Kitabı oku: «Непостижима и щедра», sayfa 3
Глава 3. Одинокий путник
Раннее детство Тома иногда всплывало в его памяти неожиданными обрывочными эпизодами. Но всю историю своей жизни до шести лет молодой человек не знал и не мог её услышать из уст родных людей, потому что в этом возрасте Том остался круглым сиротой.
* * *
Том родился в прекрасной африканской стране – Чад. Прекрасной потому, что любая страна для рождённого в ней человека априори является родной и прекрасной.
Врач из международной организации поставил новорождённому Тому диагноз – истощение и отправил в стационарный центр терапевтического питания, чем, возможно, спас ему жизнь. Родители Тома, начинающие фермеры, изо всех сил отчаянно пытались наладить хозяйство и по возможности обезопасить первенца от инфекционных болезней, бушующих на континенте и ежегодно уносящих тысячи человеческих жизней. Но к четырём годам жизни Тому, у которого к тому времени появилась сестра-младенец, как и многим африканским детям,суждено было переболеть сначала корью, а чуть позже малярией и гепатитом.
К пятилетнему возрасту казалось, что судьба уже достаточно проверила жизненные силы Тома на прочность, но именно тогда в самый разгар «сезона голода» он заболел криптококковым менингитом. Целую неделю врачи боролись за жизнь маленького Тома, а его родители взывали ко всем известным им высшим силам с мольбою о спасении сына.
Для Тома останется неизвестным, но, возможно, именно в один из этих невыносимо тяжёлых дней той страшной недели его отец окончательно решил перебраться вместе с семьёй в благополучную Европу. К тому же фермерские дела отца Тома, коренного жителя страны, шли из рук вон плохо, чему способствовали непростые отношения с беженцами из соседних регионов, со всех сторон стекающимися в страну в поисках спасения от бесконечных непрекращающихся вооруженных конфликтов у себя на родине.
Чтобы собрать достаточно средств для перехода через пустыню и пересечения Средиземного моря, отец Тома начал распродавать всё имущество их семьи. И в следующем году семья Тома, охваченная оптимизмом, радостью и надеждой от предвкушения лучшей жизни, отправилась в потоке других людей на север. В начале пути, ещё до прохождения Ливийской пустыни, многочисленный поток насчитывал без малого тысячу человек. Но, как это бывало не раз до и не единожды после описываемой истории, сопровождающие, которые взялись провести беженцев через смертоносные бескрайние пески, бросили одну их часть на полдороги, тогда как остальных ожидала не менее трагичная участь рабов невольничьего рынка. Сколько несчастных осталось лежать погребёнными пустыней в бескрайних песках, навсегда останется тайной. Только малой части путников, в которой оказалась семья Тома, по счастливой случайности удалось добраться до средиземноморского побережья Африки.
Несмотря на непогоду, опустошённые морально и измученные физически невыносимым переходом через пустыню, люди отдавали последние деньги ожидающим заработка морским перевозчикам, лишь бы поскорее покинуть родной континент.
* * *
В день отплытия Тому едва ли было больше шести лет, но он на всю жизнь запомнил переполненные испуганными людьми большие лодки, которых бушующее море из раза в раз подкидывало в воздух, а некоторых несчастных отправляло за борт. А когда ночь сменила день, вокруг лодки, за корпус которой цепко держался Том своими маленькими ручками, разразился настоящий ад.
Повзрослев, Том не мог вспомнить лица родителей и едва ли помнил образ маленькой сестрёнки, но истошные вопли людей той страшной ночью остались с ним навсегда, когда лодка, переполненная людьми, перевернулась, а её пассажиры: мужчины, женщины и дети – очутились в море один на один со стихией. В попытке удержаться на поверхности моря мужчины, не помнящие себя от ужаса, махали руками и в желании спасти свои жизни в панике топили друг друга, даже не щадя ни женщин, ни детей.
Почему Том, никогда прежде не видевший моря и не умеющий плавать, не утонул той страшной ночью, он не мог объяснить впоследствии даже себе самому.
