Kitabı oku: «В поисках утраченного», sayfa 9

– Отлично! – воскликнул Антон Романович и бросился к другому ящику.

– Что там? – спросил профессор.

– Черт! – выругался Богданов. – Здесь один только пепел, да почти полностью сгоревшие обложки, что не поймешь, что это было. Все пропало!

Подойдя к следующему ящику, он с надеждой запустил руку внутрь.

– Здесь, что-то есть! – воскликнул Антон Романович. – Идите скорей сюда.

Положив книгу на угол ящика, мужчина подошел к Богданову, который уже вытащил манускрипт и очищал его от пепла.

– Посмотрите, – сказал он, протягивая книгу профессору. – А я еще посмотрю. Похоже, там еще что-то было.

– Не верю своим глазам, – проговорил Владлен Маркович, аккуратно перелистывая страницы. – Это один из потерянных томов Тацита.

– Господи! Слава тебе! – воскликнул Богданов, доставая книгу. – Еще одна! Держите, а посмотрю в тех двух ящиках.

Обшарив их полностью, но не найдя ничего уцелевшего, Антон Романович выругавшись, подошел к профессору.

– Там пусто! – с досадой проговорил он. – Похоже, только три манускрипта и уцелело. Черт! – вновь выругался он. – Я предполагал всякое, но только не такого расклада.

– Да скверно, – согласился Владлен Маркович, заворачивая книги в свой пиджак. – Какие сокровища пропали!

– Неужели все кончено, профессор? – спросил Богданов подавленным голосом, присев на один из ящиков. – Я не могу поверить, что Либерии больше нет. Столько трудов и напрасно.

– К сожалению, Антон Романович, но это факт. Все, что осталось от знаменитой библиотеки, так это эти три книги.

– Что ж, Владлен Маркович, пойдемте! – проговорил Богданов, поднимаясь с ящика. – Здесь нам больше нечего делать.

Выйдя наружу, Антон Романович с наслаждением вздохнул свежего воздуха.

– Наконец-то! – услышал он рядом с собой. – А то я уже собирался спуститься к вам.

– А. Борис это ты, – проговорил Богданов, повернувшись на голос.

– Я, Антон Романович! Я! – улыбнулся мужчина. – Ну, что там?

– Все Борис – это конец! Эти вандалы уничтожили библиотеку.

– Нам удалось спасти только чудом уцелевшие три экземпляра, – добавил Владлен Маркович, подходя к Богданову, прижимая к груди книги.

– Как уничтожили?

– Просто! Взяли и сожгли.

– Но зачем?

– По принципу – не доставайся ты никому!

– Варвары!

– А вот, кстати, и они, – Антон Романович кивнул в сторону приближающихся людей в главе со священником, который на ходу отдавал, какие-то распоряжения. – Профессор, идите к машине и ждите нас там. А мы с Борисом Львовичем побеседуем с ними.

Глава VII

I

Григорьев остановил машину у дома, на который ему указал Хранитель. Выйдя, Сергей, окинул взглядом здание, представлявшее собой потрепанный временем купеческий особняк.

– Прошу вас, Сергей Алексеевич, – проговорил Алексей Иванович, открывая входную дверь ключом.

– Что это за дом? – спросил Григорьев, подходя к двери.

– Какая разница! – отмахнулся Хранитель, входя внутрь.

Войдя следом, Сергей оказался в довольно просторном холле, с ведущей наверх лестницей.

Поднявшись, Алексей Иванович остановился возле двери. Обернувшись, жестом подозвал Григорьева.

– Мы пришли, – сказал он, посмотрев ему в глаза. – Дальше я вам не помощник. Дальше все будет зависеть только от вас. И будьте внимательны в принятии решения!

– Хорошо! А…

– Ш-ш-ш! – перебил Хранитель, приложив палец к губам, и открыл дверь.

