Kitabı oku: «Житие Мое», sayfa 5

Предтеча

Вроде в те годы всё выстроилось в жизни логично. Гастроли, города, молодая семья. Но в душе пепел Клааса что-то постоянно теребил, и во сне грезилось нечто большее. Я, видимо, хотел развиваться дальше. Конечно, приятно, когда толпы девушек у служебного входа, приятные посиделки и хвалебные тосты в незнакомых компаниях. Но росло ощущение, что где-то там существовала другая жизнь. Более сконцентрированная что ли. Время летело, но ответов не прибавлялось. Успех от пения любовных песенок уже не казался смыслом жизни. Подходя к 1980 году, я видимо, был психофизически готов кого-нибудь или что-нибудь принять в душу, на почётное место кумира. Музыка ВИА не являлась чем-то особенным для меня. Лёгкие песенки никак не сравнивались с любимыми творениями «Битлов», «Цеппелинов». Было забавно начинать песню, например, в стиле хард-рока, дальше петь про стройку БАМа и тамошнюю любовь под ум-цаца. Потом в проигрыше вновь окрыляться заморскими перлами и вновь допевать припев в кондОвой манере. Выглядело всё это как пародия на сознательность и фирменность в одном флаконе. К примеру – ВИА «Самоцветы». Аранжировка и музыка Преснякова-старшего. Поёт Сергей Беликов. Представляете стилистику «Самоцветов» и две рок-песни, написанные круто не по-советски? И поступали так практически все ВИА в то время. Но нам казалось, что прикосновение к заморской музыке даже таким способом делало жизнь красивей. Понятно, что в те годы совок конкретно нависал над творчеством и свободомыслием. Но человек живуч и изобретателен. Движение ВИА давало фактически жильё многим артистам и музыкантам в виде путешествий, работы на концертах. А это не мало. Сегодня похвалиться гастрольной жизнью может далеко не каждый артист. Появилось такое понятие в наши дни – убыточные выступления. Да и филармонии практически привет всем нам передали. Многие артисты выживают исключительно за счёт работы на корпоративах. Знаете, есть такая расхожая фраза про надежду. Типа, последней умирает надежда, сказала Надежда и умерла. Бари Алибасов как-то высказался о нашей жизни музыкантской: «С запретом казино шоу-бизнес умер». Это случилось намного позже, но всё время власть разными путями ограничивала доступ к процветанию людей культуры. Парадокс, конечно. Политика и власть по сути занимает публичную поляну культурной среды, подчас не являясь просвещёнными и культурными. Они врут для лёгкой популярности, а артисты по закону живут в предполагаемых обстоятельствах и по законам театра играют чужие судьбы. Но возвращаясь домой из театров, становятся людьми вполне обычными, а политики в образе продолжают трапезничать и дома. Но вернёмся к тому моему состоянию души.

Итак, место в душе музыканта было абсолютно свободным. Жизнь грезилась где-то рядом с кумирами. Хотелось личного участия в чём-то важном для себя, для людей, в конце концов. Это не патетика. Не подумайте чего. Влиться во что-то значительное. На русском языке научиться говорить, по сути, и петь о главном. Почему у них веришь, а у нас не очень? Коммунистические призывы к всеобщему равенству и братству воспринимались иронично. Как могут талантливый инженер, к примеру, и банальный забулдыга быть равны в обществе? Если только их связывает трёхразовое питание и посещение туалета? У меня в голове это не складывалось. О своём творчестве я пока серьёзно не помышлял, хотя были написаны первые композиции во времена служения в мытищинской группе «Авангард». … Натали, Натали, Ты услышь голос мой…. Мы в те нежные годы даже ездили в Москву играть так называемые сейшены. Были на одной сцене вместе с группами «Арсенал», «Цветы», «Тролли», «Второе дыхание», «Машина времени» и др. Всё это преследовалось властями. Нас даже задерживали органы за неразрешённые выступления. Билеты продавались неофициально, и всесильный ОБХСС всякий раз пытался восстановить справедливость. На выступлениях сверкал кураж и было ощущение полного соединения со зрителями. А на своей танцплощадке в Мытищах в парке Мира мы принимали разных известных гостей из столицы. Стас Намин приезжал с америкосами студентами. Разные московские группы посещали. Валера Третьяков приезжал «Цеппелинов» попеть и поиграть. А вместо 800 человек к нам приходили тысячи две не меньше поклонников. Из Москвы целая электричка набиралась. Кстати, в это время музыканты и их поклонники были как одно целое. Время, было, скажу я вам… Счастливое время. Но, пройдя некую уже дорогу, в моих мозгах зрело понимание, что нужно выйти на более качественный виток самоотдачи. И если в данный период жизни не можешь творить и лидерствовать сам, то следует на время приобщиться к более продвинутому чему-то. Я верил, что моё время всё равно придёт. Не понимал на тот момент, что и о чём петь людям. Глупости и банальности сочинять не хотелось. Итак, мусора в эфире было предостаточно. Главное для идеалиста – подключиться к глобальной энергии таланта и резонировать. Даже подумывал улететь в Америку и приобщиться к хиппарям. Мне друзья даже предлагали и жильё в кредит, и работу в Нью-Йорке. Слава Богу, не улетел. Не послушался Сашу Солнце. Да превратился бы в обычного унылого эмигранта и таксовал на Брайтоне, и играл бы в ресторанах советские песни пьяным эмигрантам по ночам… Упаси Господь. Я потом вдоволь насмотрелся, как живут там музыканты из России. Но кто знает, что ждало меня там за поворотом дальше…

