Kitabı oku: ««Злой» ангел», sayfa 8
«Федя хочет женской любви, а она непонятно чего хочет», – думал Евгений, глядя на Федю с Наташей. Самое удивительное для Жени было то, что он не мог прочитать мысли Игнатьева. Федя для него был тёмной лошадкой, как та старуха, которая сдала его ментам. Мысли Наташи были тоже скрыты. Иногда Котелку казалось, что у неё вообще нет мыслей.
«Или он – мент, или очень сильный человек! – думал Женя про Игнатьева. – Надо бы гнать их обоих, но вдруг они мне пригодятся. Вдруг мне пригодится его сила и её глупость? Надо подождать».
Евгений дал указание Тихому приглядывать за этой парочкой. Тихий целую неделю следил за ними и собирал о них справки. Выяснилось, что они обычные лохи. Федя – простой слесарь, она – нигде не учится и не работает. Наташа целыми днями сидит дома. Днём к ней заходят какие-то парни, но они никак не связаны ни с мафией, ни с милицией. Но почему, когда вместе, они не пробиваемы? Почему этот Игнатьев такой странный? Он не такой, как все.
Однажды Наташа пришла на собрание «Церкви» одна. Тогда собрания стали проводить в Доме Культуры Железнодорожников. Евгений как раз стоял у входа и встречал гостей.
– Здравствуй, сестра Наталья! А где Федя? – обнимая Наташу, спросил Женя. Он обрадовался, увидев Наталью одну, но не подал вида. Прижимая Наталью к себе, Котелок почувствовал её голод. Ей, определённо, в данный момент чего-то хотелось. Евгений увидел перед собой красивую девушку, ещё красивее Натальи. Её зовут Надя. Надя с Наташей когда-то учились в одном классе в школе, сидели за одной партой. Надя красивее и удачливее Наташи. Она учится в Пединституте. Родители у неё богатые, а у Наташи папа-прапорщик, а мама– воспитатель в детском саду. Евгений слышит слова Натальи: «Сраный прапор». Она так про себя его называет.
Наташа не любит свою подругу. Она ненавидит её. Женя видит, как Наташа звонит по телефону, приглашает Надю к себе в гости. Та охотно принимает её приглашение. Следующая картинка: девушки заходят в кухню. На столе стоит бутылка вина, коробка конфет. Девчонки пьют вино, кого-то обсуждают, смеются.
Звонок в дверь. Заходят друзья Натальи. Их много, человек семь. Все они в какой-то момент оказываются на кухне, что-то спрашивают у Нади. Та встаёт из-за стола, собирается уйти. В это время один из парней, его зовут Сергей, бьёт Надежду по лицу. Она падает, плачет. Её тащат в спальню родителей. Наташа сидит на кухне, допивает остатки вина, закуривает сигарету. Она слышит приглушённые крики Нади, знает, что её насилуют, но ничего не делает, просто сидит и курит.
«Так тебе и надо, сука сиськастая! – со злорадством думает Наташа. – Будешь знать, как парней у меня уводить!»
Сергей заходит в кухню, кладёт на стол пакет с белым порошком.
– Как договаривались, – вполголоса говорит Сергей и выходит из кухни. Вся компания выходит из квартиры.
– Наташа! За что? – спрашивает Надя. Одежда на ней порвана, в уголках рта запеклась кровь, лицо похоже на большой синяк.
– За всё хорошее! Пошла вон, сука!
Шприц, воткнутый в изгиб локтя, ощущение счастья и покоя…
Наталья идёт по улице Восточной. Ярко светит солнце, у девушки хорошее настроение. Останавливается машина, иномарка. Из машины выскакивают два кавказца, заламывают руки Наташе, бьют её, затаскивают в машину.
Пригород, чья-то дача. Наталья привязана верёвками к турнику. Её руки вытянуты вверх, ноги едва касаются земли. Ей больно, страшно. С неё срывают одежду. Она кричит.
– Оры -не оры… Мнэ всо равно! – говорит кавказец, раздвигает Наташе ноги. В следующее мгновение его член входит в неё, начинает двигаться внутри. Ей противно, страшно, больно. Наташа плачет. Кавказец дышит. Его дыхание зловонно… Быстрее, быстрее.
