тебя не так, как надо. Во всяком случае, пока. Я должна заново собрать себя по кусочкам, снова стать сильной, окрепнуть, чтобы больше не нуждаться в помощи. И только после этого я смогу снова полюбить. Безраздельно. Понимаешь?
Он отпустил мои руки, словно они жгли его, челюсти сжались, заходили желваки. Я глубоко вздохнула и отвела взгляд, перед тем как нанести последний удар:
— Я уезжаю, потому что не могу жить рядом с тобой.
Ни вдали от тебя, подумала я. Слезы текли непрерывно, мы смотрели друг другу в глаза.
— Когда приехала Меган, я растерялся. Испугался того, что на меня свалилось. А ведь уже тогда у меня имелись ответы на все вопросы, причем давно. Будь я честен с собой с самого начала, можно было бы избежать всего этого цирка.
— Что ты пытаешься мне сказать? — спросила я дрожащим голосом.
— Я попросил Меган уехать, вернуться к себе в Дублин.
— Ты уверен в своем решении?
— Она ушла из моей жизни раз и навсегда. Все кончено. Теперь мы с тобой вдвоем. Мы вдвоем, и больше никого.
Война только объявлена, а у Меган уже огромное преимущество. Она прекрасно знает его и понимает, что и когда сказать. У них общее прошлое, которое она может использовать как оружие. Я же, общаясь с ним, должна все время продвигаться осторожно, словно по горячим углям. Если не считать нескольких более или менее яростных соседских ссор и перемирия длиной в несколько недель, что еще общего было у нас с Эдвардом? Обдумывая этот вопрос, я уснула.
— Ты должен мне объяснить.
На его лице появилось удивление, потом злость.
— Я ничего тебе не должен.
— Тебе не противно смотреть на себя в зеркало?
Он уничтожил меня взглядом и захлопнул дверь перед моим носом. Давняя привычка.
Отступать больше некуда, потому что я только что постучала в его дверь и услышала лай Постмена Пэта. Время до того, как дверь открылась, показалось мне вечностью, руки похолодели, меня трясло, в животе завязался тугой узел. Все эти симптомы исчезли, когда на пороге возник Эдвард. Ярость захлестнула меня. Мне хотелось ударить его изо всех сил. Но еще больше меня злило желание целовать его, оказаться в его объятиях. Таких эмоций я не ожидала, и моя стройная речь, отрепетированная перед зеркалом, куда-то улетучилась.
Придя домой, я дотащилась до душа и стала с остервенением тереть себя мочалкой, чтобы смыть все следы этого гада со своего тела. Еще немножко — и я бы переспала с женатым мужчиной. И ведь мне даже в голову не пришло спросить, есть ли у него кто-то. Я исходила из того, что, если он нуждался во мне, значит, он свободен. На самом же деле он занялся мной от скуки. Что подумает Колен — там, где он сейчас? Хватило двух-трех улыбок и романтического уикенда, и я уже готова раздвинуть ноги. Я была себе отвратительна.
— Знаешь, я едва не повернула назад, когда шла к тебе.
— Значит, мы лишились классной возможности поругаться.
— Хочешь сказать, что пришел бы ко мне за объяснениями?
— Еще как!
— Видели Эдварда? — спросила я.
— Похоже, он не с той ноги встал. Еще менее разговорчивый, чем обычно. Можете себе представить?
— С трудом.
— Он ходил в порт, а потом вернулся, чтобы заплатить за ваши комнаты.
— А сейчас он где?
— Ждет вас на улице и ведет себя словно лев в клетке.
— А-а-а…
Я сглотнула и допила свой кофе под насмешливым взглядом хозяина.
— Что-то вы побледнели. Из-за предстоящего плавания или из-за Эдварда?
— А что страшнее?
Он расхохотался.
Наши глаза встретились и не отрывались друг от друга. У меня забилось сердце. Он подошел ко мне и приник губами к моему виску. Я вцепилась пальцами в его рубашку. Он немного отодвинулся и наклонился. Его лоб прильнул к моему. Я не могла справиться с дыханием, а внутри живота скрутился тугой узел. Его губы коснулись моих в первый раз. Потом во второй. Он обнял меня, крепко поцеловал, и я ответила на его поцелуй. Когда наши губы разъединились, он прижался лбом к моему лбу и погладил мою щеку.
— Останови меня, пожалуйста, — прошептал он.
Я опустила глаза и увидела, что мои пальцы так и не выпустили его сорочку. Я вся пылала, но мне необходимо было разобраться со своими чувствами. Я нехотя разжала пальцы и как можно мягче отстранилась от него. Он слишком охотно позволил мне это сделать.
— Извини меня, — сказал он.
— Через три дня я поеду на Аранские острова, — сообщил он.
— Хочешь оставить мне Постмена Пэта?
— Нет, поехали со мной.
— Что?
— Давай поедем вместе. Тебе понравится.
Сказав это, он ушел.