Kitabı oku: «Владыка», sayfa 6

– Разумное предложение, – расплылся в довольной улыбке аргентинец. – Думаю, сеньоры генералы его тоже поддержат.

– Да, посторонним не следует знать о ходе совместной боевой подготовки и планах модернизации наших армий, – глянув на уругвайца, кивнул бразилец.

– Последний вопрос, – поднял руку уругваец. – А как же казаки рискнули укрыться в блиндажах на полигоне, ведь полевая артиллерия всерьёз его утюжила?

– А надо было крупнокалиберными гаубицами перекапывать, – рассмеялся Ронин. – В арсенале инженерной техники у казаков не только электропилы и автомобили имеются, но и малые электрокопатели. На полигоне создан заглублённый бункер с крышей в три наката брёвен и толстенной земляной подушкой сверху.

– А инженерную технику вы, уважаемый, тоже продаёте? – переглянувшись с насторожившимися коллегами, спросил уругваец.

– Это техника строительная, не засекреченная, – пожал плечами Алексей. – Закупайте в любых количествах, только цену сбрасывать не будем.

Генералы облегчённо выдохнули и начали прикидывать в уме суммы затрат на модернизацию армии.

Когда делегации разошлись, начальник генштаба Эрн осторожно спросил у парагвайского магната:

– Господин Ронин, я не считаю себя гением коммерческих операций, но какая казакам выгода в продаже соседям откровенной кучи дерьмо… – генерал запнулся и чуть смягчил формулировку: – Дармовой продукции? Ведь выгоды от продажи почти никакой, а по качеству экспортных изделий будут судить обо всём парагвайском товаре.

– Того и добиваемся, – фамильярно похлопал дилетанта по плечу делец, уже изрядно поднаторевший в операциях прикрытия истинных целей. – Пусть недруги потешаются над дефектными казацкими новинками, а мы пока отработаем весь технический цикл, обучим персонал, расширим выпуск продукции и за счёт зарубежных заказов нарастим производственные мощности заводов. А когда враг прозреет, ему уже станет не до смеха.

Глава 5. Невидимый айсберг

В первую годовщину создания училища разведки и контрразведки Алексей решил провести инспекцию и усовершенствовать процесс обучения. Вначале он вместе с генерал-майором Кондрашовым побывал в учебных классах и на полигонах, понаблюдал за действиями курсантов. Любой проверяющий остался бы доволен образцовым военным порядком, но владыка Парагвая хмурил брови и молча бродил по классам, постукивая набалдашником пижонской трости по ладони. Для посещения военного училища Ронин, очевидно чтобы не раздражать старорежимных офицеров, не стал рядиться в поповскую рясу или казацкий наряд. Алексей мог бы, конечно, использовать военный мундир нового образца, но почему-то предпочёл надеть чёрный цивильный костюм.

– Как тебе понравилась полоса препятствий? – уже в конце обхода решил уточнить причины недовольства атамана Кондрашов.

– Стандартная армейская, – кивнул Алексей.

– А стрелковый полигон?

– Тоже как в военном училище, – опять кивнул Алексей.

– Но вот такого «коридора смерти» у армейцев нет, – похвалился начальник разведки и контрразведки. – Мы всё устроили по твоим рекомендациям: расставили мишени в извилистом коридоре с множеством боковых ответвлений, установили чучела и механические куклы для отработки ударов и уклонов. Думаю, получилось не хуже, чем у древних тибетских мастеров боевых искусств. И рукопашный бой ведём по новой методике, что ты разработал.

– Войсковой рукопашный бой, – кивнул Алексей.

– Что не так? – непонимающе развёл руками Кондрашов. – Ну не все курсанты молодецкую прыть проявляют на полигоне. Так многие уж совсем не юноши. Однако ведь для хорошего шпиона главное не железное тело, а изворотливый ум.

– Вот и я всё о том же думаю, – грустно вздохнув, остановился у двери радиокласса Алексей и прислушался к перестуку телеграфных ключей. – Эдуард Петрович, трудно фронтовикам морзянка даётся?