Потом Наташа не чувствует боли. Перед ней мелькают лица кавказцев, их волосатые части тел. Потом её снимают с турника, несут в дом. Там продолжается пытка…
Наташа в кабинете врача. Она плачет, вытирает слёзы носовым платком.
– Как… СПИД? Это не ошибка? – всхлипывая, спрашивает Наташа.
– Нет, не ошибка! – потирая лысую макушку, отвечает толстый врач в белом халате. – Но ты не переживай, бывает и хуже!
«Прочитав» всё, что нужно, Евгений отдёрнул руки от Наташи. У него было ощущение, что он только что схватился руками за раскалённую на огне сковородку. Он тяжело дышал, ему хотелось вымыть руки, вымыть всё тело и почистить зубы. У Котелка было ощущение, что кавказцы изнасиловали не Наталью, а его.
– А где Федя, Наташа? – спросил он, не узнав собственный голос. Этот охрипший, тихий голос не мог принадлежать ему.
– Он на работе. Сегодня только в восемь освободится. Федор сказал, что подъедет, если с транспортом проблем не будет.
– Зря он так сказал! В общении с Богом не должно быть никаких «если». Проходи в зал, занимай место.
Во время выступления, Евгений думал о Наташе. От этого мысли путались в его голове, и речь получилась немного не такой зажигательной, как всегда. Когда выступала Лариса, Женя всё-таки увидел в переполненном зале Наталью. Она сидела посередине, в третьем ряду.
«Вот, что ей здесь нужно! Она хочет очиститься и получить душевный покой и поддержку! Только не нужны мне такие последователи. От таких можно все что угодно ожидать. Разумеется, плохого. Нет, гнать её нужно! Гнать, гнать!» – думал Котелок, глядя на умиротворённое лицо Натальи, прочитав обрывки её мыслей. Потом его «отпустило», и он уже ничего не мог прочитать. К счастью, на сегодня он свою миссию выполнил. Это означало, что речь толкать больше не придётся.
После того, как все спели последнюю песню «Радость» и стали расходиться, Евгений подал знак Наташе. Она подошла к краю сцены.
– Не уходи. Нам нужно кое о чём поговорить!
– Хорошо, брат Георгий! Как скажешь! – Наташа улыбалась лучезарной улыбкой.
«Лживая тварь! Прикидывается тут овечкой!» – думал Котелок, глядя на неё.
Когда все вышли из зала, Евгений сел на кресло в последнем ряду.
– Садись, – Котелок указал рукой на кресло.
Наташа села рядом, Евгений отодвинулся, чтобы их разделяло кресло. Сама мысль, что Наташа будет сидеть рядом, была ему противна.
– Ты готова принять крещение? – Котелок вопросительно поднял брови.
– Прямо сейчас? – спросила Наталья, поправляя юбку. – Думаю, да….Да!
– А чего так неуверенно? Сегодня ночью мне снился Иисус! Он спустился с небес и сказал мне, что ты не готова принять крещение! Ты не можешь быть одной из нас! У тебя душа слишком чёрная.
– Да что ты такое говоришь, Георгий! Как моя душа может быть чёрной! Что ты можешь знать о моей душе? – в голосе Наташи слышалась обида. Евгений понял, что она работает на публику, хочет его разжалобить.
– Я ничего не знаю о твоей душе, но Иисус рассказал мне про то, как твои друзья надругались над твоей подругой Надей, о том, как ты ненавидишь её.
Наталья вздрогнула, как от удара электрическим током.
– Он мне рассказал про горцев и про твою болезнь…
– Я хочу очиститься. Очень хочу, – в голосе Наташи слышалась мольба, на её глазах выступили слёзы.
– Ты мне это говорила два месяца назад, а вчера ты что делала днём? Ты вколола себе наркотик!
Глаза Наташи широко открылись от удивления, рот приоткрылся.
– О каком очищении может идти речь, если ты не хочешь этого…
– Я хочу!
– Нет, не хочешь! Ты врёшь всем и в первую очередь самой себе. Ты – порождение Сатаны. Тебе не место в нашей Церкви. Во всяком случае, сейчас! Ты не готова ни духовно, ни физически. Дверь в Церковь Христа для тебя сейчас закрыта. Извини!
