Kitabı oku: «Боевая некромантка жизни», sayfa 2
– Ага, упокоили! В клочья!
Кирамиэль замолчала, недосказав, ведь что дальше рассказывать, если Листик сказала, как всё закончилось. Эльфы тоже молчали, они все знали, что упокоить нежить – это загнать её в могилу, из которой она вылезла, но как можно упокоить в клочья? Кираниэль, увидевшая, что никто не понял, как такое можно сделать (Милета и огневушки не удивились, они-то знали возможности Листика), пояснила, что сначала девочка била огнём, но, как оказалось, уздра огня не боится, а потом ударила ледяной стрелой, взорвавшейся тем же огнём, сжёгшим хищную нежить изнутри. Это снова вызвало удивление эльфов, среди которых было несколько магов, один из них, глядя на девочку, сказал:
– Ударить огнём – это свойство боевых магов, только они так могут. А ледяная стрела – это не каждый боевой маг умеет, а уж сделать так, чтоб она огнём взорвалась… Нет, я вам верю, верю что вы и уздру упокоить могли, в таком никто врать не станет, но всё же… В то, что ты, Кира, рассказала… Да и то, что вам помогал маг-чистильщик или вы ему, сомнению не подлежит, ведь этого мага можно расспросить.
– Ага, – очередной раз кивнула Листик и посмотрела на Маринорна: – Господин бургомистр, я так понимаю, вы к чистильщикам не обращались?
– Но кто же мог подумать, что это хищная нежить, – развёл руками эльф и стал оправдываться: – Очень похоже на болезнь, я думал, что удастся справиться своими силами, а вышло вот как… Я обязательно вызову чистильщиков! Я не думал, что всё так серьёзно, но мэтру Зелирандусу я сообщил, не знаю, получил ли он моё послание. Перед тем как вызывать чистильщиков, я хотел с ним проконсультироваться, чтоб тревога не была ложной.
– Давно вы сообщили об этом мэтру Зелирандусу? – поинтересовалась Листик, она не была знакома с этим эльфом-некромантом, но слышала о нём только хвалебные отзывы.
– Третьего дня, мэтр должен вот-вот приехать.
– Боюсь, что они прибудут слишком поздно, и мэтр Зелирандус, и чистильщики. Вы говорили, что деревья уже месяц как гибнут и с каждым днём их умирает всё больше, так? – спросила Листик Маринорн молча кивнул, девочка продолжила: – Тут не день, каждый час дорог! Поэтому не будем откладывать, ведите к вашей роще!
– Я с тобой! – решительно заявила Кираниэль, Листик посмотрела на свою подругу и кивнула. Альен заявила, что то же пойдёт, а вскочившая Гутье сделала вид, что обиделась:
– Сами жечь идут, а меня не берут! Разве так настоящие подруги поступают?
Всё же Гутье обиделась, потому что огневушка вспыхнула и её наряд моментально сгорел, удивлённые эльфы увидели перед собой обнаженную девушку, с кожей, покрытой мелкими чешуйками, на каждой из которых плясал маленький огонёк, время от времени увеличивающийся. Увеличившиеся огоньки периодически сливались в общее пламя, и казалось, девушка вспыхивает как факел!
– Конечно, возьмём, куда же мы без тебя, – сказала Альен, а Листик тихо добавила:
– А то от возмущения ты тут всё сожжёшь.
Гутье, получив обещание, что её возьмут с собой, заулыбалась. Огневушка нисколько не стеснялась своей наготы, эльфы стыдливо отводили глаза, но при этом украдкой поглядывая на девушку. А вот эльфийки без смущения рассматривали девушку, её идеальную фигуру и немного скуластое лицо. Гутье была красива, но не мягкой эльфийской красотой, а той резковатой, в то же время гармоничной, которая присуща хищным зверям, постоянно готовым к прыжку. Листик улыбнулась, отметив взгляды, направленные на Гутье, и громко сказала, обращаясь к тоже смотревшему на огневушку Маринорну:
– Не будем терять времени, идём!