– Не у всех музыкальный слух, – пожал плечами Кондрашов. – Стреляют ветераны лучше, чем радиограммы отстукивают.

– Да и на полосе препятствий старички не очень-то прытко бегают, – опять тяжело вздохнул Алексей.

– По годам и прыть, – разведя руками, согласился с недостатками возрастных курсантов Кондрашов. – Тут уж мало что исправишь. Зато жизненного опыта и выдержки у ветеранов больше.

– Вот и я всё о том думаю, – глянув в глаза генералу, повторился атаман. – Не тому мы офицеров-фронтовиков учим. Шпионам иная программа подготовки нужна, не армейская. Конечно, молодых новобранцев полезно по полосе препятствий и на стрелковых полигонах погонять года два, но вот фронтовиков надо бы избавить от лишней суеты. Офицеры уже имеют общевойсковую подготовку, им надо бы больше изучать специальные науки. Так что давай-ка, Эдуард Петрович, освободим ветеранов от лишней беготни. Да и радиодело пусть только охочие до него изучают.

– А ну как в жизни пригодится? – нахмурил брови генерал. – Ведь техника бурно развивается, скоро без передачи радиограмм шпионское ремесло уже и не представишь.

– Молодых курсантов можно и радиоделу поучить, – пожал плечами Алексей. – У новичков пять лет для обучения будет, а вот офицеров-фронтовиков надо бы готовить по ускоренной программе.

– Ведь и собирались офицеров доучивать за три года, – догадался о грядущих переменах опытный контрразведчик. – Так зачем ускоряться-то?

– Учёного учить – только портить, – похлопав генерала по плечу, улыбнулся войсковой атаман и тут же посуровел ликом. – В военную годину нет времени на академическую подготовку.

– Разве уже завтра война? – округлились глаза у руководителя самого осведомлённого в парагвайском государстве ведомства.

– А шпионская война никогда и не прекращалась, – рассмеялся Алексей и, взяв соратника под руку, увлёк дальше по коридору. – Нет у казаков времени на раскачку. Со всех сторон прижимают нас недруги. Пройдёт лет пять, и мы уже не сможем вытягивать из Советской республики талантливых инженеров, да и общий поток эмигрантов иссякнет. Надо пользоваться моментом, пока большевистская власть слаба. В капстранах тоже через десяток лет сильно не разгуляешься: оставшиеся русские эмигранты глубоко корни пустят, а буржуазные экономики отойдут от последствий войны и начнут финансирование новаторских технических проектов. Нам бы к урочному часу успеть выгрести из зарубежья всех неприкаянных инженерных гениев и обездоленных безработных специалистов.

– Да, и в Москве, и в Париже русские профессора простыми учителями работают, – тяжело вздохнув, кивнул генерал. – А молодые дерзкие инженеры-конструкторы не находят денег для продвижения революционных идей. Если уж такой признанный русский авиаконструктор, как Сикорский, скитался отверженным беспризорником по Европе и Америке, то что уж о менее известных говорить. Вон идеи моего однополчанина Зворыкина в области аппаратуры связи ни одного мецената не заинтересовали, а поданную патентную заявку на телевидение американские чинуши вообще взяли и отклонили, посчитав бредовой фантазией. Кстати, мне агентура доносит о невиданном техническом прогрессе в лаборатории Зворыкина и Рчеулова. Неужто Владимиру Козьмичу и Борису Александровичу совместно удалось продвинуться в передаче по радиоэфиру изображения на дальнее расстояние? Ведь в Англии тоже никто не взялся за финансирование столь фантастических технических разработок русских инженеров.

– Буржуи согласны вкладывать деньги только в заведомо прибыльные проекты, – входя вслед за генералом в огромную аудиторию с расположенными амфитеатром рядами длинных парт, зло ухмыльнулся парагвайский магнат. – Эдуард Петрович, давайте присядем за профессорский стол. Пожалуй, пока тут соберутся все преподаватели училища, у нас есть чуток времени порассуждать о превратностях развития мирового технического прогресса. Кстати, каков штатный состав курируемого вами учебного заведения?

