Тартар
Следующие месяцы я проводила в Адском кругу, который назывался Тартар, практически каждую ночь. Именно эта территория Ада была населена грешными душами и охранялась Ангелами и Нефилимами. И пока я была одной из полукровок, работала в одиночку. Как сказала однажды Кьяра, мой дар был особым. Только Нефилим мог помочь душам покинуть Ад и отправится в Свет.
Некоторые соглашались сразу, а кого-то приходилось упрашивать. На самом деле никто их не мучил. Души сами обрекали себя на вечные страдания, а чувство вины не давало им двигаться дальше. И тогда появлялась я, чтобы помочь им избавиться от этого чувства. Прикосновением руки к их головам я могла показать им тот самый момент их жизни, когда они оступились. Таких моментов были тысячи, но вину вызывал лишь один. Кто-то забыл признаться в любви жене. Кто-то сбил бездомного пса и не остановился, чтобы помочь. У кого-то вина была гораздо сильнее. Например, убийство. Но даже такие должны были покинуть Тартар однажды. Баланс! Кто-то уходит в Свет, а на его место приходят несколько новых.
Души в Тартаре эмоционально высушены, поэтому ими легко манипулируют Демоны. А этих засранцев тут тысячи, и все разные. От мелких Сааров до более сильных существ.
Самыми безобидными были Марширующие Призраки. Это низший ранг Демонов, которые собирались толпами и создавали шум. Мне доводилось их видеть, но пока удавалось не пересекаться. В случае необходимости я могла справится с ними в одиночку. Наверное.
Более опасными были Суккубы и Инкубы. Те являлись людям во снах. А Нефилимы для них были самой желанной и сочной закуской. Соблазнить Нефилима сложно, но возможно.
Мара и Морок. Здесь они были реальными существами. На Земле же они были бесплотны и вызывали у людей сонный паралич, питаясь отрицательными эмоциями и страхом.
Самыми опасными для меня были Чистые Демоны. Эти твари нападали исключительно на Ангелов. И даже будучи дочерью Самаэля, я старалась пока не попадать в их поле зрения. Им было запрещено находиться в Тартаре. И именно потому они кружили тут постоянно. Плевать они хотели на запреты.
Я ждала, когда с Нибиру прибудет первая "команда" Нефилимов.
Разлом для них уже давно был открыт и надёжно охранялся двумя Архангелами низшего ранга – Селафиилом и Иегудиилом.
Например, Селафиил – это "уши" Творца. Он слышит молитвы и помогает людям на Земле. Иегудиил пытается помочь грешникам встать на путь истинный. Но, судя по количеству душ в Тартаре, справляется он не особо хорошо. О чем я ему открыто и сообщила. После чего он превратился в молчаливого угрюмого Ангела и делает вид, что меня тут вообще нет.
– Селафиил, – я села на огромный камень у Врат и подвинулась ближе к полноватому Архангелу. – Как долго ждать прибытия Нефилимов?
Я в тысячный раз задавала этот вопрос и порядком надоела двум Архангелам, охранявшим Врата.
Немногословный Иегудиил нахмурился и смерил меня взглядом, полным презрения и ненависти. Селафиил же, наоборот, любил говорить со мной. Я задавала вопросы, а он с удовольствием отвечал на них, расширяя мои знания об Ангелах, Демонах, ритуалах и обрядах. Те знание, что я получила в университете, были ничтожными в сравнении с тем, о чём рассказывал Архангел. Я узнала очень много интересного и нового. Самое важное, что я вынесла из этих уроков – это новое представление о Творце. Творец был самой Природой. Великим Разумом, создавшим сотни миров.
– Скоро, Ави, – добродушный Селафиил потрепал меня за щеку, словно надоедливого младенца, который постоянно капризничает. – Всему своё время, милая. Наберись терпения. Учи законы Ангелов и Нефилимов. Познай собственные силы, в конце концов. Помогать грешникам – не единственное, на что ты способна.
Время пролетало незаметно. Часы превращались в дни, а дни – в месяцы. Но на Земле я всего лишь спала одну ночь.
Мне не было скучно в Тартаре, но очень хотелось поскорее увидеть других полуангелов. Почти каждую ночь, открывая разлом между двумя мирами, я буквально запрыгивала в Ад.