Наталья зарыдала в голос. Закрыв лицо руками, она выскочила из зала.
– Приходи, когда будешь готова! – крикнул ей вслед Евгений и прибавил вполголоса. – Если не сдохнешь от СПИДа!
13
Экстрасенсорные способности Ирины, о которых она рассказывала Феде, начали проявляться у неё в семнадцатилетнем возрасте, когда она переспала с Костей Федотовым на выпускном вечере, после десятого класса. Ирина знала, что Костя сходит от неё с ума и хочет с ней не только дружить, но и заниматься «этим». Костя, в свою очередь, тоже нравился Ирине. Он был самым красивым парнем в школе, занимался борьбой «Самбо». Почти все девчонки, которых знала Ирина, хотели отдаться Косте, но он выбрал Ирину. Точнее, она его от всех отбила.
Когда закончилось чаепитие и все пошли в актовый зал на дискотеку, Ирина украла ключ от лаборантской кабинета химии. Из всех кабинетов Ирину устраивала именно лаборантская, потому, что только там был небольшой диванчик. Говорят, что в этой лаборантской физрук избавил от невинности учительницу по биологии, Марию Валерьевну и десяток-другой старшеклассниц.
Пока все танцевали, Ирина с Костей сидели на диване в лаборантской. Они пили дешёвый «Портвейн» и целовались. Когда «портвейн» стал заканчиваться, Костя осмелел и перешёл от поцелуев к более решительным действиям. Ирина не сопротивлялась. Она отвечала на Костины ласки, и даже сама сняла колготки, чтобы Костя их не порвал.
Костя вошёл в неё грубо и неумело, Ирина вскрикнула от боли и от неожиданности. Постепенно боль стала проходить, а в нижней части живота Ирина почувствовала приятную теплоту. То, что Костя был плохим любовником, Ирина поняла только потом. А тогда она была на вершине блаженства. Ей было приятно чувствовать нечто большое и твёрдое в своём теле. Это нечто, похожее на микрофон, или на змею с большой головой, двигалось внутри Ирины. Костя часто дышал, навалившись на Ирину своим телом. В какой-то момент Костя стал ускоряться. Ирина почувствовала, как удовольствие накрывает её гигантской волной, а потом она испытала нечто похожее на взрыв внутри себя, после которого по телу пошли импульсы, похожие на электроток. Ирина закрыла глаза и отдалась этой волне удовольствия.
Ирина вскрикнула, сжав бёдра на мокрых от пота боках Кости. В следующее мгновение Константин зарычал, как лев, и обмяк.
– Вот это счастье, – прошептала Ирина.
– Да! – прохрипел Костя.
Они лежали, обнявшись, минут пять. Потом, приоткрыв глаза, Ирина увидела, как тёмная лаборантская вдруг стала наполняться светом. Яркий свет был везде, он исходил от всех предметов: от письменного стола, от подоконника, от шкафа, от пробирок, стоящих на столе.
Костя встал с дивана, стал заправлять рубашку в джинсы. Ирина увидела яркое свечение, исходящее от Кости. Он был, как будто укутан пурпурным облаком. Ирина никогда ничего подобного не видела и не чувствовала. Она смотрела на Костю, открыв от изумления рот. Постепенно облако вокруг Кости стало светлеть и превратилось в светло-жёлтое, а потом и вовсе исчезло.
– Тебе понравилось? – спросил Костя.
– Безумно! – ответила Ирина, натягивая на себя колготки.
Свой первый любовный опыт Ирина помнила всю свою жизнь. Осенью того же года Костя ушёл в армию, а когда вернулся из армии, женился на Марине Клюжиной, с которой вёл переписку, пока служил в армии. Он приглашал Ирину на свою свадьбу, но она не пришла. Ей было обидно и непонятно, как можно заниматься любовью с одними девчонками, а жениться на других?
Свечение вокруг предметов и вокруг мужиков Ирина видела и после выпускного вечера. Она даже прочитала в каком-то журнале, что это свечение называется «аура». Его невозможно увидеть без специальных приборов. Однако, Ирина видела его во время оргазмов. Поначалу её это немного пугало, но потом она к этому привыкла и научилась извлекать из видения аур пользу.