На счастье Тома и ещё нескольких людей, пробывших в воде более двух часов, проходящее мимо судно, отправившись по сигналу SOS в район перевёрнутой лодки, подобрало их на свой борт, передав утром всех спасённых людей сотрудникам береговой службы. Остальные люди, в том числе отец, мама и маленькая сестра Тома, были поглощены той ночью морской пучиной и в большинстве своём остались «пропавшими без вести».
На берегу сидел задрогший, укутанный в одеяло, коротко стриженный щуплый маленький мальчик с большими карими глазами, с которым сотрудникам иммиграционной службы никак не удавалось пообщаться. Том настолько лишился жизненных сил, будучи подавленным трагедией прошедшей ночи, что, даже зная французский язык, не отвечал на вопросы незнакомцев, уставившись в пустоту. Том замкнулся в себе, совершенно безучастно наблюдая, как единственная спасшаяся женщина с лодки, указывая на него людям в штатском, постоянно говорила что-то про утонувшего со всеми документами мужа и называла Тома своим сыном.
Так маленький Том познакомился с Наоми, на долгие годы ставшей ему новой мамой.
* * *
Наоми всегда обладала какой-то непонятной, почти магической властью над мужчинами, и, зная об этом, она часто пользовалась ею в своих корыстных целях. Вот и утром их спасения она заставила поверить сотрудников иммиграционной службы в только что придуманную ею историю, добившись перевода с маленьким Томом в отдельное крыло лагеря для беженцев. Волновала ли её в тот момент дальнейшая судьба мальчика – скорее «нет», чем «да»?
Что она говорила впоследствии на интервью, обязательном для получения статуса вынужденного беженца? Том уже никогда не узнает. Но главное, что ей удалось убедить в этом сотрудников иммиграционной службы, после чего в кратчайшие сроки Наоми с Томом перебрались во Францию, где новая мама, особенно не утруждая себя поисками работы, нашла, как она считала, самый доступный для себя способ заработка, занимаясь той деятельностью, которая лучше всего получалась у неё: она очаровывала мужчин.
* * *
Прошло двенадцать лет.
Том вырос в новом мире, который остался для него чужим, впрочем, как и для сотен тысяч других беженцев с двух соседних с Европой континентов. Но, в отличие от многих своих друзей и знакомых, Том не озлобился безразличием коренных европейцев, продолжая, как и раньше, мечтать о близком прекрасном будущем для всех и каждого, чем иногда приводил в недоумение и даже шокировал практичную Наоми. Она незаметно для себя полюбила этого странного взрослеющего философа, наблюдая за ним каждый день. Даже считая его слишком добрым и не способным самостоятельно противостоять внешнему жестокому миру, Наоми, отсекающая с решительностью хирурга любые связи тянущихся к ней мужчин, сама не заметив этого, позволила себе эмоционально привязаться к беззлобному Тому.
* * *
– Том, сынок, сходи прогуляйся, нам с господином нужно обсудить несколько очень важных вопросов! – как всегда жизнерадостная, чуть располневшая Наоми выпроваживала восемнадцатилетнего Тома на улицу, когда сидящий в гостиной очередной посетитель нервно постукивал пальцами по столешнице в предвкушении «маленького чуда от Наоми».
– Уже, ма! – поморщившись, отозвался Том, которому были не по душе постоянные визиты в их дом непонятных личностей, вроде нынешнего посетителя. Выходя из квартиры, он бросил беглый неодобрительный взгляд на гостя, который показался ему каким-то «обычным».
– Том, этот господин обещает оформить для нас разрешительные документы для посещения центральных районов города! – заговорщицким тоном Наоми тихо поведала Тому мотив своего сегодняшнего выбора, когда догнала его на пороге. – Если всё получится, мы – свободны! – она с материнской нежностью обняла молодого человека.
– Ма! – Том аккуратно отстранился от Наоми. – Совсем скоро я получу статус «соискателя WITC» (World Improvement Technology Corporation. – Авт.), что значит для нас право посещения не только центра города, но и всей Европы. И тогда тебе больше не нужно будет встречаться с жалкими типами вроде этого… обывателя, – возможно, Том осознанно произнёс свои слова достаточно громко для того, чтобы посетитель в гостиной его услышал, потому что тот начал ёрзать на стуле и кряхтеть. – Ладно, ма! Я сегодня сам планирую чуть подзадержаться! – более примирительным тоном добавил, прощаясь с ней, Том.
