Kitabı oku: «Непостижима и щедра», sayfa 4

Глава 4. Африканская саванна

Она вскочила на лапы и вместе со всеми побежала прочь, когда к привычным звукам ночной саванны неожиданно добавились раскаты грома от выстрелов и в звёздном зимнем небе то тут, то там начали вспыхивать мерцающие отсветы фар. Рёв приближающихся машин с весёлыми людьми, улюлюканьем, напоминающим жителям саванны, кто здесь хозяин, заставлял травоядных мчаться мимо встревоженного прайда без опаски быть атакованными им.

Не считая трёх маленьких львят, львица была самой юной охотницей в своём прайде, только совсем недавно испытав волнительное первобытное чувство от участия вместе со старшими самками в охоте.

Но сейчас охотники сами превратились в добычу, и молодая львица вместе с другими самками с надеждой смотрела на льва – огромного сильного самца в самом рассвете сил, который в эти минуты, потеряв уверенность, зычным рыком звал своё многочисленное семейство в противоположную от наступающих браконьеров сторону. Лев предпринял попытку оторваться от стремительно мчащихся на прайд джипов, дальним светом своих фар слепящих животных, но смог увести лишь часть самок с львятами в спасительный неглубокий овраг, оставив на расправу браконьеров двух замешкавшихся самок.

«Бум! Бум! Бум!» – звуки выстрелов раздавались почти беспрерывно, когда браконьеры наперебой, хвастаясь друг перед другом, выпускали смертоносные послания обитателям саванны. Самая старшая самка прайда и её дочь – та самая юная охотница – быстро оказались отрезаны людьми от оврага. Юная львица смотрела на загородившую её своим телом мать, которая, испытывая страх и отчаяние, с прижатыми к голове ушами, всё же интуитивно, в знак готовности драться за уже подросшего детёныша до конца, показала атакующим мощный оскал.

Но люди и не думали придать этой схватке благородства – не сходя на землю, разрядили в старую охотницу большую часть содержимого магазинов своих винтовок. Сначала выпущенные ими пули пролетали мимо, затем их часть попала в цель, лишь слегка ранив охотницу, которая приняла эту обжигающую боль за укусы невидимых противников, постоянно поворачивая морду в попытке вцепиться мёртвой хваткой в атакующих её врагов. Первые промахи лишь позабавили стрелявших людей, и они встретили радостными криками вид болезненных метаний охотницы. Эта сцена не была сражением, а больше походила на мучительную казнь, и через пару минут одному из браконьеров надоел вид загнанного зверя, по прежнему закрывающего своим крупным телом сородича поменьше. Браконьер спокойно прицелился и выстрелил, прошив насквозь тело взрослой львицы и заставив её упасть навзничь, но лишь на миг. Через мгновение львица вновь вскочила, тяжело дыша, на четыре лапы, показав людям, как и прежде, готовность сражаться. Её звериный оскал окрасился в багровый цвет, дополняемый вырывающимся хрипом из простреленного лёгкого. Ещё выстрел, ещё! Но взрослая львица, чувствуя приближение собственной смерти, уже не обращала внимания на людей, направивших дула своих винтовок в её сторону, лишь напоследок бросив в сторону дочери угасающий взгляд, в котором, кроме невыносимой боли, та могла прочитать немой призыв: «Спасайся!» Юная охотница же, замерев на месте, смотрела на свою рухнувшую на землю и истекающую кровью мать, пытаясь полностью скопировать её оскал и грозный рык. Она, почти окружённая с трёх сторон, непременно стала бы вторым трофеем веселящихся поблизости браконьеров, не сделай один из нападавших опрометчивый поступок: в возникшей паузе он, не дожидаясь перезарядки своего арсенала другими, произвёл одиночный выстрел.