Листик решительно направилась к выходу, за ней пошёл, постоянно оглядывающийся на Гутье, бургомистр города. Впереди шли Листик и Кираниэль, а сзади огневушки, Маринон оказался как бы зажатым между ними. Эльфийки, особенно эльфы, смотрели вслед удалившимся, один из эльфов задумчиво сказал:
– А она ничего, что-то в ней есть, этакое – дикое.
– Именно, что дикое! – тут же ответила одна из эльфиек, при этом посмотрела на Милету, на которой был наряд похожий на тот, что сгорел на огневушке. Матушка Милета улыбнулась и обвела рукой стол, где было ещё много выпечки, так понравившейся эльфам:
– Я не дикая огневушка, как Гутье, я владелица пекарни в Эролте, довольно известной пекарни, если будете в нашем городе – милости прошу, я всегда рада друзьям и готова их угостить. А огневушкой я стала недавно, благодаря своей дочери, вы её видели – это Альен. Раньше я была обычным человеком.
– Но как же так вышло? – растерянно спросила одна из эльфиек, Милета пояснила:
– Я очень хотела иметь детей, но Ирха не дал. А потом появилась Альен и она стала моей дочерью, ведь не важно, какая дочь – родная или приёмная, если ты её любишь, а она любит тебя. Но вот обнять её я не могла, а она не могла прижаться ко мне, но если любишь… Помог нам случай, но об этом… Может быть потом, как-нибудь…
Если эльфы просто переглядывались, то многие эльфийки понимающе закивали и уже по-другому смотрели на Милету. Киртамиэль умоляюще посмотрела на Милету и, волнуясь, спросила:
– Моя Кира, она там сейчас с вашей дочерью и с той рыжей девочкой?.. А там в охоте на уздру она… А сейчас?..
– Не волнуйтесь, вашу дочь в обиду не дадут, если тогда Листик была одна и старалась не подвергать опасности Кирамиэль, то сейчас их трое. Силы трёх огневушек хватит, чтоб выжечь ваш город дотла. А там, как я поняла, всего какая-то роща, да её и не надо жечь, а только с мелкой нежитью расправиться, не волнуйтесь! – как могла, стала утешать пекарша эльфийку.
К заповедной роще города подошли в том же порядке, в каком покинули дом Киртамиэль. Листик замедлила шаг и подняла руку, призывая к вниманию. Дальше шли очень осторожно и остановились не доходя до рукотворной, вернее, сотворённой нежитью большой поляны. Огневушки вышли вперёд, заслоняя собой Кираниэль и Маринорна, Листик стала между ними, но чуть отступив назад, чтоб было удобно разговаривать с бургомистром Элистэра. У обеих огневушек их пламя увеличилось и почти скрыло кожу (Альен, пока шли, разделась и отдала свою одежду Кираниэль, Листик сделала то же самое), по телу рыжей девочки тоже стали бегать язычки пламени, но не так сильно, как у её подруг. Листик произнесла, ни к кому не обращаясь:
– Ещё бы день – и было бы поздно, но боюсь, что от болота избавиться не удастся. Они уже слишком большие и сумели преобразовать землю, вернее, заполнить там всё своей слизью. Они уже опасны для города и всех, кто войдёт в рощу!
Маринорн не понял, какого болота и кто там может быть таким большим, чтоб представлять опасность для города. Листик вытянула вперёд руки и нараспев стала читать заклинание, от которого у Кирамиэль и Маринорна по спине побежали мурашки – это было некромантское заклинание. Тёмно-зелёная поверхность полянки вспучилась и лопнула, словно нарыв, явив изумлённым эльфу и эльфийке чёрную жижу, в которой копошились большие черви, время от времени поднимающие те свои части тела, что были головами, потому что там были пасти с треугольными зубами. Листик продолжала произносить заклинание, и движения червей замедлились. Определив нужный момент, по каким-то ей одной известным признакам, девочка закричала: – «Бей!». И огневушки, вытянув вперёд руки, ударили огнём. Это были огоньки, какие они, развлекаясь, запускали на своём болоте, но сейчас они были гораздо больше, чем обычно, и летели сплошным потоком. Листик, прекратив читать заклинание, присоединилась к своим огненным подругам. Огненный вал полностью накрыл болото.
