Kitabı oku: «Защитники Подлунного мира: Эпик», sayfa 2
ГЛАВА II
Время шло. Вскоре я понял, что Аня – это не моя знакомая, а моя семья. Рано утром я водил её на прогулку, потом она насыпала в мою миску хрустящие шарики и уходила «наработу», а я оставался за главного. Как я коротал время в одиночестве? Грыз игрушки, гавкал на птиц, уговаривал миску дать мне ещё немного еды и обходил стороной штору. Я знал, что, когда вырасту, смогу разобраться с ней. Но пока я мал, а Аня «наработе», мне стоило держаться от неё подальше. Иногда через приоткрытое окно на кухню залетал сверчок Пак. Мы играли в догонялки, а потом я засыпал, совершенно выбившись из сил.
Вечером начиналось время приключений: Аня водила меня на площадку. Там было столько собак! Самых разных. Чёрных, белых, серых, рыжих, однотонных и разноцветных. С длинными носами и с приплюснутыми мордочками. Мягких, как пух и колючих, как шерстяные носки. С торчащими на макушке ушами и свисающими чуть ли не до самой земли.
Там я сразу же подружился со всеми, а лабрадор Тор и шпиц Алекс заменили мне братьев. Ещё на площадку ходила стаффордширский терьер Шелби, вроде девочка, но любительница подраться. А вертихвостка-корги по кличке Манира говорила, что я её лучший друг, но стоило на площадку прийти новенькому, как она убегала играть к нему.
Больше всего мне нравилось проводить время в компании неаполитанского мастифа Спанча. Я не знал, что бывают псы настолько грозные снаружи, насколько добрые внутри. Спанч никуда не торопился, он шагал со спокойствием слона и самоуверенностью льва. А ещё он любил рассказывать занимательные истории.
– Вы знаете в чём разница между кошками и собаками? – однажды спросил Спанч щенков на площадке.
– В том, что мы можем их разорвать! – крикнула Шелби.
– Фи! Ну, что за грубиянка? – прыснула Манира.
– А давайте уже бегать! Хоть за кошками! Хоть за птичками! – тявкнул ирландский сеттер Арчи и ринулся нарезать круги, а я хотел узнать ответ на вопрос, который задал Спанч.
– Кошки пришли в мир людей из того же мира, что и собаки. Но на них, в отличие от нас, не лежит печать предательства, – речь неаполитанского мастифа текла настолько спокойно, что даже Арчи замер, прислушиваясь, – Когда Бог сотворил Землю, рыб, птиц, зверей и людей, он приставил одно из существ – собаку – охранять вход в Райский сад. Мимо зоркого глаза и острого нюха пса по кличке Гарм не мог проскочить никто. Но Дьявол решил соблазнить Еву в теле змеи, и подкупил Гарма. За проход в Эдем он пообещал шубу, и пёс согласился. С тех пор все собаки имеют шерсть, а люди изгнаны из рая, и в этом наша вина.
– Батюшки! – прошептала корги Манира, а остальные не рискнули открыть пасть.
– Поэтому кошки получают кров и пищу просто так, а нам нужно заслужить право есть и спать рядом с человеком. Доказать свою преданность. Каждая собака с момента предательства Гарма своей службой искупает его вину, а сам Гарм навечно сослан в Подземный мир, охранять живых от мёртвых. Разные народы дают ему свои имена. Греки зовут Гарма Цербером, британцы – Чёрным Шаком, японцы – Комаину, индусы – Шарбар. Многое в легендах стёрлось, но наша собачья суть остаётся неизменной – мы охраняем людей от зла в Подлунном мире, а Гарм, совершивший первородный грех, сторожит вход в мир мёртвых…
– Пирожок, пошли домой! – тишину площадки прорезал голос Ани.
Да, когда мы тет-а-тет, она зовёт меня и Пирожком, и сладкой Булочкой, и Шерстяной жопкой, но при всех… Пока я бежал к калитке, то слышал, как Шелби растаптывает останки моего авторитета:
– Пирожок? Серьёзно? Тебя, наверное, зимой ещё и в ботиночки обуют!
Собаки залились смехом. Я обернулся и увидел, что даже Алекс улыбается, а ещё другом зовётся! Надо как-то Ане объяснить, что на улице я отважный Эпик, а не Пирожок.
Перед сном я думал о том, какой всё-таки гадёныш наш собачий праотец Гарм. Сдалась ему эта шерсть? Я бы ни за какую шубу не предал свою Аню. Да я бы даже за сосиску не предал! Всю ночь я не отходил от неё ни на шаг: прижимался к щеке холодным носом, облизывал руки шершавым языком, а под утро обнимал лапками руку, чтобы Аня знала, что она всегда под моей защитой.