– Р-ра-а-а! – завизжала от обжёгшей её левую лопатку нестерпимой боли юная львица, бессознательно немедленно бросившись в сторону стрелявшего, словно намереваясь его атаковать. Через пару секунд она оказалась между двух джипов с перепуганными браконьерами внутри и… тем самым получила шанс на спасение. Несмотря на жгучую боль, рана не была глубокой и позволила ей что есть силы броситься бежать в ту сторону, откуда недавно прибыли эти странные существа, с непонятным ей наслаждением несущие смерть обитателям саванны. Тем временем браконьеры, осознавшие свою ошибку, провожали убегающую от них львицу улюлюканьем и очередными залпами из винтовок, при этом не торопясь развернуть джипы в обратную сторону, чем позволили молодой охотнице постепенно удалиться на спасительное расстояние от места гибели её матери.

* * *

Она всё бежала и бежала по ночной саванне, давно уже не преследуемая людьми, пока, наконец, не остановилась в надежде уловить знакомые запахи соплеменников из прайда или услышать рык его главы. Но почему вместо радости спасения вся её звериная сущность содрогнулась? Почему в её сердце вновь проник страх от этого ещё тихого шелеста травы вдалеке и сладковато-омерзительной вони падали? Гиены!

Львица, всё ещё надеясь остаться незамеченной, попыталась обойти опасность стороной, однако крики гиен, почуявших раненного зверя, быстро наполнили округу. Большим полукругом стая гнала её к изгибу реки, потерявшей в зимний период часть своих вод. Молодая львица отчётливо слышала голодный крик вожака стаи – сильной беременной самки, желающей дать больше жизни своему ещё нерождённому потомству.

Погоня продолжалась почти десять минут, когда львица прекратила бег, но не от потери сил и не от невыносимой боли: остановиться её заставил крутой обрыв, внизу которого она без труда увидала поджидающую её новую смертельную опасность. Крокодилы!

Минутного промедления в виде метаний влево-вправо вдоль обрыва в надежде найти брод оказалось достаточно, чтобы стая гиен плотной стеною подошла на расстояние в десяток метров к молодой охотнице, осознавшей обречённость своего положения: либо быть съеденной гиенами здесь, либо разорванной внизу крокодилами.

Тем временем гиены, не желая делиться добычей с обитателями реки, окружили раненную молодую охотницу с трёх сторон, а два самца даже предприняли попытку отсечь её от реки. Львица, будучи чуть крупнее большинства нападавших на неё двух десятков гиен, безуспешно пыталась отогнать их своим рыком, после чего началась неравная схватка, в ходе которой ей поначалу удавалось, крутясь на месте, отбиваться от нападавших. Но гиены, поочерёдно атакуя львицу со всех сторон, быстро изматывали её силы. Вскоре им удалось повредить её задние лапы, тем самым усугубив уже имеющуюся рану на левой лопатке. Постоянная изнуряющая борьба с многочисленными врагами заставила сесть молодую охотницу на израненные задние лапы, вертя поочерёдно во все стороны головой и отбиваясь от всё новых и новых атак предвкушающих приближение развязки гиен.

И когда нападавшие, почуяв конец схватки, на миг отступили, не желая получить ненужный случайный ущерб от израненной жертвы, молодая львица получила призрачный шанс на спасение, из последних сил неожиданно бросившись к обрыву, дорогу к которому ей по-прежнему преграждали две гиены. В завязавшейся недолгой борьбе более крупной львице удалось, удержавшись над обрывом, столкнуть с него обеих гиен. Более опытный старый самец гиены, почуяв новую угрозу, исходящую от реки, тут же предпринял попытку взобраться обратно наверх по песчаному склону обрыва, когда более молодой и неопытный бросился наутёк вдоль её русла, через некоторое время попав в пасть желающим поучаствовать в кровавом пире обитателям реки, отовсюду выползавшим на берег.

На непродолжительное время вечная схватка непримиримых врагов прекратилась, когда стая гиен услышала предсмертный вопль своего молодого самца и отчаянную борьбу более старого, безуспешно пытавшегося взобраться наверх по склону и атакуемого крокодилами.