Дорога в «Рецитал»

Говорят, что шансы летают над головой постоянно. Нужно только обратить внимание на них и протянуть руку. Только не подумайте, что шансы летают в виде демонов-искусителей. Просто видящий может видеть и, соответственно, слышащий может слышать. Это не раз мною проверено. И вот так случилось. Мой личный по судьбе чёрт из табакерки вновь проявился. Как-то тот же самый Саша Юдов позвонил моей жене и позвал на запись песен для пластинки Аллы Пугачёвой «Как тревожен этот путь» на фирму грамзаписи «Мелодия». Я в это время был на гастролях в городе Комсомольск на Амуре. К этому времени Чуйкин и Юдов устроились в коллектив Аллы Пугачёвой после ВИА «Лейся, песня». Им было не комфортно в чужом обществе. Старики группы «Ритм» приняли не очень. А Юдову нужно было иметь свои тылы. Чуйкин пошёл в замы Евгения Болдина, который стал уже не только директором коллектива, а ещё и уже как около года гражданским мужем. Вот таким образом меня и решили позвать в помощь, так сказать. Имя Аллы тогда для меня было полной абстракцией. Что-то конечно пронеслось на тему Арлекина, да и то в связи с ВИА «Весёлые ребята» и Павлом Слободкиным. Но песенка не соответствовала моим критериям и канула в лету в виде ненужной информации. Эта болгарская песенюшка вообще не воспринималась в рок-сообществе. Я отчаянно любил рок-музыку и не слушал советскую эстраду в свободное время. Только на работе и за деньги. Короче, приехал я со своей любимой гитарой «Гибсон» с красивым названием «Мелоди мейкер» на студию «Мелодия». В один день записал партии гитар для песен «Я больше не ревную», «Лестница», «Я устала быть хорошей». В конце смены через стекло студии я увидел вошедшую в аппаратную женщину. Для меня это воспоминание до сих пор является экстраординарным. Вошла не женщина, а что-то сверкающее с огромными бездонными глазами. Пардон, но этот образ так и зафиксировался в готовом к сенсациям моём юном мозгу. Помню толи плащ, толи длинное размахаистое пальто. Я через стекло, стоя с гитарой, посмотрел в её глаза, … резкость ушла, и я поплыл в эти сверкающие глаза … и поселился где-то внутри. Для исторической справедливости заявляю, это была не эротика, не влечение в чистом виде. Я в данную секунду доигрывал партию на гитаре. То есть моя личность, по крайней мере, её музыкантская половина, была не запятнана ни в каком грехе. Может, вот так и становятся осознанными сектантами? Не знаю.

В этот вечер я после записи должен был уехать в «Лужники» и выступать на малой спортивной арене в составе ВИА «Коробейники» совместно по отделению с Ириной Понаровской. Когда после записи я вошёл в аппаратную, сверкающая женщина сказала мне «привет» и пригласила домой пить чай. Я в ту же секунду забыл про концерт, Ирину (да простят меня боги) и всю свою жизнь. Вот и пил я тот чай 30 лет. Видимо, случилось наваждение или внезапный акт шаманства. Не знаю. Пробило по полной программе. Может, мой неокрепший организм в борьбе за «это» желал какого-либо переворота в душе? Диагноз до сих пор не сформулирован. Да и после долгих лет службы примадонне нет никакого желания копаться в тех наивных эмоциях. К примеру. Сидим как-то вдвоём у Аллы дома. У камина на Тверской. Вдруг она говорит: подожди, не уезжай. А я не уже помню… что-то надо было сделать в городе.