По цвету ауры мужчины Ирина могла сделать вывод о состоянии его здоровья. Светлые, чистые ауры жёлтого, зелёного или белого цветов говорили о том, что мужчина здоров. Затемнённые ауры как правило говорили о проблемах со здоровьем. Тёмные пятна как правило, указывали на болезнь того или иного органа. Ирина даже купила себе медицинский справочник с картинками, чтобы знать, чем её партнёр болен. Не из желания помочь ему, а из любопытства.
Ещё Ирина отметила, что здоровые мужчины чаще всего женаты и их хватает только на один-два раза. Потом они исчезают. Зато больные мужики, с тёмными пятнами в районе печени, сердца, лёгких, с коричневыми, а то и вовсе чёрными аурами, готовы валяться у ног Ирины и клянутся в верности и любви до гроба. Но зачем они нужны эти калеки, эти инвалиды? Были и такие мужики, ни вовремя, ни после секса с которыми Ирина вообще ничего не чувствовала и не видела никакого свечения. С такими она, как правило, расставалась без сожаления, не смотря ни на дорогие подарки, ни на эффектные ухаживания, ни на дорогие рестораны, в которые они её водили.
Закончив Политехнический техникум, Ирина стала работать лаборантом химической водоочистки в энергетическом цехе Гневинского завода Металлоконструкций. Зарплата была неплохая, график работы удобный, мужчины все физически крепкие и здоровые, хорошие любовники. Там у Ирины был роман с начальником цеха, с красавцем Леонидом. Всё было, как в сказке но его жена, эта фригидная сука, стала что-то подозревать. Она приходила прямо в цех и выясняла отношения с Ириной. В конце концов, нервы Ирины не выдержали, и она уволилась с завода Металлоконструкций, отработав там больше десяти лет.
В котельной мебельной фабрики «Красная Заря» экстрасенсорные способности Ирины достигли своего апогея. Она стала слышать голоса и видеть тени. Вначале Ирине казалось, что ей это мерещится, но потом она поняла, что это не обман зрения и не галлюцинации. Ей постоянно казалось, что за ней следят. Она всегда чувствовала присутствие кого-то постороннего в лаборатории, хотя точно знала, что она там одна. Если ночью была возможность поспать, Ирина шла в женскую раздевалку. Она могла уснуть там только в том случае, если в раздевалке в это время был кто-нибудь из операторов котла. Одна в раздевалке она бы ни за что не отважилась остаться ночью. В женской раздевалке была душевая кабина. Однажды, когда Ирина зашла в раздевалку, чтобы взять из своего шкафа для одежды заколку, она услышала шум льющейся воды в душевой и голос: «Ирина! Ирина!». Это был голос её покойной бабушки. Только Ирина хотела выскочить из раздевалки, входная дверь открылась и вошла Катька, оператор. Только она открыла дверь, голос стих, и шум льющейся воды прекратился.
– Что с тобой? – спросила Катя, с опаской поглядывая на Ирину.
– Ничего! – ответила Ирина и вышла из раздевалки.
Катя…Хорошая она была баба – добрая, весёлая. Жаль, что через год после того случая Катя умерла от рака. Это было давно, а сейчас Ирина привыкла ко всему странному и воспринимала это как само собой разумеющееся.
Бабушка, Царствие ей Небесное, рассказывала про то, что раньше здесь было кладбище. Отец, много лет проработавший на этой фабрике, рассказывал об ужасных несчастных случаях, происходящих с работниками в цехах. Причём, несчастные случаи происходят именно там, где они не могут произойти, там, где запнуться, или зацепиться не за что. Если бы эта фабрика не находилась в десяти минутах ходьбы от дома, и если бы зарплата была маленькой, как на других предприятиях, Ирина давно бы отсюда уволилась. Она привыкла к теням на полу, к звуку шагов за спиной, к голосам, просящим о чём-то.
Голоса … С приходом в котельную Феди Игнатьева голоса почему-то стали звучать громче и отчётливее, теней стало гораздо больше.
Очень часто, обслуживая фильтры, Ирина видела Федю, идущего по котельной, брякающего на ходу набором ключей, лежащим в его большой чёрной спортивной сумке. За Федей всегда неотступно следовали тени, много теней. Видимо, он тоже слышал голоса, потому, что он резко останавливался и оглядывался. Тени сразу исчезали, но, как только Федя продолжал движение, тени появлялись снова. Теперь Ирина даже могла расслышать, что они говорят. Они просили о помощи. «Помоги мне!» – говорили они.