Перед молодым человеком предстало небольшое помещение, с довольно странной обстановкой. В нем кроме стола посредине, отсутствовала вся остальная мебель.

– Что это за комната? – спросил он.

– Это не комната, – ответил Алексей Иванович, улыбнувшись. – Это карта!

– Карта?! – с удивлением переспросил Сергей.

– Да карта.

– Вы, наверное, шутите?

– Я, разве, похож на шутника?

– Простите, я не это имел в виду, – смутился Григорьев, рассматривая помещение. – Просто, как-то неожиданно все это. Такого расклада, я просто не ожидал.

Хранитель снисходительно улыбнулся.

– И с чего же эта карта начинается? – спросил Сергей, то ли себя, то ли своего спутника.

– Как всегда с подсказки, которая ждет вас на столе, – ответил Алексей Иванович, указав рукой.

Подойдя к столу, Сергей взял конверт, лежащий посредине, и распечатал его. Пробежав небольшой текст, Григорьев повернулся к стоящему у порога Хранителю.

– Что это? – спросил он.

– Как я вам и сказал – подсказка. Но, повторяю, будьте внимательны. У вас только один шанс.

– «Отверни взор свой от мирского, сними пелену с глаз своих и тогда ты сможешь вкусить плод духа моего», – пробормотал Сергей, еще раз прочитав запись на листке. – Итак, если эта комната – карта, то и ответ должен быть в ней. Хм, задачка! – продолжал бубнить он себе под нос. – «Отверни взор свой от мирского». И что же здесь мирское? Если кроме стола тут ничего и нет. Стоп! Стол! Конечно же, стол! Итак, значить дело не в столе, а то, что перед ним. А перед ним у нас окно. Так, хорошо! Теперь, что может означать – «снять пелену»?

Продолжая размышлять, Григорьев подошел к окну. Остановившись возле него, он посмотрел на висящую занавеску.

– Похоже, это и есть «пелена», – проговорил он, проведя рукой по материи. – Что-то уж больно просто все. Или же…

Повернувшись, Сергей, как пригвожденный замер на месте. На противоположной стороне располагалось такое же окно.

– Вот тебе и раз! А точнее два, – растерянно пробормотал он.

Посмотрев на Хранителя, который невозмутимо смотрел на него, Сергей вернулся к столу.

– Так, спокойно! Давай начнем все с начала. Итак, «отверни взор свой от мирского». Если предположить, что это не стол, тогда все дело должно быть занавеске.

Подойдя вновь к окну, Григорьев стал рассматривать ее.

– Обычная занавеска, из какой-нибудь крестьянской избы, с узорами по окантовке. Ага! Помимо узоров здесь еще и изображения – рыбок и различных зверюшек. Так! Хорошо! А на другой, что у нас?

Повернувшись к противоположному окну, Сергей стал разглядывать висевшую занавеску.

– Так! Что у нас здесь? А здесь, похоже, тоже самое – окантовка с узорами и зверюшками. Ай, нет! Это не зверушки, а, вроде бы, барашки.

Подойдя к окну, Григорьев, внимательно посмотрел на окантовку.

– Да! Точно! Это барашки. Итак, что мы имеем. На одной – рыбки и зверушки, на другой рыбки и барашки. А если перевести с аллегорического на человеческий, то получается: рыба – это Христос, а барашки или, точнее, овечки – это народ. Тогда получается, что, именно, за этой занавеской «ты можешь вкусить плод духа моего».

Сергей отодвинул занавеску. На подоконнике, перед ним, предстала большая шкатулка старинной работы. Облизав, пересохшие от волнения губы, открыл ее. Достав из нее аккуратно сложенные листы, разложил их на столе.

– Сколько у меня есть времени, чтобы посмотреть их? – спросил он, повернувшись к Хранителю.

– Я полагаю минуты три, – спокойно ответил Алексей Иванович.