Чем чаще я приходила сюда, тем больше мне нравился этот таинственный сумеречный мир. Тот лес, в котором я впервые встретила Кьяру, больше мне не попадался. Но мне очень хотелось увидеть его ещё хоть раз.
Я ходила по пустым улицам. Заглядывала в разрушенные дома и иногда встречала одинокие грустные души. Я не пыталась с ними говорить, не пыталась помочь уйти. Просто следила за тем, чтобы они не путались с Демонами. Самаэль сказал однажды, что учить меня этой новой жизни не станет никто. Только я могу понять истинный смысл своего существования. И я начинала понимать. С каждым днём я становилась сильнее, быстрее и безжалостней. В мире людей мне довелось пережить так много горя. Я помню, как мне было больно. Эрик, папа и Итан.
Но тут всё быстро прошло. Моя разодранная в клочья душа исцеляла саму себя, и я физически ощущала, как она снова собирается в единое целое.
Вот только теперь это не была ранимая, романтичная и влюбленная душа маленькой девочки. Сейчас я даже сомневалась, что это можно было назвать душой. Это была мощная сила. Некий сгусток чистой голубой энергии в форме шара. А внутри него бушевал и бурлил вулкан. Это была ярость. Я знала, что однажды она вырвется из глубины моей новой души и будет, как поток раскалённой лавы, течь по моим венам и уничтожать всё на своем пути. А ещё я совсем разучилась улыбаться.
Улыбка была абсолютно неуместной в этом мире. Такой же неуместной, как, например, радуга ночью. Иногда я ухмылялась, когда избивала очередного Демона. Потому что знала, что мои силы не имеют границ. Я отлично понимала, что изменилась не в лучшую сторону. Злость, ненависть, жажда власти и безграничная свобода действий, могли сыграть со мной злую шутку. Я не хотела повторить судьбу Самаэля.
Уберечь меня от встреч с демоническими созданиями не мог никто, и приходилось драться. От хруста их костей, от вида чёрной липкой крови я получала какое-то странное удовольствие. Казалось, я просто становлюсь чудовищем. Скорее всего, так и было.
Самым важным, что я поняла, было то, что дорога в Рай лежит через Ад. И не одна душа, какой бы чистой она не была, не минует моего тёмного мира. И как бы люди не каялись, мы всё равно встретимся в Аду.
В который раз, проснувшись до наступления рассвета, я схватила смартфон и посмотрела на дату. Я действительно проспала несколько часов, но в Аду провела почти три месяца. На Земле мне было двадцать три. Там же, в Тартаре, я была девчонкой лет двадцати, не больше.
– Душа не имеет возраста, – прошептала я, поднимаясь с кровати.
Первым делом побежала в душ. Нужно было смыть с себя демонскую кровь и надеть нормальную одежду. Просыпалась я всегда в той одежде, что обычно носят в Тартаре. Спрятав чёрную майку и шорты в комод, я наспех натянула пижаму с длинным рукавом, чтобы мама не заметила порезы на руках.
Буквально неделю назад я купила пару сахарных поссумов у одного чудаковатого парня. Забавные зверьки покорили моё сердце с первого взгляда. Мама тоже была в восторге от малышей с глазками-бусинками. Сейчас я хотела проверить одну теорию. Не помню, где именно, но я слышала о том, что животные остро чувствуют присутствие в доме всякого рода существ. А так как я не была человеком, то они должны были реагировать на меня иначе.
Подойдя к клетке, я открыла дверцу и протянула руку. Пушистый малыш запрыгнул на мою ладонь и, забавно перебирая крохотными лапками, забрался на моё плечо. Лизнув шею, зверёк смешно чихнул и зарылся в мои волосы. Ничего необычного.
Насыпав в клетку горсть орешков, вышла на кухню. Шрамы от крыльев жутко чесались и саднили. Неужели я никогда не привыкну к тому, с какой болью разворачиваются крылья за спиной. Словно тысячи иголок впиваются в кожу, раздирая её изнутри.
Ужасно хотелось рассказать обо всём маме, но я боялась её реакции. Первое, что она сделает – потащит меня в психиатрическое отделение местной клиники. И это в лучшем случае. Не исключено, что она отведет меня к священнику, чтобы изгнал из меня "Демона". Но кроме мамы на Земле у меня больше не было никого.
Я обязательно расскажу ей, как только пойму, как это сделать.