– Общая численность – около тысячи, – покрутив пальцами в воздухе, поведал куратор. – Из них примерно сотня преподавателей: офицеры тайной полиции, военной контрразведки и разведки, а также специалисты по боевой подготовке из армейских частей. Правда, по физподготовке всё больше мастеров ведения стрелкового боя, ибо приёмы владения холодным оружием, разумеется, кроме ножа, в программу подготовки шпионов не включены. Рукопашники представлены знатоками английского бокса, французской борьбы и японского джиу-джитсу в европейской интерпретации. Однако обучение курсантов проводят по новой методике, изложенной в твоей монографии, мастер Ронин.

– Я готовил наставления по рукопашному бою для армейских частей, – вздохнув, отрицательно покачал головой Алексей. – Для шпионов надо проводить существенную корректировку. Ну да ладно, сейчас преподаватели соберутся, попробую доходчиво объяснить новую концепцию тайного боя.

В аудиторию начали заходить первые из приглашённых на педсовет. Генерал небрежно кивнул и махнул рукой, дабы занимали места в амфитеатре из возвышающихся полукругом рядов парт. Чтобы не отвлекаться каждый раз на приветствия, Кондрашов отвернулся от двери и, закинув ногу за ногу, закурил папиросу.

– Так что там, Алексей, ты говорил насчёт технического прогресса? Какое чудо сотворили наши кудесники связи?

– Чудную машинерию русских гениев надо видеть воочию, иначе не поймёшь, – не стал при посторонних обсуждать засекреченные разработки Алексей, предпочтя углубиться в историю развития техники. – Вечерами я старательно заполняю пробелы в своём казацком образовании, беру толстые книжки учёных мужей и вычитываю разные умные мысли. Тебе, генерал, наставники в кадетском корпусе хорошо историю древнего мира преподавали?

– Не жалуюсь, – пожал плечами генерал-майор, вспомнив дни далёкой юности. – А чего это ты заход со столь древних времён решил сделать?

– История развития цивилизации циклична. – Алексей, изображая из себя профессора, подошёл к чёрной ученической доске на стене и мелом нарисовал восходящую спираль с широкими горизонтальными завитками. – Многие события похожи, только происходят на новом уровне. Человечество может долго кружить по пологому кольцу истории, а потом резко переходит на следующий верхний уровень и опять медленно ползёт почти по горизонтальному кольцу. Предлагаю рассмотреть парочку крутых отрезков, поднявших технику на более высокий уровень. Вспомним эпоху Пунических войн древнего Рима с Карфагеном.

– Глубоко копаешь историю, батюшка Алексей, – весело усмехнулся генерал, глянув на широкоплечего бородатого верзилу в пижонском костюме. Профессор-самозванец больше походил на не обременённого интеллектом вышибалу в портовом казино.

– Стоит заглянуть даже глубже, – не обращая внимания на сарказм генерала и кривые улыбочки пожилых офицеров, постепенно заполнявших аудиторию, горячо продолжил лекцию казацкий умник. – Во времена расцвета древней Греции города-государства враждовали сотни лет, но войска разоряли лишь провинции, останавливаясь у каменных стен. Не знали люди других способов захвата крепостных стен, кроме использования штурмовых лестниц или проведения длительной осады. К примеру, мощные укрепления Трои греки не смогли взять даже в ходе бесчисленных штурмов и многолетней осады.

– Гомер писал, что хитроумному Одиссею всё же удалось провести за стены крепости штурмовой отряд в чреве деревянного троянского коня, – оглянувшись на притихших слушателей, напомнил знаменитую историю генерал.

– То была первая, весьма оригинальная попытка применения технической конструкции при захвате укреплённого города, – подняв указательный палец, увлечённо продолжал казацкий лектор. – Но она стала успешной благодаря хитрости, а не действенности механического устройства. В последующие сотни лет крепостные стены надёжно охраняли города-государства от захвата и уничтожения. Или вы, господа, думаете, что в войнах до нашей эры противники вели себя благороднее, чем нынешние завоеватели?

