Kitabı oku: «Рэй Остролист», sayfa 2

– Чтоб мне провалиться! Да мы, похоже, нашли место, где пенсию встретить! – раскрыв рот, глядел Амадей. – Если где и примут новых героев, то здесь.

– Можешь прочесть это старье? – скривилась Мелисса.

– А тут и без слов понятно, что это сказ о героях! Дедок Елену-то как назвал? Сивушка! Будто дочь родную. Вот, похоже, и она!

Амадей указал на петроглиф с краю от текста, символически изображающий двоих. Не бог весть какое художество, но сюжет угадывался легко: спереди стояла дева, в левой руке она держала книгу, а в правой – сноп колосьев; за нею рослый мужчина в длинном платье указывал направление.

Герои почтительно приблизились к памятнику. Рэй сложил ладони перед собой и с улыбкой склонил голову. Остальные взяли пример.

– Приятно видеть, что наши предшественники добились подобного почета, – сказал Амадей. – Внушает надежду на благоприятный исход, правда?

– Ну, – задумался Рэй, – если верить имеющимся сведениям, Елена и Александр, стоящие перед нами, это сильнейшие герои первого поколения. Вдобавок, в отличие от нас, неучей, они оба подлинные чародеи.

Тихая и спокойная Крапива не на шутку влюбляла в себя. Отдалившись немного от центральной площади с ратушей и стражным домом, герои свернули на неприметную улочку. Тут отметилась двухэтажная бревенчатая изба. Крепкий, приземистый дом стоял за свежим забором, а на ограде раскинулись две огромные ивы, отпускающие ветви до самой земли.

Подле ведущей к дому тропинки стояла вбитая в землю дощечка: «НА ПРОДАЖУ двадцать пять рублей ермолай младший».

Группа сама собой остановилась, вглядываясь в светлые окна, сделанные из настоящего стекла: слегка замутненного, местами искривляющего свет, но всё же несравнимо более чистого, чем слюдяные, кварцевые или желчные окна, какие стояли на бедняцких хатах в Северо-Восточном. Крепкий каменный ряж, толстые лиственничные стены, конек с резной фигурой в форме девы на торце.

– Какой уютный. Знаешь, а в таком и на две семьи сообразить можно. Вон даже для прислуги небольшой флигель сделан.

– И правда, красивый дом, – кивнул Рэй. – Но и цена немала.

– Думаю, за Литанию Алексены получите не меньше трех-четырех мер серебра, – отстраненно произнесла Сольвейг. – Если, конечно, покупатель сыщется.

– Так много? То-то Тихомир до геройского наследия охоч.

Рэй прикинул стоимость имеющегося, кроме Литании, добра. Прах жердяя, что так и хранился в белом узелке. Сушеные глаза, печень и железа́ василиска ценность имели сомнительную; зато переливчатые, упругие перья смотрелись подороже. Наравне с ними, пожалуй, пойдут чешуйки речной мавки. Полубездонный рюкзак за плечами, гребешок богинок, отрывок из дневника Елены да копия страниц дневника Эльмиры.

– Гой еси, судари! Может, внутри поглядите? – раздался веселый голос за спинами. Невысокий молодей с золотым чубом из-под тонкой шапки указал на дом, предложив потенциальным покупателям экскурсию. – Я и с Ермолаем хозяином познакомлю. О-очень достойный муж. Ему дом с задни́цей достался – отец построил. Сам он, почитай, в Порт Правый переехал, а дом, извольте, на продажу выставил. Уже несколько семей приезжали справиться.

Рэй вежливо отказался.

– Мы ищем Зосима. Сказали, что у него можно остановиться на постой.

– Зосима? – насторожился молодей. – Глядите, гости к нему, бывает, заходят, так потом уйти не могут, – сурово предостерег он, но скоро продолжил шутливо: – такая у него медовуха густая! Ха-ха! Да Зосим и лошадей примет, у него конюх есть для ухода – накормит, вычешет, переобует. По копытам вижу, что издалека едете!

– Точно так! Мы слыхали, тут сама Елена жила. А где ее дом?