– Боюсь, что это бесполезно, судя по тому, что мне рассказали, чёрные уховёртки успели переродиться и теперь их ничем не остановить. Огнём можно только задержать! – произнёс высокий эльф, с крючковатым, совсем не эльфийским носом, подошедший с двумя другими эльфами. Один из них обратился к Маринорну:
– Господин бургомистр, мэтр Зелирандус только что прибыл, мы с ним пошли к Киртамиэль, поскольку знали, что вы там, на празднике, организованном в честь девушек-слушательниц, приехавших домой на каникулы, но там нам сказали, что вы отправились в рощу.
– Как?! Господин бургомистр, вы знали, что городу угрожает смертельная опасность и направились на праздник? – возмутился высокий эльф, Маринорн стал оправдываться:
– Я не знал… Я даже представить не мог, что это столь опасно…
– Теперь знаете, я не смогу исправить вашу ошибку, но постараюсь задержать распространение чёрных грызлов, в которых превратились чёрные уховёртки. Потрудитесь организовать эвакуацию жителей города, ваши помощники… – Зелирандус, сам перебивший бургомистра, замолчал, так как рыжая девочка выдохнула:
– Всё!
После чего стала опускаться на землю, но была подхвачена своими подругами огневушками, одна из которых остановила Кираниэль, пытавшуюся помочь:
– Не трогай! Обожжёшься!
– Её надо в огонь! – закричала старшая огневушка и, подхватив Листика, побежала к дому Киртамиэль, за ней последовали Альен и Кираниэль. А высокий эльф смотрел на озеро перед ним и не верил своим глазам. Вместо чёрного болота с шевелящейся поверхностью из-за многочисленных больших и зубастых червей там блестела поверхность тёмной воды, гладкая, словно зеркало. Зелирандус, не подходя близко к озеру, видно, всё же чего-то опасался, произнёс несколько заклинаний и проделал ряд других магических действий, после чего, ни к кому не обращаясь, словно сам с собой разговаривая, произнёс:
– Никого и ничего, просто вода, пусть и необычная – присутствует сильный магический фон. Нет никакого сомнения, что здесь провёл магические действия очень сильный некромант! Буквально только что. Но я его не заметил, а ведь должен был! Только след заклинания и всё! Но и это действие не должно было уничтожить грызлов, но я вижу, что их нет! А огонь… Это были Femuna ignea elementalis, в просторечье именуемые огневушками, что я и видел. Но сколь бы они не были сильны, подобного эффекта достичь никак не могли!
Высокий эльф посмотрел на гладкую поверхность озера и снова проделал все те действия, что и раньше. Постояв неподвижно несколько минут, о чём-то размышляя (бургомистр и его помощники тоже молчали, не смея нарушить ход мыслей мэтра-некроманта), Зелирандус спросил у Маринорна:
– Вы знаете этих девочек? Кто они?
Выслушав подробный ответ, эльф-некромант захотел с этими, как он сказал – девочками, познакомиться поближе и сопровождаемый бургомистром направился к дому Киртамиэль.
В доме Киртамиэль все слущали её дочь, рассказывавшую о том, что произошло в городской роще, оказалось, что эта девочка разглядела больше, чем увидел и сумел понять эльф-некромант. Кираниэль рассказывала:
– После некромантского заклинания, как я это определила? А у меня по спине начинают мурашки бегать и как-то становится неуютно, так было и тогда, когда уздру упокаивали. Так вот, после заклинания Листик, Альен и Гутье ударили огнём, сильно так ударили! Но это был не простой огонь, Листик наложила на него силу жизни…
– Получается, что эта рыжая некромантка может ударить силой жизни? Но такое в принципе невозможно! Силой жизни ударить нельзя! – спросил, а потом высказал своё мнение один из эльфов. Кираниэль отрицательно покачала головой:
– Листик не била силой жизни, она наложила её на огонь. Это как щит жизни – им нельзя ударить, но он защищает, особенно от нежити, но щит неподвижен, то есть закрыться можно, а напасть – нет. А тут огонь выступил носителем силы жизни, Листик не строила защиту от нежити, а сама на неё напала, как бы наехав этой защитой.
– Как же я сразу не понял! – Зелирандус, привлекая к себе внимание, хлопнул себя по лбу. И не обращая внимания на окружающих, стал рассуждать: – Она не жгла огнём, а совсем по-другому его использовала, хотя… Позвольте, я же сам видел – огонь жёг! Огонь! В этом нет сомнений! Или я что-то не так понял?