Уже выйдя на улицу, он по фоносферу просмотрел последние новости своего окраинного городского района, быстро определив место очередной перспективной молодёжной тусовки «на вечер», куда вскоре, не спеша, и отправился.
* * *
– Ты уже домой? – окликнул уходящего по пустынной ночной улице Тома живущий по соседству приятель. – А как же твоё «любимое блюдо»? – с усмешкой поинтересовался он, кивком головы указывая в сторону строения, откуда доносился женский смех.
– Любимым блюдо становится только тогда, когда оно исключительно, эксклюзивно, «только для тебя»! – многозначительно возразил приятелю Том, добавив: – Хочу поскорее добраться домой, а то фоносфер ма не отвечает. Так что хорошенько повеселись за нас двоих! – После этих слов приятелю ничего не оставалось, как в недоумении развести руками и вернуться на вечеринку, а Том продолжил спешным шагом идти в сторону своего дома, добравшись до него за десять минут.
Но ещё задолго до приближения к дому Том увидел «бегающие блики» на его стенахот мигающих огней, разрывающих темноту ночи, и снующие по подворотням и проулкам в округе полицейские дроны. Ощущая медленное, но неумолимое нарастание тревоги, Том попытался войти в дом, но один из многочисленных полицейских не позволил ему этого сделать, преградив дорогу. – Сюда нельзя! – коротко заявил он Тому таким тоном, что тот остановился.
– Я живу в этом доме, – Том попытался пояснить своё желание зайти в дом.
– Тогда тебе, парень, лучше пообщаться вот с ней! – полицейский указал на женщину средних лет, деловито расхаживающую среди перепуганных жителей квартала, успевая давать короткие указания другим полицейским. Том услышал короткий вскрик, когда из их дома пара санитаров выкатила каталку с покрытым тканью телом.
– Это – Наоми, местная достопримечательность! – отстранённо отозвался один из полицейских, обращаясь к «главной». – Видимо, принимала очередного клиента, и тому «услуга» показалась недостаточно качественной, – он сказал это достаточно громко для того, чтобы стоящий в стороне Том мог расслышать каждое сказанное полицейским слово.
* * *
– Что-нибудь удалось выяснить? – вчерашний приятель подсел к Тому, с опустошённым видом в одиночестве сидящему следующим утром возле своего дома.
– Ничего конкретного, одни общие фразы, – тихо ответил ему Том, вспоминая бессонную ночь, проведённую в полицейском участке в обществе той самой «главной» женщины.
– Что думаешь сам? – не унимался приятель, приобняв одной рукою Тома за плечо.
– WITC объявила очередной набор «подопытных кроликов» для своих разработок с правом свободного перемещения для успешных соискателей. Ма очень хотела вырваться из этого захолустья. И я обязательно исполню её последнюю мечту, – отозвался Том.
– Тогда я с тобой! Мне тоже надоело здесь киснуть, да и «подопытным кроликом» я ещё не был! – долго не раздумывая, сказал приятель, попутно пытаясь подбодрить Тома.
* * *
Путь в исследовательский центр корпорации улучшения, как в просторечье называли WITC, оказался для молодых людей, в числе которых были и Том с приятелем, неожиданно довольно комфортным. Никаких проблем с прохождением через разные зоны города, никаких остановок за его пределами.
– Я-то думал, к «улучшению» придётся добираться с боем, а тут – сплошная идиллия! – сказал приятель, осматривая ярко освещённый терминал, к которому их доставил скоростной поезд по туннелю от самого города. – Как думаешь, где мы приблизительно, учитывая пять часов хода на такой скорости? – задался вполне резонным вопросом приятель, глянув на молчаливого Тома, которому, казалось, не было дела до происходящего в округе.
– Допускаю, что нас «добросили» до Альп, – последовал спокойный комментарий Тома.
– Альпы?! Тоже неплохо! – не унимался приятель, с оптимизмом озираясь по сторонам. Он, особо не церемонясь, уставился на парочку хорошеньких девушек, шедших рядом в потоке, одна из которых вскоре ответила ему лёгкой улыбкой. – Том, мне нравится здесь всё больше и больше! – воскликнул приятель, не обращая внимания на появление в конце терминала нескольких шлюзовых камер и стоящих вдоль них плотной шеренгой охранников с системой защиты – максимальной бронёй, не позволяющей разглядеть ни их пола, ни их лиц. – Хм! Насчёт надёжной охраны моего чуткого сна можно не сомневаться!