Но львице, получившей, казалось, такую необходимую передышку, это мало помогло: она, высунув язык и тяжело дыша, села на землю, не чувствуя задних лап, с померкшим взором ожидая последнюю атаку нападавших. «Однако почему вдруг воинственные крики гиен сменились их щенячьим визгом? Что или кто смог их напугать так, чтобы заглушить чувство голода и за минуту до желанного и неминуемого пира отступить от обрыва?»

Окровавленная молодая львица упала на бок и не могла ответить на эти вопросы, когда, уже теряя сознание, сначала услышала приближающиеся спешные шаги, а затем увидела нависший над собой силуэт. Это был человек!

Он, не обращая внимания на её неудачную попытку приподняться, аккуратно взял львицу на руки и понёс прочь от страшного обрыва. Она же, не в силах сопротивляться, то теряя сознание, то вновь приходя в чувство, просто позволила судьбе свершиться. И, когда человек отнёс её на достаточно большое расстояние от обрыва, последнее, что услышала молодая львица, были крики беременной предводительницы гиен, которой всё же удалось отпировать своим израненным сородичем, выбравшимся наверх по крутому берегу реки.

* * *

Яркий свет освещал центральную часть комнаты, где, словно зависнув в воздухе, «парила» спящая под наркозом львица, вокруг тела которой со всех сторон суетились невидимые умелые руки хирургов. Чуть поодаль, оставаясь в полумраке дальнего угла «реанимационной палаты»,стоял человек, напряжённо следящий за происходящим на операционном столе. Он дождался окончания успешной операции и вышел на свет к по-прежнему находящейся под наркозом львице. Это был Егор! Но заметно возмужавший со времени своего отлёта из южноамериканского «супергорода», что особенно подчёркивали вертикальные морщины между надбровными дугами, дополняющиеся усами и короткой бородой.

Егор стоял над молодой охотницей, молча глядя на мерные колебания её грудной клетки: «вздох-выдох», «вздох-выдох», а за ним в том самом тёмном углу, из которого он незадолго до этого вышел, отобразилась пара зелёных глаз, своим огнём «прожигающих» полумрак ночи и, казалось, выцеливающих его беззащитную спину.

– Я знаю, что вы вернулись, и чувствую ваше присутствие. Так что не стоит красться ко мне, Фло! – Егор с непринуждённой улыбкой обернулся, встречая «выход на свет» очаровательной зеленоглазой девушки с пухлыми широкими губами, одетой в лёгкий сарафан и широко улыбающейся ему своей обезоруживающей белоснежной улыбкой. Её изящное тело гармонировало с тонкими чертами лица, а глубокомысленный взгляд, которым она одарила Егора при встрече, создавал особенную магию момента.

– Ну почему ты снова испортил сюрприз, Егор?! – девушка лёгкой походкой подошла к нему сзади и слегка, но чувственно прикоснулась губами к его щеке. Она казалась искренне расстроенной невозможностью подкрасться к нему незаметной.

– Я тоже рад, что вы так скоро вернулись, но не стоит опробовать на мне свои чары! – Несмотря на сказанное, в его взгляде промелькнула искра. – Как она? – он постарался сменить тему, уже серьёзно задав вопрос, и только после ответа Фло стало понятно, о ком идёт речь.

– Фа в бешенстве! Тебе стоит поговорить с ней, пока она не прикончила того беднягу, которого мы отловили рядом с местом преступления! – тоже серьёзно произнесла Фло, кивком головы указывая куда-то в сторону. – Пойдём, пока не поздно!

По межэтажному проёму они быстро спустились вдвоём на первый этаж сооружения – им оказалась станция наблюдения, где увидели возле сидящего сжавшегося в комок от ужаса незнакомца расхаживающую кошачьей походкой короткостриженную с мелкими кудряшками девушку со спортивной внешностью и несгибаемой волей в красивых карих глазах.

– Значит, ты напоследок решил поохотиться?! – негодовала она, глядя на незнакомца.