– Огневушки, жёг их огонь, – подсказала Кираниэль, она там, у чёрного болота с грызлами, стояла совсем близко, поэтому хорошо видела, как всё происходило: что делала Листик и что делали её подруги.
– Благодарю, – Зелирандус кивнул девушке и продолжил рассуждения: – Да, огонь там был. Настоящий огонь, и он сжёг всё, что осталось после атаки этой рыженькой девочки, Листика, так? Очень талантливая слушательница, я о ней слышал от мэтров Иртувеля и Расторо, но не представлял, что она настолько юна! Меня тогда очень удивило, что эта слушательница, о которой с восторгом отзываются оба мэтра, имеет такой талант к магии диаметрально противоположных направлений! А кстати, где она? И где её огненные подруги?
Эльф-некромант (от которого, за некоторым исключением, старались держаться подальше другие эльфы) оглянулся в поисках Листика и огневушек, но увидев одежду рыжей девочки и младшей огневушки, лежащую у камина, вопросительно поднял бровь:
– Они ушли?
– Нет, просто Листику надо восстановиться, а в огне у неё лучше всего получается. В воде не так, там ей просто нравится.
– В воде? – Мелирандус поднял вторую бровь, изобразив высшую степень удивления, Кираниэль рассказала, а Киртамиэль подтвердила, как долго может находиться, не просто в воде, а под водой рыжая малышка. Этого эльфа трудно было чем-то удивить, но тут он ошеломлённо произнёс: – И вы хотите сказать, что эта девочка некромантка? То, что она учится на факультете некромантии, ещё ни о чём не говорит! Я не припомню, чтоб кто-то из величайших магов древности, я не говорю о нынешних, такое – умел, просто смог! Даже не в той мере, что показала эта девочка! Упокаивать нежить силой жизни… Это знаете ли…
Зелирандуса перебил Маринорн, которому что-то тихо сообщил незаметно вошедший один из помощников. Бургомистр сказал:
– Это всё хорошо, но, похоже, в этом озере, что образовалось в нашей роще – мёртвая вода! Рыбки, что туда запустили, все умерли!
Эльф-некромант растерянно оглянулся, действительно, мёртвое озеро посреди городской рощи – это очень нехорошо! Но оживить его, возможно, даже магу жизни не удастся, а некроманту – и подавно! В этот момент полыхнуло в топке камина, огонь там и до этого был гораздо больше, чем обычно, сейчас же пламя выплеснулось наружу, заставив всех, кто был в непосредственной близости, отшатнуться. А огонь втянулся обратно в топку, оставив перед камином три огненных силуэта – два маленьких и один побольше. Быстро потемнев, они превратились в девушку и двух девочек, и если кожа девочек стала обычной (у одной так и осталась состоящей из мелких чешуек), то по коже девушки продолжали бегать язычки пламени. Девочки надели свою одежду, что лежала у камина, девушка только усмехнулась в ответ на осуждающие взгляды эльфиек.
– Не буду! – ответила девушка на предложение Киртамиэль – надеть платье. Гутье недовольно передёрнув плечами, пояснила свой отказ: – Надо огонь вовнутрь направить и смотреть, чтоб он наружу не выплеснулся, а это постоянное напряжение. И всё равно, так у меня не получится, а красивая одежда сгорит! Кирт, ты её лучше вот тут повесь, и если кто захочет полюбоваться моим платьем, пусть любуется. Мне не жалко!
– Вообще-то это мысль! – восхитился один из молодых эльфов. – Любоваться одеждой девушки отдельно от неё! А когда надоест, можно любоваться девушкой отдельно от одежды, в смысле, без одежды! В этом, определённо есть своя прелесть! Если бы все девушки так…
Но закончить юноше-эльфу не дали – эльфийки на него дружно зашикали, что не помешало ему и другим эльфам любоваться Гутье.
– Вода в озере не мёртвая, она просто ещё не очистилась от влияния нежити, в ней как бы осталась тень, что не позволяет живым существам там жить. Пока не позволяет, – произнесла Кираниэль, после того как Листик и Альен оделись. Листик подтвердила слова подруги своим «ага» и стянула со стола пирожок, её примеру последовали Альен и Гутье, чем снова обратили на себя внимание, а Листик ещё и заявила:
– Молока хочу!