– Покорённые народы вырезали беспощадно, под корень, – согласился с лектором Кондрашов. – Земли захватывали, а уцелевших пленённых жителей продавали в рабство. Однако эффективные способы штурма крепостей человечество придумало, действительно, лишь в эпоху Пунических войн.

– А почему же человечество, – сделал ударение на последнем слове Алексей, – раньше не сообразило? Али войн мало к тому времени провело?

– И до римлян повоевали изрядно, – вынув папиросу изо рта, задумался генерал и обернулся за подсказкой к наполняющейся офицерами аудитории. – И греки хорошо повоевали, и персы, и египтяне, однако успешным взятием крепостей похвастать не могли. Победы одерживали на поле боя, а города обычно брали измором или в ходе внезапного штурма намного превосходящими численностью войсками.

– Так осадные машины появились лишь во втором веке до нашей эры, – подсказал бородатый студент-переросток с галёрки.

– А чего же человечество не изобрело столь полезные вещи раньше? – продолжал издеваться над аудиторией казацкий историк.

– Так больно сложными казались тогда осадные машины, – вступил в дискуссию подсказчик с последнего ряда парт. – Не каждый инженер, даже в наше время, соберёт мощную осадную катапульту или штурмовую башню.

– А простейшее приспособление, но ранее не используемое, думаете, нашему… человечеству легко придумать? – напирая на человечество, пытал добровольца лектор.

– Может, вы имеете в виду колесо? – прищурился оппонент.

– Не будем брать столь сложное техническое устройство, – улыбнулся Алексей. – Рассмотрим что-нибудь попроще. Господин полковник, вы знаете, что во времена расцвета Римской империи, как и тысячу лет до этого, конница не считалась главной ударной силой? Ну, разве что если не учитывать боевые колесницы.

– Почему? – опешил седобородый полковник.

– Человечество, – напирал на это обобщающее слово Алексей, – а конкретно всадники, до четвёртого века нашей эры не использовали стремян. Может, кто-то и чуть раньше изобрёл столь простое приспособление для обретения устойчивости при скачке, но исторических сведений тому не сохранилось. И пока всадник не имел надёжной точки опоры, рубить с коня или колоть копьём он мог только очень осторожно, чтобы самому на землю не сверзиться от толчка. Поэтому конный строй не был ударной силой, а только вспомогательной. И только в пятом веке нашей эры дикие орды гуннов показали римлянам, как может по-настоящему мощно атаковать конница. Армии Европы превосходили гуннов числом, воинской дисциплиной и лучшим вооружением, но их всадники еле держались в седле. Длинные копья гуннов сбивали слабых наездников с коней, а мощные удары мечей рассекали доспехи пехоты. У всадника появилась возможность наносить не только рубящие удары, но и секущие, благодаря чему конница перевооружилась саблями. Обретя надёжную точку опоры, много дел может натворить… человечество.

– Дайте мне точку опоры, и я, с помощью рычага, переверну мир, – вспомнились слова древнего гения Кондрашову, и он догадался, к чему хочет подвести аудиторию лектор. – В эпоху Пунических войн, в третьем веке до нашей эры, в Сиракузах проживал Архимед, который и придумал осадные машины и метательные орудия.

– Заметьте, господа офицеры, не обобщённое… человечество, – высоко поднял указательный палец доморощенный историк, – а один конкретный человек. Потом его изобретениями человечество пользовалось более полутора тысяч лет. При этом ничего улучшить в его машинах и орудиях… человечество не сумело. Баллисты с торсионными приводами у римлян были даже мощнее, чем примитивные поделки европейцев в средние века нашей эры. А воссоздать оружие, использующее лучи солнечного света, чтобы сжигать морские флотилии, вообще никто не сумел. И сколько ещё великих тайн похоронено в зыбучих песках мировой истории?

– К чему спорить? Гениев, подобных Архимеду, в истории больше не было, – развёл руками Кондрашов.