– Нет, нет! – жалобным голосом оправдывался тот. – Это всё мои знакомые – они хотели поразвлечься. Поначалу это была лишь непринуждённая прогулка – сафари! – прокричал он.

– Что же! Я тоже не прочь поохотиться в предрассветной саванне. Тем более что добыча так близко от меня, – свирепым голосом произнесла девушка, пристально глядя на незнакомца и показывая ему свой оскал с заметно подрастающими на глазах звериными клыками.

– А-я-а-а! – завопил незнакомец с полными животного ужаса глазами, одновременно отшатнувшись от свирепой полудевушки-полузверя и пытаясь закрыться от неё руками.

– Я не только медленно, по кусочкам буду поглощать твою плоть, чтобы ты мог почувствовать отделение её частей, но и после заберу твою душу, чтобы и там, в другом мире, не давать тебе покоя, всякий раз пожирая тебя вновь, – медленно и свирепо произнесла она.

– Фа, сейчас самое время тебе остановиться! – строгим голосом окликнул её Егор, когда они с Фло подошли к девушке с намерением помешать ей исполнить задуманное.

– Не готова с тобой согласиться! – возразила ему Фа, и в её голосе все присутствующие услышали непреклонное желание исполнить ею сказанное. – Дух убиенной львицы взывает к отмщению, – она произнесла последнюю фразу, бросив пристальный взгляд на незнакомца.

– Виновные получат справедливое воздаяние всем своим неблаговидным поступкам, но всему своё время, – произнёс Егор более спокойным тоном, и его слова поспособствовали постепенному угасанию гнева девушки, которая отошла от незнакомца. – Пойдём наверх, мне есть чем тебя порадовать, – сказал Егор Фа, увлекая её на второй этаж подальше от браконьера.

* * *

– Невинное дитя, ты так страдала! – Егор с Фло стояли чуть поодаль от подошедшей ко львице Фа. Она едва касалась загривка молодой охотницы, которая всё так же пребывала в глубоком сне, «повиснув» посреди «операционной». – Фа обернулась к Егору с блестящими от слёз глазами, с благодарностью произнеся: – Ты спас не только её. Это дитя со временем даст здоровое потомство, которое восстановит их исчезающий вид.

– Да, этой ночью у меня был выбор: спасти её или старого самца гиены! И я выбрал молодую львицу! – безрадостно произнёс он, осознавая, что его поступок был сродни решению судьи, выносящего жестокий вердикт: «Кому жить, а кому умирать?»

– Не кори себя за это, – ответила Фа, пытаясь его успокоить. – Старому самцу и так оставалось недолго: если бы не сегодняшняя встреча с крокодилами, на днях он стал бы жертвой пары молодых львов, спешащих к нам с севера. И всё из-за гигантского потока людей, с надеждой устремившихся в новый город на западе Африки.

– Да, жители континента устали от войн, разрушений, голода и болезней. Они хотят обрести новый дом, в котором их семьи почувствуют безопасность и счастье, – задумчиво продолжил её последнюю мысль Егор. – Только бы браконьеры в оставленных охраной заповедниках бед не наделали напоследок. Кстати, что с его подельниками?

– Да, ерунда! – словно не особо желая вдаваться в подробности, отмахнулась от вопроса Фа, но, поймав на себе строгий пристальный взгляд Егора, пояснила: – Сломала им транспорт, отобрала оружие и отправила пешком домой. – Она хотела закончить на этом объяснение, но, вновь увидев не озвученный Егором вопрос: «Что, ночью, пешком, без оружия?», – ответила вопросом на вопрос: – А что-о?! Пусть лучше благодарят, что не пустила по их следу стаю голодных гиен! – вскликнула девушка с деланным возмущением. – Да, и этого, на первом этаже я всего лишь хотела напугать! Так, слегка! – сказала девушка уже ровным тоном, закатив при этом глаза и вновь показав острые клыки. – И вообще! Мы будем сегодня ужинать? А то я проголодалась, – напоследок произнесла она, своей фразой заставив Фло и Егора рассмеяться.