Ей его сразу же и принесли, только Зелирандус не смотрел в сторону огневушек, он задумался над словами Кираниэль и, переглянувшись с Маринорном, спросил у девушки как у равной:
– И что вы посоветуете сделать, коллега?
– Вообще-то можно подождать, – ответила Кираниэль, Листик, оторвавшись от кружки с молоком, важно подтвердила:
– Ага! Лет пять, а может и больше, и озеро само избавится от тени некровоздействия, но процесс имеет не линейную характеристику, возможны флюктуации.
– Что возможно? – спросила Альен и сама же ответила: – Это никак невозможно! Кто же в озере флюкать будет, если там никого нет? Вот если бы Гутье согласилась…
Слова маленькой огневушки вызвали всеобщее удивление – что должна согласиться делать в озере Гутье и зачем ей там это делать? Листик не стала объяснять, высказав своё авторитетное мнение, она закрылась кружкой, занятая молоком, а Кираниэль подтвердила слова своих маленьких подруг:
– Именно так, огневушки живут на болотах, не только потому, что их огненные развлечения могут поджечь лес, а ещё и потому, что присутствие огневушки не позволяет завестись в болоте опасным видам нежити.
– Коллега, вы предлагаете… – начал Зелирандус, который быстрее всех понял, что хотела сказать Кираниэль, та кивнула. Понял и бургомистр, с надеждой посмотрев на огневушек. Альен сразу заявила:
– Я без мамы никуда не пойду! И потом у нас пекарня! Сэм говорит, что насаженное производство дороговизны стоит!
– Налаженное производство – дорогого стоит, – поправила дочь Милета, та кивнула и, как Листик, сказала: – Ага! – Бургомистр с надеждой посмотрел на Гутье, та не стала отпираться, но при этом поставила условия:
– Я согласна, здесь веселее, чем у меня на болоте. Пень я себе сама сделаю, соберу из остатков засохших деревьев, что остались там у озера. Но предупреждаю – не надо меня заставлять одеваться, когда будете приглашать в гости!
Глава вторая. Хозяйка священного озера и её помощница
Над озером, возникшим в городской роще, лопались разноцветные огни, вылетающие из красивого сооружения, похожего на резной домик. Вообще-то это был пень огневушки, обычно стоящий посреди болота, но в этот раз она его поставила не на привычном месте, а на красивом эльфийском озере. Но когда жители города увидели то, что соорудила Гутье (с помощью Альен), они в один голос заявили, что их эстетические чувства возмущены и оскорблены! Гутье высказалась в духе – зовите эти ваши недовольные чувства сюда, пусть они мне объяснят, чем им не нравится мой чудесный пень! Но эльфы никого звать не стали и предложили построить за счёт города для огневушки более приличное жильё. Гутье упёрлась, ни в какую не соглашаясь заменить свой чудный пень на что-то другое. Компромисс предложила Кираниэль, хорошо изучившая вкусы Листика и её огненных подруг. В итоге эльфы построили, вернее, вырастили свой домик вокруг огненного пня. Совместить несовместимое – постоянно горящий огонь и живые растения эльфийского домика – удалось Кираниэль и Листику, и то с большим трудом. Получилось уникально сооружение – внешне красивый эльфийский домик, напоминавший цветущий куст, с постоянно горящим пнём внутри.
А сегодня Листик и Альен были в гостях у Гутье (Кираниэль очень жалела, что не может к ним присоединиться – всё-таки внутри внешне красивого домика всегда горел огонь), и все трое развлекались так, как это делают огневушки – запускали огоньки, только не в стороны, а вверх. Озеро было не таким уж большим, и огонёк мог поджечь дерево в роще или вообще улететь в город. Огоньки в этот раз были не обычные, а красочные и взрывались они, распускаясь очень красивыми, всех цветов радуги цветами. Но жителей города во главе с бургомистром привлекало совсем не это – они с восторгом смотрели на плавающий большой зелёный лист, на котором польщённая таким вниманием самозабвенно квакала крупная лягушка. Вода в озере была уже не черной, а синей, такой, какая бывает в лесных озёрах, а большой лист водяного растения и квакающая лягушка говорили, что в озеро пришла жизнь!
