«Котлован» kitabından alıntılar, sayfa 20
Их тело сейчас блуждает автоматически, сущности они не чувствуют.
Неизвестные люди оказались новыми рабочими, что прислал Пашкин для обеспечения государственного темпа. Но рабочими прибывшие не были: Чиклин сразу, без пристальности, обнаружил в них переученных наоборот городских служащих, разных степных отшельников и людей, привыкших идти тихим шагом позади трудящейся лошади; в их теле не замечалось никакого пролетарского таланта труда, они более способны были лежать навзничь или покоиться как-либо иначе.
Сестра ему ничего не писала, она была многодетная и изможденная и жила как в беспамятстве. Лишь раз в год, на пасху, она присылала брату открытку, где сообщала: «Христос воскресе, дорогой брат! Мы живем по-старому, я стряпаю, дети растут, мужу прибавили на один разряд, теперь он приносит 48 рублей. Приезжай к нам гостить. Твоя сестра Аня».
Активист представил Чиклину, что этот дворовый элемент есть смертельный вредитель Сафронова и Козлова, но теперь он заметил свою скорбь от организованного движения на него и сам пришел сюда, лег на стол между покойными и лично умер.
"—А ты покажь мне бумажку, что ты действительное лицо!
—Какое я тебе лицо? - Сказал Чиклин. - Я никто; у нас партия - вот лицо!"
Он жил и глядел глазами лишь оттого, что имел документы середняка, и его сердце билось по закону
собака. – Скучно собаке, она живет благодаря одному рождению, как и я.
Мальчик стоял в одной рубашке и, соображая, глядел на сидящего медведя. – Дядь, отдай какашку, – попросил
потому что дети – это время, созревающее в свежем теле, а он, Вощев, устраняется спешащей, действующей молодостью в тишину безвестности, как тщетная попытка жизни добиться своей цели
—Ты чего взарился? — спросил активист.
— На тебе конфетку.