– Что? Как три минуты? Да за это время, не то чтобы посмотреть, пролистать не успеешь! – воскликнул Григорьев, с удивлением уставившись на Хранителя.

– Это копия, – невозмутимо продолжил Алексей Иванович. – Она написана специальными чернилами, которые растворяются при соприкосновении с дневным светом. Пролистать и изучить ее вы сможете потом, а сейчас, я рекомендовал бы вам сфотографировать ее на свой аппарат.

– Черт! – выругался Сергей, доставая телефон. – А это идея! Спасибо за совет!

Отщелкав по несколько раз каждый лист, Григорьев взял один из них.

– Хорошая копия. Я бы даже сказал, что отличная, – проговорил он, разглядывая ее. И тут, на его глазах, надписи стали исчезать. Посмотрев на стол, где лежали другие листы, он увидел туже картину. Положив пустой лист, Сергей посмотрел на Хранителя. Тот пожал плечами, как бы говоря, что, мол, я тебя предупреждал.

Обведя еще раз комнату взглядом, Григорьев взглянул в окно. За колыхавшейся листвой на него смотрел величавый особняк, явно не купеческого происхождения.

– Что это за строение? – спросил он.

– Все, что осталось от имения князя Грузинского, – вздохнув, проговорил Алексей Иванович. – Однако нам пора. Вы выбрали свой путь. Дальше все будет зависеть от вас.

II

Обменявшись рукопожатием, мужчины, расположились в креслах друг напротив друга.

– Что за спешка, монсеньор Франческо? – спросил один из них в сутане кардинала.

– У меня срочные новости, монсеньор Францишек, – улыбнувшись, ответил легат.

– Такие срочные, что отказались даже от обеда?

– Мне бы хотелось вначале решить некоторые вопросы, а уж потом предаться спокойно трапезе.

– Что ж, я весь внимание.

– Во-первых, мои люди сумели раздобыть еще три экземпляра книг из Либерии царя Ивана.

– Вот как! Интересно! – оживился кардинал Польши Францишек.

– И мне хотелось бы, чтобы вы, как специалист в этой области подтвердили их подлинность.

– С удовольствие окажу вам эту услугу.

– Тем более что, судя по информации, это последние экземпляры, – продолжил легат.

– Неужели Апостольская библиотека Ватикана собрала полностью Либерию царя Ивана, за исключением тех фолиантов, что хранятся в государственной библиотеке Москвы? – удивился кардинал.

– Увы! К сожалению нет. Дело в том, что недостающая часть Либерии сгорела в огне, кроме тех трех книг, о которых я вам говорил.

– Ну, это старая песня русских – улыбнулся Францишек. – Она у них горела уже несколько раз. То в Смутное время 1612 года, то во время пожара Москвы в 1812 году.

– Однако на этот раз информация точная.

– Вы меня пугаете и удивляете, Франческо. Разве можно верить русским? Этим схизматикам! Да и вообще, откуда у вас такая информация?

– От моего человека из России. Это проверенный долгой и верной службой человек. И я ему доверяю, как самому себе.

– О, мой Бог! – кардинал поднялся и прошелся по комнате. – Какая утрата! Какая утрата!

– Пути Господни неисповедимы, – подытожил легат.

– Что да, то да! На все Его воля! Ну, а, где эти оставшиеся ваши три книги?

– С минуту на минуту должны прибыть к вам. Их, кстати, привезет, как раз тот самый человек, о котором я вам и говорил. От него мы и узнаем все подробности.

– Что ж! По…

Но не успел он закончить фразу, как раздался стук в дверь.

– Да, – произнес кардинал, присаживаясь в кресло.

На пороге служка, вежливо склонился в поклоне.

– Что случилось Янек?

– Монсеньор, там пришел человек, о котором меня предупредил монсеньор Франческо.

– Замечательно! Проводи его к нам.

Поклонившись, служка удалился, закрыв за собой дверь. В комнате, на какое-то время, повисла тишина. Пока вновь не раздался стук в дверь.

