Kitabı oku: «Цивилизация. Часть вторая. Картина мира», sayfa 6
Глубинное государство
Существует представление о глубинном государстве как о системе корпораций, которые имеют свой интерес в социуме. Такие организации не участвуют ни в каком прямом управлении, а влияют как бы из тени на тех, кто принимает решения. Они могут контролировать СМИ, отдельных политиков, создавать прочие рычаги власти и проводить свои интересы через эти механизмы.
Казалось бы, что в таком случае не важно, какой будет социальный строй, какая будет форма управления, не важно, кто будет у власти, потому что существует теневое влияние на власть. Власть в таком варианте рассматривается как кукла-марионетка, в которую воткнута рука глубинного государства. Население видит куклу, но не видит руку.
Глубинное государство действительно существует. И оно связано с людьми, которые сосредоточили в своих руках реальную власть. Эта власть не выборная, а фактическая. Просто какие-то люди добились успехов в социуме, достигли определенных вершин, позиций. И у них есть серьезные возможности для влияния на социум. И эту власть у них народ забрать не может, т.к. он ее им не давал.
Существует два варианта подхода к этой теме. Первый – мы можем пробовать создавать системы блокирования влияния глубинного государства на политиков. Но, как показывает практика, это неэффективно. На каждый щит всегда найдется свой меч, и этой гонке нет конца.
Существует второй подход – при котором мы этих людей выделим, пронумеруем и присвоим им официальные статусы. Пусть они чувствуют ответственность за свое влияние на социум. Эти люди, находясь в тени, в позиции, когда о них мало что известно социуму, могут не ощущать ответственности. Но когда намерения всем озвучены и их поведение афишировано социуму, то игнорировать ответственность уже будет достаточно сложно.
Социум долгое время шел по пути борьбы с такими людьми, но существует вариант не бороться с ними, а встраивать их в систему управления социумом. Достигнув определенных пределов, такие люди могут наделяться обязанностями перед социумом.
Мы можем ввести ценз на имущество, финансы, достигнув которого, человек получает обязанности в социуме. Ему присваивается некий статус. Этот статус является официальным. Таким образом мы можем начать создавать категории людей, которые будут за что-то в социуме отвечать официально.
Дальше, мы можем в этих категориях начать формировать образ – представление о таких гражданах, накладывая туда модели поведения. И человек, достигнув этого статуса, столкнется с прописанными там обязанностями, с предписанным поведением. Насколько сильно он в это будет включаться непонятно. Но это примерно то же самое, как когда человек становится полицейским и надевает форму полицейского. Это его меняет, он сталкивается с тем, как обязан вести себя полицейский. Не все укладываются в эту норму. Но при определенном подходе можно многих нормализовать по центральному сигналу.
Таким образом мы можем создавать для этих людей социальную категорию, скажем так, некую профессию. Достигнув определенного успеха в социуме, человек получает статус, который включает его в эту профессию. Подобным подходом мы выводим глубинное государство из тени и берем его под управление социумом.
Существует похожая система орденов – когда людей вводили в какой-то орден. Орден обязывает человека как-то себя вести, какое-то поведение может на него накладывать. Здесь мы можем пойти дальше и развивать эту идею. Проблема орденов была в том, что все это было достаточно формально. Там были привилегии, но не было обязанностей. Членство в ордене не рассматривалось как специализация связанная с управлением социумом.
Мы можем начать формировать разные ордена и задавать им социальные функции. Мы можем обязать людей находиться в этих орденах при достижении определенного ценза. Этот орден будет неким социальным институтом, который будет открыто взаимодействовать с населением.
Практики работы с подобными механизмами накоплены в истории человечества. К современному варианту ближе всего подошли в Советском Союзе, создав организации типа комсомола, пионеров. Эти организации показали себя достаточно успешно. Прописав некий идеальный образ пионера, туда были введены программы поведения. Существовали способы включения человека в категорию людей связанных с организацией. После включения человек попадал под влияние информации, описанной в этом ордене. И это его как-то меняло. Таким образом можно регулировать поведение людей, задавать положительные модели.
Но аналогичное можно делать не только с молодежью, но и с глубинным государством. Глубинное государство – это по сути самые успешные в социуме люди. Эти люди очень плохо контролируются в силу их качеств и особенностей характера. Вводить их в какие-то ордена, категории, нужно таким образом, чтобы им это льстило, чтобы они ощущали это как некую привилегию. А дальше их нужно включать в идею того, что ты, добившись чего-то, должен помогать населению.