– Приедет очередной автор. Давай послушаем, чего там.

Вскоре звонок в дверь. Люся впускает ни много ни мало – Евгения Мартынова. В то время он один на фортепиано реально собирал стадионы. Потрясающий мелодист. Женя скромно заходит, садится за белый рояль в гостиной и начинает петь свои новые песни. Алла послушала, поболтала немного и, сославшись на репетицию с ансамблем, проводила композитора. Походила, помурлыкала… Потом повернулась ко мне и спрашивает:

– Ну хорошо. А у тебя что за душой. Поиграй…

Товарищи. Я, во-первых, не готовился. Во-вторых, особо готовых песен не было. Я просто сел за рояль и наиграл какую-то музыку. Алла смотрела на меня своим знаменитым мерцающим взглядом и молчала. После музицирования я рассмеялся и сказал, что пока я не композитор, но вскоре… Она улыбнулась и, встав со стула, ответила:

– Посмотрим, подождём.

Хочется ответить на, возможно, появившиеся мысли у читателя. Мне в ту пору совершенно не хотелось вставать на деловую ниву с Аллой. Я летел в её глаза, и чувство было абсолютно бескорыстно. Просто знал, что она есть. Конечно, нынче возникают совершенно естественно вопросы. Типа: а почему не попытался пригрести к этому анодированному берегу и зажить в роли фаворита безмятежно? Да были не только мысли, но и предпосылки. Не хочу об этом говорить. Не буду вторгаться в деликатный женский мир. Хотя он менее застенчив, чем мужской. Это я понимаю уже с высоты прожитого. Женщины более радикально и решительно выражают свои страсти и желания. Конечно, я был очарован возникшей ситуацией. Я был свеж и юн, и на любую женщину смотрел сначала как на сексуальный объект. Мне кажется, это свойственно не только мне. Да, собственно, не кому-то в принципе, а просто всем нормальным мужикам по возрасту. Но очень быстро я понял и ужаснулся своей внезапно возникшей шокирующей мозг догадке. Дело в том, что если какая-либо женщина взлетает на Олимп славы, то она обречена либо жить в мужском мире, как Клеопатра, то есть после каждой ночи со следующим мужчиной приказывать его казнить. Чтобы не проболтался. Типа, стереть нежелательные факты из биографии. Или выбирать равного себе или выше себя по социуму. С Аллой всё происходящее и со всеми её фаворитами и мужьями происходило типа по любви, и поэтому я почувствовал, будто небесное предостережение коснулось меня, что с ней конкретно идти и стремиться на сближение невозможно. Если только по безумной любви. Но мужчины менялись. Значит, и единая любовь тоже была разорвана на много лоскутов. А становиться в очередь временных избранных… Судя по происходящему вокруг её личного женского счастья, претендентов на вхождение в закрома славы и почёта образовалась длинная очередь, дыша сама себе в затылок. Обожатели и воздыхатели множились на моих глазах. Эта ситуация била просто в мозг, потому что, например, моя жена имела принципы, за которые можно не только её уважать, но и цепляться как за спасительную соломинку. Дома понимаешь, что есть что-то непреложное. Какой-то центр мироздания. А у Аллы в женском мире была гастрольная вакханалия. Каждый классный витраж имел место быть рассмотренным. Многих Алла и не осознала, но со стороны было видно движение хвостами с зазывными обрядовыми танцами. А мне очень не хотелось стать альфонсом или рабом лампы. Да и чувства к женщине можно передавать не только половым путём. На сцене, например. Барабанщик Виктор Михалин как-то на гастрольном застолье сурово изрёк некий постулат – что, мол, лучше оплатить проститутку, чем попадать в зависимость к богатой и известной даме. В первом случае понятно, чем закончится встреча, и совершенно не предсказуемы отношения с дамой. Понятно, что фраза вырвана из контекста полупьяного разговора, но суть мне в данном повествовании подходит. Реальность моей ситуации была такова, что в музыке на тот момент мне пока нечего было сказать на фоне её раскрученной популярности. Это серьёзно упрощало мою позицию. То есть обслуживать и не стоять на