– Да, – сказал кардинал, приглашая войти.

В комнату вошел мужчина средних лет, держа в руках объемный сверток.

– А, господин Богданов, рад вас видеть, – сказал легат, поднявшись с кресла. – Монсеньор, разрешите вам представить – Богданов Антон Романович. А это, – легат указал на кардинала, – кардинал Польши монсеньор Францишек.

Богданов вежливо пожал протянутую легатом руку и почтительно склонился перед кардиналом.

– Проходите, Антон Романович. Присаживайтесь к столу, – на хорошем русском языке проговорил Францишек.

– Благодарю! – ответил Богданов, присаживаясь на стул.

– Итак, Антон Романович, – перешел сразу к делу легат, – расскажите нам в подробностях, что вы, в нескольких словах, сообщили мне по телефону.

– Мне с самого начала начать? – переспросил Богданов.

– С самого начала, – кивнул головой кардинал.

– Ну, если опустить подробности, – начал Антон Романович, – то узнав, где Хранители прятали карту Либерии, я решил привлечь к этому делу одного богатого, но жадного коллекционера.

– А почему вы сами не взялись за него? – спросил Францишек.

– Хранители меня знают, я когда-то работал на них.

– Понятно! Простите, что вас перебил, продолжайте.

– Так вот! Князев ухватился за мое предложение и похитил карту. Однако карта оказалась зашифрованной, и ему пришлось нанять специалиста, чтобы тот помог ему разобраться с ней.

– Простите, что опять перебиваю вас, но откуда у вас такие подробности? – вновь вмешался кардинал.

– А все очень просто, – ответил Богданов. – Среди людей Князя у меня был свой человек, который и докладывал мне все, что происходило там.

Францишек удовлетворенно кивнул головой.

– Дальше мои люди стали следить за всеми действиями этого следопыта, который, кстати сказать, оказался довольно толковым малым. Он то и вывел меня на тайник. Однако, похоже, за ним следили и Хранители. Поняв, что перепрятать книги они не успевают, они решили их сжечь. По принципу: ни себе, ни людям.

– Как же так получается, Антон Романович, – снова встрял кардинал. – Вы говорите, что Хранители следили за этим спецом и тут же говорите, что они не успевали перепрятать Либерию?

– Дело в том, что я опередил этого спеца. Пока он шел по карте, я вычислил, где она заканчивается. Но, к сожалению, тоже не успел.

Францишек вопросительно посмотрел на Богданова.

– Видите ли, монсеньор, у Хранителей кругом глаза и уши. Поэтому я старался держаться в тени. И только на заключительном этапе мне пришлось из нее выйти, чтобы использовав эффект неожиданности накрыть тайник. Поняв свою ошибку и просчет, Хранители и пошли на эту крайнюю меру. Вот все, что осталось от Либерии.

С этими словами Антон Романович положил на стол сверток, который держал все это время. Оба и кардинал, и легат встали и подошли к столу. Франческо развернув сверток, взял лежащую сверху книгу. Проведя по ней рукой, протянул кардиналу.

– Что скажите, монсеньор? – спросил он.

Взяв фолиант, Францишек бережно открыл его. Пролистав несколько листов, он также бережно положил его на стол. Такой же беглый осмотр последовал и с другими книгами.

– Это они, – подтвердил кардинал, хриплым от волнения голосом. – О, Боже! Какая жалость, что остальные безвозвратно потеряны. Каким же чудом эти уцелели?

– Они находились на самом дне ящиков, – ответил Богданов. – А весь жар приняли на себя те, что были сверху. От них практически ничего не осталось. От одних обгоревшие обложки, а от других только металлические уголки.

– Запах гари впитался и в них, – сказал легат, понюхав одну из книг. – А у этой бедняжки, – взяв другую книгу, – даже краешки листов подгорели.