* * *
– Проходим, не задерживаемся! – громко повторяли снова и снова сотрудники корпорации, одетые в совершенно одинаковые салатовые комбинезоны с аббревиатурой WITC на груди и рукавах. Они сканировали удостоверения личности каждого вновь прибывшего, особо не вдаваясь в детали и равнодушно поглядывая на поток новичков.
Том с приятелем быстро прошли очередной контроль, очутившись в длинном и широком туннеле, где прибывшие новички быстро начали заполнять салоны пассажирских электромобилей, после чего транспорт понёс их куда-то вглубь туннеля с множеством ответвлений то с одной, то с другой стороны.
– Здесь можно заплутать в одиночку! – устав наблюдать за дорогой, отозвался приятель.
– Мы движемся по подземному сооружению, являющемуся чем-то средним между гигантским лабиринтом и муравейником, – многозначительно согласился с ним Том, глядя на снующие повсюду аэромобили разных размеров.
– Думаешь, нам отсюда не выбраться самостоятельно? – вдруг спросил приятель.
– Учитывая ту лёгкость, с которой мы сюда попали, нет! – со спокойным безразличием резюмировал Том, после чего поудобней уселся на своём посадочном месте и закрыл глаза.
* * *
По прибытии в «лагерь для новичков», как называли его сотрудники в совершенно одинаковых белых комбинезонах с аббревиатурой WITC на груди и рукавах, Тома с приятелем сразу определили в разные группы. Сначала Том не понимал, каков алгоритм отбора и почему так быстро сотрудники пришли именно к такому разделению новичков.
Но молодому человеку вскоре стало абсолютно понятно, что первым «водоразделом» вновь прибывших на группы стал их темперамент, отслеживаемый корпорацией на всём протяжении пути. Такой вывод быстро нашёл подтверждение, когда Том увидел вывеску «уравновешенность» над входом в жилой отсек, куда его и других отсортированных «спокойных» новичков вечером дня приезда препроводил сотрудник корпорации. К удивлению многих вновь прибывших, расселение по каютам на пять человек проходило без разделения на пол и возраст. Войдя в одну из таких прямоугольных кают без окон, Том особо не возражал, когда ему досталась койка у входа, и он без сожаления уселся на неё, последовав примеру четырёх своих новых соседей.
* * *
Несколько десятков «уравновешенных», в числе которых был и Том, вскоре после заселения отправились в столовую, где тут же полностью заполнили все её столики. Новички без раскачки принялись поедать вкусные и разнообразные яства, а некоторые из них в процессе приёма пищи ещё и успевали общаться с соседями, но, не в пример им, Том оставался молчалив и был как будто «не здесь». Медленно пережёвывая пищу, он постоянно задавался вопросом: «Что было не так с этим гостеприимным местом?»
Поужинав, «уравновешенные» вновь разошлись по своим пятиместным каютам, где вскоре многие из них погрузились в глубокий сон, так полезный для молодого организма. И только Том проворочался полночи на своей койке, не в силах отбросить мучающие его мысли. От показного равнодушия по дороге «сюда» не осталось и следа. Даже провалившись в рваный сон под утро, Том видел какие-то кошмары, от которых его спасло только пробуждение.
Следующим утром по пути на завтрак хмурого Тома неожиданно отделили от группы «спокойных», и совсем юная сотрудница «корпорации улучшения» препроводила его в соседний отсек, где, к некоторому своему облегчению, он встретился со своим приятелем.
– Том, рад видеть тебя среди «отзывчивых»! – громко произнёс тот. – Если ты здесь, значит, с «заторможенными» у тебя не вышло, – пояснил приятель, рассказав Тому ту информацию, которой обладал сам. – Нас отсортировывают, словно зверей: сначала по темпераменту, затем по физиологии и интеллекту. Есть ещё какая-то ерунда, за которой «они» особенно охотятся, но как ни пытался я вникнуть, всё равно ничего не понял из рассказа «их» сотрудника, – продолжил делиться информацией приятель. – Хорошая новость для нас с тобой: почти всем соискателям так или иначе после недолгой стажировки предлагают контракт. Понимаешь, приятель?!