До вечера я сидела над своими книгами и не заметила, как мама поставила передо мной чашку только что приготовленного ароматного чая с корицей. Вдохнув любимый запах, я улыбнулась и повернулась к маме. Но когда увидела её взгляд, улыбка медленно, как воск свечи, сползала с моего лица. Мама стояла напротив, скрестив руки на груди, и пристально смотрела на меня.
– Детка, – немного растягивая слова, заговорила она, – Я давно хочу поговорить с тобой, но не знаю, с чего мне начать.
– Начни с главного, мам.
Сейчас я вспомнила тот день, когда мама предложила уехать в Израиль. Тогда я так же ответила ей. С тех пор прошла целая вечность. Для меня точно.
– Ты странно пахнешь! – воскликнула мама и отвела глаза в сторону.
Ничего себе!
Я сделала глоток из чашки, поперхнулась и, округлив глаза, спросила:
– В каком смысле пахну? Чем? Я что, воняю?
– Нет-нет солнышко, – мама нервно хихикнула. – Ты не поняла меня. Когда ты проходишь мимо, за тобой вьется странный аромат. Запах свежести, каких-то цветов и чего-то ещё. Я не смогла определить, что это, но мне кажется, что от тебя пахнет Эдемским Садом. Раем. Наверное, ты думаешь, что я сошла с ума, но ты действительно пахнешь чем-то неземным. И вот ещё, – мама порылась в кармане халата. – Вчера вечером в твоей постели я нашла вот это.
Она положила на стол огромное чёрное перо. Перо из моего крыла. Я испуганно посмотрела на маму, не зная, что ответить.
– Я не знаю, – продолжила говорить мама. – Какой огромной должна быть птица, что обронила такое перо.
– Хочешь, поговорим об этом? – заорала я.
– Детка, я твоя мама. Ты можешь рассказать мне всё. Каким бы страшным это не казалось.
И в этот момент на кухне разбилось оконное стекло и появились Тени. Мама вскрикнула и спряталась за моей спиной. Схватив столовый нож, я рванула в самый центр скопления чёрной массы. Тени принимали форму людей. Теперь они были материальны, а значит, с ними легче бороться.
Воткнув нож в горло одной, я схватила вторую за предплечье и с силой дёрнула. Тень завопила и бросилась к окну. Вторая попыталась вытащить нож из глотки, но я умудрилась воткнуть его ещё глубже. Сейчас я чувствовала себя той самой Амазонкой, о которой так любила слушать сказки. Тень всхлипнула и разлетелась по кухне чёрными ошмётками. Вторая уже была за окном, но я успела затащить её обратно. Схватив за голову, я провернула её несколько раз. Хруста не было. Голова оторвалась от чёрного тела и вспыхнула прямо в моих руках. Хорошая драка! Вся кухня сейчас была залита чёрной кровью.
– Всё ещё хочешь поговорить? – задыхаясь спросила я маму. – Я Нефилим. Наполовину человек, наполовину Ангел. Это не птичье перо, мама. Оно моё!
В подтверждение своих слов, я задрала пижамную кофту и показала маме спину.
Схватив тряпку, я принялась отмывать кухню от зловонной крови Теней. Мама молча помогала мне. Неловкое молчание затянулось. Мы сели на пол, и я положила голову на мамино плечо.
Я рассказала маме всё. О снах. О разломах в пространстве. Обо всём том, что я теперь умею. Рассказала и о Самаэле. И чем больше я говорила, тем шире становилась улыбка мамы. Видимо, она действительно решила, что я сошла с ума. Хотя буквально полчаса назад она стала свидетелем настоящей битвы.
– Я вымолила тебя, – улыбнулась мама, обнимая меня за плечи. – Я мечтала о дочери, но не могла родить её. И тогда мне приснился красивый мужчина со светлыми длинными волосами. Он представился Самаэлем и сказал, что благословит меня своей дочерью. А через год родилась ты. Я часто вспоминала свой сон. И когда ты начала расти, я поняла, что ты не человек.
– И ты продолжала меня любить?
– А как же иначе. Ты моя дочь. Неважно кем ты мне послана. Ты моя. И я думаю, что быть матерью настоящего Ангела, это круто. Теперь ты можешь ничего не скрывать от меня. Я хочу знать всё. И о твоей жизни на Земле, и о том, как ты живёшь в Аду.