– Пошли на хрен! – кричала в пустоту Ирина, зная, что её голос потонет в шуме работающего оборудования, и никто из людей её не услышит. Самым удивительным было то, что голоса после этого стихали и тени пропадали.
Бороться с проявлениями сверхъестественного Ирина научилась, но не сразу. Однажды она заступила в ночное дежурство после дня рождения своей подруги Жени. Ирина пришла на работу пьяная «в хламину», и в первый раз за время работы на мебельной фабрике она не слышала посторонние шумы и не видела никаких теней. Позже она стала брать на дежурство фляжку с настойкой, которую сама делала из рябины, к которой периодически прикладывалась, как только начинала чувствовать душевный дискомфорт. После глотка «огненной жидкости» у Ирины поднималось настроение, и она становилась «как все», что её очень радовало.
Ирина не знала, точно ли это привидения, или духи умерших людей, но сейчас она точно знала, что они не могут причинить ей вреда, потому, что они знают, что она их не боится. А Федя, скорее всего, боится их, поэтому они преследуют его. Наверное, они питаются его страхом. Ну и пусть. Это его проблемы!
14
Когда Ирина узнала от дежурного электрика, Анатолия, что Феде мерещится всякая всячина, и что не исключено, что Федя – наркоман, Ирина была единственным работником котельной, который не смеялся над Федей и не шептался у него за спиной. Она поняла, что Федя видит и чувствует то же, что и она. Возможно, даже больше.
Для того чтобы узнать, что из себя представляет Игнатьев, Ирина подсела на скамейку у котельной якобы для того, чтобы покурить, хотя курила она в последнее время мало и склонялась к тому, что пора бросать. Больше всего ей было интересно узнать, что же видел Федя? Что его так напугало. Когда Игнатьев всё рассказал, Ирина пришла к выводу, что он не наркоман. Всё, что он ей рассказал, полностью соответствует тому, что видит и чувствует Ирина. То, что он рассказывал, было правдой.
Оставив Федю на скамейке переваривать информацию, Ирина поднялась наверх, в лабораторию. Ей хотелось отдохнуть и немного посмотреть телевизор. Если бы не этот маленький чёрно-белый телевизор, Ирина, наверное, давно повесилась бы от скуки.
Ира включила телевизор, и устроилась в старом, но удобном кресле. Показывали фильм с Брюсом Виллисом. Ирина даже вспомнила его название. Это был «Крепкий орешек». Брюс Виллис… Как он похож на Руслана. Такой же коренастый и дикий. «Русланчик! Ну, где же ты?» – думала Ирина, делая глоток рябиновой настойки из фляжки.
Вчера они с Русланом неплохо повеселились! Они допоздна пили пиво, а потом до самого рассвета занимались любовью! Это было волшебно! И хотя у Руслана тёмные пятна в районе печени и сердца, он всё равно супермен. А где сейчас можно найти неженатого, непьющего мужика, и чтобы проблем с сердцем у него не было?
– Русланчик, – прошептала Ирина, делая новый глоток.
Сегодня настойка почему-то не успокаивала, а наоборот, бодрила. У Ирины поднялось настроение и ей как никогда захотелось мужского внимания. Встав с кресла, Ирина вышла из лаборатории, по «парадной» лестнице, которой никто, кроме начальника котельной, не пользовался, спустилась на первый этаж и пошла по направлению к слесарной мастерской. Посмотрев направо, Ирина увидела Маргариту Львовну, спящую у пульта, в операторской. Светы рядом с ней не было.
«Значит, эта сучка крашеная пошла спать, оставив у котла старую клюшку! – подумала Ирина. – Не буду её будить. Пусть здесь всё взлетит на воздух к чёртовой матери!»
От этой мысли Ирине стало смешно.
Войдя в слесарку, Ирина увидела Федю, сидящего за сколоченным из досок столом, и читающего книгу. Рядом, на деревянной скамье, лежал Анатолий. Судя по громкому храпу Анатолия и по пустой бутылке из-под водки, стоящей под скамейкой, Ирина сделала вывод, что Анатолий уже не боец. В воздухе стоял стойкий запах спиртного.