– Гении постоянно рождаются в каждом столетии, – разгорячившись, стукнул кулаком по чёрной доске парагвайский владыка. – Талант – он словно зелёный росток, пробивающийся сквозь трещины в скальной породе. Человечество просто не даёт прорасти хрупкому творению природы – бездумно топчет, считая зелёный побег сорняком на горной тропе, ведущей к вершине мироздания.

– К чему излишний пафос? – скривился генерал и, чтобы охладить революционный пыл историка-анархиста, попросил: – Приведи хотя бы один пример учёной личности, сопоставимой с Архимедом.

– Леонардо да Винчи, – улыбнувшись, выдал заготовку хитрый казак.

– Гениальный учёный-теоретик эпохи Возрождения, – пожал плечом Кондрашов. – Но что такого великого в практической технике он сумел сделать?

– Ему не дали создать, – подняв ладонь с растопыренными пальцами, обратил внимание уже значительно увеличившейся аудитории лектор и начал загибать пальцы, – колёсный механический танк, парашют, аппарат для глубоководного погружения, летательный аппарат вертикального взлёта со спиральным винтом…

– Типа уродливых автожиров с винтом вместо крыльев, – раздражённо фыркнул генерал, не понимая теперь, к чему ведёт речь Алексей.

– Типа того, – спокойно кивнул меценат сумасшедших конструкторов. – Главное – не обламывать крылья Икару, а помочь набрать высоту.

– Так Икар же, в конце концов, сверзился с небес и разбился вдребезги, – напомнил печальный итог легенды воздухоплавания начальник контрразведки.

– У бедного древнего авиаконструктора просто не хватило средств на приобретение прочного материала для крыльев, – выдал свою версию причин катастрофы парагвайский магнат. – Вот и расплавились крылышки от солнечного жара. А казаки денег для конструкторов не жалеют.

– Ты считаешь себя умнее всех капиталистов мира? – с упрёком глянул на рискового магната генерал. – Ведь никто в промышленно развитых странах не занимается продвижением мобильного автотранспорта на электрической и паровой тяге – это тупиковая ветвь прогресса. Так же как и устаревшие дирижабли, и экстравагантные автожиры, и парусные корабли – всё скоро уйдёт в хлам истории.

– История циклична, – с улыбкой указал взглядом на белый вихрь на чёрном поле самозваный профессор. – На очередном витке техника на старых принципах работы обретает новую мощь.

– И у тебя, провидец, есть подтверждения столь спорной теории развития технического прогресса? – с прищуром глянул на анархиста генерал.

– Архимед и Леонардо да Винчи, – разведя в стороны руки, победно улыбнулся казацкий историк. – Греческому чудаковатому гению тиран Сиракуз дал волю творить, финансировал создание его невиданных технических новинок и отрядил опытных мастеров в помощь, а итальянскому гению европейские правители не поверили, не дали ни денег, ни толковых помощников. И в результате что мы имеем? Машины и устройства Архимеда пережили тысячелетия, а механические устройства Леонардо да Винчи остались лишь абстрактными чертежами на бумаге, не доведёнными даже до действующих моделей. Хотя теперь-то стало ясно, что его идеи не были утопическими – всё воплотилось в жизнь, только на новом техническом уровне.

– Убедил, наимудрейший владыка Парагвая, – поднявшись со стула, с улыбкой картинно поклонился генерал и обратился к притихшей, уже заполненной аудитории: – Господа шпионы, наша главная задача – разыскивать по всему миру чудаков с завиральными техническими идеями и тащить в лаборатории Парагвая.

– Учёными и конструкторами с классическими идеями тоже не стоит брезговать, – с улыбкой дополнил начальника разведки владыка. – А если не удастся переманить изобретателей, то постарайтесь хотя бы скопировать их техническую документацию. При этом, тащите любую инфу, на месте разберёмся, как к делу применить. Если уж совсем окажется парагвайским казакам ненужной, то каким-нибудь профильным конкурентам продадим. Кстати, хоть и во вторую очередь, но военных и политических секретов этот бережливый принцип тоже касается – тащите всё ценное, до чего дотянетесь.