* * *

По прилёте в Африку заботой Егора стали бескрайние луга саванны, раскинувшиеся между двумя гигантскими стройками возводимых Maxworld Robotics Corporation мегаагломераций на западе и востоке континента. Привычная четырёхэтажная пирамида станции наблюдения сопровождала его каждодневные перемещения по самому сердцу Африки. Егор настолько привык к технологиям корпорации, управляемой Ливи, что уже принимал за данность зеркальную поверхность знакомого силуэта пирамиды, неустанно невидимым «караваном» следовавшей за пытливым путником и гостеприимно принимающим его всякий раз.

Образы дикой природы континента нашли своё воплощение в сотворённых технологиями корпорации Флоре и Фауне – грозных существах, способных к перевоплощению в диких животных и деревья Африки соответственно и готовых в одиночку противостоять любому недругу, пожелавшему посягнуть на её животный и растительный мир.

Поэтому незримому стороннему наблюдателю не стоит заблуждаться, наблюдая ту лёгкость, с которой Егор общался с прекрасными Фло и Фа, даже при необходимости настаивая на принятии ими правильного, по его мнению, решения в отношении браконьера. Роль Егора, единственного человека, способного общаться с миром дикой природы, в лице Фло и Фа была исключительной благодаря его прошлому положительному опыту на другом континенте. И, конечно, так пожелала Ливи, учитывая неразрешимый конфликт города и джунглей, возникший в Южной Америке, который главе корпорации был в Африке совсем ни к чему.

И ещё одной негласной приятной привилегией пребывания молодого человека в саванне стала возможность скрашивания своего одиночества в обществе двух очаровательных девушек. Впрочем, пикантные подробности обе стороны «соприкосновения двух миров» предпочли оставить под покровом ночного звёздного неба над бескрайними лугами, наполненными чистой первобытной страстью и магией любви.

* * *

По договорённости с Обществом Ливи взяла на себя обязательство построить в Африке две мегаагломерации и разместить в них полмиллиарда и миллиард жителей соответственно. Строительство западной, менее «крупной» агломерации неподалёку от атлантического побережья завершилось чуть раньше, но ещё до его окончания поток сотен тысяч людей, уставших от неразрешимых проблем, царящих на континенте, устремился в «город будущего».

Но, направляясь в сторону скопления пирамид, гребнем своих остроконечных крыш возвышающихся над округой, словно вершины величественных гор, люди не могли найти к ним дороги, а, приблизившись окольными путями к заветным гигантским фигурам, понимали, что в строения, монолитом своих «стеклянных» граней впитывающих жар Солнца, с земли войти невозможно. И там полностью отчаявшихся людей подбирали аэромобили с аббревиатурой Maxworld Robotics Corporation, возвращая их в карантинные центры возле мегаагломерации, где будущих его жителей «освобождали» от всех принесённых с собой вещей, затем «угощали» небольшим объёмом прозрачной желейной жидкости без вкуса и запаха, и только потом аэромобили уносили людей обратно на новоселье в «город будущего».

Измученных войнами, голодом и болезнями людей, ежедневно прилетающих в «город», на выходе из аэромобилей корпорации приветствовали такие же ранее прибывшие туда горожане, радостно говорящие новосёлам: «Гостеприимство в сердце встречающего!» Возможно, кому-то эта фраза могла показаться наивной и несущественной, но только не для выстрадавших все мыслимые «прелести» перенаселённости жителей Африки, которые каждый раз испытывали настоящий культурный шок от услышанных слов, с искренностью произнесённых их вчерашними «недружелюбными соседями».