Тартар
Я молчаливо продолжала делать свою работу. Выводила души в свет, ощущая себя немного Богом. Чем напоминала Ангелам, охраняющим Врата, своего отца. Однажды Самаэль допустил такую же мысль, за что и был изгнан из Эдема. Но даже не это стало причиной падения Великого и красивого Архангела. Мой папуля не любил людей. Считал, что однажды они погубят Землю. И он был прав. Я разделяла его точку зрения целиком и полностью и не позволяла при мне называть его Сатаной. Я поняла, что очень сильно люблю отца.
Но теперь Самаэль хотел защитить людей любой ценой. Именно для этого он и создал меня однажды. Защищать людей было моим даром. Но сила начинала проявляться и на Земле. И тогда я становилась опасной для любого человека, который просто прикоснётся ко мне. Теперь я видела не самих людей, а их души, их истинные лица. И не все из них были хорошими. Не все заслуживали защиты. Но не я решала, кому помогать. За меня решили ещё сотни лет назад. Я всего лишь солдат. Солдат Небесного Войска.
Патрулировать пыльные улицы мне порядком надоело. Постоянно хотелось с кем-нибудь подраться. Иногда я ловила Сааров и выдерала их маленькие ручки. Саары были разными. Одни походили на чертей, какими их рисовали в мультфильмах. Красная кожа, милые рожки и копытца на конечностях. Другие были лохматыми и клыкастыми, словно дикие животные. Вот только животных я любила, а Сааров люто ненавидела.
Чаще всего они появлялись, чтобы разведать обстановку в Тартаре. Видимо, их посылали убедиться в том, что Нефилимов до сих пор нет в Аду. Каждый раз отец опасался нападения на наши территории. Хуже всего было то, что нас было слишком мало для того, чтобы отразить даже самую незначительную атаку.
Новые силы накатывали волнами, и приятного в этом было мало. Я умела считывать информацию каждого камня. Каждой древней реликвии. Всё, к чему прикасалось моё левое запястье, рассказывало истории. И в каждой кровь, война и смерть. Для того, чтобы оградить меня от видений прошлого, Селафиил посоветовал надевать на запястье что-нибудь, что могло бы прикрыть то место, где были видны вены на руке. Именно моя кровь и мой пульс читали информацию.
И тогда прилетел Ангел.
Своего имени он не назвал, но я знала, кто он. Это был один из Ааринов. Один из той самой иерархии Ангелов, которые спускаются с небес в поисках дочерей человеческих, чтобы произвести на свет новых Нефилимов. Прилетел он с отцовским подарком. Широкий кожаный браслет чёрного цвета, как раз закрывающий запястье. На кожаной обшивке красовалась отцовская Печать. Это был мой первый настоящий подарок. Как тут, так и на Земле. Теперь Печатей было две, и создавать разломы стало легче, чем ходить. Но вот возвращаться было сложно. И мне была непонятна причина этого феномена. Я знала, что разломы можно открывать и не впадая в спячку, как медведь в зимнюю стужу. Сложив крылья, я подкралась к скучающему Селафиилу.
– Селафиил! – заорала в ухо перепуганного Архангела. – Объясни, почему мне с каждым разом всё сложнее и больнее возвращаться на Землю? Мне больно физически. Я не шучу. Возвращаюсь всегда без сил. Из-за этого приходится откладывать важную работу, которую я выполняю тут, в Тартаре. И, заметь, абсолютно бескорыстно.
– Когда появятся дети Нибиру, – улыбнулся пузатый Архангел, – Они расскажут тебе всё, что знают сами. Печать Самаэля – твой ключ в Тартар. Но у тебя на теле должен быть другой ключик. Тот, что открывает обратную дорогу и позволяет открывать разломы, не засыпая. Это некий символ, а какой – не знаю. Он есть у всех Нефилимов Нибиру. Ты росла на Земле, потому у тебя его нет.
– Сколько можно ждать их? – тяжело вздохнула я, ударяя тяжёлым ботинком о ствол полусгнившего вяза. – Мы состаримся, заболеем и умрём, пока дети Нибиру почтят нас своим присутствием. И найдут они наши обглоданные кости и останки крыльев.
Я драматично схватилась за сердце, взлетела и, сложив чёрные крылья, упала. Селафиил любил, когда я драматизировала. Это была наша тайная игра. Он только улыбнулся и тихо сказал:
– Терпение – не твоя добродетель. Правда, Ави?
