«Невозвратимое» kitabından alıntılar, sayfa 2
Никто никогда не поверит в истинность твоих добрых намерений, потому что, обладая твоей мощью, каждый захотел бы править миром,
Он помнил истину, которую часто повторял отец: хочешь узнать, каков человек, надели его маленькой властью.
«Выхода нет, – обреченно подумал Вяземский. – Ни для кого из нас. Мы все подобны этой мокрице. Живем бессмысленно и исчезнем, так и не успев понять, что нас убило».
Я выворачивался наизнанку каждый раз, когда сдавал своих людей. Мне приходилось заново ломать себя, чтобы предать каждого из них. Но только не тебя. Тебя я предал с легким сердцем.
Отец всегда призывал их с братом помогать другим, использовать свою силу во благо и служить родине. Но Книжник еще ребенком убедился, что зачастую люди принимают благородство за слабость. А пощада воспринимается как признание их исключительности.
Сейчас – кто-то разговаривает с деловым партнером, не зная, что завтра будет обманут. Сейчас – кто-то выйдет из ресторана и нарвется на карманника в темном переулке. Сейчас – кто-то идет на волнующую встречу. Сейчас – кто-то наслаждается прекраснейшим моментом в своей жизни. А кого-то убивают. Сейчас. И ни у кого нет возможности хоть немного изменить свое сейчас. Ни минуты, ни секунды нельзя прожить по-другому.
И каждый в итоге получит то, чего заслуживает.
«Движущийся палец пишет и, написав, двигается дальше. И все твое благочестие и ум не смогут уничтожить ни пол-строки, и всеми своими слезами ты не смоешь ни слова из написанного».
Если хочешь сломать человека – найди его близких.
Только теперь он понял, что в сожалениях о прошлом нет никакой красоты, никакой романтики, а только глухая невыносимая тоска, изъедающая душу. От которой не спрятаться за словами. Которую не исцелить ни временем, ни раскаянием.