– Ага, квакает, – сообщила подругам выглянувшая в окно Листик, Гутье тоже посмотрела и с обидой сказала:
– Тут стараешься, огоньки запускаешь, делаешь, чтоб красиво было, а они… Лягушка им интереснее!
– А ты сядь рядом с ней и тоже поквакай, – посоветовала Альен и предположила: – Может, лягушки у них священные животные, а их квак для эльфов самая приятная музыка.
– Ага, – то ли согласилась Листик, что квак для местных – приятнее музыки, то ли имела в виду совсем другое. И таки имела в виду другое, потому что заявила: – Пошли к Киртамиэль, там у неё угощение будет, Кира сказала, что почти весь город соберётся, поэтому праздник будет не в доме, а на улице.
– Как весь город? – удивилась Гутье и, показав за окно, пояснила: – Откуда же они там возьмутся, если почти все здесь! Лягушкой любуются! Если б я знала, что им эти жабы нравятся, то с болота, где раньше мой пень был, мешок бы принесла!
– Это были бы пришлые лягушки, а эта местная, потому они на неё и смотрят с таким восторгом, что она здесь выращенная, – авторитетно заявила Альен. Гутье возразила:
– Никто её не выращивал, я так точно этого не видела, она сама тут откуда-то взялась! Вылезла и сразу заквакала, а эти эльфы немедленно на этот квак и сбежались!
– А может, они никогда не слышали, как лягушки квакают, потому и сбежались, – предположила Альен и продолжила развивать свою догадку: – Решили, что в озере новая нежить завелась, вот и прибежали посмотреть.
– Нежить не квакает, – высказала своё профессиональное мнение Листик, – если бы тут нежить завелась, то эльфы от озера постарались бы подальше держаться и позвали бы Зелирандуса, а они сюда сбежались.
– А вон он сам сюда идёт, – показала Гутье на приближающуюся к толпе эльфов высокую фигуру. Вид эльфа-некроманта стал подтверждением предположения Гутье, и она уверенно сказала: – Эта лягушка – точно нежить и её надо быстренько упокоить, чтоб больше не квакала.
Лягушка сделала длинный прыжок и скрылась под водой. Видно, почувствовала опасность и решила не рисковать – неизвестно, что может быть на уме у этих некромантов, может, им взбредёт в голову таки упокоить несчастное живое существо, только за то, что оно квакает!
– Ага! Испугалась! – издала победный возглас Гутье, словно это она напугала лягушку. Листик улыбнулась и позвала подруг:
– Пошли к Киртамиэль, а то можем опоздать, эти эльфы могут начать угощаться без нас! Кира обещала, что и мороженое будет!
Девушка и девочки сделали шаг вперёд, на берегу, недалеко от эльфов, словно кто-то разложил большой костёр, но пламя бушевало всего несколько мгновений. Эльфы, уже привыкшие к большому огню, предшествующему появлению огневушек, сейчас не обратили на это явление внимания, а сосредоточенно и с заинтересованностью слушали, что говорил Зелирандус:
– Феноменально! Это просто невозможно! В столь короткий срок вернуть в озеро жизнь! Хотя почему вернуть? В нём её не было изначально, поскольку оно было результатом деятельности нежити, но сейчас… Это озеро уже может принять жизнь! И эта лягушка тому свидетель!
Эльф-некромант указал рукой на озеро, но получилось, что показал на вспыхнувший большой огонь огневушек. Пламя опало, явив три фигурки – две маленькие и одну побольше, окутанные огнём, словно одеждой, которая исчезла, когда пропало пламя. Эльфы уже привыкли к наготе огневушек, вообще-то без одежды ходила только Гутье, но сейчас все трое были обнажённые, впрочем, их это не смущало. Если на девочек и раньше особого внимания не обращали, то Гутье всегда рассматривали с интересом, особенно эльфы-мужчины. Сейчас на неё смотрели с восторгом, не только мужчины, но и женщины.