– Варвары! – со злостью выпалил кардинал.

– Они были ими все время, – согласился Франческо, присаживаясь в кресло.

– Антон Романович, простите меня за мою назойливость, – сказал Францишек, также присаживаясь в кресло. – Можно задать вам еще несколько вопросов.

– Да, конечно.

– Поймите меня правильно, я их вам задаю, не из-за того, что мы с монсеньором Франческо вам не доверяем, просто оказавшись в такой стрессовой ситуации, любой нормальный человек может не обратить внимания на, казалось бы, естественные прорехи.

– Я вас понимаю. Задавайте.

– Для начала, постарайтесь вспомнить до мельчайших подробностей эту всю ситуацию.

– Хорошо! Что вас интересует?

– Во-первых, вам не показалось странным, что книги в ящиках сгорели, а сами ящики целы?

– Нисколько. Потому что внутри они были обиты железом.

– Ага, понятно! А то, что в ящике, где лежали книги, все сгорели, а эти нет?

– Не совсем так. Вы меня, наверное, не так поняли. Эти три книги лежали не вместе, а в разных местах. А в некоторых ящиках, вообще, был один пепел с останками обгоревших обложек.

– Хорошо! И последний вопрос. Не показалось ли вам странным, что Хранители столько лет оберегали эту библиотеку и вдруг решились на такое?

– Этот вопрос, я и сам себе много раз задавал, монсеньор, но найти вразумительного ответа так и не смог. Единственное, что приходит на ум, так это то, что кто-то из них просто сошел сума.

– А не приходило вам на ум, как вы говорите, что они могли разделить Либерию на две части?

– Я же вам уже говорил, что у них просто не было времени на такие действия.

– Я помню, помню! Но они могли ее разделить еще раньше.

– Подожди! – после небольшой паузы проговорил Богданов. – А ведь и вправду, они могли это сделать. Я как-то упустил этот момент.

– Что именно?

– Судите сами. Ведь действительно странно! Если библиотека хранилась в одном месте, то зачем было составлять две карты?

– Прекрасно, господин Богданов! Прекрасно! Вот мы с вами и подошли к истине.

– То есть, – вмешался в разговор легат. – Вы хотите сказать, что Хранители изначально разделили Либерию на две части. И когда наш друг накрыл один из тайников, то они решили пожертвовать им, ради спасения второго. При этом, идя на такой жертвенный шаг, они хотели создать иллюзию гибели всей библиотеки, тем самым спасая вторую ее часть. Следовательно, эта вторая часть наиболее ценна для них.

– Браво, Франческо! – захлопал в ладоши кардинал. – Браво! Именно так все и было. Конечно, – нахмурил он брови, – гибели части Либерии – трагедия. Но нас ждет утешительный приз – ее вторая часть. И здесь мы не должны совершить ошибки. Надо будет подумать и разработать четкий план наших действий. И если понадобится задействовать все наши возможности.

– Подождите, монсеньор! Подождите! – усмехнулся легат. – Это была просто моя версия. Неужели вы и вправду считаете, что Хранители могли разделить Либерию?

– А, почему и нет!

– Но сторожить два тайника намного сложнее. И шанс наткнуться на два намного больше, нежели на один.

– Согласен! Но мне не верится, что они вот так, запросто, взяли и сожги ее всю.

– Здесь и меня мучают смутные сомнения.

– Так в чем же проблема?

– Проблема в том, если допустить, что сгорела первая часть библиотеки, где нам искать вторую ее часть?

– Да вы сами на этот вопрос дали ответ.

Франческо с удивлением посмотрел на кардинала.

– Вы же сами сказали, что два тайника это большие проблемы. Поэтому, я полагаю, что второй должен быть, где-то недалеко. И в быстрой доступности, при необходимости.

– То есть в том же Лыскове?

– Нет! Это навряд-ли! – замахал рукой кардинал. – Смысл держать все яйца в одной корзине.