– Сомневаюсь, что слово добродетель вообще применимо ко мне.
– Ты еще многого о себе не знаешь.
– Селафиил, – я говорила милым голоском, словно Искуситель из Эдема. – Если Аарины по сей день спускаются на Землю и создают новых Нефилимов, то где они? И как их вообще создают? Снова грешат с женщинами? А Ангелы – шалунишки!
– Теперь не нужно вступать в связь с матерью, – хохотал Селафиил. – Достаточно прикосновения Аарина к беременной женщине, и ребенок уже наделён благодатью. У вас таких детей называют Индиго. Те, кто смотрит на мир чистым взором и совершенно не под тем углом, который присущ обычным людям. Эти дети – такие, как ты, Ави. Только они наделены благодатью Ааринов, а в твоих венах течёт кровь истинного Архангела. Великого Самаэля. Придёт время, и их призовут так же, как призвали тебя.
И снова долгие дни ожидания.
Я летала по Тартару в поисках новых мест и острых ощущений и однажды заметила, что внушительная часть Ада скрыта густым белым туманом. Крылья сами понесли меня туда. Стена выглядела невероятно красиво. Завораживающе и в то же время пугающе до мурашек. Ад не отличался обилием красок. Всё вокруг всегда было пепельно-серым. Лучи солнца не могли достигнуть глубин Тартара, и потому здесь всегда были сумерки. Не было ночи или дня. Лишь вечные и пугающие сумерки.
Небо в Аду было таким же серым. Будто одна огромная грозовая туча. Иногда казалось, что еще секунда и начнётся ливень. Но мне всего лишь казалось. За месяцы пребывания в Тартаре я ни разу не видела даже маленькой капли воды. Деревья, трава – всё это было сухим и безжизненным.
Странная стена из тумана казалось живой. Мне показалось, что прямо за ней сейчас кто-то стоит и зовёт меня по имени. Я опустилась прямо перед стеной на песчаную дюну и протянула руку. Она прошла сквозь туманную дымку так легко, как будто стена была из пудинга. По спине пробежал мерзкий холодок. Внутренний голос шептал мне бежать как можно дальше. Но я все равно проталкивала руку, рассекая стену. Ноги словно приросли к земле, и я не могла сделать даже полшага. В голове заиграла красивая музыка, словно несколько арф пленили нежными звуками. Я прикрыла глаза. И вдруг из дымки потянулись сотни костлявых рук. Они впивались в мои руки, оставляя чёрные следы, и рвали крылья.
Собрав все силы, я оттолкнулась от земли и, тяжело дыша, взлетела. Туман стал рассеиваться. Подул сильный ветер, образуя гигантскую воронку. Крылья сами сложились и спрятались под майкой.
Я пыталась ухватиться за кроны огромных сухих деревьев, похожих на жутких Исполинов, но смерч засасывал меня в самый центр ветреной пропасти. Тело перестало слушаться. Ожидая смерти, я крепко зажмурила глаза и вдруг почувствовала, как пара крепких рук обняла меня за талию. Кто-то сильно рванул на себя моё обмякшее тело, и я провалилась в темноту. Я слышала, как кричала женщина. Потом раздался раскат грома, и стало тихо.
Когда я очнулась, моё тело болела так сильно, словно с меня живьём сдирали кожу. Медленно. Кусочек за кусочком.
Где-то вдали послышались голоса. Я с трудом встала на ноги, отряхнула пыль с одежды и шагнула туда, откуда доносились приглушённые голоса.
Я снова была у Врат. Смиренно склонив головы, Селафиил и Иегудиил оправдывались перед моим отцом. Очень хотелось подслушать их разговор и снова прикинуться спящей. Но, как назло, под ногой предательски хрустнула ветка.
– Чёрт! – выругалась я. – Грёбанные ветки!
Ботинки, в которых на Земле можно было заниматься альпинизмом, не позволяли мне двигаться бесшумно.
Все трое обернулись и испуганно посмотрели на меня.
Самаэль подлетел, как молния. Грубо схватил за плечи и хорошенько встряхнул. Он был зол. Но потом тяжело вздохнул, обнял меня и тихо заговорил:
– Не стоит быть такой беспечной, Авия. Ты даже не представляешь, чем для тебя мог закончится визит на Демонскую землю. Ты ведь видела, что эта часть Тартара скрыта туманом. А это говорит о том, что ходить туда крайне опасно. Особенно девчонке!