Многие из новосёлов никак не могли понять, почему о каждой вновь прибывшей семье участливо заботилась эта юная глава корпорации, сферическое изображение которой «поселилось» во всех жилищах многоуровневых пирамид. «Достаточно ли еды? Хорошо ли спалось? Хватает ли забав малышам?» – любой вопрос незамедлительно решался вездесущей труженицей, способной убаюкать даже неспокойного ребёнка, если того требовала необходимость. На вполне резонный вопрос: «Как она всё успевает?» – Ливи всякий раз уклончиво намекала на таинственные технологии, которые, впрочем, не могли объяснить такое, на первый взгляд, фантастическое отсутствие пыли в жилищах.

– Какой дом может обойтись без пыли? – вопрошали, чуть пообжившись, новосёлы, обращаясь к её сферическому изображению, но её копия лишь с улыбкой пожимала плечами.

– Не печальтесь, не найдя пыли. Лучше поделитесь радостью с вашими родными, которые сейчас далеко! Пусть они, узнав о вашем счастье, поселятся рядом, – призывала их к действиям Ливи, и «горожане», услышав её призыв, с энтузиазмом, посредством невидимых фоносферов, к которым «горожане» быстро привыкли в «мире без предметов», принимались зазывать в город своих родных и близких. Даже тех, кто давно эмигрировал в Европу, где в это самое время царили совсем другие порядки и люди были охвачены совсем не праздничными настроениями.

Глава 5. Тернистая дорога

Двумя годами ранее, где-то в альпийском подземном исследовательском центре WITC.

– Ты мне всё расскажешь! Даже чего не знаешь, вдруг вспомнишь! – угрожающим тоном произнёс сотрудник службы безопасности с аббревиатурой WITC на спине, нависая над сидящим на раскладном стуле измученным долгим допросом Томом.

– Вам хорошо известны мои детские страхи перед водной стихией! Тогда мне только по счастливой случайности удалось избежать неминуемой гибели в Средиземном море! – не сдавался Том, с возмущением уставившись в ответ на сотрудника службы безопасности.

На втором часе «беседы» к грубости сотрудника службы безопасности WITC заметно добавилось раздражительности, когда он снова получал ловкие ответы допрашиваемого, будто ожидающего смены тактики допроса в виде резкого испуга или неожиданного вопроса. «Либо сидящий напротив парень и впрямь особенный, либо мне пора на покой!» – думал ведущий допрос, когда его очередная попытка застать врасплох оппонента провалилась.

Но было бы опрометчиво думать, что подвергшийся первому в своей недолгой жизни допросу молодой человек обладал какой-то методикой, защищающей его от мощного психологического давления. Ловкость, с которой Тому удавалось «ускользать» от наседавшего сотрудника службы безопасности WITC, объяснялась намного проще и сложнее одновременно: тихий ровный голос в его голове всякий раз предупреждал о новой угрозе или давал правильный и своевременный ответ на каверзный вопрос.

* * *

Чуть ранее, по дороге на допрос.

– Они ищут «творцов», участь которых после раскрытия потенциала незавидна. – Том вздрогнул, когда его только отделили от остальной группы выживших и повезли на допрос. – Не подавай вида, что слышишь меня, – приятный девичий голос отчётливо прозвучал в голове Тома. От испуга, хотя он почти никогда не использовал брань в обороте речи, Том выругался, подумав, что шок от увиденного здорово ударил по психике, но «голос в голове» представился другом и пояснил, что всему есть объяснение и Тому вполне реально потом мысленно общаться с «ним» на определённые темы. А сейчас «друг» поможет ему избежать больших неприятностей и даже спасёт ему жизнь. – Только внимательно слушай меня – делай и говори ровно то, что услышишь в своей голове, – напутствовал его «друг».

– Не ты ли, «друг», не давал мне спать по ночам на протяжении последней недели? – негодующим тоном задал вопрос Том, ловя себя на мысли, что уже вовсе не удивляется безумству звучания «голоса» в своей голове и простоты диалога с ним. – Не раздвоение ли личности у меня? Может, пора звать на помощь?! – одолевали его сомнения в здоровье собственной психики, после чего последовал задорный девичий смех.