равных. Конечно, любить, но во что сия любовь неизбежно выльется? Сколько можно так провисеть в неравном бою за гармонию отношений? Я даже вывел для себя некий философский постулат: женщина, находящаяся на верху славы, не вариант для молодого мужчины никогда и нигде. Это диагноз для личных отношений. Если ты не профессиональный альфонс, конечно, или циничный карьерист. Таких на моём веку проносилось перед носом мимо её гримёрки много. Никто из выбранных мужчин не понимал, как удержаться на вершине этой громадины надолго. Соскальзывали они прямо на моих глазах. Этакое зимнее, почти спортивное, броуновское занятие. И санки не нужны. Скользили, не понимая, за что и почему. Как в песне поётся: «Лети, лети за облака…» Они же быстро привыкали к сладкому существованию в ВИПе звезды и искренне недоумевали по поводу стремительного низвержения в свою обычную жизнь. Были, конечно, единицы, которые в силу своих человеческих качеств, а-ля суперприспособленцев, зависали на верхних этажах подольше. Но приобрести Аллу в свою жизнь навсегда никто так и научился. Синдром пирамидальный, одна штука. Вот такие дела. И надо сказать, что до сих пор удивляюсь, как это я смог понять суть всей безнадежности в формировании отношений с Аллой в столь юном мужском возрасте? Вероятно, это меня спасло от возможных глупостей и от внезапной коротенькой славы очередного фаворита звезды. Да, славен Господь во всех своих проявлениях! Алла в моём воображении была похожа на огромную пирамиду, с которой, несмотря на отчаянные усилия претендентов, всё и вся неизбежно скатывалось обратно к подножию. Алла в тот период жизни летела вперёд, порой даже не оборачиваясь на соскользнувших счастливчиков с пирамиды. Кстати, ей в принципе по жизни никогда не хотелось оборачиваться на уже не нужных в карьере персонажей. Упал с телеги, и адью. В наше время, когда Алла закончила гастролировать с большими концертами, список сошедших с её пути собрался весьма внушительный, что порой, мне хочется о них написать. Упомянуть что ли. Этакий пантеон полезных персонажей в строительстве одной отдельно взятой карьеры. Но фавориты фаворитами, а мужья, это как вы понимаете, мужья. Многое пыталось прилипнуть потщательней, но…. В какие-то моменты эти две реки переплетались, но в принципе русла находились в состоянии параллельно текущих процессов. Если говорить строго, чередование эгоистичных приоритетов не является грехом. Интересно тогда, а что есть грех по сути? Наверно, при обряде судного дня и на этот вопрос можно получить ответ. Может, Пётр при распределении меня в заоблачную область что-нибудь прояснит? Я ни разу не святой, и поэтому выполняю функцию стихийного летописца. Да и сам толком не знаю зачем. Вероятно, скопилось некое разочарование и лёгкое удивление от прожитого. И от звезды, да и от многих происшествий, не связанных с Аллой. Как-то она мне сказала, что, мол, такой женщине, как она, неприлично быть не замужем. Да, у каждого человека висит свой скелет в шкафу. Я не буду упоминать ранних фаворитов Аллы. То есть тех, кто помогал ей в период становления её популярности. Меня там не было, и нет никакого смысла умничать по этому поводу. Безусловно, я, обладаю определённой информацией про её молодые годы. И знаком со многими по пути продвижения молодой звезды вверх… И, сравнивая услышанное с увиденным, за 30 лет совместной работы, мне стало более понятно, что ли, какое и где моё истинное и реальное место в её жизни. Оказалось, есть такое место, и оно эксклюзивно своё! Я есть сам по себе. Вначале сильно переживал и много думал по данному вопросу. Сомнения, искушения. Манит же сладкая жизнь. Но чувства вечером и размышления утром – это всё-таки части чего-то одного. Есть, конечно, и другая сторона таких умозаключений. И к тебе начинается подобное отношение. Синдром ползучего вакуума. Как аукнется, так и откликнется. Особенно припоминаю случай в Италии на гастролях. Как раз Болдина не пустили коммунисты за границу. Быть