– Я не девчонка! – топнула ногой, как в детстве, разбрасывая ветки и пыль. – Ты сам сказал, что я сильная! И я уже не раз доказывала тебе это!
– Нет, Ави, – отец сложил руки на груди и смерил меня сердитым взглядом. – Ты самая настоящая девчонка. Ты ещё не обладаешь и десятой частью тех сил, которыми должна! Всё! Теперь я сам буду учить тебя!
Внутри голубого шара, который был моей душой, закипала злость и еще что-то новое. Гордыня! Отцовская кровь давала о себе знать.
– Мне не нужна твоя помощь, Самаэль, – сверкнув глазами, прошипела я и схватилась за клинок. – Однажды ты сказал, что я должна научиться всему сама. Так тому и быть, папа!
Рядом громко хохотали Селафиил и Иегудиил.
– Самаэль, – забавно всхлипнул Селафиил, сжимая в руке подол своего белого хитона. – Эта девочка напоминает мне одного Архангела, который всегда спорил с отцом. Не напомнишь мне, как его звали?
– Наверное, ты прав, брат, – улыбнулся Архангел. – Ави – дочь своего отца, и изменить этого нельзя. Более того. Я даже рад, что она похожа на меня.
Он как-то печально вздохнул. Как будто вспомнил что-то что было ему очень дорого. Но тут же скривился, многозначительно взглянув на Иегудиила.
"Ну, вот! Снова тайны! Самаэль что-то от меня скрывает, и это что-то точно связанно со мной. Ничего, папочка. Продолжай хранить секреты. Я сама всё узнаю!"
– Иегудиил, – голос отца был раздражённым, – Проследи, чтобы Ави больше не смогла попасть во владения Асмодея и… – он осёкся, словно чуть не выболтал важную тайну. – Скрой это место чем-то более существенным, чем этот туман.
Молчаливый Иегудиил лишь кивнул и взлетел выполнять волю отца. Сам же Самаэль испарился так быстро, что даже шелеста крыльев не было слышно.
Пользуясь отсутствием противного Иегудиила, я тихонько подсела на камень к Селафиилу и спросила:
– Селафиил. А кто это, Асмодей?
– Асмодея зовут "Царём Демонов". Он является одним из самых знатных и могущественных Демонов. Дух блуда, вожделения, ревности, ненависти, мести, разрушения. Князь Суккубата и Инкубата. Князь Демонов четвёртого чина: мстительных, злобных Дьяволов. Карателей злодеяний. Он руководит всеми игорными домами в Аду.
– Игорными домами в Аду? – мои глаза горели озорным огоньком. – Да ладно! А я пока видела только бар, где даже не подают спиртное. А мне можно в игорный дом?
Если бы Селафиил мог испепелить меня взглядом, он бы наверняка так и сделал. А потом сказал бы Самаэлю, что я самовоспламенилась.
– Я не закончил. Он называется Князем Демонов, то есть Сатаной, изгнавшим царя Соломона из его царства. Когда Асмодей приходит за своей жертвой, его лицо всегда в маске какого-нибудь животного.
– Звучит страшно, – захохотала я, ущипнув Архангела за пухлую щёку.
– Я не шучу, Ави, – Лицо Селафиила стало пунцовым, и он отодвинулся от меня. – Единственный, кого боится Асмодей – твой отец. Единственный из Ангелов. Но есть Демон, которого он боится не меньше. За Туманной Стеной они правят вдвоём. Они давние соперники. И если Асмодей узнает, что ты имеешь к ней отношение… – Селафиил округлил глаза и замолчал.
Сам того не желая, он чуть не выболтал мне что-то важное.
–Я имею отношение к ней? Кто она, Селафиил? Отвечай!
– Не выдумывай, девочка. Я не сказал ничего подобного. Она – Демон, и этим всё сказано. Страшный Демон, Ави. Мы даже имени её не называем, дабы беду не накликать. А ты Ангел. Как ты можешь быть связана с мерзким Демоном?
"Врёт, крылатый гадёныш. Точно врёт! Глаза бегают. Потеет. Хм! Я и не знала, что Ангелы умеют потеть! Я обязательно узнаю, о ком он говорит и какое отношение к женщине Демону имею я!"
Достав Печать отца из-под грязной майки, я открыла разлом. Пора домой. Мне нужно отдохнуть и подумать.