– Ну по́лно вам, это в какие лета было. Тогда и Крапивы-то не стояло. Скрижаль на площади видали?

– Это же сказ о героях, да? – увлеченно спросил Амадей.

– Поди ж ты, сказ! – молодей шустро подбежал к герою, тряхнул золотой чуб на голове и принялся страстно: – То сама история Крапивы!

И подсел на уши любознательному Амадею. История, говорит, она из всех наук самая важная. Потому как понимать кто ты есть – главное, что человека от зверя отличает. Вся Явь, которую мы видим, это сжатая в один миг история: всё, что есть, оно сейчас такое потому, что прошло свой путь – историю. Поймешь путь – поймешь суть. А пока историю не узнаешь, а главное – не уразумеешь, нипочем не разберешься ни в мире, ни в самоем себе. Вот у нас, в Крапиве, почему счастливо живут? Потому, что с малых лет знают свою историю, дорожат пройденным предками путем.

– Ну а что за история-то у Крапивы? – завороженно глядел Амадей на местного философа, пока тот взялся проводить друзей до Зосима.

Стоял стародавние времена город Свиристель. Недалече отсюда. А подле него, как это часто бывает, лесосеки, пасеки, хмельники и курники. Две малехонькие деревеньки в этом урочище под горами тужили. С сухарей на воду перебивались. Ладно голод, но страшно: снизу разбойничий атаман, справа бояра лютый из Свиристеля же, слева князь залетный, басурманский. А в один год тут еще и ордынцы тьмой. Сожгли Свиристель! Тыщами в людей полон увели, все посады и курники разорили.

– А эти две деревеньки, да святится имя их, Белые Боги уберегли, укрыли от глаз злыдней!

Князь басурманский от Орды на запад, к родне бежал, атаман на север ушел – тут-то караванов не осталось грабить, а бояру свиристельского ордынцы, конечно, убили, а семью его всю в полон угнали. Прошла одна война, вторая. Свиристель уж не отстроился, а других городов на сотни верст нет. Тихо стало. Но где тихо – там нечисть! Только княжеский матарь с солдатами раз в год заезжал за копеешным оброком, так что бесовщины тут водилось немерено! Елена Сивушка места под колодцы отыскала, всю нечистую прогнала, а жителям с хозяйством подсобила – до того голова ясная! Кого портняжному делу научила, кого кузнечному. Привезла сюда инструменты, да не так на так, а заставила всех такие же инструменты самим делать: пилы, стамески, ножи. Целые коления на ее мудрости в Крапиве выросли. Старый род Крапивы ее свято почитает, как своего некровного предка. Целая льняная мануфактура, вон, на южной части выросла под ее глазом! Поныне на княжий двор платья поставляет.

– Вот почему ее так любят? А Александр – что же?

– И он у нас бывал! То-то на скрижаль попал. Из года в год до Елены гостил. Жители ему предлагали забесплатно сруб поставить, такому-то мудрецу. Это он две выселки в одну объединил. Он и жилы в горах высчитал.

– Как так? – удивился Амадей.

– А вот! – опять тряхнув чубом, энергично кивнул молодей. – Цифирь на цифирь сложил и говорит: там-то копайте – олово будет, а вон там – железо! Но сам в Крапиве так и не согласился. Всё он за Еленой приглядывал. Есть молва, что парочка эта даже женихаться собиралась в одну зиму. Да так и не сладились они на геройского наследника. Видно, что другая зазноба у Елены была.

Тут Сольвейг почему-то отвернулась, нахмурив взор.

– То-то же! Кабы не Великие Герои, светлая им память, так и жили б в бедности две скудные деревеньки. А может, и вымерли уже. Но вот дом-то Елены уж в ходе перестроек не уцелел.

***

Герои побросали вещи в большой светлице, состоящей из двух смежных комнат; восточное крыло второго этажа постоялого двора идеально подошло компании.