– Что читаешь? – спросила Ира, подойдя к Игнатьеву.
– Библию.
– Тебе это надо? – лаборантка провела рукой по светлому ёжику волос на голове Феди.
– Да! – не глядя в сторону Ирины, ответил Игнатьев.
– А что с Анатолием?
– Он где-то на подлёте к Нирване!
Федя всё также не обращал на Ирину никакого внимания. Лаборантку это немного обидело. Она считала себя женщиной, перед которой не устоит ни один мужчина, а этот юноша читает Библию. Разве это по-мужски? Любой другой мужик уже давно накинулся бы на неё и взял бы её прямо здесь, в слесарной мастерской.
– Пойдём ко мне, в лабораторию! Я тебя чаем угощу, – Ирина попыталась прижать голову Феди к своим грудям.
– Нет, спасибо, – Игнатьев отдёрнул голову. – А чай ты всё же завари. Он Толе утром пригодится.
– Ну и ладно! – Ирина надула губки и направилась к выходу, виляя ягодицами. У выхода из слесарки она обернулась, но Федя даже не посмотрел в её сторону.
«Импотенты хреновы!» – со злостью подумала Ирина и стала подниматься по лестнице на второй этаж.
Войдя в лабораторию, она плюхнулась в кресло, сделала ещё один глоток «рябиновой». По телу разлилось приятное тепло. На маленьком экране телевизора Брюс Виллис в засаленной майке, бегал по офису и стрелял из автомата в каких-то мужчин.
– Какой мужчина! – прошептала Ирина, глядя на то, как Брюс вытаскивает из пятки осколок стекла.
Посидев какое-то время с полузакрытыми глазами, Ира встала с кресла, подошла к входной двери, закрыла замок, щёлкнув защёлкой. Подойдя к шкафу, она достала из него свою дамскую сумочку. Порывшись в сумке, Ирина достала из неё продолговатый свёрток.
– Вот он, мой ненаглядный, – Ирина развернула свёрток. В следующую секунду в её руке оказался фаллоимитатор, похожий на палку копчёной колбасы. – Что, родимый, поработаешь за Руслика?
Лаборантка сняла с себя колготки, трусы, села в кресло. Глядя на экран телевизора, она раздвинула ноги и стала гладить свою промежность. Когда Брюс Виллис, стоя по пояс голый, на окровавленных газетах, разговаривал по рации с негром – полицейским, «ненаглядный» скользнул в пышущее желанием лоно Ирины. С губ лаборантки сорвался стон. Она закрыла глаза и начала двигать рукой вперёд-назад, сотрясаясь всем телом. Маленький огонёк наслаждения, загоревшийся внизу живота, стал разрастаться. В какой-то момент это уже был не огонёк, а мощный костёр, обжигающий теплом страсти всё тело Ирины. Вдруг раздался взрыв на крыше небоскрёба. Брюс Виллис, обвязав себя пожарным шлангом, спрыгнул с крыши. В этот момент Ирина почувствовала, как её накрыла мощная волна удовольствия. Ирина вскрикнула. Вслед за этим взорвался вертолёт. Ирина закричала, выгнувшись в кресле, от чего кресло жалобно скрипнуло. А потом мир наполнился красками. Засветилось всё вокруг, стены, пол, потолок, старый шкаф, мойка.
И тут Ирина увидела девочку с косичками, стоящую рядом с ней. На девочке было надето простенькое платье. Девочке было лет десять, не больше. Она стояла в углу лаборатории и смотрела на Иру.
– Ты что тут делаешь? – закричала лаборантка.
– Помоги мне, – прошептала девочка.
Ирина, как ошпаренная, вскочила с кресла. Обернувшись, она увидела мужчину в старомодном костюме и в галстуке, стоящего в противоположном углу. Он стоял и смотрел на неё. На его лице не было никаких эмоций. Мужчина сделал шаг вперёд. Ира взвизгнула, с размаху запустила в него фаллоимитатор и с криком выскочила из лаборатории. Фаллоимитатор пролетел сквозь мужчину и закатился под шкаф.
