Kitabı oku: «Защитники Подлунного мира: Эпик», sayfa 3

ГЛАВА III

Лето прошло и наступила дождливая осень. Мне нравилось шлёпать шерстяными лапами по лужам и даже пить из них, но Аня вечно «фукала». А ещё она стала наряжать меня в комбинезоны и дождевики. Мой новый внешний вид лишал меня баллов грозности, но Спанч сказал, что задача собак – служить своим хозяевам, даже если служба заключается в ношении дождевика. Пришлось смириться. В целом я был прилежным и воспитанным псом, но уберечь наш дом от неприятностей не смог.

Когда Аня уходила «наработу», то превращалась в защитника для людей. Прям, как я, только по-другому. Пожалуй, я не смогу объяснить, как именно, но Спанч сказал, что все собаки после смерти проходят через врата Анубиса – бога с телом человека и головой шакала. Он взвешивает собачье сердце, если оно достаточно храброе, то пёс попадает за радугу, где всегда тепло, зелёная трава, чистая вода и раздолье для охоты. Там он ждёт своего человека. Если же сердца трусливое, Анубис отправляет пса на службу к Церберу в Подземный мир.

У людей при жизни есть суд, где взвешивается не храбрость и трусость, а зло и добро. Аня, как защитник, делает злые сердца людей мягче, а может, и вовсе превратить в пёрышко. Но в октябре она получила дело, в котором сердце было слишком тяжёлым. Жаль, что я сразу этого не понял.

Аня стала приходить домой дёрганая, нервная. Постоянно с кем-то спорила по телефону, плакала, читая сообщения, а позже стала вздрагивать при звуковых сигналах любых гаджетов. Однажды к нам в гости пришла Катя, подруга Ани. Такая же лучшая, как мои друзья Тор и Алекс.

Они сидели в кухне, а я дремал на лежанке, не вслушиваясь в разговор, но тут Аня начала плакать:

– Почему и ты мне это говоришь?

– Потому что ты совершаешь ошибку! – повысив голос, отвечала Катя.

Я побежал к своей Ане, чтобы утешить. Облизал ноги, положил мордочку на бедро и заглянул в глаза, но её взгляд был расплывчатым от застывших слёз. Она не видела меня.

– Я точно знаю, что, как минимум, в момент совершения двух убийств этот человек был на другом конце города. И ладно бы, если бы ему алиби обеспечивали коллеги или друзья, как ещё в шести эпизодах, но нет! В этих двух случаях есть видео с камер.

– Аня, над этим делом работали и полиция, и следственный комитет, и прокуратура. Как думаешь, есть ли шанс, что все просмотрели, а ты заметила? Не могут все ошибаться!

– Ну, тогда у этого маньяка, – Аня согнула руки в локтях и показала указательными и средними пальцами кавычки, – Или есть клон, или Стивен Кинг что-то знал, когда писал «Чужака».

Катя резко встала из-за стола и ушла, прокричав напоследок:

– Подумай о своём будущем! У нас маленький городок, защиту серийного маньяка, который убил тринадцать девушек, тебе не простят. Угомонись пока не поздно!

Потом Катя так хлопнула дверью, что она едва не слетела с петель, а Аня разрыдалась. Ну, миленькая моя, не плачь. Я же тебя люблю.

Следующие несколько недель были очень тяжёлыми. Аня плакала из-за красной надписи на входной двери, из-за проколотых шин, из-за объявления со своей фотографией на доске перед входом в подъезд. Мы перестали ходить на площадку, потому что хозяева Тора, Алекса, Шелби и всех остальных сразу уходили, стоило нам с Аней подойти к калитке.

Однажды вечером я, как обычно, сидел на подоконнике в ожидании хозяйки. Вот её красная машина заехала во двор. Аня вышла из автомобиля и помахала мне рукой, а потом началось что-то ужасное. Двое мужчин подбежали к ней, один дёрнул за сумочку, а второй схватил за голову и ударил о капот. Аня кричала от боли, я выл от бессилья, прижимаясь носом к холодному стеклу. Это был первый раз, когда моему человеку нужна была помощью, а я ничего не мог сделать.

Домой Аню привела хозяйка Спанча. Она обработала ссадину на лбу и разбитый нос и долго уговаривала отказаться от защиты маньяка, но Аня была непреклонна:

– Я это дело не брала. Мне его назначили, и пока у меня есть статус адвоката, буду делать свою работу не для галочки.

В тот вечер я признался Спанчу, что мне очень хочется сберечь Аню, а её позицию я понимаю. Ведь и я не отступлюсь от неё, даже рискуя потерять жизнь. Тогда я ещё не знал, что уже на следующий день мне придётся доказать верность своему слову: выжить несмотря ни на что!

Мы гуляли по парку, когда мой нос услышал запах копчёной курочки.

–Уффф, вот ты раздобыть кусок перед завтраком…

Словно услышав мои мысли, Аня наклонилась и щёлкнула карабином, а я пошёл, повинуясь нюху. Одно дерево, второе, лавочка, урна, я бежал, не слыша ничего и никого, кроме собственного носа, пока не увидел её – женщину в синем пуховике с копчёной курочкой.

– Хочешь? – спросила незнакомка.

Я вильнул хвостиком, показал «зайку», как учила Аня, и ответил:

– Гарррм!

Как в замедленной съёмке рука с курочкой стала опускаться, а я встал на задние лапки и потянулся к кусочку. Ням. Ещё ням, а потом из-за моей спины появилась Аня и как стала ругаться:

– Фу! – она крикнула мне.

Потом развернулась к женщине в синем пуховике и грозным голосом задала вопрос:

– Зачем вы кормите чужую собаку?

Незнакомка прибрала курицу в пакет и ушла, не пожелав отвечать.

Я чувствовал, как Аня тревожится, но не понимал из-за чего. Ну, подумаешь, накормили меня курочкой. Хорошо, что есть такие добрые люди. Было бы из-за чего пережив… Ой, как-то всё закружилось, ноги онемели и стало очень-очень больно в животе. Потом я отключился.

В себя пришёл в клинике, всё тело болело, из правой передней лапы торчал катетер. Аня сидела рядом и плакала, а врач говорил ей, что она нежелательный клиент в их учреждении:

– Вы сами должны понимать, что сейчас вы персона нон грата в этом городе. Я вас принял только потому, что не могу смотреть на страдания животного. Надеюсь, что этот инцидент останется между нами.

Аня кивнула, соглашаясь со словами ветеринара.

– А теперь обсудим, что с вашим псом.

Хозяйка вытерла слёзы, её спина вытянулась в струну, готовясь услышать вердикт.

– Судя по результатам анализов, имело место отравление тяжёлыми металлами. Он что-то подобрал на прогулке? Или, может, дома разгрыз градусник? Например, ртуть даёт такую симптоматику.