– Ну что же, господа офицеры, приоритеты в работе расставлены, – усмехнувшись, подвёл итог казацкой лекции генерал и затушил в пепельнице окурок папиросы. – Теперь прошу атамана парагвайского казачьего войска дать оценку организации учебного процесса в училище.

Кондрашов встал и хотел занять свободное место в первом ряду аудитории, но Алексей задержал генерала:

– Эдуард Петрович, помогите-ка освободить пространство для драки, – подмигнул соратнику атаман и, отставив парочку стульев к стенке, указал на массивный профессорский стол.

– Батюшка Алексей, может, без мордобоя удастся педагогов наставить на путь истинный? – кряхтя под тяжестью дубовой мебели, послушно волочил свой край начальник разведки, давно уж не юноша.

– На простых примерах доходчивее объяснения выйдут, – слегка придерживая второй край одной рукой, вовсе даже не напрягаясь, перемещал стол в дальний угол аудитории могучий детина-казак.

Подождав, пока запыхавшийся подручный золотопогонный генерал-майор займёт место в общем офицерском ряду, Алексей внимательным взглядом обвёл притихшую аудиторию. Демонстрация силы произвела на офицеров должное впечатление. Не то, что все оценили богатырскую стать владыки Парагвая или его власть над высшим генеральским чином, а то, что всесильный атаман сам не гнушается черновую работу выполнять.

– Похоже, среди собравшихся я самым молодым буду, – улыбнулся Алексей. – Однако не боевыми подвигами и опытом оперативной работы я вздумал тягаться с мудрыми мужами, а революционным духом. И не стоит ухмыляться, господа белогвардейцы. Зря вы пренебрежительно относитесь к тем, кто вас одолел на полях гражданской войны.

– У большевиков был численный перевес, – не сдержал ярости один из офицеров.

– Для вас, уважаемые, это не аргумент – шпионы обречены сражаться в одиночку, – развёл руки в стороны Алексей.

– Так и вы, батюшка-анархист, с нами вместе драпанули из страны, – бросил язвительную реплику другой обиженный контрик.

– Я первым… отступил, – с паузой поднял указательный палец атаман. – И старательно окапываюсь на новых оборонительных позициях. Армейские части проводят переформирование, дообучение и перевооружение, а вот задача разведки – проникать за линию фронта и добывать информацию. Однако и шпионы должны оттачивать приёмы тайной войны до совершенства.

– От излишнего усердия можно острый клинок истончить, – раздался новый недовольный голос. – Уж, почитай, целый год без дела дурью маемся.

– Точное замечание, господа шпионы, – указал пальцем на говорившего Алексей. – Но не совсем верное, ведь своя польза в том тоже была: за год сформировался педагогический состав училища, курсанты прошли начальное изучение секретов оперативной работы, подтянули физическую подготовку, освоили приёмы скоростной стрельбы из револьверов и искусство армейского рукопашного боя. Однако отработанная вами методика обучения годится для курсантов-первогодков, не имеющих за плечами реального фронтового опыта. Считаю, что для офицеров-ветеранов проходить курс молодого бойца – излишняя трата времени. Конечно, общевойсковая физическая подготовка разведчику только на пользу, однако специфика тайной войны требует особого подхода даже в плане рукопашного боя.

– А можно доказать на примере? – весьма заинтересовался крепкого телосложения инструктор.

– Попрошу спуститься ко мне десяток спецов по физподготовке и осуществить задержание шпиона, – взяв трость, встал посреди пустого пространства перед доской Алексей. – Только, господа офицеры, пожалуйста, без фанатизма: получив болезненные удары, не лезьте в повторную атаку, иначе рискуете пропустить продолжение лекции. Кстати, против меня разрешаю работать в полную силу. Не сдерживайтесь, господа контрики.

– Ну держись, батька Алексей, – азартно потёр ладони крепыш-инструктор.