На самом деле большинству людей нравится помогать кому-то. Просто они не всегда знают как это делать правильно. Но если задать определенные направления, создать рельсы, то большинство из них включится в это по зову сердца, по своему желанию. Многие из этих людей достигли «потолка» и теряют смысл жизни. Зарабатывать все больше средств, когда у тебя и так их уже очень много, в определенный момент становится не интересно. Именно эта категория людей более всего страдает депрессией и потерей смысла жизни. Достигнув максимума в социуме, они не понимают, чем им дальше заняться. Некоторые из них находят какие-то самостоятельные способы «творить добро». Но мы можем все это упорядочить и организовать на уровне правительства. Создать для этих людей нишу, которая позволит им реализовать их возможности в позитивном русле. Мы можем включить их в управлением социумом параллельно, по факту достижения этими людьми определенного статуса.
Взаимодействие картин мира
Одну и ту же территорию могут модулировать разные картины мира при условии, что они не пересекаются. В первой части мы рассматривали территорию как площадь в виде сотовой структуры. Вся территория разбита на некие ячейки и, если существует главная картина мира, которая модулирует одну из ячеек, то все остальные картины мира будут иметь статус дополнительных.
Если дополнительная (вторичная) картина мира начнет повышать свой статус до главной, между двумя картинами мира произойдет конфликт.
Для примера можно рассмотреть территорию России. Большая часть городов здесь модулируется православием, но есть исламские территории. До тех пор, пока на одной из таких территорий ни произойдет попытка изменить доминантную картину мира, все будет спокойно. При попытке наложить на исламскую территорию православие и наоборот возникнет конфликт. При этом в одном городе может существовать несколько картин мира, но с разным статусом.
Так, есть города, в которых доминирует православие, но при этом там есть исламские храмы. При увеличении числа храмов в социуме зреет сопротивление и идут разговоры о том, что «нас захватывают». Именно так ощущает себя человек, связанный с той картиной мира, которую вытесняют с территории. Т.е. одна ячейка пытается ужать другую. До определенного уровня это взаимодействие является слабым. Пока одна ячейка достаточно большая, а другая маленькая, большая не чувствует опасности и ведет себя спокойно. Но при достижении каких-то критических точек возникает страх, который передается населению и вытекает в конкретное поведение.
Если отойти от темы религиозных картин мира, то то же самое происходит и в остальном. Существует наука, и есть картины мира, которые не пересекаются, скажем, биология и физика не пересекаются и не конкурируют между собой. Но в физике может быть несколько школ, несколько ведущих направлений. Одна идея конкурирует с другой. И тогда между ними пойдет конфликт, т.к. идет попытка модулировать главным сигналом одну и ту же ячейку.
Есть политические партии, и у них есть взгляды, картины мира. Эти люди слушали разных преподавателей и читали разные книжки. Они по-разному представляют себе мир. И между ними так же пойдет подобное взаимодействие. Важно понимать, что взаимодействует не какой-то конкретный человек с другим человеком, а идет конкуренция двух информационных баз между собой.
Люди из конкурирующих картин мира могут быть достаточно агрессивны друг к другу и даже наносить физические увечья оппоненту в процессе столкновения. Такое мы можем наблюдать как на симпозиумах ученых, так и в аудиториях политиков.
Можно сказать, что есть сильные взаимодействия и слабые. Мощность зависит от массы, от того, какое количество людей связаны с картиной мира. Так, столкновение между собой самых крупных картин мира, которые мы называем «мирами» или «цивилизациями» (было описано восемь штук), будут вести к крупным войнам и сражениями. Последствия от такого взаимодействия будут несопоставимы с тем, что происходит в отдельной стране в рамках столкновения двух партий.
Большинство людей сами картины мира не создают. Они включаются в какие-то действующие картины. Можно сказать, что они выбирают между взглядами – в какой взгляд им поверить. Разделяя взгляд они фиксируются в картине мира. И в случае столкновения картин мира, битвы за ячейку, пойдет столкновение между людьми из разных миров.
Одна территория модулируется множеством разных картин мира, но там есть доминантные, главные. И Такая территория связывается с этой картиной мира. А те, что вторичные, они как бы в гостях находятся на территории. И в случае битвы между картинами мира эти люди почувствуют на себе удар, даже несмотря на то, что они ничего такого делать не собирались и ни в чем не участвовали. Им захочется покинуть территорию, где пойдет биение.