– Скажи, как тебе спалось прошлой ночью? – неожиданно поинтересовался у бодрого рассказчика Том, спокойно дослушав перспективы скорого трудоустройства.
– Как младенцу! – с довольным видом ответил приятель. – Хотя в моей каюте поселились такие «цыпочки», что… Ну, ты понял! – приятель с довольной ухмылкой закатил глаза.
Том ничего ему не ответил, подумав, что бессонница легко объяснима его скорбью по ма, и с лёгкой улыбкой отправился вслед за приятелем в отсек «отзывчивых».
* * *
– Том! Мы в шаге от богатства! – приятель с энтузиазмом делился с ним новой информацией. – Сегодня начинается стажировка, по прохождении которой у нас будут контракты с шестизначными суммами. Понимаешь, шестизначными?! – приятель начал пританцовывать на месте, сделав ударение на последнем слове – И мы получим всё что пожелаем!
По прошествии нескольких дней бестолкового, как казалось новичкам, пребывания им неожиданно, наконец, заявили о завершении проверочных мероприятий и начале однодневной стажировки сразу после завтрака. «Отзывчивые», услышав новость и явно повеселев, в сопровождении сотрудников корпорации вновь расселись в салонах пассажирских электромобилей. Как и в день приезда, рядом с молчаливым Томом уселся его приятель, без умолку говоривший о каких-то пустяках. Самого же Тома волновали отнюдь не успешное прохождение стажировки и не ближайшее будущее, а воспоминания о странных снах, еженочно посещающих его с момента приезда в лагерь. Сны казались настолько яркими и реальными, что, встреть он совершенно разных, ранее незнакомых увиденных во сне людей наяву, Том непременно узнал бы их.
За своими размышлениями о странных снах Том незаметно для себя уснул, очнувшись только от лёгкого толчка приятеля, который, стоя возле электромобиля, с улыбкой смотрел на него: «Пошли, приехали! Чувствую, сейчас начнётся настоящее веселье!»
Перед взорами приехавших новичков открылась просторная подземная база с огромных размеров глубоким бассейном, разделённым на сектора, одни из которых были заполнены прозрачной водой, другие – различными жидкостями.
– Внимание! Для прохождения стажировки каждому из вас предлагается надеть скафандр и самостоятельно определить сектор жидкости, в который вы готовы погрузиться в нём, – начал объяснять «лёгкость» испытания сотрудник корпорации. – Всё очень просто: агрессивность жидкости и глубина вашего погружения в неё прямо пропорциональны сумме контракта, который корпорация заключит с каждым из вас, – добавил сотрудник, хлопнув напоследок в ладоши. – Итак, кто желает быть первым? – сотрудник окинул взглядом новичков, среди которых сразу отметил приятеля Тома, который, не раздумывая, вышел вперёд. – Отлично!
Энтузиазм, с которым приятель Тома начал надевать скафандр, передался многим испытуемым, и они последовали его примеру. Сотрудники корпорации участливо помогали надеть скафандры новичкам, попутно подбадривая их при этом.
– Смелее, чего ты медлишь?! – обратился к нему приятель, полностью облачившись в облегающий его тело непрозрачный скафандр, изготовленный то ли из смеси металла, то ли из композитных материалов, когда увидел, что Том не спешит последовать его примеру.
– Как ты в нём дышишь? И как тебе видимость в этом «костюме»? – поинтересовался Том, глядя на своего приятеля, лицо которого было скрыто от окружающих. При этом Том не мог понять сомнений, останавливающих его от переодевания в скафандр. Не интуитивные чувства, похожие на неуверенность или страх, а именно некий сигнал, исходящий от его разума.
– Моему телу в нём так комфортно, словно его сшили специально для меня! – с восторгом отозвался приятель, похлопывая себя по контуру гибкого скафандра. – Затем он повернул голову в сторону начавших расходиться по краям секторов с жидкостями новичков и воскликнул: – Ну, уж нет! Сегодня у вас не получится оставить меня в аутсайдерах!
