Kitabı oku: «Ошибки пациентов», sayfa 4

Стервозность – норма жизни?

Наташа, 22 года, молодая стройная и симпатичная девушка. Ее фотографию я увидел семь лет назад, когда она еще в школе училась. Одна моя знакомая рассказывала мне о семье подруги и показывала фотографии. Уже тогда я обратил внимание на весьма выразительное лицо старшей дочери этой подруги. Оно отражало чрезмерно высокую самооценку, высокомерное и несколько пренебрежительное отношение к окружающим, самовлюбленность и самоуверенность, высокий уровень сумасбродства и импульсивности, эгоцентризма и рационализма, душевной черствости и откровенной стервозности. Моя знакомая передала своей подруге мое мнение о ее дочери. Подруга встретилась со мной и я ей рассказал более подробно свое мнение, сделав акцент на том, что пока характер дочери не причиняет им особых проблем, но со временем весьма вероятны весьма серьезные проблемы и с ее здоровьем, которые ударят сильно и больно как по жизни самой девушки, так и по жизни ее матери. Женщина эта посчитала, что она лучше доктора разбирается в жизни и в своей дочери (только посмотрел на фотографию и уже пугает нас, знаем мы, мол, таких пророков…) и поэтому может полностью пренебречь его мнением.

Шли годы, дочь успешно закончила школу, потом медицинское училище, пошла работать в аптеку. Все не могли нарадоваться ее успехам, она была образцом для своих ровесниц по социальным достижениям. Ее обостренное честолюбие было замечено на работе и ей светила прекрасная перспектива. Однако проблемы начались уже в семейной жизни. Отношения с мужем становились все хуже и хуже, пока дело не дошло до развода. Признать свои ошибки в построении отношений с мужем она не пожелала, так как не обладала для этого необходимым уровнем жизненного опыта (правда она сама считала, что все знает и понимает не только не хуже других, а намного лучше) и мудрости.

Ситуация становилась тупиковой. Обостренная амбиция не позволяла ей искать даже относительные компромиссы в решении проблемных ситуаций. А чувство даже относительной несостоятельности в жизни было для нее непереносимым. Она металась, как разъяренный тигр в клетке, впадая в противоположные крайности: то была тиха и смирна, как овечка, полностью перекладывая ответственность за личное и семейное благополучие на мужа, то напоминала мигеру, пытаясь полностью подчинить себе мужа во всех вопросах не только семейной жизни, но и его делах и поступках. На самом же деле, она не умела строить стабильные и продолжительные полноценные отношения ни с кем. Ровесницы уважали ее за успехи в учебе и работе, а не за человеческие достоинства и добродетели. Да и много ли среди них было тех, кто хорошо разбирался в людях и мог адекватно расставить точки над "и"?

Неумелые попытки стабилизировать ситуацию к успеху не привели. Настроение постепенно становилось все более подавленным, чувство собственного бессилия порождало выраженное отчаяние и ощущение безысходности. Возник психический срыв. Стала бояться выходить из дома, ей казалось, что кто-то хочет ее избить, ограбить сделать ей что-то плохое. Помимо ее воли ее преследовали неприятные навязчивые мысли. Временами она высказывала странные и даже нелепые мысли. Никаким уговорам не поддавалась. В своих болезненных переживаниях не поддавалась коррекции даже на 1\10. Полностью погрузилась в свои патологические мысли и чувства.

На контакт с врачом не пошла. Отчасти это было вызвано тем, что мать Наташи не захотела создать у нее должного уважительного уважения к доктору и объяснить важность наличия хорошего доктора в ее жизни, причем не только на конкретный момент, но и на будущее. Одним словом, Наташа не видела для себя особой выгоды и пользы от присутствия доктора и его участия в ее жизни, а поэтому и не посчитала нужным с ним разговаривать вообще. Хотя недоработки матери Наташи доктор попытался восполнить и объяснить что к чему. Но разговаривать со стенкой было гораздо результативнее. Даже угроза встать на учет в психоневрологическом диспансере не смогла переубедить больную изменить отношение к врачу, который мог вылечить ее психоз в домашних условиях. Мать при беседе доктора присутствовала, но никаких мер по переубеждению дочери не приняла. Дело закончилось тем, что Наташу положили в психиатрическую больницу, потом поставили на учет, означавший пожизненный запрет на работу с электричеством, транспортом, высотой, взрывчатыми и химическими веществами (в аптеке в том числе). На профессиональной карьере, которая уже яркой и красочной картиной виднелась в уже в ближайшем будущем, был поставлен жирный крест…

А из-за чего? Из-за того, что вовремя не захотели прислушаться к мнению специалиста-профессионала и начать изменять то, что обычно приводит к большим драмам и трагедиям. Мать девочки посчитала, что ее семья совершенно уникальное явление. И поэтому все законы жизни, философские и психологические, для них не столь актуальны, как для других людей. И поэтому они могут ими пренебречь. Учиться на чужих ошибках она не пожелала. Но почему обязательно нужно совать руку в огонь, чтобы понять, что обожжешься. Или прыгать с высоты, чтобы убедиться, что получишь перелом или несколько переломов? Разве недостаточно горького опыта других людей, чтобы не повторять их ошибки? Конечно, есть люди, которые не обжигаются и не травмируются. Но они для этого специально целенаправленно 10-20 лет работали над собой и поэтому их личность и организм представляют действительно нечто уникальное, способное существовать и по другим законам и правилам.

Это напоминает анекдот про ворону и медведя. Сидела ворона на ветке дерева и клевала эту ветку. На другой ветке сидел медведь и в подражание вороне тоже долбил ветку. Когда ворона переклевала свою ветку, она вспорхнула и перелетела на другую ветку. А когда медведь передолбил свою ветку, он свалился на землю и очень больно ударился. Ворона, посмотрев на медведя, который с грустной гримассой на лице потирал ушибленное место, сказала: "Ты летать умеешь? Нет. Так что же ты выпендриваешься?" Иногда некоторым своим пациентам и их родственникам так и хочется рассказать этот анекдот. Простым смертным не дано игнорировать правила жизни. Это равносильно тому, как плевать против ветра. Разве мы при этом можем нанести хоть какой-то ущерб ветру? Нет. Только самим себе сделаем хуже – запачкаем свою одежду. Иначе говоря, создадим самим себе новую проблему. И хорошо, если это будет столь же сложная проблема, как запачканная одежда (хотя порой и это далеко не безобидно). А чаще обстоятельства развиваются куда более печально.