Необходимо выработать конкретные правила, которые связаны с модуляцией картины мира какой-то территорией. Сейчас государства стараются не занимать ничьих позиций и не связывать правительство с какой-то конкретной моделью мира. Потому что если это происходит, то это не дает другим людям с другой картиной мира на этой территории находиться. А эти люди могут быть источником важной информации или важного навыка, что наносит ущерб государству. Для государства стало выгоднее не занимать ничью сторону.
Необходимо ввести статус картин мира на территориях, чтобы обозначить их права. Скажем, есть исламский мир, и у него есть свои территории, и там эта картина мира главная. Все остальные там в гостях и они должны вести себя как в гостях. Они не должны пытаться перестроить эту территорию жестким и конфронтационным способом, т.к. это придет к столкновению. Есть картины мира православные, и там действует такая же логика. Люди должны ощущать, где какая территория, чтобы формировать более правильное поведение.
Права носителей разных картин должны быть четко оговорены и согласованы. Это как правила поведения в школе или на заводе, которые связаны с техникой безопасности, которые помогают избежать болезненных последствий.
Вторичные картины мира не должны пытаться девальвировать доминантные, понизить их статус на территории. Люди разделяющие доминантные картины мира так же могут иметь какие-то обязанности по отношению к вторичным картинам мира. Должно быть оговорено сколько людей может существовать на территории со вторичной картиной мира. Это связано с тем, чтобы доминантная не начала выдавать сопротивление, чтобы не возник конфликт.
Мы должны начать думать в другом масштабе, на уровне групп, социумов, а не на уровне поведения конкретного человека. Цель этой книги донести идею того, что в основе поведения людей лежит не их личность, а картина мира, которую они разделяют. И эта картина мира существует сама по себе, отдельно от человека.
Еще раз о причинах создания единой цивилизации и осознанного управления ей
Мы можем рассмотреть человечество как группу людей, которые смотрят разные передачи. Одна группа смотрит исламский мир, другая русский, третья китайский, четвертая западный вариант мира, пятая индийский, шестая африканский, седьмая мир, связанный со странами Океании, и восьмая – латиноамериканский мир. Внутри этих групп люди так же видят немного отличный друг от друга вариант мира, и это подканалы внутри каналов. Глобально есть восемь групп, которые видят неодинаковый мир. Хотя мир для всех существует объективно и это один и тот же мир, взгляд на этот мир отличается из-за разницы в менталитете. Есть как бы один телевизор, который показывает разные каналы.
Дальше мы можем утверждать, что никакого правильного или неправильного варианта мира не существует. Канал не может быть истинным или ложным. Каждый вариант мира выдает какое-то поведение. У поведения есть образ жизни, есть результат. И мы можем говорить о разных результатах в разных картинах мира.
Любая картина мира – она не вечна. Проанализировав историю человечества, можно увидеть, что картины мира меняются, причем довольно быстро. Люди с каждым поколением видят какой-то следующий вариант мира. Отсюда «конфликт отцов и детей».
Если картины мира менялись все тысячи лет нашей истории, то, очевидно, что они будут продолжать меняться и дальше. Даже сейчас, посмотрев на картину мира людей второй половины 20 века, мы можем увидеть серьезную разницу с той, которая формируется у людей в 21 веке. Это касается всего – начиная с научных моделей мира, заканчивая социальными.
Если кто-то думает, что наука видит всегда правильный мир, то я просто напомню вам, что только за 20 век физика минимум 3 раза полностью пересмотрела свои взгляды. В начале 20 века (всего век назад) Ли де Форрест предложил технологию радиовещания, за что получил иск от прокурора о том, что он мошенник и придумал то, чего не существует. Профессор математики Ньюкомб в 19 веке обосновал математически, что никакие тела тяжелее воздуха летать не могут (это была реакция на попытку создать самолеты). Герц требовал от торговой платы запрет на изучение герцинских волн т.к. с его точки зрения в их изучении не было смысла, т.к. они неприменимы. Гельмгольц доказал, что Солнцу осталось жить несколько сот тысяч лет. В 20 веке существовала теория эфира, в которую так же верил Эйнштейн и практически все физики того времени. Но эта модель была опровергнута и т.д. Все эти вещи в свое время были приняты научным сообществом и рассматривались как истинные. Этот список можно продолжать очень долго. Люди всегда были в чем-то убеждены, в том числе и ученые, а потом оказывалось, что все это по-другому устроено. Это связано с тем, что картина мира развивается вместе с социумом. И мир, который мы видим сейчас, который считается истинным, через 100 лет будет ложным. И будет принят какой-то иной взгляд на мир. Вот это важно понимать.