– Вот она! Наша добрая фея! Давшая жизнь мёртвому озеру и тем самым спасшая нашу рощу! А значит, и наш город! – торжественно провозгласил Маринорн, указывая на Гутье. Та сначала растерялась, а потом, слушая восторженные крики эльфов, стала поворачиваться, словно для того, чтоб её лучше разглядели. А бургомистр продолжал: – Наша добрая фея! Нимфа озера жизни! Спасшая наш город! Я предлагаю назвать озеро её именем!
– Вообще-то город спасла ты, – тихо проговорила Альен Листику. Глянув в сторону снова запрыгнувшей на большой лист лягушки, продолжила: – А то, что озеро перестало быть мёртвым, так не потому, что так Гутье захотела, а потому, что огневушка прогоняет всю…
– Альен, – перебила подругу рыжая девочка и, кивнув в сторону восторженных эльфов, уделяющих всё своё внимание Гутье и уже не обращающих внимания на маленьких огневушек, сказала: – Пусть они думают, что это заслуга Гутье и пусть озеро носит её имя, ведь это она здесь будет жить. Так что это правильно и имя озера, и то, что Гутье будут любить местные жители.
– Вы совершенно правы, коллега, – одобрительно кивнул Зелирандус, он не принимал участия в общем восторге восхищения взрослой огневушкой, а подошёл к Листику и Альен. Глядя с улыбкой на своих соплеменников, окруживших и славословящих Гутье, обратился к Листику: – Озеро должно носить имя, и пусть это будет имя той, кто косвенно способствовал появлению в нём жизни. Вы должны понимать, что озеро в эльфийском городе не может носить имя некромантки. Как и она сама не может быть героиней, спасшей город.
– Ага, – кивнула Листик, – я всё понимаю и нисколько на них не сержусь. Наоборот, очень рада за Гутье – она теперь будет не жительницей безымянного болота, а уважаемой и любимой нимфой озера имени себя самой. Хотя… Какая она нимфа?
– Да, действительно, разве огневушка может быть нимфой? – поддержала подругу Альен. А Маринорн, возможно устыдившись, что отдаёт всю славу избавительницы города только той, кто в этом всего лишь участвовала, а не истинной героине, повернувшись к девочкам-огневушкам (Листик была так же, как Альен, покрыта мелкими чешуйками, по которым бегали язычки пламени), торжественно провозгласил:
– Но мы не должны забывать и о тех, кто в этом принимал самое деятельное участие, о наших маленьких и скромных героинях! Чем мы можем вас отблагодарить?
– Ага! – согласно кивнула Листик и сказала совсем не то, что от неё ожидали: – А хотите я вам сюда настоящую нимфу приведу? Хотя, нет, они капризные, и вы с ней намучаетесь. Лучше русалка! У вас будет озеро с русалкой! Вот!
Предложение Листика вызвало растерянность как эльфов, так и Гутье. Листик посмотрела на старшую огневушку и пояснила, почему она это предложила:
– С Гутье у неё никаких разногласий не будет, ведь будут жить они хоть и на одном озере, но одна сверху, а вторая снизу, то есть в воде. Опять же вдвоём веселее, к тому же русалка лягушек гонять будет, когда их много разведётся и они сильно квакать начнут.
Эльфы стали переглядываться, конечно, русалка в озере – это лишние хлопоты, но с другой стороны, она за порядком следить будет, причём оттуда, откуда никто из эльфов не сможет, а уж огневушка и подавно – из-под воды! А Листик обратилась к Гутье:
– Ну как, согласна? Ведь это теперь твоё озеро и только ты можешь разрешить тут кому-нибудь поселиться!
– Кому-нибудь я не согласна, – возразила Гутье и спросила: – Если русалка, то кто это будет? Я её знаю?
– Не-а, – ответила Листик, – её ты не знаешь, а вот её родителей… Это Сулье и Мусутук, это их дочь – Фали, она ещё маленькая, но ты же знаешь, русалки сразу…
– Ага! Я согласна! Приводи! – кивнула Гутье, не дослушав Листика.
– А зачем нам здесь русалка? – спросил Маринорн, так и не дождавшийся ответа рыжей девочки – как её отблагодарить, а теперь, как и другие эльфы, удивлённо слушавший разговор маленькой и старшей огневушек. Листик пояснила:
– Там, где живут русалки, нежить не заводится, а если появится, то русалка сразу об этом узнает и скажет. Так, как с чёрными уховёртками, не получится, вы же их не сразу заметили? Ну и Гутье веселее будет. Или вы хотите возразить?