С диким криком Ирина мчалась по коридору. Когда она пробегала мимо женской раздевалки, Светлана проснулась, посмотрела на наручные часы. Она слышала женский крик, или ей это показалось? А может, это был сон? Света полежала немного с открытыми глазами, и снова стала засыпать, решив, что ей это послышалось.
Пробегая мимо кабинета начальника, Ира увидела, как открывается дверь. Лаборантка знала, что Николай Владимирович иногда остаётся в своём кабинете на ночь, чтобы домой пьяным не идти. Пару раз Коля приглашал Ирину к себе в кабинет, но дальше распития водки у них отношения не заходили.
– Коля! Коля! – Лаборантка подбежала к открытой двери и увидела высокого мужчину в черном костюме, в тёмных очках, выходящего из кабинета начальника. Это был не Николай.
Мужчина протянул руки к Ирине и громко сказал:
– Иди ко мне, моя крошка! Я буду твоим ненаглядным!
Изо рта мужчины высунулся длинный, раздвоенный как у змеи, язык. Он помахал им вверх-вниз и захохотал. От этого смеха у Ирины мурашки по спине побежали. Потом у него изо рта вырвался целый рой ос. Они со всех сторон облепили Иру, лезли ей под одежду и жалили. Крича и отмахиваясь от ос, лаборантка повернула направо и стала спускаться по лестнице вниз, перепрыгивая через две ступеньки. В какой-то момент она оступилась и подвернула ногу. Голеностопный сустав пронзила резкая болью. Ира упала и покатилась по ступенькам вниз, скатившись до первого этажа.
Какое-то время она постанывала, лежа на полу. У неё болела правая рука, правое бедро, спина, шея, рёбра, но ещё больнее её жалили осы. Их укусы её немного взбодрили, помогли забыть про боль от ушибов и подняться с пола. Оказавшись на ногах, Ирина смахнула руками ос с лица, похлопала себя по бокам и быстро выбежала из котельной.
Она неслась к проходной, крича и махая руками на бегу. В её обезумевшей от боли голове вертелась только одна мысль: «Прочь отсюда, от этого проклятого места! Куда угодно, только подальше!»
Добежав до проходной, она врезалась в ворота, которые на ночь не закрывались, распахнув их настежь, и выскочила на дорогу.
Из-за ос, облепивших лицо, Ирина не видела машину, мчащуюся на большой скорости по дороге. Смахнув с лица ос, Ирина увидела яркий свет приближающихся фар, услышала рёв двигателя, но было поздно что-либо предпринять. После удара об капот машины Ирина уже ничего не видела и не слышала.
15
Руслан Нуруллин, тридцатилетний грузчик с базы «Гневинскпотребсоюз», страдал бессонницей, а потому, чтобы совместить приятное с полезным, по ночам занимался автоизвозом на своей старенькой «восьмёрке». Сегодняшняя ночь оказалась самой удачной, от клиентов просто отбоя не было. Довезя последнего клиента до окраины города, до улицы Камышовой, Руслан ехал домой. Было три часа ночи. Ему хотелось поскорее вернуться, чтобы немного отдохнуть перед следующим рабочим днём.
«Может, даже поспать получится», – зевая, думал Руслан.
Подъезжая к мебельной фабрике, Руслан вспомнил свою подругу, Ирину, с которой он встречался уже год. Она, конечно, ждала, что он женится на ней, но Руслан раньше уже был женат и платил бывшей супруге алименты на содержание пятилетнего сына Андрюши. Второй раз он не наступит на эти грабли и не женится, несмотря на то, что Иринка уже неоднократно намекала ему о том, что пора узаконить отношения.
Ирина… Она, конечно, дура, но в постели – просто класс! Таких страстных, ненасытных женщин Руслан ещё не встречал. Его первая жена, Ольга, была просто бревно по сравнению с Ириной.
Вспомнив большую грудь Иры, Руслан сжал руль и вдавил педаль газа в пол. На дороге не было ни машин, ни гаишников, поэтому он решил немного разогнаться.
«Эх, жаль, что на территорию фабрики сейчас нельзя попасть! Иринка сегодня в ночную смену работает. Если бы я зашёл к ней, мы бы позанимались любовью. Готовит Ирина плохо, но всё остальное она делает мастерски!» – подумал Руслан, и на его лице заиграла блаженная улыбка.