– Ты забавный, Том! – сквозь смех констатировал «друг». – Твои сомнения понятны, но совершенно напрасны и беспочвенны. – «Друг» сделал попытку успокоить Тома. – Нам о многом нужно поговорить с тобой, но не сейчас. Сейчас ты начнёшь разыгрывать «легенду», сочинённую специально для тебя, понимаешь? Просто доверься мне, Том!

* * *

– Что здесь? – в помещение, где происходил допрос Тома, вошёл ещё один сотрудник службы безопасности WITC. Вероятно, вошедший был более высокого статуса, чем тот, что общался с доставленным, потому что после беглого взгляда на Тома он пристально посмотрел на своего коллегу и понял бесперспективность дальнейшего выбивания показаний.

– Похоже, что ничего, от слова совсем! – лишь обронил подчинённый, качая головой.

– Что скажешь? – «главный» перевёл взгляд на Тома, но молодой человек только пожал плечами. – Тебе уже наверняка известно, что все поступающие сюда люди делятся на категории, не так ли? – «Главный» уже знал ответ, потому что, не дождавшись его от Тома, продолжил. – Известно! Но ты знаешь не всё, вернее, тебе известны не все категории. Есть одна, скажем, особая группа соискателей, нахождение в которой совсем не даёт входящим в неё никакой надежды на будущее. Понимаешь?! Никакого будущего! И, похоже, ты стоишь у него на пороге!

– Я больше не желаю быть соискателем работы в вашей корпорации! – Том попытался подняться с раскладного стула, но допрашивающий его сотрудник не позволил ему встать.

– Ты не просто трус, ты – слабохарактерный трус! – с саркастической ухмылкой сказал «главный», теряя интерес к собеседнику на стуле. – Отсюда ты выберешься не скоро, сначала отработав те усилия и то время, которые потратила на тебя корпорация! Помести его к «никчёмным»! – приказал, поморщившись, «главный», направляясь на выход из помещения.

* * *

– Это и был твой хитроумный план?! – возмущению Тома не видно было границ, когда допрашивающий его сотрудник службы безопасности разместил его в многолюдном помещении, которое жилым можно было назвать лишь условно. Двухъярусные кровати, расположенные в нём в несколько рядов, стояли так плотно, что между ними почти не оставалось места для прохода человеку. Обитатели помещения встретили появление Тома с понурыми лицами, и, как ему показалось, в их взглядах читалось серое болото обречённости.

– Будь спокоен и пройди почти до самого конца, там, на верхнем ярусе, есть свободное место, займи его! – последовала инструкция от «друга», и Том со вздохом устало побрёл к указанному «им» месту и, взобравшись наверх, улёгся на койку. – Твоё вызволение из лап корпорации будет нескоро. Здесь ты не в тюрьме, но и не свободен. И, чтобы уберечь себя от «улучшения», прикинешься на некоторое время «никчёмным»! Так безопаснее! И не благодари! – вновь задорно прозвучал голос «друга» в голове Тома.

– Ты говоришь об улучшении как о чём-то плохом! – не соглашаясь с «голосом в голове», возразил Том. – Многие люди сочтут такое улучшение благом, дающим большие возможности!

– Да, многие, как и ты сейчас, разделяют и приветствуют главенство возможностей, не желая видеть очевидного: гонка за возможностями не оставляет им выбора возвращения назад! Твой знакомый, поверив словам незнакомца, понапрасну рискнул своей жизнью и умер!

– Как ты смеешь с таким спокойным безразличием говорить о людях, которые совсем недавно трагически погибли?! Если бы ты соизволил… или соизволила пообщаться со всеми новичками и предупредить их, мне не пришлось сегодня порушить свою многообещающую карьеру и оплакивать загубленные жизни! – возмутился Том тем спокойствием, с которым «друг» вёл свои рассуждения о «возможностях» и «выборе».