– Хы-хы-ы, – радостно плюхнулась Мелисса на чистую мягкую кровать. – Чур, я здесь сплю. Как же хорошо на перышках! Нас ведь покормят? Уж теперь Амадей не будет посудой спозаранку греметь!

– Недооцениваешь ты мою хозяйственность, Мелисса. Может, приказать тебе просыпаться с первой зарей, чтоб поняла, каково это завтраки готовить? – уязвленно предложил он.

– Попробуй, умник, без второго глаза останешься, – выхватив кинжал, пробурчала она в подушку. – И вообще, на твоих завтраках дуба дать можно, хозяйственник.

В комнату вошел Рэй, сообщив, что договорился с хозяином: скоро будут обед и баня! А к утру конюх переобует коней.

– Стоять! – подскочила Мелисса, когда Рэй направился в соседнюю большую комнату. Коротышка поднялась и, продолжая угрожающе поигрывать кинжалом, приблизилась. – Уж не хочешь ли ты, дорогой друг, сказать, что, пройдя полтыщи верст, мы свалим из этой чудесной деревеньки уже поутру?

– Не вижу смысла задерживаться, да и постой тут недешевый. Лучше отдохнем на границе Срединного края, в одном из северных городов.

– Ты че, соколий? – по-бандитски зыркнула Мелисса, сверкнув кинжалом. – Тоже без глаза захотел остаться?

Рэй опасливо отступил.

– Или, может, тебе что другое проткнуть? Хочешь остаться здесь на лечение, так я устрою – сразу и смысл появится.

Амадей усмехнулся:

– Бойся ее. Кажется, она не шутит.

– Рэй, – приблизилась Настя, взяв его за руку. – Я понимаю твое стремление. Но все мы очень устали. Пара дней ничего не решит.

– И ты туда же?

– Ой-ой, а глазик-то как разболелся! – театрально закурлыкал Амадей, откинувшись на кровать. ― Вот бы отдохнуть денек-другой в каком-нибудь теплом, спокойном месте.

– Ладно, ладно! Раскудахтались. Скажу, чтобы пока не подковывали лошадей на дорогу.

– Кстати, о верховых, – бойко поднялся Амадей. – Идти пешком через весь Срединный край – несерьезная затея. В городах, конечно, выбор больше, но и цены будут повыше. Сколько у нас денег?

Герои посчитали сбережения.

– Хватит на двух лошадей в полном снаряжении, – кивнула Настя. – Но зимняя одежда и фураж влетят в копеечку. Похоже, с Литанией и правда придется попрощаться.

– Еще нужны сани или телега. Больше снаряжения и провизии – больше шансов на выживание. Но сани, конечно, потребуют отдельную тяговую силу, так что добавляйте еще одну кобылу.

– А тяговые, кстати, дороже, чем рысаки.

– Ладно, об этом еще подумаем, – укладывая рюкзак на кровать, ответил Рэй. – Пойдемте есть.

***

Богатый стол, накрытый путешественникам, обескураживал так, что даже Мелисса поинтересовалась, сколько это всё стоит.

– Ну-с? – усевшись и подняв кружку медовухи, начал Амадей. Он вопросительно взглянул на Рэя, безмолвно требуя обоснования поднятого тоста.

– М-м, за Светлых Богов? – тоже поднимая дубовую чарку, предложил он.

– Душнила! – воскликнула Мелисса. – Знаете что? К чертям этих богов. Когда они нам помогали? За героев! Прошлых и будущих!

Рога весело ударили друг о друга! Едва товарищи пригубили напиток, как Зосим – светловолосый бородатый корчмарь – подбежал к столу с криком:

– А ну стоять, шельма! За героев пьете, значит?!

После чего немедля смылся куда-то во внутренние помещения первого этажа, оставив гостей в тревожном недоумении; Настя и Мелисса даже опустили руки на оружие. Вернулся корчмарь очень скоро, да с таким же полным рогом в руках!

– Вот вы какие, значит! – недовольно оглядел он каждого. – Негоже за покровителей без хозяина пить. А ну! – поднял он тост, и рога вновь стукнулись друг о друга, расплескивая по столу ароматный мед.