Когда он поравнялся с мебельной фабрикой, на дороге, прямо перед машиной. появилась тёмная тень. В свете фар Руслан увидел женскую фигуру в халате и резко нажал на тормоза, но было слишком поздно. Что-то тёмное и бесформенное с силой ударило по капоту, по лобовому стеклу, оставив на нём паутину трещин, по крыше машины, и упало сзади.
«Неужели я сбил человека?» – прошептал Руслан, вытирая рукой пот с лица и выходя из машины. Он не верил в реальность происходящего. Ему казалось, что это сон, дурной сон.
Метрах в пятидесяти от машины лежало тело. От тела до машины тянулся длинный тёмный тормозной след. Подойдя ближе, с гулко бьющимся сердцем, Руслан понял, что это тело женщины. Женщина лежала на спине, широко раскинув руки. Её тело было изогнуто под каким-то странным углом. Подойдя ещё ближе, Руслан увидел, что на женщине нет обуви, нет нижнего белья, а темно-синий халат распахнут настежь. Её светлые волосы разметались по асфальту, а из-под головы натекла большая лужа крови. Что-то знакомое было в этих светлых локонах волос, в этих больших грудях.
– Ирина! – крикнул Руслан, падая на колени перед неподвижным телом. – Ирина! Нет! Нет! Нет!
16
Ночной сторож с мебельной фабрики «Красная Заря» – Тихонов Николай Тимофеевич или просто Тимофеич, как его все называли, – проснулся среди ночи от громкого крика на улице. Это кричала женщина. Крик был громким, надрывным. Как будто, её живьём резали.
Старый сторож давно привык к тому, что по ночам постоянно на улице орут пьяницы, наркоманы. Но сегодня орали не на улице, а на территории фабрики.
Николай Тимофеевич встал с кушетки, подошёл к окну.
– Коля, что там? – спросил Василий, не вставая с составленных рядком стульев.
– Пока не вижу! – Тимофеич нацепил на нос очки.
То, что он увидел, его шокировало: по территории фабрики, освещаемая светом фонарей, бежала женщина, прихрамывая на правую ногу. Она громко кричала и размахивала руками, словно пытаясь сбросить с себя невидимых насекомых.
Дрожащей рукой Николай Тимофеевич достал из кармана штанов связку ключей, открыл дверь проходной и вышел на крыльцо. Женщина, всё также крича и что-то стряхивая с себя, подбежала к железным воротам.
Конечно, Тимофеич сразу узнал эту женщину. Это была Ирина, дочь Павла Кручинина, который когда-то работал на фабрике. Николай Тимофеевич хорошо его знал.
– Ирина, что с тобой? – крикнул Тимофеич, но Ирина, словно его не слышала. Она рывком руки откатила в сторону створку ворот и выскочила за территорию фабрики.
Николай Тимофеевич кинулся вслед за Ириной. Но, как бы ни старался, догнать её не смог – болели колени. Тем временем Ира с криком выскочила на дорогу. Она махала руками, стряхивая с лица с лица невидимых насекомых.
– Ира! – крикнул Тимофеич.
Она убрала руки от лица, кинула на него полный боли и страданий взгляд, открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела – её сбила тёмная «восьмёрка», мчащаяся на полной скорости.
Ирину подцепило капотом, потом она ударилась об лобовое стекло, отскочила от крыши и с глухим стуком упала на асфальт. Машина тормозила не меньше пятидесяти метров. Когда машина остановилась, из неё, пошатываясь, вышел молодой человек, лет тридцати. Пошатывающейся походкой он подошёл к Ирине. Видимо, он знал Ирину, потому, что, разглядев её лицо, он упал на колени, стал плакать и кричать:
– Ирина! Ирина! Нет! Нет! Нет! …Прости меня!
Всё это Николай Тимофеевич видел собственными глазами и подробно рассказал об этом приехавшим через пять минут милиционерам. Потом приехала машина «Скорой помощи». Тело Ирины положили на носилки, накрыли белой простынёй, которая сразу же окрасилась в красный цвет, и погрузили в машину. Через полчаса к проходной мебельной фабрики приехала ещё одна машина «скорой помощи». Это у Николая Тимофеевича случился инфаркт – смерть Ирины произвела слишком сильное впечатление на пожилого сторожа.