Мы имеем какие-то разные картины мира на разных территориях, и эти картины мира динамичны – они развиваются. Существуют определенные конфликты, ведущие к войнам, которые базируются на том, что эти картины мира отличаются. Такие конфликты возникают в момент, когда одна картина мира начинает модулировать территорию с другой картиной мира. Такие территории в геополитике называются зонами разлома цивилизации.
Попытки наслаивать свою картину мира на другие территории будут вести к нестабильности и росту напряжения. Представьте себе, что люди играют в волейбол, а на поле заходит новая группа и начинает всем навязать правила футбола. И народ не понимает, во что играть, по каким правилам все здесь теперь работает. Возникает спазм на уровне сознания от неспособности определиться с поведением. И происходит отторжение принесенной картины мира.
Картину мира можно установить, но делать это нужно мягко. Существует представление о культурном обмене, при котором картины мира накладывают друг на друга без отторжения.
Пока у нас есть разрозненная цивилизация, которая видит один и тот же мир по-разному и живет в нем как-то иначе – не так, как другие, нам нужно быть очень осторожными с этим. Взаимодействие разных социумов между собой часто приводит к тому, что один социум начинает доминировать над другим. Тому, над кем доминируют, это не нравится, и возникает конфликт.
Социумы рефлекторно пытаются расшириться. На определенном этапе они идут на экспансию. Когда где-то накоплено информации больше, чем в другом месте, то внутри цивилизации возникает стремление восстановить баланс. И один социум, накопивший положительный избыточный потенциал, разряжается в отношении социума с отрицательным потенциалом. Если это произойдет резко, то второй социум почувствует угрозу для себя и закроется. При попытке продолжить процесс начнется война, конфликт.
Долгое время человечество развивалось только в условиях конфликта, войны. Вся наша история связана с войной. Развитие технологий во многом завязано на войны. Передача культуры сильно зависит от войны. Это связано с тем, что социумы взаимодействовали между собой, но ими никто не умел управлять, и это взаимодействие шло бесконтрольно. Да, развитие шло, но с потерями, с потрясениями.
Нам необходимо определить тип взаимоотношений между социумами и взять поведение социумов под контроль. Долгое время именно они управляли политиками. По всей видимости, мы близки к тому, чтобы изменить это и начать контролировать их. Для этого нам нужна структура, которая будет находиться над социумами. И нам нужна группа политиков, которая будет мыслить за пределами одного социума, одной картины мира.
Построение такой цивилизации, в которой признаны социумы как отдельные картины мира, позволит устранить угрозу большой войны. Последняя наша попытка устранить вероятность войны была связана с тем, что мы друг на друга навели по 6000 ядерных боеголовок и это сдерживало начало большой битвы. Представьте себе, что два человека навели друг на друга пистолеты и это причина почему мы не стреляем друг в друга. Потому что при выстреле умрут оба. Со временем возникает привыкание к этой ситуации и ослабевает страх умереть. Когда ты все время стоишь под дулом пистолета, то привыкаешь к этому и перестаешь это учитывать. Подобное происходит и сейчас. Очевидна тенденция, при которой люди стали более спокойно относиться к уничтожению человечества. Нет гарантий, что эта тенденция полностью не сотрет страх быть уничтоженными. И то, что нас сдерживало, может прекратить это делать.
Нам необходимо полагаться на какие-то более серьезные вещи, которые гарантируют нам выживаемость на уровне цивилизации, нежели чем наведение друг на друга оружия. Решив проблемы самоуничтожения, фактор, который сдерживает развитие науки, прекратит действовать. Произойдет объединение научных школ, что приведет к резкому технологическому скачку. Очевидно, что в сотрудничестве друг с другом мы можем создать намного больше, чем в ситуации, когда мы друг друга боимся, все скрываем друг от друга и сдерживаем друг друга. Единственная причина, по которой мы это делаем – это страх. Этот страх очень глубокий и связан с социумом. Социум боится умереть, он боится, что его картина мира, культурный код будут размыты и утрачены. И он будет бороться за это до конца. Нам необходимо начать уважать картины мира других социумов и тот культурный код, который там накоплен.