директором мегазвезды непросто. Многие хотели видеть его в полосатом купальнике арестованной птицы. Но это другая история. Мне же очень хотелось быть больше рядом с Аллой. Да и за границей мы практически всегда ходили и проводили время общим клином. Но внутренний голос мне твердил, что даже думать не моги. Никаких мыслей и потуг. Это за гранью моей истинной судьбы. Я сделал вид, что интересуюсь совсем другим и другими. Отчаянно тусовался с местной молодёжью. Мы с Валерой Ашиковым на пару гуляли в римских компаниях. Пили вино как подорванные. Очень уж оно там вкусное. Даже были приглашены на семейный обед к работнику в римской мэрии. Взял у них машину покататься по городу. Ездил один в Ватикан и провёл там целый день. Молился и искал поддержки. Никогда не забуду, как, находясь в Сикстинской капелле, услышал фразу итальянского школьника. Мне перевели, и я ужаснулся. Стоял себе и почти благоговел, а тут: «Не выношу святош…» Да… Ох, Италия… Ах, Италия… Наш очередной советник по самой настоящей культуре (назовём его условно Сашей) после поездки в Италию настрочил на меня кляузу в свою очень культур-мультур организацию с грозной аббревиатурой. Помню, в Театре эстрады после поездки Алла меня отмазывала от активного кадрового и очень культурного советника. Видимо, ему в тот момент нечего было делать по своей основной профессии, и он решил выдумать новых несознательных героев отечества в моём лице. Чуть не сделал меня диссидентом. После этого инцидента мне стало более понятно, как творческих людей воспринимает государственная машина. Мы хворост для их ритуальных костровищ, не более. Он, кстати, до сих пор на государственной службе и с чем-то борется. Они, кадровые, всегда пригодятся. Человеки-амфибии. Непотопляемость их конёк. Но всё равно Италия до сих пор мерцает в моём подсознании под грифом волшебной страны. Гастроли в этой стране также есть некий Рубикон в наших отношениях с Примадонной. Всё когда-нибудь заканчивается. Даже если это что-то кроется только в мыслях и в сердце. Там мы с Аллой и поругались из-за полнейшей чепухи. Видимо, не оправдал… Безусловно, внешняя сторона утерянного вопроса. В курилке перед концертом наш барабанщик Саша Герасимов что-то смешно рассказывал громким голосом. Он был мастак повеселить своими острыми историями. В его спич вплёлся дикий мат. Причём изысканный и длинный в целую фразу. Все захохотали. Алла, сидя в гримерке недалеко от нас, подумала, что это я вещал. Вышла и гневно накинулась на меня. Я обиделся. Прилюдно растоптать и как-то непривычно для коллектива гневно и жёстко. Я от отчаяния куда-то провалился. Сказать, шок – это ничего не сказать. А на концерте она во время пения поворачивалась и кричала мне: «Смотреть мне в глаза!» Я от чувства обиды не мог смотреть и плакал. Мне казалось, что всё окончено и надо застрелиться. Стать поручиком Ржевским и – бах. Вспоминается одна байка про гусара на балу. Он танцевал с девушкой и на очередном развороте неожиданно громко пукнул. Он покраснел, извинился и рванул на балкон, где и тот же час застрелился. Вот такая сентиментальная история. А Алла человек гневливый и совершает этакое страстно, дожимая насекомого до последней капли крови. После этого она стала меня гнобить при всех, пытаясь сломать. Сейчас я понимаю, что цариц не следует обижать и лучше делать попытки оправдываться. Ведь не больно притвориться придворным на время. Так сказать, что ты часть придворного ритуала. Но тогда я же искренне летел душой. Политес я не принимал. Какие к собакам обряды. Это понимание пришло значительно позже, но поезд уехал с вокзала. Не помню, почему я не ушёл из коллектива после Италии, но я не уволился, а она меня в свою очередь не уволила. Так и покатило. По-другому. Мы иногда смотрели друг другу в глаза, но слов, по сути, уже не говорили. Мистика? Или переизбыток чего-то? Не знаю и уже, наверно, почти не помню. Не так давно, глядя на меня своим мерцающим взглядом, Алла тихо произнесла:

– Ты меня прости уж…. Много я тебе переживаний устроила…

Я даже опешил на секунду. Как правило, не в её характере извиняться. После той злополучной поездки в Италию я будто заболел. Вероятно, случился переломный момент для меня. Развалилась моя стеклянная стена любви и поклонения. Она превратилась в стену плача. Вот такие мы, мужики, странные. После чего-то важного обязательно страдаем. Нет, чтобы заранее подумать и пролететь буерак на юморе и шуточках. Конечно, всяко-разно приходило тогда по ночам в голову. С высоты нынешнего времени напрашивается и другая логика происшедшего – это крамольная мысль, кричащая, что слава тебе…. Отвёл от греха и от ложной дороги. Но, как говорят, боженька отвёл от крамолы, и я, слава богу, остался самим собой. Один из важных подарков судьбы. Можно же было раствориться, как пакетик кофе в поездном стакане с кипятком. Поезд ехал, а тебя уже нет. Ты в пищеварительном тракте человека. Не буду дальше фантазировать, в каком качестве и откуда вылетает сей пакетик кофе на свободу. Так что я попал сразу в два жизненных пространства. На желанную сцену набирающей обороты популярности певицы и не менее яркую и, можно сказать, разнообразную личную жизнь светской львицы. Одно только спасало, и это я хорошо помню: каждый концерт вызывал сильные эмоции, и поэтому многое происходящее в быту можно было пролететь на чувствах, питаемых от музыки. Но память всё равно фиксировала и откладывала в свои кладовые происходящее. Вы скажете, мол, чего плохого? Ты же работал с великой для многих Аллой! Да, конечно. Но каждый день нос к носу формировалась и другая жизнь. Личные отношения. А это, знаете, тоже песня… Но пишу не для вытаскивания негатива или собственных обид. Мне кажется, что многим было бы полезно прикоснуться к нашему коллективу не с позиции истории о звездочётах. Нет. Повседневная жизнь определяла, какую и как песню сочинить и сыграть. Про что новая программа звезды. Жизнь диктовала многое, что вкатывалось впоследствии в репертуар Аллы. В зависимости от того, кто фаворит, и музыка менялась. Мы то становились рокерами с Кузьминым, то авторское не понятно чего с Челобановым. Я думаю, с этих времён Алла полюбила дуэты. Конечно, ничего личного, но легче же вытащить фаворита на сцену и в песне каааак объяснить ему и всем по чём фунт лиха. В смысле любви. Все наверняка хорошо помнят о периоде с Паулсом на стихи Резника. Многие оценивают этот репертуар как золотой. Песни Игоря Николаева. Так что, видимо, мои воспоминания, пусть не вполне объективные, на чей-то взгляд, могут послужить неким транслятором. Может, придёт время, и расскажу больше о реальной жизни внутри. Пока не могу. Я не люблю смаковать негатив. Может, потом научусь. Одно ясно… Я искал семью. Именно семью, и на время мне показалось что Алла и есть моя божья награда за равнодушие моих настоящих родных в детстве и юности. Красивая мечта… Но на то она и мечта. Чтобы в своё время прекратить существование.

Ещё что-то вспомнилось из первых лет работы с Аллой. Она в те пока советские года посещала бесконечные конкурсы и фестивали в соцлагере. Это Зелёна-Гура, «Братиславская лира», Сопот и многие другие. В те годы было ощущение огромного культурного единого пространства. И наши устремления в рок англосаксов казались каким-то несбыточным космосом. В этих поездках я знакомился со звёздами этих республик. И хочу напомнить Вам имена блистательных артистов той эпохи. Потрясающий Карел Гот! Красавец и мечта всех женщин. Красивая и элегантная Хелена Вондрачкова. Жгучая Лили Иванова. Помню её сильнейший голос и большую грудь. Марыля Родович с её барабаном на спине… Бисер Киров. Джордже Марьянович. Кати Ковач. Радмила Караклаич. Васил Найденов. Группа «Червоны гитары». Янош Коош. Карел Свобода. Вальдемар Матушка. Анна Герман. Йорданка Христова. Группа «Неотон Фамилия» с неподражаемой Эвой Фабиан. Бисер Христов. Чеслав Неймен. Группа «Хунгария». Ивица Шерфези. Эмил Димитров, Дан Спатару. Да всех уже и не упомнишь. Я перечислил некоторых звёзд из прошлого советского периода, чтобы не подумали, что на эстраде, кроме Кобзона, никого не было. В этот не полный список можно включить и старшего Киркорова – Бедроса.

Вы наверно уже привыкли, что я постоянно перескакиваю по хронологии событий. Признаюсь, я не библиограф. Да и цели такой нет. Всплывают события как сны. Как видения. И чтобы не сложилось впечатление обо мне в качестве бытового сумасшедшего, пишу, как хочется. Это осознанная мотивация, и к шизофрении моя манера повествования ничего общего не имеет. Ведь в основном преследуется одна цель – медицинская. А вдруг освобожусь от назойливых видений и полечу, так сказать, в безоблачные дали, наконец, без обременения? Кто знает. Надежда умирает последней. Сказала Надежда и… умерла. Кажется, я про эту несчастную Надю уже упоминал.