– И, где же, по-вашему?

– Мне, почему-то, кажется, что это Заволжье. Там много старообрядческих церквей и скитов, в которых много еще сохранилось и старообрядческой литературы. Непосвященному человеку сложно было бы отличить, что, да где. Тем более что написаны и те и другие, как вам известно, на старославянском языке.

– Что ж! В ваших словах есть смысл, – согласился легат. – Давайте проверим эту вашу версию.

III

Лариса смотрела на Сергея, который молча курил сигарету на балконе.

– Сереженька, что с тобой? У тебя вот уже второй день, какой-то подавленный вид.

– Да нет, все нормально, – ответил он, затушив сигарету.

– Но, я же вижу, что, что-то тебя гложет.

– Да карта эта у меня из головы не выходит.

– Ну, если хочешь, завтра суббота, давай на выходные съездим, опять, в это Лысково.

– Я и без Лыскова ее уже прочитал.

– Так в чем же проблема?

– Да ерунда, какая-то получается.

– Я тебя не понимаю! Ты можешь толком объяснить?

– Смотри, – начал Сергей. – Мы закончили наши поиски в Колычеве. По логике вещей, вторая часть карты должна была начаться именно там, где и закончилась ее первая часть. Однако она начинается, где бы ты думала?

– Ну откуда я могу знать!

– Опять с Исадах.

– Ух ты! – удивилась Лариса. – А ты не ошибся?

– Я несколько раз проверял и перепроверял, все один к одному. Но это, как говорится: полбеды! Заморочка в том, что она опять приводит нас в Колычево.

– Вот это да!

В комнате на время повисла тишина.

– Может ты, что-то упустил? – спросила Лариса, нарушив молчание.

– В каком смысле?

– Откуда я знаю! Ты же общался с этим Хранителем!

– Да мы с ним о карте, практически, и не разговаривали.

– Но, что-то он тебе сказал, все-таки.

– Это было уже в Лыскове, – сказал Сергей, сев на стул, напротив Ларисы, – когда мы приехали, в какой-то старый дом. Там, на втором этаже, мы остановились возле странной комнаты, в которой, кроме стола, больше ничего не было.

– А почему она показалась тебе странной?

– Не знаю! – пожал плечами Григорьев. – Просто интуитивно.

– Хорошо! А, что Хранитель тебя сказал о ней?

– Его ответ, кстати, меня удивил еще больше. Когда я его спросил: что это за комната? Он сказал, что это не комната, а карта.

– Карта? – переспросила Лариса.

– Да!

– Интересно! И как ей надо было пользоваться?

– На столе лежала записка с зашифрованной подсказкой, – ответил Сергей. – Расшифровав ее, я и нашел карту.

– Подожди! Где ты нашел карту, если, как ты говоришь, в комнате, кроме стола больше не было никакой мебели?

– На одном из подоконников, конечно. По подсказке, надо было, просто, определить, какой из двух подоконников верный. Вот и все!

– Что все? Ты меня совсем запутал.

– В чем?

– Как в чем! В начале, ты говоришь, что Хранитель тебе сказал, что комната это и есть карта. Затем, ты говоришь, что карта была спрятана на подоконнике. Где логика, Сереженька?

– Черт! Ты меня запутала совсем!

– Это, я?

– Ну, а кто же?

– Здрасти, приехали! То у него карта там, то у него карта сям. А виновата, оказалась, я!

– Да не виню я тебя! Не сердись! Что-то, и правда, я сам запутался.

– Так, давай-ка начни все с начала и поподробней.

– Хорошо! Давай! – сказал Григорьев и встал со стула. – Итак, – начал он, пройдясь по комнате. – Я, действительно, удивился этой комнате и на мой вопрос, Алексей Иванович ответил, что это и есть карта. Чему я удивился еще больше!

– А дальше, что?

– Дальше, он сказал, что подсказка лежит на столе.