– А кто сказал, что мною не предпринимались попытки предупредить всех новичков?! – тем же ровным голосом ответил «друг», не обращая внимания на выпады Тома. – Предупреждение «рассылалось» всем без исключения новичкам, но только ты его «услышал»! Твои бессонные ночи явились предвестником пробуждения определённых способностей, которыми обладают не многие люди. Остальные же соискатели счастья, поддавшись искушению корпоративных соблазнов, утратили чувство разумности.

* * *

Так как в «новую жизнь» Том попал уже после ужина, то, учитывая ещё и пропуск им обеда, его молодой организм, отправленный «другом» на верхний ярус кровати в тесном и душном помещении, испытывал целую череду дискомфорта. К тому же некоторые из обитателей «никчёмного» блока по-прежнему косились на него, не решаясь к нему приблизиться.

Но всё происходящее в блоке Тома мало волновало, для него гораздо важнее были слова «друга», которые постоянно крутились у него в голове: «возможности», «выбор», «искушение», «разумность». «Что это всё значит?» – не унимался Том, пребывая в своих размышлениях и вспоминая страшные и любопытные моменты прошедшего дня. Его чувства противились холодной рассудительности «друга», а его разум, наоборот, «говорил» Тому о его правоте. Хотя в их общении было много недосказанности, молодого человека всё равно не покидало чувство, что услышанную сегодня информацию от «голоса в голове» он знал уже давно, но она оставалась по какой-то не ведомой Тому причине забытой им, хранясь на пыльной полке его подсознания.

– Хватит рассуждений, пора спать! – вновь «отозвался» в голове Тома знакомый «голос».

– Я уже начал забывать про то, что ты всегда рядом, – устало «ответил» Том.

– Если сказать точнее, ты привыкаешь к моему присутствию и уже не испытываешь неловкости от нашего общения, – внёс некоторые уточнения «голос в голове» Тома.

– А ещё у тебя приятный голос! И ты, наверное, красивая девушка с такими смешными торчащими в стороны косичками, – мечтательно произнёс Том, на полную включив фантазию.

– Не хочется отвлекать тебя от нежных мечтаний, но завтрашнее утро покажется тебе совсем не добрым, поверь мне на слово! – «голос в голове» вернул Тома в действительность.

Том хотел возразить «другу», что в этих стенах он толком не спал уже неделю, что помещение тесное и душное. В общем, он сделал попытку найти массу возражений против мгновенного сна… и незаметно для себя провалился в глубокий и красочный сон, в котором видел, словно наяву, яркие моменты совсем не своего детства, сопровождаемые удивительно приятным смехом красивой девушки со смешными торчащими в стороны косичками.

* * *

– Ну всё, «никакущие», пора вставать! Грязь сама себя не очистит! – грубый мужской голос ворвался в переполненный людьми блок, заставив их подняться со своих кроватей. Люди молча побрели в уборную зону, стремительно переполнив её, а стоящий в одиночестве у входа в блок сотрудник корпорации встретил образовавшийся затор презрительной ухмылкой.

Том спокойно отстоял очередь в уборную зону, проследовал вместе со всеми «никчёмными» на завтрак, затем в числе прочих работников уселся в один из поданных электромобилей и отправился навстречу своему первому рабочему дню.

Сотрудник корпорации не кривил душой, когда говорил о неубранной грязи, понимая под ней всю неприглядно выглядящую и не менее отвратительно пахнущую работу, для которой и отсортировали безвольных и на всё согласных людей – «никчёмных». Том внешне безропотно принял свой участок работы со сроком исполнения «до обеда». Но внутри него всё клокотало от возмущения и злости, и если бы не «голос друга в его голове», он непременно восстал бы против такого неуважения к собственной персоне.

– Хочешь отсюда выбраться?! Значит, ты будешь слушаться меня и делать ровно то, что скажу, и ровно так, как скажу! – спокойным, но твёрдым тоном напутствовал Тома «друг в голове». – Иначе у тебя хороший шанс завершить свою карьеру уборщика вон в той канализации! – припугнул молодого человека «друг» и затих, ожидая, когда Том успокоится.