Том не успел ему высказать свои сомнения, лишь почувствовав напоследок лёгкий хлопок на своём плече, совершённый приятелем, быстро направившимся к одному из сотрудников корпорации с единственным вопросом: «Посещение какого сектора будет самым опасным?»
– Мазут, кислотная среда, – сотрудник, мимоходом глянув на человека в скафандре, махнул рукой в дальний конец бассейна. – Поторапливайся, а, то твои коллеги тебя обойдут! – крикнул он с усмешкой вдогонку спешно уходящему в указанную сторону приятелю Тома, после чего повернулся и неодобрительно уставился на последнего новичка, не надевшего скафандр. – Почему медлишь? Нужна помощь?
– Нет, – покачал головой, нахмурившись, Том. – Вы уверены в их безопасности? – он кивком головы указал на аккуратно лежащий перед ним скафандр.
– Ты задаёшь неверный вопрос, соискатель! – последовал ответ сотрудника корпорации. – Правильный вопрос: «Где следующая ёмкость с жидкостью?!» – пояснил сотрудник с лёгким сарказмом. Он повернулся к новичкам, которые разбрелись группами к различным секторам и начали погружение в жидкости, встав по нескольку человек на открытые площадки на краях бассейна. Том же продолжил молча наблюдать, как его приятель постепенно опускается вглубь ёмкости с мазутом, пока с головой не исчез в ней.
– Остановите ваши безумные эксперименты! – неожиданно крикнул Том одному из сотрудников, схватив того за рукав комбинезона. – Вы подвергаете этих людей смертельной опасности! – Том продолжал кричать, пытаясь прорваться к уже исчезнувшему в жиже мазута приятелю, но пара сотрудников корпорации крепко схватила его за руки и остановила.
– Да что с тобой не так, соискатель?! Ты отстранён от стажировки! – по очереди высказались держащие Тома сотрудники корпорации. Они хотели его вывести с территории, но в этот момент вокруг бассейна началась странная суета, сопровождаемая звуками сирены. – А, дьявол! – выругался один из державших Тома сотрудников корпорации.
– Общий подъём на поверхность всех соискателей! – последовала команда от старшего сотрудника, и через минуту площадки, на которых находились новички, показались на поверхности бассейна. Сотрудникам корпорации, Тому и немногим, не успевшим погрузиться соискателям в скафандрах, предстала страшная картина лежащих вповалку неподвижных тел. Том одним из первых прервал своё оцепенение, намереваясь броситься к лежащему навзничь приятелю, но сотрудники корпорации вновь помешали ему, схватив его за руки.
– Всем соискателям срочно покинуть место стажировки! – последовала очередная команда от старшего сотрудника, после которой остальные его коллеги, обладая небольшим численным перевесом, почти силой выпроводили новичков к стоянке электромобилей. Том, который пытался сопротивляться такому повороту событий, постоянно оглядывался назад в надежде рассмотреть происходящее на площадках, но всё, что ему удалось увидеть, – неспешная попытка оказания сотрудниками корпорации искусственного дыхания парочке тел новичков на близлежащей платформе сектора с чистой водой.
* * *
– Принимай последних пассажиров! – сотрудники корпорации, поддерживая за руки, подвели к стоящим электромобилям, на треть заполненных людьми, двух спасённых ими новичков, которые не без труда молча уселись на пассажирские сиденья одного из них.
– Что там? – полюбопытствовал скорее из любопытства, чем из сострадания один из сидящих в электромобиле сотрудников у своих только что подошедших коллег.
– Бракованная партия скафандров, – тихо и безэмоционально ответил ему коллега.
В это время к стоянке подошёл старший сотрудник, громко обратившись к понуро сидящим в них новичкам: – Первый этап сегодняшней стажировки вами не пройден. Поэтому вас переместят на другой уровень, ибо корпорация желает дать вам второй шанс! И не печальтесь о своих товарищах, ведь их семьи получат хорошую компенсацию! Так что успехов вам! – бодро сказал он в конце своей пламенной речи и добавил, указав пальцем на Тома, погружённого в ощущение безграничного одиночества: – А с этим крикуном хочет пообщаться служба безопасности.