– И, что там было написано?

– Как сейчас помню: «Отверни взор свой от мирского, сними пелену с глаз своих и тогда ты сможешь вкусить плод духа моего».

– Что это означает?

– Как я понял, под «мирским», подразумевался стол, а под «пеленой» – занавески на окне. Отодвинув одну из них, на подоконнике я увидел шкатулку, в которой и лежала карта.

– Так! Опять двадцать пять! – раздраженно сказала Лариса. – Тебе не кажется, милый мой, что одна из карт – просто пустышка?

– Каких карт? – в свою очередь удивился Сергей.

– Вот тебе и на! – усмехнулась Лариса. – Ты же сам говоришь, что Хранитель назвал картой комнату, и на подоконнике ты находишь еще одну карту. Какая-то из этих карт, тогда ложная.

– Слушай, да ты, у меня, умница! – воскликнул Григорьев, стукнув себя ладонью по лбу.

– А ты сомневался? – засмеялась она.

– Нет, правда! Как до меня раньше это не доходило? Я, что-то зациклился на этой карте на подоконнике, а слова Хранителя, пропустил мимо ушей. Ведь не просто так он мне их сказал!

– И я так думаю, – согласилась Лариса.

– И если мы, теперь, посмотрим на весь расклад под другим углом, то у нас получается интересный коленкор.

– И какой же?

– А такой, – улыбнулся Сергей. – Я все понял! Во-первых, записку эту надо было читать в обратном порядке, как и первую часть карты. И тогда у нас получается следующее: «ты тогда сможешь вкусить плод духа моего, если снимешь пелену с глаз своих и отвернешь взор свой от мирского». А «мирское» – это и есть карта на подоконнике, которая, как мы уже знаем, ведет в тупик. И, которая так сбила меня с толку.

– А, во-вторых, что?

– А, во-вторых, то, что я увидел в окне.

– И, что же мы там увидели?

– Особняк князя Грузинского.

– То есть, ты полагаешь, что комната-карта ведет именно к нему?

– Абсолютно! Более того, я даже уверен, что там нас встретит уже другой и Хранитель.

– Почему ты так решил?

– Алексей Иванович, остался на пороге, когда я вошел в комнату. Он объяснил это тем, что не может мне подсказывать. Но, теперь-то мне понятно. Он просто не имела на это права. Там владения были уже другого Хранителя.

– Так, что ж получается, Сереженька. Этот Хранитель, этот Алексей Иванович, все время давал тебе подсказки, а ты как слепой их не замечал.

– Увы, да! И теперь мне даже понятно его разочарование, когда я, просто, спросил об этом особняке за окном, а он с такой грустью мне ответил. Черт! Каким дураком, я наверное, выглядел в его глазах.

– Ну и на старуху бывает проруха, – философски заметила Лариса. – Главное, что ты понял, в чем твоя ошибка. И мы, действительно, завтра может отправиться в Лысково, чтобы ты мог поставить окончательную точку.

– Или же многоточие, – проговорил Сергей, обняв свою подругу.

__________________________________________________________________________________

Подойдя к бывшему особняку князя Грузинского, Григорьев остановился в нерешительности.

– Ну, ты чего? – сказала Лариса, улыбнувшись.

Сделав еще несколько шагов, Сергей позвонил в дверь. На, какое-то время, повисла тишина. Вытерев, выступивший от волнения пот, он еще раз нажал на вызов. Но, снова, тишина! Григорьев, хотел было, развернуться и уйти, как дверь открылась. И к своему удивлению, он увидел на пороге Алексея Ивановича.

– Не чаял вас больше увидеть, Сергей Алексеевич, – не скрывая своего удивления, сказал он. – Вы тогда меня сильно разочаровали.

– А сейчас? – спросил Сергей.

– Сейчас! – улыбнулся Хранитель. – Может это и покажется вам странным, но рад вас видеть.