Десяток таких же видных бойцов окружили условного шпиона полукольцом.

– Против толпы опытных мастеров из силовых структур простой армейской рукопашкой не отбиться, – обречённо вздохнув и изобразив испуг на лице, поднял руки «шпион» и сам шагнул навстречу захватчикам. – К тому же у вас небось и револьверы в карманах припрятаны. Добровольно сдаюсь, господа царские сатрапы, доставайте ремни, вяжите руки ветерану войны.

Алексей, взявшись обеими ладонями за трость, опустил её на уровень плеч, вытянув перед собой, словно пленённый офицер, сдающий врагам шпагу. Только вот его ладони оказались почему-то сверху сдаваемого оружия, и руки в локтях чуть согнуты.

Ближайший контрик осторожно подшагнул и правой ладонью схватил протянутую трость за середину, левым кулаком прикрывая челюсть, как профессиональный боксёр.

Алексей крутанул по часовой стрелке трость, поставив её вертикально, а затем, выворачивая кисть контрику, опустил верхний конец и резко двинул вниз-вперёд, словно орудуя винтовкой с примкнутым штыком.

Получив укол концом трости в солнечное сплетение, контрик выпучил глаза и с отрытым ртом стал медленно оседать на пол.

Два его соседа схлопотали удары тростью по рукам, затем по коленям, и окончательно были повергнуты ударами по боковой поверхности шеи.

Набегающих с двух сторон противников казак встретил вихрем размашистых ударов набалдашником рукояти трости. Под градом рубящих и колющих ударов по болевым точкам враги полегли, как скошенные серпом колосья пшеницы.

– Конечно, трость из железного дерева квебрахо – не стальная казачья шашка, – со свистом рассёк воздух над головой атаман. – Однако в руках ветерана оружие убойное. И хотя, господа офицеры, кавалерия в наш век больше не ударная сила, но навыки владения шашкой ещё могут повергать врага. В Европе и Америке ношение пижонской трости сейчас в моде, вот только гражданские обыватели не практиковались в спарринге так, как годами обучались рубиться шашкой кадровые офицеры. Колющие и рубящие удары вами отлично усвоены, осталось лишь освоить блокирование серединой трости и использование её в качестве рычага для заламывания конечностей противника. Прошу прощения, господа, что не сумел продемонстрировать весь богатый арсенал возможных действий с тростью, но я ставил целью показать применение уже хорошо изученных вами приёмов с шашкой и карабином. У трости нет штыка и приклада, зато лёгким оружием можно наносить молниеносные и очень точные удары по болевым точкам противника.

– И очень выверенные, – заметил Кондрашов, глядя на поднимающихся с пола поверженных контриков.

– Без синяков и ушибов не обошлось, – в жесте извинения развёл руками демонстратор.

– Зато весьма доходчиво вышло, – оглянувшись на собравшихся, рассмеялся генерал. – Или, может, ещё кто-то желает подискутировать с мастером?

– Мастер слишком быстро разделался с оппонентами, не дав никому даже шанса достать револьвер, – заметил один из офицеров. – Но против огнестрела палка не аргумент.

– Значит, не все поняли суть фокуса, – с сожалением вздохнул Алексей. – Дело-то ведь не в самом оружии или отработанных приёмах рукопашного боя. Прежде чем атаковать противника физически, тайному агенту нужно провести психологическую атаку. Ведь нам не на фронте воевать придётся. Это в окопах армейская рукопашка в ход идёт без долгих прелюдий, а в тайной борьбе сразу не убивают, тут у врага более хитрые интересы. Господин капитан, выходите на захват шпиона.

– А револьвер контрразведчику дадите? – наклонив голову, прищурил глаз капитан.

– Дам, но только пневматический, – достал из внутреннего кармана пиджака необычный револьвер Алексей. – Мой завхоз жалуется, что на курсантов боевых патронов не напасёшься. Вот техники и придумали пневматический револьвер с мелкими пульками. Бьёт не больно, хотя и стреляет недалеко. Однако для ближнего учебного боя игрушка полезная. С пяти метров в цель попадает хорошо, если приноровиться.