– Но как же это? В озере, что находится в городской роще, можно сказать, священной роще, будет жить русалка? – попытался возразить бургомистр. Листик, погасившая жар огневушки, пожала плечами:
– Вас же не смущает, что на вашем священном озере живёт огневушка?
– Но это же избавительница, можно сказать… – начал один из эльфов, Листик кивнула:
– Ага! Священная избавительница, а у неё будет священная помощница, ведь жить она будет в священном озере. Вы же не будете возражать? Священного ведь только больше будет – роща, озеро, избавительница, помощница избавительницы!
– Ага, ещё и священные лягушки, – ехидно добавила Альен, Гутье отрицательно помотала головой:
– Я не согласна, чтоб лягушки были священными! Это что ж получается! Они будут квакать всё время, а их нельзя будет заставить замолчать? Ведь они священные и священно квакают! Нет, на такое я не согласна!
– Хорошо, – согласилась Листик и разрешила: – Пусть лягушки не будут священными. А Фали их будет гонять, чтоб не квакали!
– Насколько я понял, – тихо, так чтоб слышала только Листик, произнёс Зелирандус, – там, где живёт огневушка, нежить не заводится? Разве вы это не утверждали? Так зачем ещё нужна русалка?
– Ага, – кивнула Листик и тут же помотала головой: – Не-а! Бывает, что и заводится – вот водяники, те огневушек не боятся и даже могут подгрызть пень, чтоб он упал в воду. Огневушка успеет убежать, но если болото большое, сама спасётся, но ничего с нахальной нежитью сделать не сможет.
– А если маленькое? – удивлённо спросил эльф-некромант, не понимая, какая разница между большим и маленьким болотом, его младшая рыжая коллега пояснила:
– Если болото маленькое, то огневушка позовёт своих подруг и они вскипятят болото вместе с водяником.
– А как же остальные обитатели этого болота? Они же погибнут, неужели их не жалко?
– Жалко, – подтвердила Листик и пояснила: – Но большинство, увидев, что хотят сделать огневушки, ведь они очень редко собираются вместе больше трёх, просто убегут. Лягушки, так точно!
– А водяник? – удивился Зелирандус. – Он, что, не понимает, что будут делать огневушки?
– Понимает, – согласно кивнула Листик, но вылезти из болота ему ещё страшнее – огневушки его сразу высушат и сожгут! Вот так! Но это в малом болоте, а в большом, всегда есть чистая вода, где живут русалки, они сразу чувствуют приближение водяника и даже, если он уже в болоте, покажут огневушке то место, где он затаился, а та его выкурит оттуда, запустив туда много огоньков, вы же видели, как Гутье и Альен били по уховёрткам? Вот так и огневушка бьёт в то место, куда русалки показали, конечно, там вода кипит, но только там. Вот так от водяника и избавляются, поэтому Гутье хоть и надувает губы, но рада, что в озере русалка жить будет.
Эльф-некромант внимательно посмотрел на маленькую рыжую девочку и, кивнув каким-то своим мыслям, обращаясь к ней как к равной, задумчиво произнёс:
– Я вижу, коллега, что вы пришли к тем же самым выводам, что и я – проникновение в Элистэр чёрных уховёрток не было случайностью. Уж очень быстро они переродились в чёрных грызлов, того времени, пока уховёртки находились в роще, явно для этого недостаточно. Да и защита города на проникновение этой нежити никак не отреагировала – растения стены имеют корни, глубоко вросшие в землю, то есть – ходы уховёрток не остались бы не замеченными. Я исследовал стену и нашёл то место, где уховёртки пробрались в город – там повреждённые растения, их корни – мёртвые! Получается, что это не естественная миграция нежити в поисках пищи, а направленная атака на город! Эльфийские деревья, их жизненные соки и аура – лакомая пища именно такой нежити, и кто-то ей сюда проложил дорожку! Ваше предложение поселить в озере, а значит, и в городе русалку, служащую индикатором появления особо опасных видов нежити, очень кстати!
