«Обезьяна и сущность» kitabından alıntılar, sayfa 5

Слишком быстро ехавшую машину неожиданно тряхнуло на выбоине. Боб чертыхнулся.

Он вложил им в головы две великие идеи: прогресс и национализм. Прогресс – это измышления о том, будто можно получить что-то, ничего не отдав взамен, будто можно выиграть в одной области, не заплатив за это в другой, будто только ты постигаешь смысл истории, будто только ты знаешь, что случится через пятьдесят лет, будто ты можешь – вопреки опыту – предвидеть все последствия того, что делаешь сейчас, будто впереди – утопия и раз идеальная цель оправдывает самые гнусные средства, то твое право и долг – грабить, обманывать, мучить, порабощать и убивать всех, кто, по твоему мнению (которое, само собой разумеется, непогрешимо), мешает продвижению к земному раю. А потом еще национализм – измышления о том, будто государство, подданным которого ты оказался, единственное настоящее божество, а остальные государства – божества фальшивые, будто у всех этих божеств – настоящих или фальшивых, не важно – умственное развитие малолетних преступников и будто любой конфликт на почве престижа, власти или денег – это крестовый поход во имя добра, правды и красоты.

Сап, друзья мои, сап - болезнь лошадиная, у людей встречается редко. Но

не бойтесь: наука легко может превратить ее в болезнь универсальную. А вот и

ее симптомы. Дикие боли во всех суставах. Гнойники по телу. Под кожей -

твердые узелки, которые в конце концов прорываются и превращаются в

шелушащиеся язвы. Тем временем воспаляется слизистая оболочка носа, откуда

начинает обильно выделяться зловонный гной. В ноздрях вскоре образуются

язвы, которые поражают окружающие кости и хрящи. С носа инфекция переходит

на глаза, рот, глотку и бронхиальное дерево. Через три недели большинство

больных умирает. Позаботиться о том, чтобы умирали все поголовно, было

поручено группе блестящих молодых докторов наук, которые служат сейчас

вашему правительству. И не только ему, а всем другим, избранным или

самолично назначившим себя организаторами всемирной коллективной шизофрении.

Биологи, патологи, физиологи - вот они идут домой, к семьям, после тяжелого

трудового дня в лабораториях. Объятия сладкой женушки, возня с детками.

Спокойный обед с друзьями, затем вечер камерной музыки, а может, умный

разговор о политике или философии. В одиннадцать - постель и привычный

экстаз супружеской любви. А утром, после апельсинового сока и овсяных

хлопьев, они опять спешат на службу - выяснять, каким образом еще большее

число семей, таких же, как их собственные, можно отравить еще более

смертоносным штаммом bacillus mallei

...национализм – измышления о том, будто государство, подданным которого ты оказался, единственное настоящее божество, а остальные государства – божества фальшивые, будто у всех этих божеств – настоящих или фальшивых, не важно – умственное развитие малолетних преступников и будто любой конфликт на почве престижа, власти или денег – это крестовый поход во имя добра, правды и красоты.

... Он заставил каждую сторону взять худшее из того, что мог предложить партнер. И вот Восток взял западный национализм, западное вооружение, западное кино и западный марксизм, а Запад - восточный деспотизм, восточные предрассудки и восточное безразличие к жизни индивидуума. Короче, Он проследил, чтобы человечество прогадало и тут, и там.

- Вы только представьте, что было бы, если бы произошло обратное! - пищит архинаместник. - Восточный мистицизм следит за тем, чтобы западная наука использовалась как надо, восточное искусство жить облагораживает западную энергию, западный индивидуализм сдерживает восточный тоталитаризм. - В благоговейном ужасе архинаместник качает головой. - Да это был бы просто рай земной! К счастью, благодать Велиала оказалась сильнее благодати того, другого.

Не верь ни шлюхе, ни анахорету,

Фрейд, Павел - всяк о сексе говорит;

Но губы кто в любви соединит,

Узнает путь к единому и свету.

Патриотизм ограничен. Ограничено все, что вы бы ни взяли. Наука, религия, искусство также ограничены. Политика и экономика не могут заменить собой все, и то же можно сказать о любви и долге. Ограничен любой ваш поступок, даже самый бескорыстный, и любая мысль, как бы возвышена она ни была. Ничто не является самодостаточным, потому что все лишено всеохватности.

Мать - это, строго говоря, наименование функции. Когда функция исчерпана, наименование теряет свой смысл; между выросшим ребенком и женщиной, которая именовалась "матерью", складываются новые отношения. При наличии общего языка эти двое видятся постоянно. В противном случае - расстаются.

Привычка, совесть... Совесть - ты из нас

То трусов, то святых, но человеков ладишь,

Привычка же - папистов, протестантов,

Садистов, бэббитов, словаков или шведов;

Кто убивает кулаков, евреев душит,

Кто за идею яростно кромсает

Плоть трепетную, будучи уверен,

Что это - ради высших идеалов.

В городе, вмещающем два миллиона скелетов, присутствие нескольких тысяч живых людей едва заметно