Алексей резко развернулся и прямо с бедра пальнул по выбранной мишени. Гранёный стакан, сбитый пулькой, шумно свалился с профессорского стола на пол.

Капитан спустился с амфитеатра вниз и вооружился учебным оружием. В револьвере оставалось ещё шесть пулек и достаточный запас сжатого воздуха в баллоне-рукоятке.

– Забудем про мою трость, – встав напротив контрика, поднял пустые руки Алексей.

– А если я настроен решительно? – крепко стиснув рукоять револьвера и напряжённо следя за движениями шпиона, усложнил задачу капитан. – И если мне живой шпион не очень-то нужен?

– Кабы хотел убить, то и говорить было бы уже не о чем, – усмехнулся Алексей. – Но повторюсь, мы с тобой не на фронте встретились. От меня нужно что-то, раз сразу из-за угла в спину не пальнул. Секретик какой-то выведать желаешь или зря шуметь опасаешься. Вот отведёшь в глубокий подвальчик, там и шлёпнешь, подальше от чужих глаз да ушей. А ежели раньше рука дрогнет, так потом тяжеленный труп придётся самому на горбу туда тянуть. Говорю же, не на фронте воюем, где лишних разговоров не ведут. Подстрелить-то в крайнем случае можешь в любой момент, однако предпочтительнее заставить меня выполнять твои команды.

– Разумно, – кивнул капитан.

– А у меня появляется шанс побороться за жизнь и свободу, пока ты будешь меня конвоировать до места плена или казни. И на пути у нас с тобой будут коридоры, где могут внезапно появиться люди, попадутся крутые лестницы, опять же тяжёлые створки дверей, которыми можно стукнуть по руке с оружием, да много чего ещё полезного может повстречаться. Ну, ты, капитан, не тушуйся, давай уже, действуй.

Конвоир замешкался, размышляя, как лучше поступить с опасным пленником.

– А может, я прямо здесь решу устр…

Договорить капитан не успел. Алексей молниеносно подшагнул к противнику и ударом ладони отвёл ствол револьвера в сторону.

Почти одновременно, но всё же через краткий миг прозвучал выстрел, и пулька громко срикошетила от досок пола.

Ещё через долю секунды, Алексей сумел ловко вывернуть револьвер из рук конвоира и сразу же отскочил назад.

Капитан вскрикнул и испуганно схватился почему-то левой ладонью за шею. Затем, отведя руку, с удивлением увидел след от фиолетовых чернил на пальцах.

Зрители увидели на горле у капитана размазанную чернильную полоску.

– Я ношу в кармане наливную ручку, – держа револьвер в левой руке, Алексей правой показал модную перьевую ручку, со сброшенным колпачком. – Стоило мне чуть сильнее надавить стальным пером, и росчерк на горле капитана оказался бы красного цвета.

– Но я всё же успел выстрелить, – болезненно сморщившись и покрутив вывернутой правой кистью, похвалился «зарезанный» конвоир.

– В ближнем бою нож быстрее револьвера, – подняв палец, назидательно изрёк мастер. – Но главная фишка не в замедленном срабатывании спускового механизма, а во времени реакции человека. Прежде чем начинать проведение приёма, необходимо отвлечь внимание противника. Человек не может долго находиться в напряжённом состоянии тела и психики, иначе очень быстро устаёт. К примеру, капитан, если бы мы с вами соревновались в скорости хлопанья в ладоши, но решение о начале упражнения принимал я, то у меня всегда маленькая фора во времени. Ну а если при этом я ещё отвлеку вас разговором, и вы задумаетесь над сказанными словами, или того хуже, сами решите поговорить, то вам потребуется ещё больше времени отреагировать на начало моих действий. В реальной схватке на мгновение отвлечь внимание врага может даже брошенный в сторону взгляд или случайное появление постороннего шума. Хорошо владеть приёмами рукопашного боя важно, но не менее важно выбрать или создать момент для атаки.